Карнавал лжи
Часть 88 из 90 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Думаю, представлять вас друг другу не потребуется, – сказал Шейлиреар, подведя Ташу к столику, на котором поблескивали два бокала.
Сидевший в кресле повернул голову – и Таша почувствовала, как пол уходит у неё из-под ног.
– А, Ваше Высочество. – Когда Герланд улыбнулся ей, в зрачках его холодно сверкнули альвийские звёзды. – Позвольте поздравить… Миссию по спасению нашего скромного сообщества и мира заодно вы выполнили «на ура».
Таша попятилась: не понимая, отказываясь понимать, что это значит.
– Вы?..
– Всегда забавляла привычка людей спрашивать то очевидное, во что они не хотят поверить.
…всё, что она слышала от Джеми с Алексасом, всё, что не давало им покоя с лета, – всё вдруг сложилось в чёткую логичную картинку.
– Так это вы, – выдохнула Таша. – Вы предали «Тёмный венец»! Вы ослабили их защиту! Вы летом выдали их королю!
– Собственно, выдавать их было незачем. Его Величество и так все эти годы прекрасно знал, где они находятся. – Герланд поднял взгляд на короля. – Видишь ли, Шейлиреар подумал и решил, что оппозиция законной власти возникает всегда. И заговорщики – вместе с ней. Это явление столь же неизбежное, как то, что на бродячих псах селятся блохи. А раз так, почему бы самому не организовать общество заговорщиков? Дабы всегда знать, что планирует твой враг. Дабы сделать его настолько могущественным, чтобы он мог расправляться с себе подобными, подминая их под свой контроль.
– Нет, – прошептала Таша.
– Да, – безжалостно произнёс альв. – Я был в числе организаторов Венца. Создав тайное общество, я блестяще выполнил приказ того, кому оно противостояло. Думаю, ты с этим согласишься.
Таша отступила ещё на шаг: смятение, растерянность, непонимание и ужас подкашивали ноги, лишали способности мыслить хоть сколько-нибудь ясно.
– Вы были рыцарем моего дедушки!
– И получил огромное удовольствие от вести, что этого слюнтяя больше нет на свете.
– Вы клялись ему в верности!
– Клятвы людям для нас мало что значат.
– Вы спасли Джеми и Алексаса! Вы вынесли их на руках, вы воспитали…
– Позволительная слабость. Даже у меня случаются привязанности к вашему племени. Мальчики ничем не мешали нашему венценосному другу, а впоследствии ещё и здорово пригодились.
– Их же могли убить тогда, во время нападения на штаб-квартиру!
– Нет, не могли. Однако то, что Джеми сумел открыть портал, оказалось весьма кстати. Шейлиреар рассчитывал на это, но в противном случае ему бы пришлось выкручиваться самому, а это вызвало бы подозрения – хотя бы у самого мальчишки. Впрочем, всё прошло гладко.
Таша смолкла, хватая губами воздух.
Всё прошло гладко…
Штаб-квартира, сгоревшая так вовремя. Джеми, упавший ровно на её пути. Герланд, который обо всём знал, король, который кажется ей до боли знакомым…
…голос, который она впервые слышит наяву – не изменённым магией, не искажённым сюрреалистичной дымкой сна…
Тариша. Та-ри-ша. Таша.
Шейлиреар. Шей-ли-ре-ар.
Ли-ре-ар…
Богиня. И почему умные мысли всегда приходят в голову слишком поздно? Глупая, глупая, глупая девочка, своей рукой захлопнувшая собственную клетку…
Глядя в серые, очень светлые глаза короля, Таша сделала шаг назад. И ещё один.
…не так очевидно, как ты думаешь…
– Ты, – выдохнула она.
Дверной замок щёлкнул сам собой, отрезая путь к отступлению.
– Герланд, – не отводя взгляда, сказал Лиар, – кажется, наш разговор придётся завершить в следующий раз.
* * *
Камердинер Его Величества вышел из королевской спальни. Прибрал кое-что на столе, выровнял стопки бумаг, стряхнув невидимые пылинки. Поправил чёрные перчатки без пальцев, закрывавшие морщинистые руки.
Вскинув ладонь к лицу, принюхался и поморщился.
Сон-трава. Треклятая сон-трава, казалось, въелась в кожу. От навязчивого мутного запаха болела голова: он не оставлял старика ни днём, ни ночью.
Взглянув на запертую дверь, темневшую на противоположной стене кабинета, Альдрем покачал головой.
…он никогда не осуждал своего господина. Он был недостоин его осуждать. Он понимал это, как понимал его – всегда. Понимал и принимал: вот уже две с половиной сотни лет.
Именно поэтому он до сих пор жив.
Старый слуга не то чтобы очень ценил свою жизнь. Просто он настолько привык к ней, что расставаться с этой привычкой было бы немного жаль. Впрочем, нельзя сказать, чтобы должность его напрягала. Ему доставляло искреннее удовольствие иметь дело со столь великой личностью и столь изощрённым умом.
Девочку вот только жаль. Девочку, и её сестру, и мальчишек, которых во всё это ввязали…
Вздохнув, Альдрем направился к выходу из кабинета, а там – в свою комнату, где ждали его старое уютное кресло, плед и тёплый чайник.
…да, порой трудно было верить в это, но он всегда знал, что они ведут сражение не ради войны, а ради мира. Не ради смерти, а ради жизни. Не ради того, чтобы выжить, а ради того, чтобы счастливо жили другие: все, чьим хранителем когда-то назначили светлоглазого мальчишку, родившегося в очень тёмные времена.
Радость и проклятие – быть Возлюбленным Богиней. Служить ей и её творениям, пока бьётся сердце, которое будет биться вечно. И пусть порой кажется, что давно забыто всё, чему когда-то учили шестерых отчаянных детей, и всё хорошее и доброе давно погребено под коркой льда, забыто, разбито, растоптано, – нужно лишь помнить, что всё зло, которое кому-то причинили, в итоге обернётся благом.
Ведь амадэи – Возлюбленные Богиней. Посланники её, наместники и орудия.
А что ни делает Богиня, всё к лучшему…
* * *
Альв поднялся с кресла. Отвесив Таше насмешливый поклон, прошёл к зеркалу, висевшему на противоположном от неё конце комнаты, при его приближении ненадолго засветившемуся серебром, шагнул в него – и пропал.
Стекло тут же потухло, отражая то, как девушка пятится сквозь вязкую тьму запертой комнаты – пытаясь поверить своим глазам, своим ушам, своей догадке.
– Это ты, – повторила она. – Это всё время был ты…
– Я следил за Мариэль с тех пор, как она сбежала из дворца. – Лиар вторил её шагам. – Я видел, как она жила. Я видел, как росла ты.
– А потом понял, что я – Лори. – Таша ткнулась спиной в запертую дверь.
– Я отнял у тебя престол, для которого ты была рождена. Ты всегда рождалась для великих дел – не для того, чтобы тихо гнить в деревне. Но чтобы стать королевой, пешка должна пройти трудный путь. Прежде чем взойти на трон, принцесса обязана одержать победу над чудовищем. И у меня созрел план. Моя грандиозная игра. Моя последняя игра. – Он остановился в шаге от неё, вытянутыми руками упершись в стену по обе стороны от её лица. – Мне было жаль твою мать, но с ней живой ничего бы не вышло. Мне не было жаль твоего отчима, лишь чуточку печально за тебя, ведь ты любила этого недоумка… но ты должна была расти без отца.
– Я думала, что прошлым летом столкнулась с тремя разными силами и счастливо избежала всех трёх. Но это был ты. Ты один. Кеары, Венец, наёмники – все они подчинялись тебе: кому бы я ни попалась, в итоге я попала бы в твои руки…
– И наконец я вызвал тебя ко двору, и ты прибыла, и время нового этапа пришло.
– Ты допустил покушение на себя. Позволил исключить себя из жизни на всё это время, чтобы перенести Джеми и Алексаса в своё спящее тело. Чтобы в их облике спокойно делать то, что хочешь.
– Мой камердинер позаботился, чтобы моё тело не очнулось раньше времени. Даже если бы кто-то понял, что Альдрем постоянно даёт мне сон-траву, то ничего не смог бы возразить: её прописывал лекарь.
– И ты одним махом спас королевство и победил в вашей игре. Я в твоей власти, я отказалась от Арона, я прогнала его, я возненавидела его… – Глядя на него снизу вверх, Таша обхватила себя руками: беспомощным, неосознанным жестом защиты. – Почему? Почему он не сказал мне?
– Я мог бы сказать, что знание о всесилии врага лишь напугало бы тебя. Но придётся тебе смириться с тем, что у вашей семейной идиллии изначально был срок годности. – Бесцветное серебро его глаз было мягким и чуть насмешливым. – Арон знал, что рано или поздно я достану тебя. Чем больше он будет этому противиться, тем больше ты будешь страдать. Он отправил тебя ко мне, тем самым признав поражение; а знай ты, кто ждёт тебя в Арпагене, ему бы никак не удалось так просто выйти из игры. Он надеялся, правда, что я не сброшу маску и ты ни о чём не узнаешь… Я понимаю, чем он руководствовался. Но я решил иначе. – От спокойной доброжелательности его взгляда и голоса ей снова хотелось кричать. – Мастерам Арон тоже не мог открыть правду. Мастера любят своего мудрого короля, и если открыть им глаза, кто на самом деле сейчас ими правит… Они либо не поверят, либо поверят – и не захотят спасать ни меня, ни тебя. Если поверят, будет только хуже. Сейчас, когда Зельда готова выйти из тени, оставлять страну без правителя было бы безумием, и Арон прекрасно это понимает. Конечно, когда-нибудь он натравил бы их на меня, но пока…
– И теперь я помогла тебе избавиться от единственной угрозы твоему правлению…
Маски сброшены. Игра окончена.
Она не пыталась бежать. Бежать было некуда. Он сковал её по рукам и ногам надёжнее, чем любые путы. Её победой, её положением, её сестрой, её единственным другом.
Своим абсолютным неделимым всевластием.
…«любой королеве нужен король»…
– Ты чудовище, – прошептала она. – Сволочь. Ублюдок.
– Таков мой способ любить, – он коснулся её щеки, большим пальцем прочертив короткую линию – и улыбнулся, – …моя королева.
Благодарности