Капкан для наследницы

— Как вам идет этот костюм!

— Этот цвет — определенно ваш!

— Вы неотразимы! У вас фигура топ-модели! Как вам повезло! Мне бы такую!

— Это последняя модель парижского модельера! Вы в ней изумительно смотритесь!

— Туфельки примерьте! А сумочка как подходит! Вы сама элегантность!

Они так мне льстили и восхищались моим изысканным вкусом, что я стала комплексовать. Может быть, я чего-то не понимаю? Может, «оценить» эти шедевры портняжного искусства мне просто не под силу?

Девушки из кожи вон лезли. Исчерпав все фирменные «заготовки», они пустили в ход рыночные приемы сбыта товара. Одна говорила, что оставила свитерок подруге, но для хорошего человека, мол, ничего не жалко. Другая отложила платье для сестры, да, как говорится, для милого дружка и сережка из ушка.

Не думаю, чтобы за такую цену нужно было прятать вещи под прилавок, все равно их до распродажи с солидными скидками не раскупят. Но я приняла игру и подыгрывала им как могла. Меня это забавляло.

Под конец я уже не примеряла, а только кивала головой — «берем» Вдоволь напившись кофе с конфетами, я решила, что уже достаточно насолила Никите Петровичу и пора собираться домой. Я сунула кредитную карточку администратору и заволновалась, а вдруг не хватит на ней денег, чтобы расплатиться? Денег хватило, но с меня содрали больше десяти тысяч долларов, и это притом, что шуб я не покупала и отоваривалась не в столичном бутике, а в глухой провинции. Однако здесь и цены!

Весь коллектив магазина вышел меня проводить. Директор лично довел меня до машины, галантно поцеловал мне руку и торжественно вручил карточку, позволявшую впредь делать покупки с пятипроцентной скидкой.

Все это время мой охранник Николай пребывал в состоянии шока. Похоже, он никогда не присутствовал при таких грандиозных закупках оптом. От волнения у него долго не получалось открыть багажник, а когда он все-таки открыл и туда не поместились многочисленные кулечки, сумочки и сверточки, он только и смог произнести:

— Ё-моё! А остальное куда?

— У нас есть машина, клиентам магазина мы бесплатно развозим товары на дом. Если позволите, мы все, что не поместилось, доставим в лучшем виде сами, — предложил директор, и продавцы дружно бросились загружать оставшимся барахлом микроавтобус.

«Мерседес» отъехал от «Эльдорадо», я оглянулась назад, за нами катилась «Газель», груженная моими покупками, а на ступеньках магазина стояли продавцы и зачарованно смотрели нам вслед, я им выполнила месячный план, и радость их была безмерна.

Возвращалась я вполне удовлетворенная собой, от плохого настроения не осталось и следа. «Интересно, какие глаза будут у моего мужа, когда он увидит все мои приобретения и оценит свои потери?» Я предвкушала сцену встречи и тихо радовалась.

Но нервная система Никиты Петровича оказалась значительно более крепкой, чем я предполагала. Он стойко проводил взглядом отряд продавцов, заносивших мои покупки в дом.

— Я вижу, детка, шопингтерапия удалась. Осознаю свою ошибку, впредь расстраивать тебя не буду, а то можно и обанкротиться. Рад за тебя. С покупками! — Он криво улыбнулся. Улыбка у него получилась не очень веселой, видимо, денег ему было все-таки жалко.

«У тебя, дорогой, пока нет причины горевать. Ты еще не знаешь, на какую сумму влетел! Если только банковская карта не привязана к твоему телефону и к тебе не пришла СМС-ка. А уж я себе ни в чем не отказывала. Скажи спасибо, что я в ювелирный салон не заехала, а то бы твои шуточки обошлись куда дороже!» — мысленно злорадствовала я.

— Да это так, по мелочам, булавки всякие, — сказала я и, скромно потупив глазки, уплыла в свои апартаменты.

Никита Петрович, прислуга, охранники — все смотрели мне вслед, кто с восхищением, кто с недоумением, мой муж, очевидно, с мыслью: «Откуда она взялась на мою голову?»





* * *


Как хорошо, что в мире есть магазины, где можно на время потерять женщину. Даже не потерять, а оставить на хранение, пока у нее не закончатся деньги. Если у женщины есть деньги, то рано или поздно она приходит к мысли, что ей тяжело их носить. А если кошелек оттягивает руку, то его нужно побыстрее облегчить известным ей способом. Другое дело, как угадать, с какой интенсивностью она их будет транжирить.

Но, проводив объект до магазина «Эльдорадо», Игорь уже не раздумывал над вопросом: «Сколько она здесь пробудет?» Магазин был большой, и продавцы вцепились в единственного покупателя мертвой хваткой. На час или два ее смело можно оставить. Так или иначе, после «Эльдорадо» она все равно вернется в поселок, не одна ведь гуляет, а под охраной, привезут.

Сундуков развернулся и поехал к капитану Григорьеву. Старинный друг и однокурсник шефа волей судьбы после распределения оказался в этом городе и много лет служил в городском управлении милиции. Только бы он был на месте!

Игорю повезло, Григорьев только что вернулся из отпуска и коптел над завалом скопившихся в его отсутствии дел. Он не ожидал увидеть человека, присланного старым приятелем, и очень обрадовался Сундукову, а когда тот достал купленную по дороге сувенирную бутылку водки, растрогался:

— Ха! Седой Макс! Помнит. Знаешь, сколько незабываемых дней у меня с ним связано?

Лучшими друзьями были! Светлая голова была, в академию прочили.

Григорьев несколько минут разглядывал бутылку и предавался воспоминаниям о прошедшей молодости. Потом спрятал подарок в сейф и неожиданно спросил:

— Где он теперь, говоришь?

Игорю пришлось некоторое время посвятить рассказу о любимом шефе, как он, где и чем занимается в данное время.

— Да, не думал, что он уйдет из органов. Но, смотри, не бедствует, своя фирма, деньги небось гребет лопатой? — с завистью поинтересовался Григорьев.

— Да какие уж там деньги! — поскромничал Игорь. — Не прогореть бы. Заказов мало. Хватаемся за все. Вот случайно в ваших краях оказался.

— Чем я могу помочь?

Сундуков давно ждал этого вопроса:

— Если можно, помогите с информацией, — и Игорь выложил все, что его интересовало относительно дома в пригородном поселке и его обитателях.


Григорьев без лишних слов запросил по телефону необходимые сведения, и уже через двадцать минут полный отчет лежал перед ним на столе.

— Дом записан на некую Эмму Львовну Дроздову. По нашей картотеке не проходила. А вот ее гражданский муж — личность во многом примечательная.

Круглов Никита Петрович. Кличка Круглый. В начале восьмидесятых отбывал срок в колонии за воровство. Срок дали небольшой, парень молодой, ранее не привлекался, вот и пожалели. За примерное поведение освободили досрочно. Обосновался там же, где и проживала ранее Дроздова, в Днепре. В начале девяностых занялся бизнесом. Руководил конторой по закупке сельскохозяйственной продукции. Скупал оптом, продавал в розницу, так, средний бизнес. Были предположения, что он занимается рэкетом, уж больно команда у него собралась боевая: половина ранее сидела, половина бывшие спортсмены. Пару раз проходил подозреваемым по разным делам. Но его вину доказать так и не смогли. Хитер. Сейчас вроде бы остепенился, владелец строительной фирмы. Клиентов не так много, но крутится. Вот, пожалуй, и все! Зачем все это тебе, не спрашиваю, от своих дел голова пухнет, а тут еще начальство на ковер вызывает. Работать некому, стоящие мужики в коммерческие структуры ушли, как твой шеф. Один я за идею вкалываю. Так что, если даже попросишь помочь, вряд ли смогу. Ну, если только еще что узнать тебе понадобится о наших подопечных.

— Большое спасибо за все! Побегу, волка ноги кормят, мне еще перед шефом отчитаться нужно.

— Привет Максу передавай.

— Обязательно.

«Так вот кто этот лысый мужичек! Круглый! А наша героиня? Каким боком она здесь затесалась? Интересное похищение получается. Отоспалась в дороге, волосы перекрасила, имидж поменяла, теперь свободно разгуливает по городу. Деньги тратит на всю катушку. Удрученной не выглядит, даже напротив — бодра и весела», — Сундукову было над чем задуматься.

Игорь подъехал к «Эльдорадо» как раз к трогательному выходу Клюквиной в окружении продавцов, обвешанных с головы до пят свертками и коробками.

«Ну мадам дает! Такой спектакль вокруг себя закрутила! Интересно, кто оплатил все эти покупки? Она? Или Круглого раскрутила? Если Круглого, то как на это безобразие смотрит его гражданская супруга Дроздова?», — подумал Игорь и с восхищением проводил взглядом женщину, уверенно садившуюся в «Мерседес».

На обратном пути эскорт машин проследовал, нигде не останавливаясь. Впереди ехал «Мерседес», следом катилась «Газель», а за ними на почтительном расстоянии — Игорь на «Рено». При въезде в поселок он спрятал машину за фермой и дальше пошел пешком. К сожалению, реакцию Круглого он так и не увидел — опоздал.





* * *


До отъезда время прошло незаметно. Мы с Верой собрали пару чемоданов. Из того, что приобрела сегодня, я взяла только купальник и кое-что из белья, остальное, скорей всего, будет пылиться в шкафу, вряд ли я когда-нибудь надену эти вещи. Жаль, Вера намного превосходит меня в габаритах, а то бы часть моих новых нарядов тут же перешла в ее полное пользование.

Закончив с дорожными хлопотами, я спустилась к обеду в столовую. Никита пребывал в препаршивейшем настроении. Понимаю, в течение двух часов его кошелек полегчал на десяток тысяч долларов. Это, конечно, испытание для нервной системы! Если так пойдет, то с такой женой можно и на паперти свой век закончить!

Но, надо отдать должное Никите Петровичу, по отношению ко мне он держался очень корректно: в мой адрес упреков не высказывал и раздражения своего не проявлял. Только суровый взгляд и нервное постукивание пальцами по поверхности стола выдавали его плохое настроение. Что ж, щедрость украшает мужчину! Мне он сейчас показался не таким уж и противным. Я хотела уже сменить гнев на милость, но этому помешало появление доктора.

Вот о ком я забыла! Да это и не мудрено! Такое насыщенное событиями утро! Надо его порадовать хорошими результатами шопингтерапии.

Сергей Ильич выглядел изрядно помятым и больным. Могу только догадываться, почему ему так нездоровилось. Он молча уселся за стол и тупо уставился на приборы в ожидании обеда.

— Сергей Ильич, вы сегодня не поинтересовались моим самочувствием. Что так? Или сами приболели? — иной раз я могу быть очень язвительной.

— Приболел, дорогая Эмма Львовна. Приболел, как вы изволили заметить. — Он с омерзением посмотрел в мою сторону и трясущимися руками потянулся к бутылке с пивом.

«Мой щен» (про себя я только так теперь величала Никиту Петровича) тоже обратил внимание на плачевный вид Сергея Ильича и решил отыграться на нем за свое плохое расположение духа:

— Ничего, подлечится! Всего-то лишь у него птичья болезнь. Он знает, как с ней справиться. Профессионал! Только смотрите, не переусердствуйте в лечении, док! Уж кому, как не вам, знать, что именно опохмел ведет к хроническому алкоголизму. Надеюсь, ты помнишь, Сергей Ильич, что через четыре часа мы выезжаем. Не забудь документы!

— Кстати, о документах! Я могу посмотреть на свой паспорт? — Как это мне в голову раньше не приходило туда заглянуть.

— Пока, нет. С минуты на минуту человек из ОВИРа должен подвезти твои документы, тогда и полюбуешься на свой новенький загранпаспорт, старый ты благополучно потеряла. Ты такая рассеянная, постоянно все теряешь, — успокоил меня Никита Петрович, не забыв упрекнуть в беспамятности.

Я никак не отреагировала на его грубость. После вылазки в «Эльдорадо» у меня было превосходное настроение, я не видела смысла обижаться на чьи-то там нападки, поэтому пропустила последнюю фразу мимо ушей.

Доктор тем временем опорожнил бутылку, и я хотела поинтересоваться, насколько ему полегчало, но передумала, он, в конце концов, может обозлиться и уговорить Никиту Петровича в необходимости уколов или заставит меня глотать все эти лекарства в своем присутствии. А поскольку он вряд ли поверит в реинкарнацию, доказывать бесполезность приема лекарств ему бессмысленно. Наоборот, можно только вызвать подозрения относительно моего психического здоровья.

Обмениваясь общими фразами, мы закончили обед, и я удалилась в свою комнату, чтобы через три часа ее покинуть и отправиться в путешествие.

Я еще раз заглянула в чемоданы, не забыла ли чего. Решила положить еще одно вечернее платье. А вдруг у меня будет насыщенная ночная жизнь, нельзя же показываться людям в одном и том же наряде.

Кстати, где мои драгоценности? Даже в самом роскошном платье без должных аксессуаров я буду выглядеть голой. Да, именно голой! Мужчины едва ли поймут меня. Скажите, что подчеркнет мою изящную шею лучше, чем красивое колье? Или благородное запястье и тонкие пальцы? Конечно, изысканный браслет и колечко с бриллиантом. Так где же они, эти самые колье, колечки и браслеты?

Я окинула взглядом комнату. Где бы они могли храниться? Ни шкатулки, ни коробки, ни футляров я не нашла. Я забеспокоилась. Как же так? Только не говорите, что я в прошлой жизни не любила драгоценный металл и камни. Быть того не может! Я бросилась искать Никиту Петровича, чтобы с него спросить, куда он дел мои драгоценности.

Своего супруга я нашла на площадке перед домом. Он мирно разговаривал с одним из охранников, очевидно, давал последние перед отъездом поручения и указания.

— Дорогой, где моя шкатулка с драгоценностями? — налетела я на Никиту.

Он удивленно уставился на меня, пытаясь понять, о чем я спрашиваю.

— Драгоценности? Какие драгоценности?

— Как какие? Кольца, серьги, цепочки, колье, браслеты. Или я бедна, как церковная мышь? Я не могу ехать с голыми ушами и руками, — и для убедительности вытянула руки вперед, показывая пустые пальцы.

— Ах, вот ты о чем. Да, конечно. Я спрятал все твои побрякушки в сейф. Не думаю, что их нужно тащить в такую даль.

— Это ты так не думаешь, а я считаю по-другому. Жена — визитная карточка мужа.