Капитанская дочка для пирата

Мы будто в коробке. Свод уходит конусом вверх и по центру горит обелиск Ишис. Под потолком привычно распускаются разноцветные лепестки. Четыре. Точно как точек на карте. Точно как осколки в груди Арии.

Скольжу взглядом по каменным стенам и нащупываю крошечный силуэт вдалеке. Он лежит на камне, разливая вокруг себя алые волосы.

– Ария… – шепчу, а Федерико сжимает меня в объятиях и снова закрывает рот.

– Они ждут восхода Мэс-тэ, – сипит он в ухо. – Тогда все случится.

– Ночное светило было на горизонте, когда мы подплывали, – говорю и пугаюсь своего голоса.

– Тише! – снова ладонь на губах. Я его когда-нибудь грызну за это. – Нужно привести в чувства остальных и выбираться. Мы спасем ее, пап! У меня есть идея.

Двоих уже не было смысла будить. Их сердца не бились под моей ладонью, а стеклянные взгляды упирались в потолок. Скадэ я нашел не сразу и выдохнул с облегчением, когда моряк оказался жив. Даже не знаю, каким ударом для Арии могла бы оказаться его смерть. Думать об этом не хочется. Смотрю на сына, а он указывает на стену, расчерченную полосами резких теней. Вижу две золотые точки, прилипшие к каменной поверхности. А в стороны от них растягиваются тонкие лианы и цветы, мешаясь с местными чахлыми растениями.

Бикуль! Жив, твареныш. Трется возле Арии, но подойти не может. Слишком людно и светло, разорвут на части, если заметят.

Сюда бы его позвать, но как? Свистну и головы нам поотрубают в три счета.

Но он и сам не сидит. Перемещается по стене, вплетаясь в скалу, и вот он уже совсем рядом. Глаза испуганные, и мне кажется он понимает все лучше, чем мы.

Пока никого рядом нет, наши враги заняты подготовкой к ритуалу, я прижимаюсь к широким пластинам и еле-еле шикаю. Бикуль спускает лиану на клеть, обматывает дверные петли, долго вертит зеленым отростком в замочной скважине. До щелчка.

– Девочка? – вопрос Скадэ полон тихого бурлящего под кожей гнева.

Я прикладываю палец к губам и указываю на алтарь у дальней стены.

Вытянутые тени беснуются вокруг обелиска. Одна из них, самая высокая, поднимает тонкие руки вверх, размахивает посохом из костей какого-то неведомого зверя. Резкие, короткие выкрики рвутся в потолок, сотрясая камни над головой.

Надеюсь, что у Федерико хороший план. Хотелось бы, мать его, знать, что он задумал!

Сын быстро поясняет морякам, что нужно делать. Они кивают головами, как болванчиками. Смелые воины, и жизнь за меня готовы отдать. За того, кто не помнит их имена.

Сцепляю зубы. Я готов поменяться: даже если придется шкуру сдереть и надеть снова. Переломаю страхи и всех-всех буду помнить. Только бы Арию спасти!

Не представляю, что делать. Если выберемся из клети, нас заметят и позовут подмогу. Мы не знаем сколько здесь жителей, и что они могут. Этих десяток больных на голову жрецов я и сам положу голыми руками, но вот сколько их в глубине пещер?

– Папа, в драку не лезь. Ты мне нужен будешь для другого дела, – шепчет Федерико, немного наклонившись ко мне. Подает знак морякам, чтобы готовились. – Скадэ, ты охраняй нас. Сколько сможешь, потяни время.

Скадэ криво усмехается и кивает в сторону небольшого возвышения всего в десятке метров от клетки. Его охраняют двое высоких, хорошо сложенных воина. На первый взгляд – обычные люди. Если бы в тусклом сиреневом свете не отблескивала плотная, как у змей, чешуя. Плоские головы раскачивались на длинных шеях, перевитых разноцветными лентами.

А на постаменте спокойно лежит наше оружие. Аккуратненько так, красивенько разложено, прямо просится в руки.

Я отвечаю моряку такой же едкой ухмылкой. Выискиваю взглядом Бикуля и указываю в сторону двух охранников. Знаю, что он за мной наблюдает.

Кот движется так медленно, что я готов вырваться из клетки и переломить позвоночники страже сам, но кто знает, что они сделают с Арией, если не успею добраться к алтарю. В нашу сторону никто не смотрит. Все собрались у обелиска и застыли, подняв руки вверх. Бикуль ровняется с двумя стражниками и осторожно выпускает лианы.

Рывок, и зеленые плети ввинчиваются в черепа змей, разрывая их изнутри. На землю летят осколки костей и желтоватая мякоть мозга. Твари оседают, заваливаются на бок и открывают нам дорогу.

Бросаюсь вперед. Ноги летят быстро. Бесшумно. Один рывок, и мой кинжал мягко ложится в ладонь. Рассекаю воздух справа, переламываю шею твари слева, толкаю пяткой третьего, всадив его плоскую голову в камень по плечи. Зеленая кровь брызгает в лицо. Сучьи дети Ишис!

Бой продолжается без меня. Сын уже у алтаря, пытается разбудить Арию. Я лечу, спотыкаясь, и верю, что успел. Мне хочется верить.

Скадэ отрезает нас от остальных, закрывает широкой спиной, как скалой.

– Ария… моя девочка, очнись, – шепчу, целуя в холодные губы.

– Папа, нужно поторопиться! – взвизгивает Федерико. – Я начинаю ритуал, но на завершении она должна быть в сознании.

Тормошу ее и пытаюсь привести в себя, но Ария далеко. Утонула в черном беспамятстве и не докричаться, не достать!

Скадэ сражается, как одуревший, рассекая тварей от горла до паха, но из соседних пещер приходят новые враги и этим выродкам нет конца.

Встряхиваю Арию сильнее, чувствую, как внутри закипает гнев, на себя, на богиню, на мир вокруг. Как гром, во мне раскатываются слова Федерико, и над головой хохочет невидимая Ишис.

Ты ее не получишь, бессмертная сука!

Замахиваюсь и отвешиваю Арии хлесткую пощечину. Ненавижу себя в этот момент, но не могу придумать ничего лучше.

Синие глаза распахиваются резко, как от толчка, Ария хватает ртом воздух и шипит дикой кошкой, когда я дергаю слишком сильно и касаюсь ее спины.

Моя рука краснеет от крови.

– Я рядом, – плачу, стираю слезы и размазываю их по израненной спине. – Держись, фурия. Мы выберемся.

– Скрепите ваши руки, – говорит Федерико, прервав поток ритуальной речи. – Папа, некогда, быстрее!


Ладонь девушки утопает в моей руке. Переплетаю наши пальцы и шепчу:

– Станешь моей женой?



Глава 49. Ария

У темноты вкус железа и соли.

Холодно. Слишком холодно, чтобы думать. Глаз не открыть, не вздохнуть. Остается только осознавать, как с кровью, по капле, жизнь покидает меня.

Как же глупо может закончиться самое волнительное из приключений! В кромешной мгле, где помочь некому.

К моменту, когда шум врывается в уши, я уже почти не чувствую тела. Оно превратилось в один большой кусок льда, даже пальцем не двинуть.

Треск ломающихся костей и разорванной одежды, в нос бьет густой кровавый дурман.

Вспышка боли в щеке, будто кто-то бросил в лицо раскаленный уголек. Вдыхаю рывком, врываюсь в раскрашенный красным и сиреневым мир и вижу Энзо и Федерико. Мой пират не сдерживает слез, сжимает руку и я деревенею, когда с его губ срывается вопрос:

– Станешь моей женой?

Секунда моего замешательства тянется бесконечно долго, точно застывающая древесная смола. Федерико что-то кричит, но я вижу только зелень глаз Энзо, слышу только его.

Станешь моей женой?

Выдыхаю сиплое «да» и пещеру накрывает колпак абсолютной тишины.

– Богиня Ишис благословляет этот брак! – кричит Федерико и наклоняется к нам. Тянет сцепленные руки, накрывает своими и шепчет: – Надеюсь, я ничего не перепутал, – и улыбается мне. Поворачивает голову к Энзо: – Папка, пора поцеловать свою жену, тогда метки проявятся.

Я рта раскрыть не успеваю, как Энзо целует меня с такой страстью, будто изголодался, погибает от жажды.

Чувствую влагу и соль его слез на губах, цепляюсь за плечи ослабевшими руками. Пальцы обжигает холодным пламенем. Оно тянется по коже пирата от его сердца к моему запястью тонкой змейкой.

Обвивает ладонь, толкается настойчиво, будто отстукивает сердечный ритм и скручивается на безымянном пальце в тугую спираль. А через секунду вспыхивает и застывает черным витым узором.

Тишина накрывает нас. Скадэ и Федерико застывают рядом. Странные фигуры зеленоватых тварей качаются, наполняют зал, но не нападают. Будто что-то поменялось. Они растеряны и огорошены.

– Пап, – весело говорит Федерико, но глаз не сводит с толпы и руки держит на рукояти сабли, – а теперь напомни мне зачем мы сюда приплыли?

– Вообще-то за осколком приплыли, – сиплю сквозь стиснутые зубы и сползаю с алтаря. – Интересно, они дадут нам пройти или придется врубаться на полном ходу?

– Так-то многовато их будет, для полного хода, – говорит Скадэ и покачивает саблей из стороны в сторону. – Лезут так, будто почкованием плодятся в соседней пещере!

– Где карта, Ария? – шепчет Энзо и сжимает мою ладонь. Палец немного щиплет там, где появились метки. – Помнишь, там будет немного магии? – говорит он, наклонившись.

– У меня под курткой, – отвечаю тихо. – Они даже не пытались меня раздеть или обыскать. Ничего не взяли, кроме сабли, – ловлю его настороженный взгляд. – Он еще недостаточно горячий, Энзо. Нам нужно пройти вглубь этих лабиринтов. Осколок где-то там.

Сдавливаю его ладонь и смотрю назад. Дальше тоже есть проход. В неизвестность. И там темно. Сиреневый полумрак закачивается в пещере, а дальше идет кромешная мгла.

Надеюсь, у моих спасителей есть люнны, иначе шеи себе посворачиваем.

Вижу, как по стене ползет зеленое пятно. Бикуль медленно отлипает от камня и крадется к проходу. Тихий свист и он поднимает лианы и принюхивается. Утробно рычит. Опасность. Но без осколка уходить нельзя.

– Скадэ, – зову моряка и киваю в сторону прохода. – Идешь первым, – Федерико, не отставай от него и подсвети дорогу. А мы, – смотрю на Энзо и вижу, как темнеют его глаза, – замкнем шествие. Будьте готовы бежать.

– Раскомандывалась, – смеется Федерико и, выпустив над головой парочку люннов, хлопает Энзо по плечу. – Сразу видно – жена капитана.

– Иди уже! – Энзо пропускает оставшихся моряков и закрывает собой проход. – Что вы как черепахи? Шевелитесь, пока они приморозились!

Существа, будто очнулись от его голоса. Рык пропорол пещеру, а твари ринулись к нам.

Энзо вталкивает меня в коридор, тускло освещенный светом люннов, и я несусь вперед, едва чувствуя под собой пол.

Будто и нет дурмана, будто не я не могла разлепить веки всего минуту назад. Срываю медальон с шеи и стискиваю в ладони. Я даже рада, что чувствую жжение. Боль будто говорит, что я все еще жива.

Как и метка на пальце. Жена.

Жена, чтоб меня подбросило и перекрутило!

В стену над головой что-то врезается, и в лицо брызгает острое каменное крошево. Горячая влага бежит по щеке, но я не обращаю внимание.

Подгоняемые рокотом и яростным рыком преследователей, мы петляем по узким проходам, пропитанным тяжелым духом морской соли.