Как не слететь с катушек

Мария Алексеевна легко тронула прядь густых волос, стянутых в тяжёлый узел.

– У меня раньше тоже вились, а когда поседели – стали прямыми, – улыбнулась она.

– Глаза у вас как у сына.

– Это верно. Только не у меня как у него, а у Мартина как у меня, – засмеялась Мария Алексеевна. – У моего отца были такие же… Вечером становились почти чёрными. Вы замечали, Яночка?

– Замечала…

– Вижу я в темноте плохо, может быть, и Мартин тоже. Не стоит ему гонять на мотоцикле по ночам. Я знаю, что он ездит на мотоцикле.

– А в кого у него веснушки? – приставала Цветкова.

– А ни в кого! – засмеялась Мария Алексеевна. – Это его индивидуальность. И вот эта лёгкая рыжинка в ресницах, словно искорки, и волосы не черные, а с каштановым отливом. Так получается иногда, когда кто-то из родителей брюнет, а другой – блондин.

– Значит, отец Мартина блондин?

– Да, это был красивый мужчина, – мечтательно сказала Мария Алексеевна.

– А кто он был? – Яна могла задавать вопросы, касающиеся Мартина, без конца.

Мария Алексеевна это поняла.

– Я расскажу как-нибудь. Как же повезло моему сыну, что в него влюблена такая женщина, как вы.

– Чем же? В него многие были влюблены, и сколько еще будут…

– Тем повезло, что вы его любите по-настоящему, искренне. Я это вижу.

– Жёнушка Мартина тоже любит, – вздохнула Цветкова.

– Я почти не знаю своего сына. Он ведь меня даже не видел. Но, думаю, он вряд ли мог пройти мимо такой женщины.

– Спасибо. Мне приятно это слышать, – ответила Яна, а Мария Алексеевна внимательно посмотрела ей в лицо.

– Мне кажется, что эту фразу вы слышали не только от женщин, но и от мужчин, не так ли?

– Главное, что я слышала эти слова от Мартина.

– Яна! Яна! Алё? – засуетился вдруг Виталий Николаевич. – А давайте выпьем шампанского! – И он взял со стола бутылку. – Открыть?

– А что? – улыбнулась Ася. – Хочу шампанского!

Мария Алексеевна принесла фужеры. Виталий Николаевич наполнил их и все звонко чокнулись.

– За нас! – произнесла тост Яна.

Григорий сначала сморщился, но выпил свой фужер с явным удовольствием.

– Добрый день! – послышалось у калитки, и все собравшиеся повернулись на возглас.

Мужчина в светлой рубашке и летних брюках приветствовал их бутылкой коньяка, крепко зажатой в руке. – Разрешите представиться. Меня зовут Михаил Иванович. Я ваш сосед. Снял на лето полдома рядом с вами. Мечтаю присоединиться к вашей компании. Не возражаете?

Первым заметил бутылку в руке незваного гостя Григорий и соответственно отреагировал:

– Милости просим! Проходите! – привстал он со стула, жестом приглашая Михаила Ивановича присоединиться к их компании.

Яна определила возраст соседа – где-то около сорока. И он в прекрасной физической форме, отметила она, когда Михаил Иванович легко перескочил через невысокий забор.

– Пижон, – тихо прокомментировал Григорий.

– Знакомьтесь, – сказала Мария Алексеевна. – Яна, Ася, Виталий Николаевич и Григорий. А я – Мария Алексеевна. Я вам сейчас чистую тарелочку принесу, – и она в который раз скрылась в доме.

Ася поинтересовалась:

– Вы, Михаил Иванович, у Зинаиды Сергеевны и Виктора остановились?

Это были ее соседи по даче, пожилая бездетная пара.

– Да. Видите ли, я развожусь с женой, вот и оставил их с дочкой в квартире, а сам перебрался на чистый воздух. Спасибо, – поблагодарил он Марию Алексеевну, которая положила ему на тарелку куриную ножку.

– Как чувствуют себя ваши хозяева? – поинтересовалась Мария Алексеевна. – Они частенько захаживали ко мне на чай с плюшками.


– Вы знаете, они уехали. Я сейчас живу один.

– Куда уехали? – удивилась Мария Алексеевна.

– Они мне не сказали, – виновато развёл руками Михаил Иванович. – Я заплатил за три месяца вперёд. Зинаида Сергеевна обмолвилась, что им деньги сейчас остро необходимы, поэтому они и решили пустить жильца.

– У мужа Зинаиды Сергеевны слабое сердце. Надо было пройти обследование, а на это деньги нужны, чтобы не ждать по квоте. Запустил он себя, не ходил к врачам, – сказала Мария Алексеевна. – А вам не скучно одному? Вы же молодой мужчина, – обратилась она к новому соседу.

– Нет, что вы! Я устал от суеты большого города! А сейчас даже рад, что оказался здесь, в деревенской тиши.

Михаил Иванович как-то странно посмотрел на Яну. Ей его взгляд не понравился.

– Почему вы так смотрите на меня? – рассердилась она.

– Как смотрю? – попытался улизнуть от ответа новый сосед.

– Как смотрят на дешёвых женщин! – отрезала Яна.

– Да боже упаси! Как вы могли подумать? – деланно возмутился Михаил Иванович.

– Тут и думать нечего. Я вас насквозь вижу.

– Неужели? Вы что, ясновидящая?

– Да, и очень известная.

– Чёрт! – вдруг выругался Виталий Николаевич и схватился за челюсть.

– Что? – обернулась к нему Яна.

– По ходу зуб сломал, заслушался вашим захватывающим диалогом. – Он вытащил изо рта какой-то предмет и с удивлением посмотрел на него.

– У тебя во рту монеты? – икнул Григорий. – Ну, ты даешь! Где взял?

– Действительно, монета. Но какая-то странная. Древняя, похоже, – подтвердила Ася, разглядывая монетку.

– Извините меня, это мой глупый розыгрыш, – засуетилась Мария Алексеевна. – У меня так бабушка делала. Какой-нибудь мелкий предмет клала в пирог, и кому он попадался, у того…

– Зуба не будет, я понял, – прервал ее Виталий Николаевич.

– Нет, у того желание исполнится. Простите.

– А предупредить можно было? – нервно поинтересовался Виталий Николаевич. – Мне эта ваша забава теперь встанет в кучу монет. Настоящих.

– Так весь смысл в сюрпризе! Вы что, не поняли, что ли? – встала Яна на сторону расстроенной Марии Алексеевны.

– Сюрприз удался, – проговорил Виталий Николаевич, доставая на этот раз из своей полости рта уже что-то похожее на кусок зуба.

– Я так виновата…

– Ничего страшного. Продолжайте в том же духе, – вздохнул Виталий. – Молодчина какая была ваша бабушка. У вас дедушка не стоматолог был, нет? Она ему пациентов подгоняла, не иначе.

Яна решила вмешаться:

– Стоматолог, Виталий, это я. Ты не забыл? Не расстраивайся. Я тебе новый зубик сделаю – закачаешься.

– За это и выпить не грех! – произнёс тост Григорий, напомнив о себе.

– А как же моё желание? – не понял Виталий.

– Это несправедливо! Ты и зуба лишился, и без желания остался! – засмеялась Цветкова. – Давай, загадывай свое желание!

– Я хочу, чтобы ты поцеловала меня! – сказал Лебедев, и повисла очень неловкая пауза. Эта неловкость словно приняла осязаемую форму, ее словно можно было потрогать.

– Вот это желание так желание, – покачала головой Мария Алексеевна.

– Очень неожиданно, – добавил Михаил Иванович.

– Да, это мое самое большое желание, – гордо вскинул голову Виталий Николаевич.

– На черта тебе эта баба? Только к беде, – прошептал Григорий.

Ася промолчала, но она как-то даже уменьшилась в размерах. Яна понимала, что творится у подруги в душе.

– А нельзя пожелать чего-нибудь другого? – спросила Яна осторожно.