Кадет Морозов

Да, если бы отец внезапно не оказался на пороге моего дома и не начал заниматься со мной боевой магией, я бы наверняка успел намного больше.

Беспрепятственно пройдя через охранный периметр, Егор Дмитриевич был встречен на пороге Феофаном и сразу негативно высказался о магической и технической защите дома. После чего наконец рассказал о причинах своего посещения.

— Не хочу вдаваться в ненужные подробности, но пару часов назад во время одного из родовых ритуалов я почувствовал грозящую Ивану смертельную опасность и поэтому прибыл сюда, — произнес отец.

Мы с наставником переглянулись.

— Нечто подобное недавно почувствовал и Иван, — пояснил Феофан. — Поэтому я отнесусь к твоим замечаниям по охране дома со всей ответственностью, но у меня встречное предложение. Пока Иван на каникулах, займись его магической подготовкой. Уверен, столь опытный и сильный маг сможет многому его научить.

— Идет, — серьезно произнес отец и посмотрел на меня. — Значит, ты тоже почувствовал опасность?

Я кивнул:

— Думаю, если ничего не произойдет до конца каникул, в училище меня вряд ли достанут. Все же охрана там очень хорошая.

— Ты прав, но лучше, если ты и там будешь настороже, — произнес Егор Дмитриевич и, посмотрев на часы, добавил: — Времени у нас совсем мало, и если ты действительно хочешь потренироваться в магии, то тебе придется хорошенько выкладываться. Ты готов?

Это был риторический вопрос, так как уже через десять минут мы находились на территории магического полигона.

— Покажи мне, что умеешь делать с помощью своих родовых талантов, — тут же велел отец.

— Все, что умею? — добавив в голос значительное количество «холода», спросил я, желая сбить с него спесь. Судя по тому, как непроизвольно напрягся Темников, мне это удалось.

— Интересная способность. Помнится, твой дед часто ею пользовался, когда хотел, чтобы его внимательно слушали, — произнес отец.

«А это идея! И почему я раньше не спросил у Феофана, какими родовыми заклинаниями пользовался дед! Зачем изобретать велосипед, если их просто можно повторить?»

— И не бойся для большей наглядности использовать свои заклинания на мне, — продолжил тем временем отец. — Уверен, это мне никак не повредит, а для тебя будет лишней тренировкой и практической проверкой конкретных конструктов.

— Договорились, — довольным тоном произнес я и, после того как он кивнул, бросил в него быстро крутящийся «ледяной снежок».

«С каждым разом все лучше и лучше», — удовлетворенно думал я, наблюдая за действительно внушительной скоростью летящего шара.

Кинув еще пару похожих заклинаний, я посмотрел, как они разбиваются о «щит» Темникова, а затем выпустил в него еще более стремительную усовершенствованную «сосульку» в виде самореза. Мое недавнее изобретение, на которое я возлагал некоторые надежды.

К нашему общему удивлению, ледяной снаряд при встрече с защитой отца не разлетелся, как предыдущие. Напротив, «саморез» словно бы нашел прореху в магическом «щите» и начал вкручиваться в него. Пока не вошел на треть и не был остановлен темной аурой отца.

— Поразительно, — констатировал Егор Дмитриевич, опускаясь на колени и подбирая обломки ледяного снаряда. — Первый раз вижу, чтобы настолько простое заклинание так легко пробило чей-то «щит». К тому же самое интересное, что оно в него вкручивалось, а сам «щит» не разрушался. Где ты этому научился?

— Сам придумал, — произнес я. — После того как на вводном занятии по огневой подготовке в очередной раз услышал о принципе работы автоматической винтовки и о том, за счет чего достигается пробивная сила пули. Потом решил учесть некоторые моменты при создании заклинаний. Не знаю, что тут особенного? Подозреваю, что я не первый, кто додумался использовать физические принципы при создании заклинаний. Неспроста большинство боевых конструктов нас учили закручивать.

— А грани? — указал отец на модернизированную «сосульку» с конструкцией, заимствованной у самореза по металлу, который в отличие от самореза по дереву не только обладал более плотной резьбой, но и имел дополнительную плоскость, выступающую в роли сверла.

— Подсмотрел в Моршанске, — ответил я. — Один из наших соседей как-то менял свой деревянный забор на металлопрофиль и конечно же использовал для этого похожие саморезы. Тогда я удивлялся, как легко они вкручиваются в такой материал. Поэтому мне показалось интересным использовать форму самореза на «сосульке», предварительно накачав ее изрядным количеством маны и сделав максимально плотной. Если честно, то я надеялся на пробивной эффект, но не подозревал о возможности вкручивания. Если бы твоя защита не была такой совершенной или «щит» находился ближе к телу, я бы своим «саморезом» тебя ранил.

— Все дело в том, что если ты попробуешь создать нечто подобное с помощью классической магии, то сначала потонешь в сложных расчетах, а затем удивишься большому количеству потраченной попусту энергии, так что успех «самореза» возможен в первую очередь из-за твоего родового дара. К тому же ты сказал, что вложил в заклинание немало энергии, что определенно увеличило его твердость и массу. Ну и конечно же не стоит забывать о моей слабой защите. Мой «щит» был средненьким и потреблял значительно меньше энергии, чем твое заклинание. Думаю, из-за этого «саморез» не только не разбился, но и благодаря скорости вращения и форме вкрутился внутрь.

Отец наконец откинул осколки «сосульки» в сторону, а затем произнес:

— Заклинание у тебя получилось очень интересное, и мы с ним еще обязательно поэкспериментируем, чтобы ты сам отчетливо понимал свои возможности. А сейчас нам нужно выяснить, что же еще ты умеешь.

В ходе дальнейшей проверки моих возможностей я отправил в отца пару «копий», затем их модернизированные аналоги, а потом сразу десяток ледяных «снежков» и «сосулек» одновременно.

Последний прием позволил мне отвлечь внимание и одновременно покрыть пол толстым слоем льда. Поскользнувшийся отец нелепо взмахнул руками и полетел назад. Упасть ему не дал мощный темный щуп, вышедший из спины.

— Скользко, — произнес отец, и в это мгновение лед под его рукой выстрелил «щупальцами» и прочно окутал конечность. С ногами получилось примерно то же самое, только на них слой льда с каждой секундой становился все больше и больше.

— Медленно, — произнес отец, покачивая головой. — Очень медленно. Нужно намного быстрее.

Каким-то образом он уже освободил руку и начал подниматься с помощью своего щупа, поэтому я рванул к нему и, остановившись метра за два, выставил руки ладонями вперед и ударил «заморозкой». Заклинание в виде мощной струи «холода» прошло разделяющее нас расстояние и, встретившись с защитным барьером отца, стало быстро покрывать его льдом по периметру.

— Что будет, если под это заклинание попадет человек? — заинтересованно спросил отец, освободив ноги и выбираясь из захлопывающейся ледяной ловушки, уже смыкавшейся за его спиной.

— Предполагаю, что он покроется толстой коркой льда, которая не позволит ему нормально двигаться и даст мне возможность легко его добить.

— Перспективное заклинание, — покачал головой Темников. — С ним тоже нужно будет хорошенько поработать, а пока продолжим.

Через пару минут я констатировал, что больше ничего не знаю.

Последними моими заклинаниями стали тройка ледяных «сюрикенов», довольно большая «глыба» льда и «ледяной меч».

— Все, — произнес я. — Теперь точно все.


— Не так хорошо, как могло быть, но и не так плохо, как я думал, — констатировал отец задумчивым тоном. — Мозги у тебя явно работают, но ты еще не понял, что родовая магия ограничена только твоим воображением.

В следующее мгновение он отправил в меня целый поток Тьмы, который, разделившись на несколько частей, легко обошел мой «ледяной щит» и обмотал конечности.

— Запомни, с этих пор родовая магия — это твоя пятая конечность, — произнес отец и отпустил меня.

Дождавшись, когда мой взгляд сфокусируется на нем, отец выпустил из спины два темных щупа, вошедших в потолок, и поднялся на них на несколько метров над полом, а затем добавил снизу еще два.

«Охренеть. Человек-паук, блин! — подумал я, отмечая, как ловко он передвигается с их помощью. — Или скорее доктор-осьминог? У того тоже было четыре конечности и он явно не был добряком».

— Это какой же расход маны из-за таких щупов? — спросил я, с любопытством глядя на мощные и плотные столбы Тьмы.

— Мизерный расход, — ответил Егор Дмитриевич. — Ведь это заклинание родовой магии, которое я отрабатывал ну просто очень большое количество раз.

Он еще раз осмотрел меня, а затем продолжил:

— Я хочу, чтобы после наших занятий ты осознал, что у мага из древнего рода есть очень большой бонус, а именно — его родовая магия, которая при должных тренировках почти не тратит его ману. Поэтому именно ее развитием мы и будем заниматься. Надеюсь, это даст тебе дополнительные шансы на выживание.

— Ерунда какая-то, — заметил я. — Но я, например, чувствую поток уходящей маны, когда создаю заклинания с помощью родовой магии. Он, конечно, меньше, чем при обычных заклинаниях, но все же существенный.

— Это потому, что ты всего лишь адепт, — произнес отец, поморщившись. — Станешь хотя бы бакалавром, и сам все поймешь. А сейчас давай проверим, насколько хороши твои «саморезы» и поток «холода».

Несмотря на предчувствие опасности, посещавшее и меня, и Егора Дмитриевича, со мной так ничего плохого и не случилось. Ни на каникулах, ни в самом училище ничего не происходило. Все шло спокойно, в штатном порядке. Мне даже показалось, что после курса молодого бойца наши командиры стали относиться к нам более лояльно, но это, скорее всего, обманчивое впечатление.

Очередной триместр в кадетском училище принес несколько новшеств. К примеру, теперь нам разрешили иметь мобильные телефоны, которые здесь именовались «АНСРС» — абонентскими носимыми станциями радиотелефонной связи. Конечно же у всех кадетов возник вопрос, почему бы не оставить гражданское название, но ответа на этот вопрос мы, к сожалению, так и не получили.

Но — не важно. Главное, что у меня наконец появилась возможность пусть и удаленно, но руководить работой своей компании и общаться с наставником, братьями, сестрами и немногочисленными друзьями. Пусть я и немного мог сказать по столь незащищенной связи, но это хоть что-то, раньше вообще было грустно…

Но даже в этом хорошем деле не обошлось без лишних сложностей.

Оказалось, что мобильные телефоны необходимо сдавать командиру взвода в специальный шкаф с ячейками. А пользоваться этими средствами связи разрешалось только вечером в личное время.

Ну хоть так.

Узнав про возможность иметь мобильные телефон, кадеты заранее приобрели себе по парочке дополнительных гаджетов и играли с командирами отделений в игру «найди, если сможешь».

К сожалению, не все отличались сообразительностью, поэтому нам приходилось заглаживать вину своих товарищей по отделению и взводу, бегая по несколько километров в полном обмундировании.

В общем, после каникул жить стало как-то полегче. Определенно снизилась интенсивность подъемов по тревоге, почти полностью прекратилось третирование личного состава. Но мы все так же продолжали «умирать» на зарядке, на стрельбище и магическом полигоне.

Кроме того, за короткое время я заметил, что помимо Пескова со мной пытается поближе познакомиться или сойтись большая половина нашего курса. Не только представители моего отделения, но и ребята из других взводов.

Лично я никого от себя не отталкивал, как, например, Глинов, который назвал одного из кадетов шутом из-за его родовой способности создавать иллюзии. Видимо, на каникулах родные снова промыли мальчишке мозги.

Ну ничего, такое отношение к боевому братству выгодно, это подтолкнет ко мне еще больше людей, а связи мне нужны. Очень нужны!

Помимо этого я должен был с сожалением констатировать, что мои отношения с Витовтом стали намного хуже. А все из-за оглашения так называемого рейтинга. На котором при всем курсе показали мое количество баллов, а также баллы отстающих.

На самом деле это не очень приятное мероприятие, особенно для тех, кто вошел в пятерку худших. Во взводе и на курсе, разумеется. Худшего и лучшего кадета отделения, кстати, тоже назвали. Не знаю, что чувствовали некоторые мальчишки, но мне казалось, что иногда я слышал скрежет зубов. И искренне надеялся, что эта злоба — не по отношению ко мне.

Все же быть лучшим и на голову опережать стремившегося за мной Витовта и еще парочку ребят совсем нехорошо. Так можно сразу ополчить против себя многих нейтрально настроенных мальчишек, а особенно наследника престола.

Но что самое поганое, этот парень мне нужен, действительно нужен, и не только как представителю рода Морозовых, но и как молодому бизнесмену, решившемуся играть во взрослые игры, которому не помешает прикрытие имперского рода, а значит, в скором времени, хочется мне или нет, придется налаживать отношения с наследником.

— Сегодня у нас новый предмет, — произнес идущий рядом Огнеяр и пояснил: — Продвинутая демонология. Слышал о такой?

— Только то, что она есть, — ответил я. — А что?

— Мне сказали, что ее ведет начальник училища и что предмет будет ну очень полезным, — пояснил Годимир.

— Тогда давай поторопимся, не хотелось бы опаздывать на занятия к такому строгому преподавателю, — ускоряя шаг, произнес я.





ГЛАВА 17




Начальник кадетского училища — архимаг Грозовой Алексей Николаевич — к моменту нашего прибытия в аудиторию уже находился там. Он, скрестив руки на груди, стоял у окна и внимательно наблюдал за тем, как кадеты разных взводов заполняют пустые парты.

Дело в том, что сегодняшнее занятие проходило не в обычных классах, где подразделения располагались повзводно, а в так называемом лекционном кабинете. Указанная аудитория представляла собой амфитеатр с уходящими вверх партами. Для лучшего обзора и наглядности, надо полагать. Между первыми партами и столом преподавателя оставалось довольно-таки большое расстояние — около четырех-пяти метров. На стене располагалась внушительных размеров доска, а над потолком крепился проектор.