Юность воина
Часть 43 из 53 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Насколько велик размер благодарности твоей госпожи?
— А она уже не твоя? — ощерился Блор.
— Правильные слова! — засмеялся фем Рэмо, когда Патрик не нашелся с ответом. В глазах его при этом отсутствовало веселье, и они оставались жестокими и холодными. — Блор ее человек, как мы с Жоайе люди фем Клейна.
— По договору вы тоже подчиняетесь нанимателю, — обиженно возразил Патрик.
— Все мы подданные Императора, — пробормотал примирительно Жоайе.
— У меня нет имперского гражданства, и я служу лишь госпоже Кнаута по соглашению! — вспыхнул Патрик. — Не за землю.
— Значит, все-таки и твоя хозяйка, — провозгласил Блор удовлетворенно. — У меня тоже деревни из ее рук нет, а?
— У тебя кое-что другое теперь появилось!
— Оставим эти мудрствования юристам, — прервал готовый начаться спор Андрэ. — Еще вспомните, что мы находимся в провинции, где все до последнего раба вассальны Императору, но на разных условиях.
— Если ты родился в семье фема и не имеешь достаточных доходов, нет ничего зазорного пойти на службу к более удачливому, — высказался и Жоайе.
— Клятва имеет две стороны, — сказал Андрэ. — Ты обещаешь выполнять приказы, а тебя ответно заверяют в честном и справедливом отношении. Дают обязательство учитывать заслуги и оплачивать кровь и сталь. Жадность, жестокость или глупость нанимателя нередко нарушают сделку. И вот тогда мы вправе искать другого.
Ну да, решил про себя Блор, а вот если наемник нарушает клятву без веских оснований, пусть изменник пеняет на себя. Недовольные и считающие, что их неправильно оценили, найдутся всегда. Предатели тоже. Иногда умолчание или ложь предпочтительней сказанной в лицо правды, и не стоит будить лихо, пока оно спит спокойно.
Говорить подобное для общего сведения — открытое оскорбление, но было нечто в тоне фем Рэмо глубоко личное. Похоже, пришлось ему в жизни не особо весело. Отсюда и вечный взгляд исподлобья, и хмурая недоверчивость. Но на прямой конфликт он не шел, хотя вполне дружески общался с людьми вне отряда. Зато и задевать не стоило. Подчиненные рассказывали жуткие истории о последствиях. Злопамятный.
— Понимаешь, — сказал Андрэ Блору, — мы не пытаемся тебя обидеть. Разговор зашел о воинах и лордах. О чести фема и долге магната. Я считаю, если добыча того стоит, всегда имеет смысл рискнуть шеей. А знать, что ждет тебя в конце, никому не дано. Значит, разум обязан возобладать над инстинктом.
— Я не думал о последствиях, когда кинулся за лордом, — сознался Блор. — Он напал на госпожу.
— Вот! — довольно воскликнул Патрик. — И я о том. Поэтому нам интересна награда.
Блор подумал и извлек из кармана список. Не самая великая тайна, а чем больше народу об этом узнает, те выше уважение окружающих и ниже возможность украсть. На героическую защиту своего добра рабами он мало надеялся. Ни в одном суде их показания не примут, а драться всерьез с грабителями просто не сдюжат. Такой, как Патрик или его брательник, уделают всех троих со связанной за спиной правой рукой.
Патрик, Жоайе и Андрэ с приятным для Блорова уха треснулись лбами, желая прочитать. Не то чтобы он злорадствовал при виде хватающихся за голову, но сами напросились.
— На что спорили? — невинно поинтересовался. — Может, в долю войти?
— Поздно, — ответил Патрик недовольно.
— Годовой доход эрла может различаться очень серьезно, но меньше четырехсот больших империалов редко бывает, — сообщил Андрэ. — Здесь много крупнее суммы выйдут.
— При продаже до половины стоимости ниже, — заспорил Патрик.
— Не суть важно. Госпожа Жаклин воистину великодушна к своим, — это прозвучало отчетливо подчеркнуто, — людям.
Блор отложил на будущее и брошенный на него взгляд фем Рэмо, и напрашивающееся предположение Патрика. Не самый лучший вассал. С ходу злословит про хозяйку и ставит против нее.
— Пусть тебе и дальше приходит столь же вовремя удача, — сказал Жоайе.
Похоже, его одного список не заставил серьезно задуматься. Зависти к своему старому товарищу он не испытывал. Земель тому не досталось, но на пару деревень даже в центре Империи при удачной продаже имущества могло и хватить с запасом.
Такой замечательный соблазн, как Блор срубил с ходу. У тебя выбор появляется — остаться или уйти. Он бросить все и беспечно жить, покрикивая на крестьян, в поместье не хотел, но очень многие согласились бы обменять неизвестность впереди на спокойную и зажиточную жизнь.
— Ты проиграл, — уверенно решил Андрэ, даже не дочитав до конца.
Патрик, соглашаясь, кивнул. В принципе он мог найти десяток причин отказаться от слова, ведь речь шла первоначально о лордах вообще, а не о конкретно Жаклин. Но это излишне некрасиво и поставит его в неверное положение. Смотреться смешным он не любил, как и любой нормальный человек. Проще заплатить проигрыш. Ну останется без доли в общей добыче, так и не рассчитывал изначально. Даже за это надо говорить спасибо хозяйке. Ему это не очень нравилось, женщине не место на месте главы рода, но это правда, и идти поперек отца нельзя. Не сейчас.
Глава 25
Большой пир
Помещение вряд ли изначально строилось для размещения наемников. Скорее здание напоминало огромный амбар или склад. Сейчас все лишнее убрали, и посредине вытянулся длинный ряд наскоро сколоченных столов и скамеек. Кроме факелов под потолком, находились несколько специальных подставок для освещения, крайне напоминающих обычные огромные колеса.
Множество светильников, заполненных маслом, отчаянно коптили, но давали достаточно света. Судя по происходящему, празднование, рассчитанное на столь большое количество присутствующих, имело место не впервые. Потолок и стены черны от копоти, зато находящаяся поблизости кухня соединена с залом крытым коридором. В любую погоду, невзирая на ночное время, снег или дождь, праздник продолжится, и гости получат полноценное обслуживание.
Даже рассаживали не абы как, а по предусмотренным заранее местам, согласно положению и званию. У входа торчал специальный слуга, дающий пояснения. Люди попроще отправлялись в дальний конец столов, у дверей и где дует.
Присутствовали не одни воины. Судя по одежде, и горожане приглашены из наиболее солидных. Блор угодил почти в самый центр. Кто-то приравнял его по статусу к средней знати. Не шибко высоко, но не в общую кучу простых кнехтов.
Рядом с Блором разместились Патрик и фем Рэмо. По соседству примостился и Жоайе. Он, конечно, чином не вышел, зато фем Клейн привечал, и соответственно ранг повыше обычного кнехта.
В дальнем углу от почетных мест на виду у всех пространство занимали два огромных очага. На поражающих воображение размерами вертелах готовились сразу два теленка. Поэтому окна намеренно расположили в стенах и открыли, чтобы сквозняк вытягивал из помещения дым и копоть.
Стол был сказочно богат. Никто бы не посмел пожаловаться на плохое угощение, а если вспомнить, что еще утром никакого веселья не ожидалось…
Уже расставлены глубокие миски на столах, из дверей со стороны кухни под довольный гул показались слуги длинной чередой, и тут в зал вступила процессия.
Впереди шествовал Возмездие с самодовольным видом. Всеобщее внимание ему откровенно нравилось. За ним, ступая гордым лебедем, леди Жаклин в прекрасном синем шелковом платье с достаточно странно смотрящимся вырезом, открывающим ногу до колена. Практически все присутствующие остолбенело косились и сглатывали невольную слюну. Его никак не могли сшить за столь краткое время, а из старых, хранившихся где-то в особняке, давно выросла. Значит, специально везла с собой и четко рассчитала сопутствующий эффект.
Рядом с ней следовали Антон, фем Клейн. Сзади сопровождал Николас. Порядок прежний и дающий понять посторонним о наиболее близких к ней людях. Некоторые намеки в словах не нуждаются.
Гости вскочили, поднялся и Блор, с сожалением провожая взглядом удаляющиеся от него нетронутые закуски: сухую вяленую рыбу, горки свежего редиса, вареные бобы. Аппетит от запахов и вида многочисленных мисок и тарелок разыгрался сильнейший. За исключением отобранного у собственного раба куска хлеба с мясом, да еще им же извлеченного по собственной инициативе неизвестно откуда полфунта вкуснейшего сыра, он с самого утра ничего в рот не отправил. К счастью, особых речей не прозвучало. Так, пара слов о приятности совместной трапезы и вере в будущее.
Важные господа уселись, в отличие от всех прочих, не на скамейки, а на свои отдельные стулья, и леди взяла в руки ложку. Красноречивее сигнала еще не придумали. Блор погрузил свою в ароматную жидкость. Это оказался всем знакомый густой пряный суп из морских рыб. Делают его повсюду на побережье. При этом чуть ли не в каждом поселке существует различие, что именно и в каких пропорциях положено класть при варке. Самые разные травы для вкуса или овощи.
Данный оказался восхитительным, и задавать неуместный вопрос, откуда здесь могли появиться не речные, а морские рыбы, Блор не стал. Какая разница, если леди Кнаут возжелает, ей и снег летом доставят. С вершин пиков, упирающихся в самое небо, отколупнут в дальних краях — вроде тех, из коих он с трудом выбрался.
Он уже не удивился, когда на столы принялись выставлять огромные блюда с внушительными белоснежными рисовыми горами. Достать рис в лесу проще, можно и в мешке хранить. Маленькие миски с приправой, завезенной из дальних краев, — это уж само собой.
Естественно, двумя блюдами дело не ограничилось. Беспрерывно сновали слуги, добавляя новое и унося объедки. Мяса для мужских желудков тоже оказалось немерено. Обычные жареные курицы, фазан, из которого заранее удалили кости, и полбока подрумяненного барашка, и мелко изрубленные, плавающие в горячем растопленном масле цыплята, и свежая оленина, залитая ореховым и луковым соусами, те же телята, жарящиеся прямо на глазах, — выбор на любой взыскательный вкус.
Можно и все подряд. Гости особо не стеснялись. Ели жадно, разрывая зубами и пальцами нежное мясо и опустошая остальные тарелки. Соус стекал с их жирных щек и частенько пальцев. Изящно орудующая специальным прибором с двумя остриями леди осталась почти в одиночестве. Остальные предпочитали просто отпилить ножом приглянувшейся кусок и запихать в рот. Не то чтобы опасались, что отнимут, но могли разобрать быстрее, чем успеешь попробовать.
Для лучшего поглощения пищи все дружно и в больших количествах пили. Стоило опустеть очередной чарке — и добросовестный слуга уже наливал сызнова. Причем не обычное пиво, а дорогое вино. Даже в портовых городах оно стоило раз в десять дороже. Естественно, звучали и тосты. В основном про красоту хозяйки и правильность сегодняшних событий. И не просто так, кому вздумается, а согласно иерархии. Лезть со славословиями ему абсолютно не хотелось: не учился красно балаболить неизвестно о чем.
К счастью, не дожидаясь его прочувствованной речи, леди Жаклин поднялась. «До завтра» она произносить не стала, сделав соответствующий жест — «продолжайте». Удалилась она без фем Клейна. Тот остался за столом, в отличие от остальной свиты. Блор даже приподнялся, показываясь в ожидании призыва следовать на выход, но Николас очень выразительно показал пальцем на стол.
— Мы без надобности, — поставил в известность Патрик, не переставая жевать. — Сегодня в охране наши парни, и отец проследит с Олафом. — Тебе дали отдых.
Блор плюхнулся назад с облегчением. Ходить дозором ему меньше всего требовалось. Вот хорошо выпить и закусить в теплом помещении — самое то! В конце концов, у него есть заместитель.
Впереди небольшой процессии, вместо отличившегося всадника, двигался Визи, и с дороги все убирались с завидной скоростью. Все-таки репутацию тот себе обеспечил очень определенную.
Вышколенный слуга, попавшийся на недостаточно быстром очищении пути перед госпожой, при виде слегка оскаленной пасти нервно уронил кувшин с вином. Шуточки на этот счет не прозвучали. Даже опытным кнехтам в изрядном подпитии не хотелось проверять, кто кого пришибет.
С уходом единственной женщины, помимо служанок, почти благопристойная вечерняя трапеза немедленно превратилась в разнузданную пьянку. Сдерживаться люди окончательно перестали. Шум нарастал, большинство, скорее всего, успело окончательно позабыть, зачем здесь собрались.
— Одним ударом! — воскликнул кто-то напротив с неподдельным энтузиазмом. — Мечом почти снес голову быку.
Это они про жертву погибшим, догадался Блор. Он не прочь был поприсутствовать на происшедшем, но все время проторчал под дверью. Неудобно получилось. Даже если хоронят в общей яме, положено прийти. За убитых тобой и погибших рядом в бою, честно выполнивших долг, пролить кровь на землю, скрывшую тела. Не сам, так совместно. Пусть боги знают — здесь состоялась честная схватка. Без подлости.
— Вот так, за один раз? — усомнился еще один не побывавший там.
— Фем Клейн и всадника располовинил бы вместе с лошадью!
— Никто так не может.
— А ты видел, как этот человеку голову с плечом отрубил? Через кольчугу и кожу, а?
— Да…
А это обо мне, без особой радости определил Блор. Рано или поздно полезут смотреть клинок. На могучего богатыря не похож. Конечно, сталь непростая, но удар надо правильно проводить, а не просто дрова колоть. Оказывается, псоголовые свою науку ему на совесть вбили. Не в голову, в инстинкт, как псу какому неразумному. Делай раз! И если не сделал — палкой. Вот и вышло. Не проводил прием, а не думая сумел.
— Да хрен с ним, с этим, и его зверем-убийцей, — в голос сказал изрядно поддатый кнехт. — Фем Клейн — это лучший вожак на свете. Точно говорю!
На ругань можно и внимания не обращать. Не с целью оскорбить сказано. Просто не соображает уже совсем. Глянуть через стол не так уж и сложно. Кто другой и рот зашьет глупцу.
— Правильно! Скажи он мне… помирай вот тут… вот здеся, сей минутой, на этом месте… не сходя с него и помру…
Это уже не составляло интереса. Проще жевать, пока можно.
Через какое-то время Блор с сожалением осознал, что больше в него не влезет. Конечно, до Возмездия, способного сразу умять добрый пуд без остановки, ему еще далеко, но в животе ощутимая тяжесть, а голова не вполне ясная. Не привык он к таким возлияниям и огромному количеству блюд. Хотелось все попробовать — и перестарался.
— Жить надо здесь и сейчас! — доказывал отчаянно красный Андрэ соседу. Похоже, он давно распинался, но Блора лишь сейчас заинтересовало происходящее. — Добродетель, справедливость — все пустые бессмысленные слова! Неужели кому хочется светить в виде звезды вечно с небосвода в награду за праведное поведение? Да ерунда! Все мечтают много и вкусно есть, красиво одеваться, иметь прекрасных баб…
— Ты думай, что говоришь.
— Не про хозяйку нашу изумительную, — отказался оратор моментально.
Не настолько он пьян, чтобы не понимать, как могут закончиться неосторожные слова. Клевета на честь дома и кровью нередко завершается. Даже если ничего подобного никто не подразумевал. Где там грань между неосторожной плохо сформулированной фразой и оскорблением, решает защитник на месте. Если еще и он тоже пьян…
— Но ты же не откажешься от красотки. — И лейтенант подтвердил сказанное действием, хлопнув по заднице очередную проносящуюся мимо служанку с хлебной корзиной. Она взвизгнула, но явно без особого возмущения. Глянула и пошла дальше, виляя задом.
— А она уже не твоя? — ощерился Блор.
— Правильные слова! — засмеялся фем Рэмо, когда Патрик не нашелся с ответом. В глазах его при этом отсутствовало веселье, и они оставались жестокими и холодными. — Блор ее человек, как мы с Жоайе люди фем Клейна.
— По договору вы тоже подчиняетесь нанимателю, — обиженно возразил Патрик.
— Все мы подданные Императора, — пробормотал примирительно Жоайе.
— У меня нет имперского гражданства, и я служу лишь госпоже Кнаута по соглашению! — вспыхнул Патрик. — Не за землю.
— Значит, все-таки и твоя хозяйка, — провозгласил Блор удовлетворенно. — У меня тоже деревни из ее рук нет, а?
— У тебя кое-что другое теперь появилось!
— Оставим эти мудрствования юристам, — прервал готовый начаться спор Андрэ. — Еще вспомните, что мы находимся в провинции, где все до последнего раба вассальны Императору, но на разных условиях.
— Если ты родился в семье фема и не имеешь достаточных доходов, нет ничего зазорного пойти на службу к более удачливому, — высказался и Жоайе.
— Клятва имеет две стороны, — сказал Андрэ. — Ты обещаешь выполнять приказы, а тебя ответно заверяют в честном и справедливом отношении. Дают обязательство учитывать заслуги и оплачивать кровь и сталь. Жадность, жестокость или глупость нанимателя нередко нарушают сделку. И вот тогда мы вправе искать другого.
Ну да, решил про себя Блор, а вот если наемник нарушает клятву без веских оснований, пусть изменник пеняет на себя. Недовольные и считающие, что их неправильно оценили, найдутся всегда. Предатели тоже. Иногда умолчание или ложь предпочтительней сказанной в лицо правды, и не стоит будить лихо, пока оно спит спокойно.
Говорить подобное для общего сведения — открытое оскорбление, но было нечто в тоне фем Рэмо глубоко личное. Похоже, пришлось ему в жизни не особо весело. Отсюда и вечный взгляд исподлобья, и хмурая недоверчивость. Но на прямой конфликт он не шел, хотя вполне дружески общался с людьми вне отряда. Зато и задевать не стоило. Подчиненные рассказывали жуткие истории о последствиях. Злопамятный.
— Понимаешь, — сказал Андрэ Блору, — мы не пытаемся тебя обидеть. Разговор зашел о воинах и лордах. О чести фема и долге магната. Я считаю, если добыча того стоит, всегда имеет смысл рискнуть шеей. А знать, что ждет тебя в конце, никому не дано. Значит, разум обязан возобладать над инстинктом.
— Я не думал о последствиях, когда кинулся за лордом, — сознался Блор. — Он напал на госпожу.
— Вот! — довольно воскликнул Патрик. — И я о том. Поэтому нам интересна награда.
Блор подумал и извлек из кармана список. Не самая великая тайна, а чем больше народу об этом узнает, те выше уважение окружающих и ниже возможность украсть. На героическую защиту своего добра рабами он мало надеялся. Ни в одном суде их показания не примут, а драться всерьез с грабителями просто не сдюжат. Такой, как Патрик или его брательник, уделают всех троих со связанной за спиной правой рукой.
Патрик, Жоайе и Андрэ с приятным для Блорова уха треснулись лбами, желая прочитать. Не то чтобы он злорадствовал при виде хватающихся за голову, но сами напросились.
— На что спорили? — невинно поинтересовался. — Может, в долю войти?
— Поздно, — ответил Патрик недовольно.
— Годовой доход эрла может различаться очень серьезно, но меньше четырехсот больших империалов редко бывает, — сообщил Андрэ. — Здесь много крупнее суммы выйдут.
— При продаже до половины стоимости ниже, — заспорил Патрик.
— Не суть важно. Госпожа Жаклин воистину великодушна к своим, — это прозвучало отчетливо подчеркнуто, — людям.
Блор отложил на будущее и брошенный на него взгляд фем Рэмо, и напрашивающееся предположение Патрика. Не самый лучший вассал. С ходу злословит про хозяйку и ставит против нее.
— Пусть тебе и дальше приходит столь же вовремя удача, — сказал Жоайе.
Похоже, его одного список не заставил серьезно задуматься. Зависти к своему старому товарищу он не испытывал. Земель тому не досталось, но на пару деревень даже в центре Империи при удачной продаже имущества могло и хватить с запасом.
Такой замечательный соблазн, как Блор срубил с ходу. У тебя выбор появляется — остаться или уйти. Он бросить все и беспечно жить, покрикивая на крестьян, в поместье не хотел, но очень многие согласились бы обменять неизвестность впереди на спокойную и зажиточную жизнь.
— Ты проиграл, — уверенно решил Андрэ, даже не дочитав до конца.
Патрик, соглашаясь, кивнул. В принципе он мог найти десяток причин отказаться от слова, ведь речь шла первоначально о лордах вообще, а не о конкретно Жаклин. Но это излишне некрасиво и поставит его в неверное положение. Смотреться смешным он не любил, как и любой нормальный человек. Проще заплатить проигрыш. Ну останется без доли в общей добыче, так и не рассчитывал изначально. Даже за это надо говорить спасибо хозяйке. Ему это не очень нравилось, женщине не место на месте главы рода, но это правда, и идти поперек отца нельзя. Не сейчас.
Глава 25
Большой пир
Помещение вряд ли изначально строилось для размещения наемников. Скорее здание напоминало огромный амбар или склад. Сейчас все лишнее убрали, и посредине вытянулся длинный ряд наскоро сколоченных столов и скамеек. Кроме факелов под потолком, находились несколько специальных подставок для освещения, крайне напоминающих обычные огромные колеса.
Множество светильников, заполненных маслом, отчаянно коптили, но давали достаточно света. Судя по происходящему, празднование, рассчитанное на столь большое количество присутствующих, имело место не впервые. Потолок и стены черны от копоти, зато находящаяся поблизости кухня соединена с залом крытым коридором. В любую погоду, невзирая на ночное время, снег или дождь, праздник продолжится, и гости получат полноценное обслуживание.
Даже рассаживали не абы как, а по предусмотренным заранее местам, согласно положению и званию. У входа торчал специальный слуга, дающий пояснения. Люди попроще отправлялись в дальний конец столов, у дверей и где дует.
Присутствовали не одни воины. Судя по одежде, и горожане приглашены из наиболее солидных. Блор угодил почти в самый центр. Кто-то приравнял его по статусу к средней знати. Не шибко высоко, но не в общую кучу простых кнехтов.
Рядом с Блором разместились Патрик и фем Рэмо. По соседству примостился и Жоайе. Он, конечно, чином не вышел, зато фем Клейн привечал, и соответственно ранг повыше обычного кнехта.
В дальнем углу от почетных мест на виду у всех пространство занимали два огромных очага. На поражающих воображение размерами вертелах готовились сразу два теленка. Поэтому окна намеренно расположили в стенах и открыли, чтобы сквозняк вытягивал из помещения дым и копоть.
Стол был сказочно богат. Никто бы не посмел пожаловаться на плохое угощение, а если вспомнить, что еще утром никакого веселья не ожидалось…
Уже расставлены глубокие миски на столах, из дверей со стороны кухни под довольный гул показались слуги длинной чередой, и тут в зал вступила процессия.
Впереди шествовал Возмездие с самодовольным видом. Всеобщее внимание ему откровенно нравилось. За ним, ступая гордым лебедем, леди Жаклин в прекрасном синем шелковом платье с достаточно странно смотрящимся вырезом, открывающим ногу до колена. Практически все присутствующие остолбенело косились и сглатывали невольную слюну. Его никак не могли сшить за столь краткое время, а из старых, хранившихся где-то в особняке, давно выросла. Значит, специально везла с собой и четко рассчитала сопутствующий эффект.
Рядом с ней следовали Антон, фем Клейн. Сзади сопровождал Николас. Порядок прежний и дающий понять посторонним о наиболее близких к ней людях. Некоторые намеки в словах не нуждаются.
Гости вскочили, поднялся и Блор, с сожалением провожая взглядом удаляющиеся от него нетронутые закуски: сухую вяленую рыбу, горки свежего редиса, вареные бобы. Аппетит от запахов и вида многочисленных мисок и тарелок разыгрался сильнейший. За исключением отобранного у собственного раба куска хлеба с мясом, да еще им же извлеченного по собственной инициативе неизвестно откуда полфунта вкуснейшего сыра, он с самого утра ничего в рот не отправил. К счастью, особых речей не прозвучало. Так, пара слов о приятности совместной трапезы и вере в будущее.
Важные господа уселись, в отличие от всех прочих, не на скамейки, а на свои отдельные стулья, и леди взяла в руки ложку. Красноречивее сигнала еще не придумали. Блор погрузил свою в ароматную жидкость. Это оказался всем знакомый густой пряный суп из морских рыб. Делают его повсюду на побережье. При этом чуть ли не в каждом поселке существует различие, что именно и в каких пропорциях положено класть при варке. Самые разные травы для вкуса или овощи.
Данный оказался восхитительным, и задавать неуместный вопрос, откуда здесь могли появиться не речные, а морские рыбы, Блор не стал. Какая разница, если леди Кнаут возжелает, ей и снег летом доставят. С вершин пиков, упирающихся в самое небо, отколупнут в дальних краях — вроде тех, из коих он с трудом выбрался.
Он уже не удивился, когда на столы принялись выставлять огромные блюда с внушительными белоснежными рисовыми горами. Достать рис в лесу проще, можно и в мешке хранить. Маленькие миски с приправой, завезенной из дальних краев, — это уж само собой.
Естественно, двумя блюдами дело не ограничилось. Беспрерывно сновали слуги, добавляя новое и унося объедки. Мяса для мужских желудков тоже оказалось немерено. Обычные жареные курицы, фазан, из которого заранее удалили кости, и полбока подрумяненного барашка, и мелко изрубленные, плавающие в горячем растопленном масле цыплята, и свежая оленина, залитая ореховым и луковым соусами, те же телята, жарящиеся прямо на глазах, — выбор на любой взыскательный вкус.
Можно и все подряд. Гости особо не стеснялись. Ели жадно, разрывая зубами и пальцами нежное мясо и опустошая остальные тарелки. Соус стекал с их жирных щек и частенько пальцев. Изящно орудующая специальным прибором с двумя остриями леди осталась почти в одиночестве. Остальные предпочитали просто отпилить ножом приглянувшейся кусок и запихать в рот. Не то чтобы опасались, что отнимут, но могли разобрать быстрее, чем успеешь попробовать.
Для лучшего поглощения пищи все дружно и в больших количествах пили. Стоило опустеть очередной чарке — и добросовестный слуга уже наливал сызнова. Причем не обычное пиво, а дорогое вино. Даже в портовых городах оно стоило раз в десять дороже. Естественно, звучали и тосты. В основном про красоту хозяйки и правильность сегодняшних событий. И не просто так, кому вздумается, а согласно иерархии. Лезть со славословиями ему абсолютно не хотелось: не учился красно балаболить неизвестно о чем.
К счастью, не дожидаясь его прочувствованной речи, леди Жаклин поднялась. «До завтра» она произносить не стала, сделав соответствующий жест — «продолжайте». Удалилась она без фем Клейна. Тот остался за столом, в отличие от остальной свиты. Блор даже приподнялся, показываясь в ожидании призыва следовать на выход, но Николас очень выразительно показал пальцем на стол.
— Мы без надобности, — поставил в известность Патрик, не переставая жевать. — Сегодня в охране наши парни, и отец проследит с Олафом. — Тебе дали отдых.
Блор плюхнулся назад с облегчением. Ходить дозором ему меньше всего требовалось. Вот хорошо выпить и закусить в теплом помещении — самое то! В конце концов, у него есть заместитель.
Впереди небольшой процессии, вместо отличившегося всадника, двигался Визи, и с дороги все убирались с завидной скоростью. Все-таки репутацию тот себе обеспечил очень определенную.
Вышколенный слуга, попавшийся на недостаточно быстром очищении пути перед госпожой, при виде слегка оскаленной пасти нервно уронил кувшин с вином. Шуточки на этот счет не прозвучали. Даже опытным кнехтам в изрядном подпитии не хотелось проверять, кто кого пришибет.
С уходом единственной женщины, помимо служанок, почти благопристойная вечерняя трапеза немедленно превратилась в разнузданную пьянку. Сдерживаться люди окончательно перестали. Шум нарастал, большинство, скорее всего, успело окончательно позабыть, зачем здесь собрались.
— Одним ударом! — воскликнул кто-то напротив с неподдельным энтузиазмом. — Мечом почти снес голову быку.
Это они про жертву погибшим, догадался Блор. Он не прочь был поприсутствовать на происшедшем, но все время проторчал под дверью. Неудобно получилось. Даже если хоронят в общей яме, положено прийти. За убитых тобой и погибших рядом в бою, честно выполнивших долг, пролить кровь на землю, скрывшую тела. Не сам, так совместно. Пусть боги знают — здесь состоялась честная схватка. Без подлости.
— Вот так, за один раз? — усомнился еще один не побывавший там.
— Фем Клейн и всадника располовинил бы вместе с лошадью!
— Никто так не может.
— А ты видел, как этот человеку голову с плечом отрубил? Через кольчугу и кожу, а?
— Да…
А это обо мне, без особой радости определил Блор. Рано или поздно полезут смотреть клинок. На могучего богатыря не похож. Конечно, сталь непростая, но удар надо правильно проводить, а не просто дрова колоть. Оказывается, псоголовые свою науку ему на совесть вбили. Не в голову, в инстинкт, как псу какому неразумному. Делай раз! И если не сделал — палкой. Вот и вышло. Не проводил прием, а не думая сумел.
— Да хрен с ним, с этим, и его зверем-убийцей, — в голос сказал изрядно поддатый кнехт. — Фем Клейн — это лучший вожак на свете. Точно говорю!
На ругань можно и внимания не обращать. Не с целью оскорбить сказано. Просто не соображает уже совсем. Глянуть через стол не так уж и сложно. Кто другой и рот зашьет глупцу.
— Правильно! Скажи он мне… помирай вот тут… вот здеся, сей минутой, на этом месте… не сходя с него и помру…
Это уже не составляло интереса. Проще жевать, пока можно.
Через какое-то время Блор с сожалением осознал, что больше в него не влезет. Конечно, до Возмездия, способного сразу умять добрый пуд без остановки, ему еще далеко, но в животе ощутимая тяжесть, а голова не вполне ясная. Не привык он к таким возлияниям и огромному количеству блюд. Хотелось все попробовать — и перестарался.
— Жить надо здесь и сейчас! — доказывал отчаянно красный Андрэ соседу. Похоже, он давно распинался, но Блора лишь сейчас заинтересовало происходящее. — Добродетель, справедливость — все пустые бессмысленные слова! Неужели кому хочется светить в виде звезды вечно с небосвода в награду за праведное поведение? Да ерунда! Все мечтают много и вкусно есть, красиво одеваться, иметь прекрасных баб…
— Ты думай, что говоришь.
— Не про хозяйку нашу изумительную, — отказался оратор моментально.
Не настолько он пьян, чтобы не понимать, как могут закончиться неосторожные слова. Клевета на честь дома и кровью нередко завершается. Даже если ничего подобного никто не подразумевал. Где там грань между неосторожной плохо сформулированной фразой и оскорблением, решает защитник на месте. Если еще и он тоже пьян…
— Но ты же не откажешься от красотки. — И лейтенант подтвердил сказанное действием, хлопнув по заднице очередную проносящуюся мимо служанку с хлебной корзиной. Она взвизгнула, но явно без особого возмущения. Глянула и пошла дальше, виляя задом.