Язык тела

Флайт не слушала Кэсси, а хмуро смотрела на высокий белый холодильник в углу, выглядевший бы уютнее на домашней кухне.

— Это холодильник для эмбрионов, — сказала Кэсси Рэйвен полицейскому. — Там мы держим детей, которые не достигли полного срока развития.

Девушка уловила отвращение, промелькнувшее на лице Флайт, прежде чем та спрятала блокнот в сумку. Вот еще один признак странной и неожиданной брезгливости.

Флайт закинула ремень сумки на плечо. Сержант явно собралась уходить.

— Что же, как вам кажется, произошло с мистером Харвиком? — спросила Кэсси.

Женщина-полицейский пронзительно взглянула на девушку.

— Полагаю, неизвестная личность или группа людей получили доступ в помещение и забрали тело мистера Харри Хардвика.

Господи, эта женщина говорит как робот, но по крайней мере она не думает, что все дело в ошибке администратора и безграмотного компьютера. Кэсси снова вспомнила малоубедительную версию Карла, что мистера Х. похитили преступники, торгующие частями тел. Подобный довод не имел смысла, ведь если в холодильнике одиннадцать человек моложе пожилого Хардвика, то зачем выбирать самое старое тело? Тут девушке подумалось, а вдруг все дело в слове выбор? Осознавая весь риск, она произнесла:

— Харри Хардвик был слишком стар, чтобы его части тела могли представлять значительную ценность. Может, тот, кто похитил тело, искал конкретно Хардвика?

Флайт уставилась на Кэсси.

— Почему ж вы так говорите?

Кэсси Рэйвен вернулась к двери и заметила:

— Вот здесь единственный вход, и первая дверь, к которой вы подходите, открывается на ящики с первого по четвертый.

Девушка начала перемещаться по ряду холодильных дверей, вдоль левой стены комнаты.

— Воры не обращают на это внимания. И дальше… И дальше… — в четырех-пяти метрах от двери Кэсси указала на инициалы на последней дверце холодильника. — Они выбирают ящик с надписью «Х. А. Х.»

— Продолжайте, — произнесла Флайт с непроницаемым выражением лица. Она следила за каждым движением Кэсси.

— Возможно, преступники специально искали Харольда Альберта Хардвика.

— Что ж… Тогда почему вы так уверены, что кто-то будет нападать на безобидного старика?

— Даже не знаю, — пожала плечами Кэсси. — Может быть, это месть?

— Месть? — безупречные брови Флайт выразили недоверие.

— Почему бы и нет? Разве какие-то зоозащитники не выкопали тело старой леди в качестве расплаты за то, что ее семья разводила морских свинок для лабораторных анализов?

Кэсси поняла, как глупо прозвучали ее слова. Пожилой и немощный вдовец, всю жизнь проработавший в инженерном отделе Лондонского метрополитена, казался маловероятным претендентом на кровожадную месть.

— Буду иметь это в виду, — сухо заметила Флайт. — Вообще-то сейчас я не спешу делать выводы о мотиве, связан он с морской свинкой или нет.

Монотонное произношение Флайт и ее высокомерная улыбка заставили Кэсси задаться вопросом, как она могла, даже мимолетно, счесть женщину-полицейского горячей. Тут Кэсси Рэйвен скрестила руки на груди:

— Тогда скажите мне, зачем кому-то понадобилось красть тело восьмидесятиоднолетнего диабетика со стенокардией?

Флайт возмущенно дернулась. Женщина своим поведением напомнила Кэсси, каким бывал Макавити, когда был раздражен.

— Еще рано говорить об этом, — отрезала Флайт. — Просто есть люди, питающие нездоровый интерес к смерти и мертвым телам.

«Люди вроде тебя, — казалось, говорил ее затуманенный взгляд, — с пирсингом и странной прической».

— Что ж, рада слышать, что вы не меняете своего мнения, — Кэсси и не думала скрывать акцент.

На бледных щеках Флайт появились два розовых пятна. Она развернулась, чтобы уйти, но когда они вышли из хранилища, Кэсси поймала взгляд, брошенный через плечо; взгляд, похоже, оценивающий расстояние между дверью и шестнадцатым ящиком.





Флайт


Сержант Филлида Флайт решила воспользоваться быстрым маршрутом вдоль канала, чтобы быстрее вернуться в участок.

По тому, как хмуро она смотрела на буксирную дорожку, прохожий мог бы подумать, что Флайт злится. На самом деле она просто пыталась держать себя в руках и сосредоточиться на предстоящей работе: исчезновении тела Харольда Хардвика. Как бы сержанту ни было неприятно признаваться в этом служащей морга, девушке-готу, торговля органами казалась маловероятным сценарием, учитывая преклонный возраст Хардвика, однако Филлида понятия не имела, что могло послужить мотивом для кражи. Ритуальное использование частей тела, возможно, явилось бы самым перспективным направлением расследования: прошло не так уж много лет с тех пор, как обезглавленное и лишенное конечностей тело ребенка — жертвы африканских колдовских практик — извлекли из Темзы.

Только вот как она ни старалась сосредоточиться, в голове все время крутились картинки и запахи морга. Эти воспоминания грозили захлестнуть Филлиду с головой. Прошло более двух лет с тех пор, как она побывала в одном из моргов, но когда ее новый начальник, инспектор Беллуэзер, поручил ей дело Хардвика, она не могла отказаться. Кэмден рассматривался Филлидой Флайт как место для начала новой карьеры, и Флайт полагала — профессионализм поможет ей преодолеть все трудности. Однако неизбежно возникали старые чувства: ощущения, что она шла по краю пропасти и ее ноги грозили соскользнуть. Искушение сдаться и упасть в бездонную темень, лишь бы все закончилось.

«Хватит», — сказала Филлида сама себе.


Работница морга очень хотела «протолкнуть» свою теорию о некоем красочном заговоре и о ворах, которые нацелились на Харри Хардвика. Может, даже слишком явно этого хотела? Работники морга вообще славились своей чудаковатостью и неустроенностью — это было связано с самим учреждением, а карточка Кэсси давала ей круглосуточный доступ в морг. Если Кэсси Рэйвен не замешана в этом деле, то почему она так беспокоится о пропавшем теле пожилого незнакомца?

Перед тем как подняться по лестнице с буксирной тропы на уровень улицы, Флайт порылась в сумочке и освежила макияж: тщательно подвела губы карандашом и нанесла любимую бледно-розовую помаду. Она купила три таких с подобными оттенками. Флайт все-таки настигла яростная тенденция производителей косметики постоянно обновлять ассортимент, хоть Филлида и ненавидела эту манию новизны, перемен, заражавшую все стороны современной жизни. В помаде было все идеально, за исключением идиотского названия: Giggle[7].

Взгляд сержанта упал на грубое изображение скудно одетой певицы Эми Уайнхаус, смотревшей из-под копны волос. Какой-то местный художник намалевал Эми на кирпичной облицовке — одно из множества посвящений покойной певице в этом районе. Филлиду не удивило, что избранная Кэмденом святая покровительница была жертвой злоупотребления алкоголем и наркотиками, и что ее память увековечили в граффити. Эта картинка напомнила ей внешний облик Рэйвен: лицо усеяно болтами и кольцами, причудливая стрижка, наполовину открывающая голову, края татуировки, виднеющиеся на шее и зловеще выделяющиеся на фоне белой кожи. С какой стати привлекательной молодой женщине так себя уродовать? Люди, которые придерживались этого стиля, были готовы показывать «факи» нормальным людям. Именно такое поведение считалось на улицах Кэмдена практически de rigueur[8].

Прошли два месяца, одна неделя и три дня с тех пор, как Флайт переехала в Кэмден с целью занять пост в отделе уголовного розыска, и ничто еще не заставило ее пересмотреть первоначальное отвращение к этому месту. Казалось, Кэмден — путь к спасению, чистый лист, расположенный далеко от Винчестера с предательскими воспоминаниями о счастье там. Филлида скучала по лиственному спокойствию Винчестера, медленным прогулкам и простым хорошим манерам, которые люди демонстрировали друг другу, но не по воспоминаниям, таившимся на каждом углу и готовым устроить ей засаду. Хватало одного взгляда на знакомую парковую скамейку или столик возле паба, и в памяти появлялись образы Флайт и Мэтта, склонившихся над бутылкой вина и строящих планы на будущее. Эти мгновения резко оборвались после того, как в их жизнь ворвалась жестокая и непрошеная трагедия.

После случившегося полиция Хэмпшира позволила женщине взять длительный отпуск в отделе тяжких преступлений, на работе, которую она любила, но когда Филлида Флайт наконец вернулась к работе, ей пришлось посмотреть фактам в лицо: она больше не могла работать на той должности. Перспектива увидеть тела жертв убийств и тем более беседовать с их скорбящими семьями была еще хуже, чем сегодняшний визит в морг, и это без малейшего намека на труп.

Флайт срезала путь через рынок, раскинувшийся к северу от шлюза канала. Кэмден Маркет был магнитом для туристов, но Филлида видела перед собой лишь захудалый базар, заваленный ерундой: дешевыми импортными украшениями, оранжевыми кожаными сандалиями, футболками с забрызганными буквами Ф и К, а также кальянами, весами и прочей атрибутикой, которую только мог пожелать любитель марихуаны. Заведение работало на полную мощность — женщина слышала неистовые ритмы какого-то хиппи, игравшего на барабанах бонго. Весьма безмозглый саундтрек, соответствующий общей атмосфере. Проталкиваясь сквозь толпу сомнамбулических туристов, она чуть не наступила на нищего с дредами и с собакой, сидящего на земле, скрестив ноги. Затем прошла мимо женщины с татуированным лицом и ломаной походкой наркомана. Когда Филлида вышла на дорогу, ей пришлось нырнуть под железнодорожную арку, где стояли, облокотившись друг на друга, два бездельника с банками пива в руках.

Отвратительно. Вся обстановка напоминала об одном — Кэмден ничем не походил на Винчестер. Когда Флайт вышла из толпы на боковую улицу, что-то привлекло ее внимание. Двое мужчин в дверях старенького книжного магазина, склонив головы, стояли слишком близко друг к другу. Молодой парень бросил небрежный взгляд через плечо старшего, лысеющего человека, стоявшего спиной к Флайт. Мгновенно распознав приближение представителя закона, старший повернулся и ударил ее ногой. К тому времени, как женщина пришла в себя, дилер уже давно ушел и оставил незадачливого клиента стоять около магазина. Тот изо всех сил старался выглядеть беззаботным.

Флайт указала на его ширинку: «Отдай это мне!»

На мгновение Филлида подумала, что мужчина не подчинится, но она не отступала и, не мигая, смотрела ему в глаза. Через секунду-другую незнакомец вздохнул и сунул сержанту в руку маленький, еще теплый пластиковый пакетик с марихуаной.

— Надеюсь, вы не дадите мне опоздать на работу? — произнес он с нотками оскорбленного бахвальства лондонского среднего класса.

— Если ты хочешь позвонить начальству, я с удовольствием все объясню, — невозмутимо ответила Филлида Флайт. И через пять минут она уже представляла его Дэйву, дежурившему за стойкой полицейского участка.

Закончив с формальностями, он попросил одного из сотрудников поместить молодого человека в комнату для допросов. Флайт уже собиралась последовать за ними, но Дэйв оперся обоими локтями о стол и поманил ее к себе:

— Ты проводишь второй арест за неделю, верно?

Его голос был дружелюбным, доверительным.

— Предыдущий был девять дней назад.

— Значит, девять дней назад. Филлида, а что с парнем, которого ты привела в полицейский участок? Я не шучу. Очевидно, он просто употребляет наркотики, — держа пластиковый пакет между большим и указательным пальцами, сотрудник поднял бровь. — Это же крошечный кусочек марихуаны. За первое нарушение мы обычно конфискуем наркотики и предупреждаем о возможной уголовной ответственности.

Филлида почувствовала, как напряглась спина.

— Хочешь сказать, если я увижу кого-то, открыто торгующего наркотиками, я просто должна… игнорировать этого человека?

— Дилеров надо арестовывать, конечно, но забрасывать полицейские участки торговцами косяками по выходным, вроде Джереми? — Дэйв кивнул в сторону комнаты для допросов. — Я-то думал, тебе лучше проводить время на третьем этаже, раскрывая серьезные преступления.

Женщина почувствовала, как краснеет.

— Я в первую очередь полицейский и только во вторую — детектив. Если я увижу признаки преступления, то я продолжу защищать закон, — Филлида Флайт понимала, что выступает словно староста шестого класса.

— Как тебе будет угодно, — сказал сотрудник и дружелюбно пожал плечами.

Направляясь в комнату для допросов, Филлида уже жалела о своем ответе. Если честно, это была во многом ее инстинктивная реакция на внешний вид Дейва. Ее предыдущий начальник тщательно следил за собой, и даже после того, как Флайт работала с новым руководителем уже в течение двух месяцев, она все еще не могла привыкнуть к полицейскому с бородой.





Глава десятая




На следующий день Кэсси пришла на работу в семь утра — на час раньше официального времени начала смены. Оуэн Эдвардс позвонил накануне днем, чтобы договориться об осмотре тела его матери, и она хотела иметь достаточно времени, чтобы привести миссис Э. в порядок.

Дуг не очень-то хотел допускать Кэсси к участию в осмотре, но девушке удалось убедить начальника. Дуг вернулся через час и напомнил ей об одном условии:

— Не говори Оуэну, что его мама была твоей учительницей.

Рэйвен кивнула.

— Есть какие-нибудь новости от полицейских? О Харри Хардвике?

— Ни ответа, ни привета, — разочарованно покачал головой Дуг. — Я недавно говорил в участке с сержантом Флайт. Они просмотрели записи с камер видеонаблюдения за субботний вечер, но, очевидно, у нас нет достаточно близкой камеры, чтобы засечь любого, кто входит в морг.

— А ведь на главной дороге наверняка есть и другие камеры?

— Я не могу указывать им, как вести расследование, Кэсси, — ответил Дуг, потягивая усталое плечо. — Теперь это не наше дело.

Кэсси Рэйвен вытащила тело миссис Э. из холодильника и увидела — ее глаза были открыты. Результат того, что orbicularis oculi[9], контролировавшие веки, расслабились, когда трупное окоченение покинуло тело.

— Если я просто закрою вам глаза, они, наверное, снова откроются, — прошептала телу девушка. — Не будем доставлять неприятности Оуэну. Впрочем, не волнуйтесь, мы можем это исправить.