Язык тела

У входной двери Лука заметил выражение лица Кэсси Рэйвен и только кивнул ей в знак приветствия. Он взял каталку из рук Кэсси и покатил ее к фургону. При этом вел каталку с необычной бдительностью и обходил выбоины на асфальте. Наконец Лука загрузил тело закрыл дверь и остановился. Он оглянулся на Кэсси, словно спрашивал у нее разрешения уйти. Она кивнула, и мгновение спустя фургон тронулся с места. Когда он остановился у выхода на улицу, Кэсси подняла руку на прощание.

— Пока, миссис Эдвардс, — пробормотала Кэсси Рэйвен. Машина скрылась за углом.





Глава тридцать девятая




Кэсси шла домой. Она чувствовала себя измученной. Зазвонил телефон, и на дисплее появилось имя Кристиана.

— Завтра утром я встречаюсь с детективом, — сказал ей мужчина. — Она хочет поговорить со мной о Джеральдине.

— Мне очень жаль, что так вышло. Мне и впрямь следовало позвонить и предупредить, что я дала сержанту ваш номер телефона.

Кэсси чувствовала себя раздавленной. Они с Кристианом сблизились благодаря общей любви к миссис Э., и все же Кэсси Рэйвен понимала, в каком она долгу перед Филлидой Флайт, ведь Флайт сильно рисковала из-за расследования этого дела.

— Пожалуйста, не извиняйтесь. Получается, они решили, что смерть Джеральдины была подозрительной?

— Пока нет… но они собираются еще раз взглянуть на это дело.

Молодой мужчина не казался обеспокоенным из-за потенциального допроса, но его голос звучал как-то по-другому. Кэсси нырнула в дверной проем магазина, чтобы лучше его слышать.

— Возможно, сержант Флайт покажется вам немного… жестокой. Тем не менее я думаю, она хорошо выполняет свою работу.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь выяснить все подробности случившегося. Если кто-то обидел Джери, то он должен предстать перед правосудием. Это самое меньшее, что я в силах сделать.

Кэсси Рэйвен наконец-то поняла, что в Кристиане изменилось. Раньше она бы описала его как спокойного человека, то есть выбравшего путь наименьшего сопротивления. Теперь же его тон стал более решительным.

— Вы получили подробности о похоронах, которые я вам отправила? — спросила Кэсси.

— Да. Я очень надеюсь, что буду там… Кэсси, Вы должны знать: я любил Джеральдину.

— Я знаю…

— Я имею в виду, я действительно любил ее… Она изменила мою жизнь.

— И мою.

— Кэсси, могу я попросить вас об одолжении?

Девушка прижала трубку к уху.

— Если не приду на похороны, могли бы вы попрощаться с ней за меня?

Волосы на предплечьях Кэсси потрескивали. Что за черт? Кэсси Рэйвен не успела задать Кристиану еще один вопрос — он уже повесил трубку.





Глава сороковая




Разговор привел Кэсси в замешательство. Кристиан все это время говорил как человек, который принял некое решение, несомненно, связанное с миссис Э. Каким же оно было? И неужели Кристиан Макларен знает о смерти женщины больше, чем говорит?

В сумерках Кэсси вскоре увидела двухэтажный автобус. Он замедлил ход и наконец заехал на автобусную остановку. Это зрелище вернуло Кэсси Рэйвен к тому первому разу, когда она «увидела» миссис Э. после смерти, через окно автобуса, сразу после того, как покинула отель «Гейнсборо», и к их первой встрече с Кристианом. Кэсси все еще видела перед собой бледное лицо преподавательницы и то, как она качала головой. Джеральдина всегда так делала в случае, если в чьем-то споре присутствовала ошибка.

Что-то шевельнулось в сознании Кэсси — некая далекая, диссонирующая нота, звучащая глубоко в ее памяти, или отчаянно раздражающий зуд, которого она не могла достичь. Здесь была какая-то связь с отелем «Гейнсборо», но какая?

Автобус забирал последних пассажиров. Девушка увидела номер 88, то есть автобус должен был идти на Оксфорд — стрит, поддалась внезапному порыву и побежала его ловить.

Двадцать минут спустя Кэсси уже поднималась по ступенькам к парадному входу в отель «Гейнсборо» и надеялась, что этот визит подстегнет ее память.

В прошлый раз это место произвело на нее замечательное впечатление, но теперь Кэсси Рэйвен осмотрела его критическим взглядом, и очарование показалось ей лишь поверхностным. Куртка швейцара блестела от полиэстера, а на ковре под ногами виднелись пятна. Что-то заставило девушку подойти к одной из массивных классических колонн, обрамлявших вестибюль, и опереться на нее ладонью. Вместо прохладного мрамора она ощутила штукатурку. Подделка.

Разве Кристиан не отпускал какой-нибудь шутливый комментарий по поводу этих колонн? Взгляд Кэсси скользнул вверх и остановился на искусно украшенной капители, прямо под потолком вестибюля.


Девушка оторвала руку от штукатурки, словно она раскалилась докрасна, и выскочила наружу. Кэсси даже не обратила внимания на испуганный взгляд швейцара.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Флайт сняла трубку.

— Кристиан Макларен — не архитектор! — вскрикнула Кэсси Рэйвен. Слова словно вырывались из ее рта.

— О чем ты говоришь? — недоуменно спросила Флайт.

Кэсси Рэйвен воспользовалась моментом, чтобы выдохнуть.

— В вестибюле отеля «Гейнсборо» есть пара классических колонн. Капители, то есть декоративные части вокруг вершины, — коринфские. Они наиболее детализированные и сложные из всех древних классических рисунков.

— Я не…

— Послушайте меня. Я встретила там Кристиана, и он почти сразу сказал мне, что ему нравится это место. Кристиан заметил нечто вроде: «Вы не увидите дорических колонн в «Премьер»».

— Вы меня не слышите.

— У капителей дорических колонн самая ранняя и простая конструкция, почти без украшений. Их невозможно спутать с коринфскими.

— А Кристиан не мог просто ошибиться? — голос Флайт звучал скептически.

Кэсси Рэйвен только раздраженно поморщилась.

— Нет-нет! Это из основных понятий классической архитектуры. Я изучала ее на уровне А, а архитекторы вообще осваивают эту дисциплину лет семь! Поверьте мне, настоящий архитектор никогда бы не запутался в таких вещах.

— Я это учту, когда буду брать у него интервью, — сухо заметила Филлида Флайт. Кэсси поняла — довод сержанта не убедил.

— Если он солгал, что архитектор, то о чем же еще Кристиан мог солгать? — выпалила Кэсси Рэйвен.

— Я вас хорошо слышу, — мрачно произнесла Флайт.

Девушка знала по опыту, что запугивать сержанта было бесполезно. Девушка перешла к странному телефонному звонку от Кристиана. По впечатлению Кэсси, мужчина решил «что-то сделать».

— То есть?

Кэсси в который раз обратила внимание на твердость в ее голосе.

— Понятия не имею, — призналась она.





Флайт


Наступило утро похорон Джеральдины Эдвардс. По пути в полицейский участок Флайт наступила на остатки жареного цыпленка — одного из сотен выброшенных блюд навынос, которыми с раннего утра были завалены улицы Кэмдена, наряду с бесчисленными банками, бутылками и случайным бездомным в дверях магазина. Сержант остановилась соскрести панированный наггет с пятки на бордюр.

Флайт уже была в плохом настроении после ночи, проведенной за изучением таинственной записи о браке, которую Кэсси Рэйвен нашла в доме Джеральдины Эдвардс. Версия Кэсси, что Джеральдина собиралась лишить наследства своего сына Оуэна в пользу незаконнорожденного ребенка, которого та отдала на усыновление, звучала как сюжетная линия какой-нибудь дневной «мыльной оперы», но и казалась столь же правдоподобной. Когда Филлиде Флайт наконец-то удалось разыскать свидетельство о рождении Джулии Торранс, то в нем была указана дата рождения — май 1969 года, что делало Джулию на два года моложе Джеральдины Эдвардс, ее предполагаемой биологической матери.

Избыток синего света с экрана ноутбука не дал ей спать до самого утра, но недосып был не единственным фактором, который заставлял Флайт чувствовать себя не в своей тарелке. Рассказ Кэсси Рэйвен о том, как именно она получила доступ в дом Эдвардсов, был настолько очевидной выдумкой, что Флайт не могла перестать спрашивать себя, почему она пропустила это мимо ушей. Впервые за четырнадцать лет службы в полиции Филлида с тревогой осознала — она переступила некую черту.

Все это произошло из-за неожиданного признания Кэсси о ночных бдениях с мертвыми детьми в морге, то есть откровения, которое до такой степени изменило взгляд сержанта на Кэсси Рэйвен, что теперь она изо всех сил пыталась вспомнить, почему так не любила эту девушку с самого начала. Теперь казалось очевидным, что все эти татуировки и пирсинг скрывали искреннее сочувствие к другим людям.

Филлида приехала на работу почти в девять часов, чтобы дать себе достаточно времени перед разговором с Кристианом Маклареном и проверить другую теорию Кэсси — что Макларен не был архитектором. Впрочем, даже если кто-то, вроде Кэсси, действительно разбирался в классической архитектуре, то путаница между коринфскими и дорическими колоннами вряд ли делала профессию Кристиана Макларена фальшивкой.

В Королевском институте британских архитекторов не обнаружили никаких записей о Макларене, но ей объяснили, что членство в RIBA было необязательным, и посоветовали сержанту обратиться в регистрационный совет архитекторов.

— Вы могли бы просто поискать наш реестр в Интернете, — вздохнула женщина, с которой она разговаривала в отделе архивов ARB.

Флайт проговорила сквозь стиснутые зубы:

— Это полицейское расследование. Простите, если я предпочитаю доверять человеку, а не поисковой строке в Интернете.

После того как Филлида Флайт произнесла имя Макларена, ее оставили слушать современный джаз, но, к счастью, ненадолго.

— В реестре нет никого с таким именем, — произнесла сотрудница.

— Хотите сказать, что он точно не архитектор?

— Мы являемся регулирующим органом для этой профессии в Великобритании, — женщина заговорила так, словно обращалась к маленькому ребенку. — Если он не зарегистрирован у нас и работает как архитектор, то нарушает закон.

Филлида Флайт почувствовала напряжение. Значит, Кэсси была права: Макларен — самозванец. Следовательно, и его профиль знакомств на сайте «Оушен», и его сайт с изображениями зданий, которые он якобы спроектировал, были фальшивыми. Единственная возможная причина для создания такой сложной фикции — это представить себя профессионалом с хорошо оплачиваемой работой, то есть подходящим человеком для таких женщин, как Джеральдина Эдвардс.