Язычник

Пока Славка молчал, Ионах понял его молчание неправильно.

– Проси что хочешь! – воскликнул он. – Кроме жены, всё отдам!

Тут уж Славка опомнился:

– Да что ты такое говоришь, Йонаш! Бери его! Подарок!

Хузарин аж задохнулся. Потом вскочил. Обнял Славку. На глазах – слезы:

– Брат! Не забуду!

Славка совсем смутился. Лук, конечно, хорош, но чтобы так…

Все же хузары – они другие. Не такие, как остальные Славкины родовичи.

Ну и ладно. Зато Славке стало вдруг очень хорошо. Правду говорят: дарить иной раз слаще, чем быть одаренным. Особенно если знаешь, что одаренный в долгу не останется. Отдарит не менее щедро. Так в обычае у всех: и у хузар, и у кривичей, и у нурманов. Разве вот у ромеев – по-другому. Ну так на то они и ромеи, чтобы имущество выше человека ставить.

Славка поймал одобрительный взгляд отца: молодец, сын!

А Ионах между тем все не мог успокоиться. Гладил оклеенную шелком спинку, нюхал, нажимал пальцами, проверяя упругость лежащих под шелком сухожилий… Видно было: хузарину очень хочется попробовать подарок, но он не решается.

– Ну, что скажешь? – повторил воевода. – Арабская работа?

– Нет, – мотнул головой хузарин. – Глянь, воевода, тут на шелке человечки нарисованы: арабы людей не рисуют – им Закон воспрещает. – Я так думаю, что это синдская вещь. И еще знаешь что скажу: луком этим если и владел печенег, то недолго. А до того его хозяином ромей был.

– Почему ты так решил? – поинтересовался воевода.

– А ты его понюхай, батька. Рог – он запах держит. У печенега сам знаешь какой запах. А этот по-другому пахнет.

– Да ну! – усомнился воевода. – По мне так все, кто в Диком Поле месяц погуляют, пахнут одинаково.

– Нет, батя, не скажи! – неожиданно поддержал хузарина Артём. – Я ромея от хузарина по запаху всегда отличу. Хоть днем, хоть ночью.

– Днем я их тоже не спутаю, – проворчал воевода.

– Да ты сам понюхай, батька, – предложил Ионах. – Он же благовонным маслом пахнет. А печенеги свою зброю бараньим жиром натирают.

– Ладно, убедил, – не стал больше спорить воевода. – А после ужина давай-ка мы с тобой наведаемся к тому коню, которого добыл Славка. Да и рассмотрим в подробностях – и коня, и сбрую, и то, что в сумах седельных. Может, еще что интересное узнаем.

Обследование сумок сначала не дало ничего: обычный набор походных мелочей. Однако потом за дело взялся сам воевода – и тут же обнаружилось немало интересного. Например, маленький образ какого-то святого византийской работы, спрятанный в одном потайном кармашке. И ладанка с обугленной косточкой – в другом.

– В первый раз встречаю печенега – тайного христианина! – заметил Артём.

– А мы вот с Йонахом таких уже встречали, – отозвался воевода, продолжая осмотр.

– Где это? – ревниво поинтересовался Артём.

– Когда со Святославом в поход на ромеев ходили, – ответил Йонах. – Нашим копченым они тогда врезали крепко. Да и потом, уже в Булгарии, с ними тоже дрались. Ого! Вот это добрая шутка!

Это хузарин отреагировал на то, что воевода вытащил из разрезанного донышка седельной сумы.

– То-то мне показалось, что сумы – больно тяжелые, – не без сожаления проговорил Славка.

Воевода между тем продолжал доставать из разреза аккуратные золотые кругляши.

Артём схватил вторую суму и тоже вспорол донышко. В нем тоже оказались золотые ромейские номисмы.

– Добрую ты виру взял за свое пленение, гридень, – сказал Ионах, одобрительно похлопав Славку по плечу.

Славка поглядел на отца – и с удивлением обнаружил, что отец не столько рад, сколько озабочен. И старший брат – тоже.

– Значит, так, Артём, – сказал Сергей, – князю ничего не говори. С ним я сам потолкую. Завтра возьми три большие сотни и наведайся туда, где Славка все это раздобыл. Ты должен их выследить и взять. Непременно.

– Постараюсь, батя, – произнес Артём не очень уверенно. Оно и понятно: прошло уже больше суток.

– Уж постарайся, сынок, – хмуро произнес Сергей.

Где появляется ромейское золото, там всегда замышляется какая-нибудь гадость. И чем больше золота, тем большая гадость.

Кому же она готовится на сей раз? Ярополку? Свенельду? Или – ему самому?

Сергей не знал. Но, как бы там ни было, главная мишень ромеев – быстро крепнущее Киевское княжество.

Почему посланцем выбран ромей печенежской крови? Самим-то печенегам плевать, кто привозит золото. Значит ли это, что деньги предназначены не копченым? А кому? Врагов у руси много.


Ладно, поглядим. Завтра Сергей поговорит с Ярополком. Свенельда тоже нужно предупредить. Эх, взять бы Блуда за гузно! Наверняка, сволочь, что-то знает! А еще надо через своих людей в Константинополе справки навести. Кто из печенежских ромеев сейчас в доверии у императора Иоанна? И кто из таких нынче в отъезде?

Золото многое может, а ромеи не только покупают, но и сами продаются. Хорошая тема: подкупать ромеев на ромейские же деньги. Одно плохо – дело это не быстрое. Если до осени люди Сергея в империи ничего не узнают, все может затянуться до весны.

А Славка – молодец! Везучий, чертенок! Правду говорят в этом мире: удача выше силы и больше богатства. За этот день парень добыл больше, чем палатийский этериот зарабатывает за несколько лет. В этих сумках – цена двух отличных морских кораблей. Однако кораблей у Сергея и так довольно.

Вложим-ка мы их в пряности. В Европе они сейчас быстро растут в цене, а дорожка уже накатана. Все и всё, что нужно, смазано и крутится. И процент потерь вполне удовлетворительный. Даже лучше, чем шелковая торговля. Что говорить: дела идут отменно. У Сергея теперь торговые дома, считай, по половине мира разбросаны, а сколько у них богатств, ни он, ни Слада в точности не знают. Много. Очень много. Многотысячное войско можно нанять. Или купить корону небольшой страны. Однако есть вещи, которые не купишь. Например – Родину.





Глава десятая

Трудная доля великого князя




Киев. Лето 975 года от Рождества Христова.

Малая палата советов великого князя киевского

Сергей приехал к князю следующим утром. Нашел Ярополка на кремлевском подворье и за работой: великий князь с утра пораньше, пока не жарко, вершил суд: двое киевских бояр полаялись из-за свары холопов. Шум на судилище стоял изрядный: видаков с обеих сторон набралось больше сотни. Князь явно томился: этот галдеж ему изрядно надоел.

Рядом с Ярополком, но пониже, сидел князь-воевода Свенельд, грузный, важный. Крутил седой ус, морщился. Заметно было: тянет его вмешаться, но не хочет подрывать авторитет князя.

Появление Сергея Ярополк встретил едва ли не с радостью. Вскочил со своего высокого места, по-мальчишески прытко сбежал с помоста, однако тут же опомнился, остановился и ждал, покуда воевода спешится и сам подойдет к нему. Толпа сутяжников почтительно разошлась, пропуская боярина.

– Важное дело, княже, – после обмена приветствиями произнес Сергей. – Надо обсудить.

– Свенельд, будь вместо меня, – быстро сказал Ярополк и устремился к терему так проворно, словно опасался, что князь-воевода откажется.

– Как здоровье, боярин? – вежливо поинтересовался великий князь, когда они вошли в думную палату.

– Неплохо, княже, спаси Бог, – ответил Сергей. – А дело у меня к тебе вот какое…

И без спешки поведал историю Славки, уже частично известную князю. А также – собственные выводы.

– Значит, ты полагаешь: это ромеи, обряженные печенегами, – произнес Ярополк. – Что-то мне в такое не верится…

– Не ромеи, обряженные печенегами, а ромейские печенеги, – уточнил Сергей. – Неглупо, между прочим. У печенегов, хоть и осевших в Византии, в степи остались родичи. Да и саму степь они знают неплохо. На твоих землях печенегов не жалуют, но кое-кто из тех, кому вера Христова особенно ненавистна, скорее уж с печенегом договорится, чем с ромеем. А если есть у лазутчиков помощник в Киеве, тот же Блуд, к примеру, то не так уж сложно превратить печенегов, скажем, в торков или, допустим, гузов. Сменить одежку, собрать караван из дюжины возков – и вот тебе уже не печенежский отряд, а мирные торговые гости.

– Может быть, – не стал спорить Ярополк. – Но зачем это Блуду или кому-то еще?

– Это как раз вопрос несложный, – ответил Сергей. – Деньги. А вот второй вопрос – что надо лазутчикам, это уже действительно вопрос!

– И что же им надо?

– Этого я пока не знаю, – задумчиво произнес Сергей. – Может, Артём что-нибудь выяснит. Может, кто-нибудь из наших подкинет что-нибудь интересное: такое количество воинов спрятать не так уж просто.

– Не согласен, – возразил князь. – Это в наших рощах особо не спрячешься, а в тех же деревлянских лесах можно хоть тысячу спрятать – не скоро найдутся.

– До деревлянских чащ еще дойти надо, – резонно заметил Сергей. – Этакая стая печенегов – не мышка полевая. Допустим, удастся им просочиться подальше от порубежья и разграбить какой-нибудь городок…

– Вот-вот, – согласился князь. – Чем дальше от Дикого Поля, тем народ беспечнее. Да и побогаче. Большую добычу взять можно.

– Взять-то можно, а дальше что?

– Дальше – ясно. Обратно в степь… – Тут князь приумолк, задумался и покачал головой: – Нет, вряд ли. Не пройти им с добычей через наши кордоны.

– Да и без добычи тоже не пройти, – сказал Сергей. – Как только они себя покажут – тут им и конец. Заполюют, как волков на выгоне. Однако, княже, хочу тебе напомнить: это не обычные степняки. Потому цели их – цели не обычных степняков, а злокозненных ромеев. Значит, дело не в добыче, а в чем-то еще. Позволь мне, княже, боярина твоего Блуда, лису моравскую, попытать. Его люди там были. Он должен что-то знать.

– Нет! – отрезал Ярополк. – Блуда не трогай. Не позволю я без верных доказательств боярина своего крепко спрашивать. А так он уже сказал, что ничего не ведает. А людей его, тех, что твоего Славку взяли, я тебе головой отдаю. Делай с ними что хочешь.

– Их еще найти предстоит, – заметил Сергей.

– Вот и найди! – распорядился Ярополк. Разговор ему уже наскучил. – И печенегов тех ромейских тоже поищи. Хотя сдается мне: ушли они обратно в Дикое Поле. Уже и след простыл.

– Добро, княже, – Сергей поднялся, намереваясь уходить, но Ярополк его остановил. Сказал другим голосом, мягким, почти ласковым:

– Погоди, боярин. Я рад, что ты – в добром здравии. Хочу, чтобы послужил ты мне так хорошо, как отцу моему. Хочешь – посажу тебя ошую? Выше всех, кроме Свенельда? Хочешь?

– Благодарю за честь, княже, – Сергей наклонил голову. – Пусть тебе сыновья мои служат. Но меня хвалишь не по заслугам. Если бы я действительно хорошо служил князю Святославу он был бы жив.