Я учусь в Бикелови! Академия магии

– Постеснялся.

Я даже глаза выпучила.

– Ты? Постеснялся?

– А что странного? – поинтересовался Джек.

Для пущей убедительности я оглядела его с головы до ног и сказала:

– У тебя на лице написано, что ты не знаешь значение слова «стесняться».

Конечно, выделывалась я ради вида. На самом деле то, что рыжий обо мне беспокоился, льстило. Кому не будет приятно, когда кто-то проявляет заботу? Хотя, вполне вероятно, что эта забота лишь еще один вариант его способов самоутверждения. Как успела понять, в Бикелови этим заняты многие. Может и мне стоит?

Наставление Гюрзы я выполнила, сама она еще не появилась, возможно, сегодня уже и не появится. Так что решила вернуться к себе и как следует отдохнуть – денек начался слишком рано и выдался тем еще.

Когда, пытаясь не перепутать повороты и коридоры, двинулась в поисках левита, потому, как уже усвоила – некоторые расстояния в академии гораздо удобнее преодолевать именно на нем, Джек последовал за мной.

– Не помню, чтобы звала тебя с собой, – заметила я беззлобно.

Он пожал плечами.

– Просто хочу удостовериться, что доберешься до хостелия.

– А есть варианты?

– Судя по твоей везучести, их полно, – усмехнулся Джек.

Мне почему-то тоже стало смешно. Ирония в том, что рыжий прав. С момента, как начались эти приступы боли, я стала каким-то магнитом для приключений. И, надо заметить, сегодня его еще не было, так что прилететь может в любой момент. Впрочем, кажется, начались приключения задолго до них, если считать непонятную историю с матерью, которая куда-то делась.

– А ты вообще откуда? – поинтересовалась я, решив, что общение наладить вообще-то неплохо. Может Джек и павлин, каких поискать, но хотя бы не пытается навредить, и из всех, кого на данный момент знаю в академии, самый открытый.

Мы обогнули большую мраморную колонну в середине зала, на лице рыжего появилась уже привычная лукавая улыбка в тридцать два зуба.

– Интересуешься?

– Пытаюсь быть дружелюбной, – созналась я.

Он хмыкнул.

– Старайся, старайся. Это полезно.

– Ну так откуда?

– Я родился далеко отсюда, в горах Улас, – сообщил Джек. – Не очень больших, но обалденно красивых. Знала бы ты, какая там природа. А воздух…

Джек закрыл глаза, его лицо сделалось мечтательным, будто и впрямь мыслями перенесся куда-то далеко на родину.

– Скучаешь? – спросила я, невольно разглядывая его правильные черты лица, немного острый подбородок и густые рыжие пряди. Красивый, что кривить душой. Они тут все такие.

Открыв глаза, Джек неоднозначно поморщился.

– Да ты знаешь, – произнес он, – не то, чтобы очень. Дело в том, что Улас – край шаманов. Родители думали, что я пойду по этому пути, стану специализироваться на общении с духами и все дела. А – вот.

Джек демонстративно обвел себя ладонями сверху вниз и продолжил:

– Бард. Мой дар проявился еще в детстве, лет в семь, кажется. Родителям пришлось отдать меня к наставнику бардов. Причем, скажу я тебе, найти барда в краю шаманов та еще задачка. Но предки у меня упорные. Короче, когда стало ясно, что одних только занятий с уласским наставником недостаточно, меня отправили в Орокан. Здесь у меня дальние родственники. У них жил, учился на подкурсах магии звука, в основном атаки. Ну, ты успела заметить, да?

Я кивнула, помня, как игрой на «шестиструнном самурае» Джек отшвырнул ильвиндорского эльфа к стене, как тряпку.

Парень продолжил:

– Только мои тренировки очень мешали родственникам и их мебели. Разносил я ее, в общем. Нет, ну а что они хотели? Чтобы ученик с ходу попадал звуком по вазе и при этом не задевал горшки с цветами? Бред. Хотя, если честно, ваза тоже была не моя. Ну, короче, как только появилась возможность поступить в Бикелови, я поступил.

Историю Джека я выслушала внимательно. На мой взгляд, в плане организации ему повезло немного больше, чем мне.

– То есть ты сразу знал, какой у тебя дар? – с запоздалым удивлением спросила я.

Джек кивнул.

– Почти, – сказал он. – Сначала он выглядел просто как талант. Ну, типа, получается музыка и получается. А потом, когда начались магические эффекты, всё стало ясно.

– Повезло, – вздохнула я.

– Угу, – согласился Джек и тут же подбодрил: – Не кисни. Так везет не всем даже в Равновесном мире. А ты вообще – оттуда, где магии нет.


– Так себе утешение, – отозвалась я.

Я уже смирилась, что с прорезанием дара мне «повезло», но все равно хотелось как-то облегчить и ускорить этот процесс. Но для этого нет главного инструмента. А перспектива его естественного проявления, после многочисленных разговоров об этом с преподами, как-то пугала. Впрочем, избежать этого все равно не удастся.

– А ты? – спросил Джек после небольшой паузы, когда мы вышли к террасе с каменным навесом, справа от которой один из многочисленных внутренних двориков с деревьями и лавочками.

– Что? – не поняла я.

– Ну, – протянул Джек, – у тебя есть история? Предки, друзья, парень? А то только – странная девочка-маг из Противовесного мира.

Я заметила, как на слове «парень» он сделал акцент, и с трудом сдержала улыбку. Все-таки он продолжает ко мне подкатывать, несмотря на всю мою недоступность. Во всяком случае, я изо всех сил стараюсь ее демонстрировать.

А что в действительности? Он прикольный. И симпатичный. А еще меня поцеловал препод. И, хоть это и не было поцелуем в привычном понимании, но все равно от такого еще надо отойти.

– Да мне особо нечего рассказывать, – сказала я. – Маму не знала, отца тоже, жила как придется, потом опекун. Так себе, если честно. В школе, как ты можешь догадаться, популярной не была…

– Почему? – изумился Джек так искренне, что я все же улыбнулась. Кажется, он вообще ничего не понимает в школах Противовесного мира, где о магии знают только из кино и книг. – Ты красивая, необычная, не похожа на других.

– Вот потому и не была, – согласилась я, внутри польщенная тем, что он считает меня красивой.

Он потер лоб, а я буквально услышала, как напрягаются извилины в его мозгах, пытаясь понять, что не так в этом уравнении. Спустя несколько мгновений он, кажется, бросил эти попытки и проговорил:

– М-да… Так что, ты придешь?

– Куда? – не поняла я.

– Ну как куда, – с обиженным вздохом сказал Джек. – Я же говорил: вечеринка на выходных. Мы будем выступать.

Желания идти туда все еще не было, но после разговора, вполне удачного, обижать парня уже не хотелось. Я сказала:

– Не знаю. Надо подумать. Мне занятий наставили. Не думала, что у абитуриентов будет столько лекций. Надо за каким-то фолиантом по существоведению сходить.

– А… – задумчиво протянул Джек и покосился в сторону.

Его лицо неожиданно засветилось энтузиазмом, он предложил:

– Слушай, а хочешь посмотреть на нашу реп точку? Мы как раз недалеко.

Предложение показалось с одной стороны заманчивым – еще никогда у меня не получалось заводить друзей так быстро и легко. С другой – сомнительным, потому что представляю, чем могут заниматься парни на этих «реп точках».

Я неуверенно проследила за его взглядом, который направлен через внутренний дворик в арку на другой стороне.

– М… не знаю, – произнесла я.

– Мы недолго, – успокоил Джек. – У нас все равно скоро репетиция, а я не люблю на ней посторонних.

Пришлось признать: все-таки манипуляцией в некоторой степени рыжий обладает. Только так можно объяснить мой внезапно возникший интерес к их реп точке и решительность. Да, кажется, я поддалась. Хотя, почему нет? Во всяком случае, отвлекусь от ситуации в кабинете Люминари.

– Ладно, – согласилась я. – Но только недолго.

Джек кивнул.

– Я же сказал, у нас репа.

Приближение реп точки услышала еще за пару десятков метров. Она оказалась небольшим помещением на втором этаже с большими окнами и массой инструментов. Барабанная установка, гитары, какие-то клавесины и синтезаторы, трубы и куча таких, названий которым не знаю. Слева у стены небольшой, обитый черной тканью диван. Он почему-то мне сразу не понравился.

За барабанами, держа на коленях лист и что-то на нем чертя, на стуле парень с волосами, длиннее моих. В дальнем углу перебирает струны на громадной черной гитаре парень с неимоверно широкими плечами, короткой бородкой и абсолютно лысый. Настолько, что солнечный луч из окна глянцево блестит на его макушке. А справа, спиной к нам, тоже какой-то длинноволосый (судя по плечам, тоже парень) мычит только ему понятную мелодию.

– Разве вам не нужна звукоизоляция? – вырвался у меня вопрос прежде, чем рыжий успел что-то сказать. Я кивнула на окна.

Парни разом обернулись и подняли головы. Вопросительные взгляды стали переползать с Джека на меня и обратно.

– Наблюдательная, – заметил бард с улыбкой и подошел к окну. – Ребята, знакомьтесь. Это Тиффани.

Команда Джека несколько мгновений смотрела на меня как-то напряженно, будто я нарушила их святая святых, а рыжий – главный отступник. У меня в грудной клетке появилось зудящее чувство, что меня сканируют, изучают и проверяют на вшивость. Возможно, так оно и было, потому что взгляды команды выжидающе обратились к лысому. Тот уставился серыми глазами-буравчиками и, кажется, действительно что-то там зрит.

Показалось, это продолжается вечность, от напряжения у меня начала взмокать спина. Но лысый вдруг расслабился, а вместе с ним и остальные члены команды, он проговорил:

– Это которая в душе грохнулась?

Меня опалило стыдом, а Джек кивнул, как ни в чем не бывало и, вытащив из кармана небольшой кристалл, похожий на горный хрусталь, сказал:

– Ага, – ответил Джек. – Знакомься, это Валис, наш гитарист.