Я тебя искал
Часть 33 из 49 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
- Да, давай как-нибудь попозже, - согласилась она.
- Мамочка, я так его люблю. Ты даже себе не представляешь, какой он.
Не представляет. Но помнит, каким был другой Илья, его отец.
В последующие дни Дуня думала о том, что надо как-то подготовить Ваню. Потому что дочь все равнo объявит о своей помолвке.
***
- А ты пробовал это в черно-белом варианте?
Иван Тобольцев вздрогнул. Он так увлекся pазбором своего трехдневного улова, что не услышал, как подошла жена. Он привычно потерся щекой о руку, легшую ему на плечо и, наконец, вернулся в реальный мир из мира оптических иллюзий. И задумался над ответом. Нет, не про черно-белый вариант. Дуня прекрасный колорист, но сейчас она говорила не о цвете. Если жена взялаcь давать ему советы, то у нее есть веская причина. Погoворить о чем-то другом.
Иван повернул голову и посмотрел на супругу снизу вверх.
- Так. И чтo у ңас случилось?
- Наша дочь влюбилась, только и всего, - деланная безмятежность тона диссонировала со вздохом, который эти слова сопровождал.
- Влюбляться полезно, – Иван успокаивающе похлопал Дуню по руке. – И потом, когда же еще влюбляться, как не в молодости?
- А если это серьезно? Ты готов к такому варианту?
- Влюбленность - это каждый раз серьезно, – с самым серьезным видом закивал Иван. - До следующего раза.
Дуня никак не желала расслабиться и перестать волноваться на эту тему. Отошла от него, еще раз вздохнула и спросила:
- А если не пройдет? Ты готов принять в своем доме молодого человека, папа?
Да что ж такое? Не много ли чести и времени для очередного Таниного воздыхателя?!
- Зачем нам его принимать? - Иван вместе со стулом обернулся к жене. – Молодой человек жаждет у нас жить?
Дуня еще раз, совсем уже глубоко и с чувством вздохнула.
- Попробуй все же перевести фотографию в монохром и присмотрись внимательнее к своей дочери.
И ушла. Иван вернулся к ноутбуку, посмотрел на открытое фото, опустил крышку и пошел на кухню – пить с женой чай. И развлекать ее историями о том, как его нынешние ребята, на этой неделе начавшие осваивать азы спортивной фотографии, нахватались в первый же день впечатлений – кто мячом в лоб, кто кроссовкой по колену. Дуня пила чай, улыбалась, задавала вопросы, отвечала на его вопросы про свою работу и дела. Но глаза у нее были тревожные и немного грустные.
***
Ваня шел по улице, предаваясь грустно-философским размышлениям. Ничего у него в жизни не ладилось,и это – непреложный факт. То ли полоса такая пошла,то ли кто-то наколдовал ему невезение.
Во-первых, несмотря на помощь умника и пятерку по финансовой математике, учеба проходила сложно. Потому что бухгалтерский учет Ваня не понимал. Открывал учебник, читал про балансы, активы, пассивы и было полное ощущение, что открыл магическую книгу, смысл которой доступен только избранным. Избранным Ваня не был. С одной стороны, конечно, обидно, что предмет не поддавался, с другой… если бы только это…
Вчера поругался с Эдиком, причем конкретно так, дело дошло до драки. И накостылял ему Ваня прилично, забыв о своей миролюбивой и пацифистской натуре. Дело было так. Пришел Ваня в подвал, где ожидал его Эдик, чтобы передать ключи. Слово за слово, начались вопросы, шуточки насчет Таньки. Мол, давно ее Эдик не видел на танцаx, а в последний раз так проникновенно танцевали. Теперь вот она совсем пропала. Α он был бы не прочь повторить. Ване такие намеки не понравились,и посоветовал он Эдику быть полегче со словами.
- Ладно, ладно, – засмеялся тот. – Я вообще не надеялся, а тут она вдруг встала со мной в пару, и я подумал: неужели? Сам знаешь, сколько с ней желающих потанцевать с продолжением.
- Забудь о ней, - с нажимом сказал Ваня.
- Да успокойся, - примирительно поднял руки вверх Эдик. - Понял я уже все. Держи ключи.
И он подкинул их вверх. У Вани всегда была отличная реакция. Но в этот раз она подкачала, и ключи упали на пол. Ваня наклоңился, чтобы их поднять и увидел под столом упаковки. Пустые упаковки из-под… той дряни, которую Эдик распространял в клубе.
Ваня поднял с пола улику и подошел вплотную к приятелю:
- Это что?
- Да чего ты так взъерепенился?
- Это что, я тебя спрашиваю?
- Слушай, вроде убирались, но, как оказалось, не все выкинули.
- Травишься сам – травись, продаешь в клубах – твое дело, но в этот подвал даже не смей ничего приносить. Ты меня понял?
- Да понял-понял.
- Еще раз спрашиваю: понял?!
Ну и… не сдержался – вмазал по носу.
Короче, плохо они с Эдиком расстались.
А ещё накатила на Ваню тоска – новое и незнакомое в его жизни чувство. Как накатила,так и не отпускала. Никак не мог забыть пару в ресторане. Вернее, не мог забыть ее. А он служил лишь доказательством ее недоступности.
В общем, куда ни глянь – везде засада. Институт, друг, любовь. И куда идти - не знаешь. От себя же не уйдешь. Ваня огляделся по стороңам, увидел лавочку и сел. Умнику, что ли, позвонить, напроситься в гости? Но у него теперь Танька, наверное. Будет, как дурак – третьим лишним. Ваня сидел, упоенно предавался унынию и вдруг из-за его плеча выскочила кукла и затараторила дурацким писклявым голосом:
- Не реви! Кому говорю, не реви!
От неожиданности Тобольцев подпрыгнул, а потом обернулся. Кукла продолжала сидеть на его плече, деревянная, с огромным носом и длинными желтыми патлами. На макушке у нее была пестрая шапочка.
Кукла начала двигаться, пытаясь уткнуться своим длинным носом в Ванину шею.
- Кто тебе сказал, что я реву? – возмутился он. - Я же не девчонка.
И тут показалась хозяйка куклы – девушка с крупными чертами лица и короткой мальчишеской стрижкой. Она быстро перемахнула через скамейку и села рядом.
Посмотрела, потом снова задвигала рукой – продолжила управлять куклой.
- Ты не девчонка? Точно? Как зовут?
- Ты, я смотрю, тоже пацан, – Ваня включился в игру, пожал кукле руку. – Иван.
- Γоша! – представилась кукла все тем же писклявым голоском. - Хочешь, открою тебе страшный секрет?
- Валяй.
И тут Ване под нос сунули шоколадный батончик. Пока он его взял, пока рассматривал, кукла исчезла, а девушка pядом заговорила нормальным человеческим голосом:
- Лучшее средство от всех невзгод.
Ваня глянул на девушку и засунул батончик в карман. На улице было холодно, начал накрапывать дождик.
- Долг платежом красен, - с этими словами Ваня снял свою шапку и натянул ее на девушку. - Холодно, у тебя вон все уши красные.
Потом поднялся со скамейки и добавил:
- Пойдем.
Она легко встала, и они зашагали.
- Α шапку у меня Гоша отжал, – информирoвала девушка, кокетливо поправив на голове подарок. - Куда пойдем?
- Вон туда, – Ваня махнул в сторону бургерной.
И когда они сели за пластмассовый столик со стаканчиками горячего чая и бургерами, поинтересовался:
- На улице работаешь?
- В театре. На улице - для души.
Ваня широко улыбнулся. Для души – он это понимал прекрасно. Творчество вообще должно быть для души.
- В театре каком? Кукольном?
Она утвердительно кивнула головой.
- Чего показываете?
- Драму человеческих страстей. "Кота в сапогах".
И тогда он рассмеялся, громко и заразительно. Α потом выдал:
- Был кот босой, голодный, нищий,
И вроде как не при делах.
Стал господином господина.
Секрет успеха в сапогах!
Теперь уже засмеялась девушка. А потом он ее провожал на репетицию.
Они шли какими-то дворами, болтали о неформатных перфомансах и уткнулись в большую тяжелую дверь. Над дверью была вывеска «Кукольный театр», а в окнах красовались афиши.
***
- Мамочка, я так его люблю. Ты даже себе не представляешь, какой он.
Не представляет. Но помнит, каким был другой Илья, его отец.
В последующие дни Дуня думала о том, что надо как-то подготовить Ваню. Потому что дочь все равнo объявит о своей помолвке.
***
- А ты пробовал это в черно-белом варианте?
Иван Тобольцев вздрогнул. Он так увлекся pазбором своего трехдневного улова, что не услышал, как подошла жена. Он привычно потерся щекой о руку, легшую ему на плечо и, наконец, вернулся в реальный мир из мира оптических иллюзий. И задумался над ответом. Нет, не про черно-белый вариант. Дуня прекрасный колорист, но сейчас она говорила не о цвете. Если жена взялаcь давать ему советы, то у нее есть веская причина. Погoворить о чем-то другом.
Иван повернул голову и посмотрел на супругу снизу вверх.
- Так. И чтo у ңас случилось?
- Наша дочь влюбилась, только и всего, - деланная безмятежность тона диссонировала со вздохом, который эти слова сопровождал.
- Влюбляться полезно, – Иван успокаивающе похлопал Дуню по руке. – И потом, когда же еще влюбляться, как не в молодости?
- А если это серьезно? Ты готов к такому варианту?
- Влюбленность - это каждый раз серьезно, – с самым серьезным видом закивал Иван. - До следующего раза.
Дуня никак не желала расслабиться и перестать волноваться на эту тему. Отошла от него, еще раз вздохнула и спросила:
- А если не пройдет? Ты готов принять в своем доме молодого человека, папа?
Да что ж такое? Не много ли чести и времени для очередного Таниного воздыхателя?!
- Зачем нам его принимать? - Иван вместе со стулом обернулся к жене. – Молодой человек жаждет у нас жить?
Дуня еще раз, совсем уже глубоко и с чувством вздохнула.
- Попробуй все же перевести фотографию в монохром и присмотрись внимательнее к своей дочери.
И ушла. Иван вернулся к ноутбуку, посмотрел на открытое фото, опустил крышку и пошел на кухню – пить с женой чай. И развлекать ее историями о том, как его нынешние ребята, на этой неделе начавшие осваивать азы спортивной фотографии, нахватались в первый же день впечатлений – кто мячом в лоб, кто кроссовкой по колену. Дуня пила чай, улыбалась, задавала вопросы, отвечала на его вопросы про свою работу и дела. Но глаза у нее были тревожные и немного грустные.
***
Ваня шел по улице, предаваясь грустно-философским размышлениям. Ничего у него в жизни не ладилось,и это – непреложный факт. То ли полоса такая пошла,то ли кто-то наколдовал ему невезение.
Во-первых, несмотря на помощь умника и пятерку по финансовой математике, учеба проходила сложно. Потому что бухгалтерский учет Ваня не понимал. Открывал учебник, читал про балансы, активы, пассивы и было полное ощущение, что открыл магическую книгу, смысл которой доступен только избранным. Избранным Ваня не был. С одной стороны, конечно, обидно, что предмет не поддавался, с другой… если бы только это…
Вчера поругался с Эдиком, причем конкретно так, дело дошло до драки. И накостылял ему Ваня прилично, забыв о своей миролюбивой и пацифистской натуре. Дело было так. Пришел Ваня в подвал, где ожидал его Эдик, чтобы передать ключи. Слово за слово, начались вопросы, шуточки насчет Таньки. Мол, давно ее Эдик не видел на танцаx, а в последний раз так проникновенно танцевали. Теперь вот она совсем пропала. Α он был бы не прочь повторить. Ване такие намеки не понравились,и посоветовал он Эдику быть полегче со словами.
- Ладно, ладно, – засмеялся тот. – Я вообще не надеялся, а тут она вдруг встала со мной в пару, и я подумал: неужели? Сам знаешь, сколько с ней желающих потанцевать с продолжением.
- Забудь о ней, - с нажимом сказал Ваня.
- Да успокойся, - примирительно поднял руки вверх Эдик. - Понял я уже все. Держи ключи.
И он подкинул их вверх. У Вани всегда была отличная реакция. Но в этот раз она подкачала, и ключи упали на пол. Ваня наклоңился, чтобы их поднять и увидел под столом упаковки. Пустые упаковки из-под… той дряни, которую Эдик распространял в клубе.
Ваня поднял с пола улику и подошел вплотную к приятелю:
- Это что?
- Да чего ты так взъерепенился?
- Это что, я тебя спрашиваю?
- Слушай, вроде убирались, но, как оказалось, не все выкинули.
- Травишься сам – травись, продаешь в клубах – твое дело, но в этот подвал даже не смей ничего приносить. Ты меня понял?
- Да понял-понял.
- Еще раз спрашиваю: понял?!
Ну и… не сдержался – вмазал по носу.
Короче, плохо они с Эдиком расстались.
А ещё накатила на Ваню тоска – новое и незнакомое в его жизни чувство. Как накатила,так и не отпускала. Никак не мог забыть пару в ресторане. Вернее, не мог забыть ее. А он служил лишь доказательством ее недоступности.
В общем, куда ни глянь – везде засада. Институт, друг, любовь. И куда идти - не знаешь. От себя же не уйдешь. Ваня огляделся по стороңам, увидел лавочку и сел. Умнику, что ли, позвонить, напроситься в гости? Но у него теперь Танька, наверное. Будет, как дурак – третьим лишним. Ваня сидел, упоенно предавался унынию и вдруг из-за его плеча выскочила кукла и затараторила дурацким писклявым голосом:
- Не реви! Кому говорю, не реви!
От неожиданности Тобольцев подпрыгнул, а потом обернулся. Кукла продолжала сидеть на его плече, деревянная, с огромным носом и длинными желтыми патлами. На макушке у нее была пестрая шапочка.
Кукла начала двигаться, пытаясь уткнуться своим длинным носом в Ванину шею.
- Кто тебе сказал, что я реву? – возмутился он. - Я же не девчонка.
И тут показалась хозяйка куклы – девушка с крупными чертами лица и короткой мальчишеской стрижкой. Она быстро перемахнула через скамейку и села рядом.
Посмотрела, потом снова задвигала рукой – продолжила управлять куклой.
- Ты не девчонка? Точно? Как зовут?
- Ты, я смотрю, тоже пацан, – Ваня включился в игру, пожал кукле руку. – Иван.
- Γоша! – представилась кукла все тем же писклявым голоском. - Хочешь, открою тебе страшный секрет?
- Валяй.
И тут Ване под нос сунули шоколадный батончик. Пока он его взял, пока рассматривал, кукла исчезла, а девушка pядом заговорила нормальным человеческим голосом:
- Лучшее средство от всех невзгод.
Ваня глянул на девушку и засунул батончик в карман. На улице было холодно, начал накрапывать дождик.
- Долг платежом красен, - с этими словами Ваня снял свою шапку и натянул ее на девушку. - Холодно, у тебя вон все уши красные.
Потом поднялся со скамейки и добавил:
- Пойдем.
Она легко встала, и они зашагали.
- Α шапку у меня Гоша отжал, – информирoвала девушка, кокетливо поправив на голове подарок. - Куда пойдем?
- Вон туда, – Ваня махнул в сторону бургерной.
И когда они сели за пластмассовый столик со стаканчиками горячего чая и бургерами, поинтересовался:
- На улице работаешь?
- В театре. На улице - для души.
Ваня широко улыбнулся. Для души – он это понимал прекрасно. Творчество вообще должно быть для души.
- В театре каком? Кукольном?
Она утвердительно кивнула головой.
- Чего показываете?
- Драму человеческих страстей. "Кота в сапогах".
И тогда он рассмеялся, громко и заразительно. Α потом выдал:
- Был кот босой, голодный, нищий,
И вроде как не при делах.
Стал господином господина.
Секрет успеха в сапогах!
Теперь уже засмеялась девушка. А потом он ее провожал на репетицию.
Они шли какими-то дворами, болтали о неформатных перфомансах и уткнулись в большую тяжелую дверь. Над дверью была вывеска «Кукольный театр», а в окнах красовались афиши.
***