Я стираю свою тень

— Гордей, иди сюда, — позвала она меня.

Я осторожно поднялся. Шаткая лестница дала понять, что вдвоем на нее лучше не опираться. На втором этаже с двускатным потолком находилась хорошо освещенная большим панорамным окном спальня. Видимо, хозяйка давно ею не пользовалась и благоразумно завернула всю обстановку полиэтиленовой пленкой. Здесь стояла кровать полуторного размера с подушками. Напротив комод, на котором стоял кинескопный телевизор. Они также были прикрыты пыльной пленкой. Пара табуреток. Самодельные полки с какой-то литературой. У потолка висела лампочка в тканевом абажуре веселой расцветки. Я щелкнул выключателем. Свет загорелся.

— Это уже намного лучше, — до сего момента я думал, что электричества не будет.

— А тут здорово. Уютненько. Очень хорошее место, чтобы собраться с мыслями, — Айрис приподняла край пленки, накрывающей кровать.

— Мне кажется, что здесь не предусмотрено никакого отопления. Спать будет прохладно, — домик был предназначен только для летнего использования.

— Что-нибудь придумаем, — отмахнулась от моих забот Айрис.

Пыль от пленки поднялась в воздух и попала ей в нос. Она закатила глаза под лоб и громко чихнула.

— Точно. Будь здорова.

— Спасибо, — Айрис смахнула выступившие слезы. — Как же у меня зудит скорее навести здесь чистоту.

Перекусив наскоро, мы приступили к уборке. Во время нее нашелся погреб. В полу первого этажа имелась крышка, визуально сделанная заодно с полом. Я поддел ее ложкой и приоткрыл. Из погреба пахло сыростью. Свет здесь не был проведен, и мы осветили его свечкой, которых имелось в изобилии. В погребе стояли несколько банок с консервацией с почти проржавевшими крышками. Запасам этим, судя по состоянию, был не один год. После осмотра я признал большую часть пригодной для еды.

Затем я нашел два пустых газовых баллона в пристроенном к дому с обратной стороны сарайчике. На каждом имелась наклейка службы доставки заправленных баллонов. Проблема с готовкой на долгое время отпадала. Еще в сарае лежала куча садового инструмента, от совочков и грабелек до лопат и граблей. Огородник из меня был такой себе, а из Айрис, наверное, совсем никакой. Что делать с землей на даче, я не знал.

Водопровод еще не работал. Всю воду, которую можно было использовать не для питья, мы собрали по кадкам и бочкам, имеющимся в огороде. Перемыли полы, окна, вытерли пыль со всего. Я упал без сил на закате дня. Мне уже было все равно, в каких условиях спать, лишь бы скорее оказаться в кровати. Мы поужинали баклажанной икрой из припасов хозяйки, колбасой и сыром из своих. Запили водой из бутылки и отправились на второй этаж на ночевку. Спать легли в одежде.

Айрис перед сном решила посмотреть телевизор. Он неплохо ловил с десяток каналов. Мне было плевать, что он показывает. Я обнял Айрис руками и ногами, согрелся и провалился в глубокий сон. Мне показалось, что первый вдох я сделал, когда в большое окно заглянуло солнце. Тревога и плохое настроение остались во вчера. Расставшись с прошлым, вещами и местами, с которыми себя ассоциировал, я стал свободнее, я стал другим. Вот так бегство неожиданно для меня самого открыло иные грани личности. Теперь я лучше понимал Айрис.

— С добрым утром, — произнесла она, не открывая глаз.

— С первым утром, — ответил я ей.





Глава 16




Первым делом на следующий день мы отправились в город, чтобы прикупить себе телефоны и кое-что по хозяйству. Решив, что электричкой перемещаться опаснее из-за линейной полиции и множества камер на городском вокзале, поехали автостопом. Нас подобрал ведомственный «ПАЗик», водитель которого ехал на работу. От денег он не отказался, хотя и хвалил себя всю дорогу за миролюбивый нрав и прирожденный альтруизм.

Водитель высадил нас чуть ли не на самой окраине города. Мы с Айрис немного прогулялись, рассматривая красоты свежевыстроенного спального района. Во дворах нависших над головой многоэтажек звук разносился как в колодцах, многократно повторяясь эхом. Рядом с построенными домами возводились новые, а шум работающей техники наполнял пространство непередаваемой какофонией стуков, скрипов, свистов и рычания.

— Как же тут люди живут? — удивилась Айрис, недовольно прижимая ладонями уши.

— Это ты еще в новой квартире не жила и не слышала впивающегося в стены перфоратора. Тебе повезло, что у нас был старый дом, и ремонт там делался редко. Ничего, лет пять потерпят, потом будет легче.

— Дети, выросшие в таких условиях, будут немного того, — она потрясла головой в такт звукам отбойного молотка.

— Не переживай, это будет поколение детей, засыпающих под звуки перфоратора, а не колыбельной, — успокоил я ее. — Плата за прогресс.

— Это плохо, что за прогресс платят не те, кто его придумал. Мы все жертвы чужих идей, в основе которых лежало неуемное желание осчастливить мир.

— Чем это плохо?

— По мне, так человек должен вначале сделать счастливым самого себя, а потом других научить этому. А то получается все наоборот — недовольный человек пытается осчастливить себя, придумывая способ сделать вначале счастливыми других. А это не работает. Счастье должно распространяться, как и любая зараза, от зараженного человека к здоровому. Надеюсь, ты понял, о чем я?

— Вроде бы. Счастье — это инфекция, передающаяся воздушно-капельным путем, — сформулировал я мысль, как понял сам.

— Именно. Но этого не понимают даже космические цивилизации, пытающиеся познать психологию непостоянного характера звезд. Эээх, — Айрис пнула камешек, валяющийся на тротуаре.

Он подлетел и ударился в машину, которая заорала сиреной сигнализации и заморгала огнями. Айрис на мгновение опешила.

— Валим, — она схватила меня за куртку и потянула в проход между домами.

Мы не остановились, пока не миновали два квартала. Айрис рассмеялась, как ребенок, который напакостил, но остался ненаказанным.

— Никак не привыкну, что у вас тут все личное и охраняется. Столько машин, и все стоят без дела, — она окинула взглядом пространство между домами, заставленное разноцветными личными авто. — Неэффективное использование вещей. Лучше бы они были общественными. Тогда бы их требовалось намного меньше, и они чаще были бы в работе.

— Ты не понимаешь психологию землян. Своя рубашка, как говорят у нас, ближе к телу. То есть…

— Я поняла, можешь не пояснять. Мое — это мое. Чем больше у меня есть вещей, тем я счастливее выгляжу.

— Ну, типа того. У кого-то эта идея возведена в абсолют. Самомнение у таких людей прямо пропорционально количеству денег на счете и вещей в личном владении. Такие личности никогда не согласятся, чтобы вещи, говорящие о его статусе, стали общими. Возможность возвыситься над остальными посредством богатства — единственный способ скрыть свою недалекую натуру.


— Значит, для тебя деньги обратно пропорциональны твоей внутренней гармонии? — Айрис подловила меня.

— Нет, я готов балансировать между нищетой и богатством, чтобы не впадать в зависимость от больших денег или их отсутствия, — обрисовал я комфортную нишу для своего статуса.

Мы миновали очередной дом, и вышли к небольшому торговому комплексу. Судя по рекламе на фасаде здания, здесь было все, что нам нужно. Первым делом мы зашли в салон сотовой связи и купили себе по новому недорогому телефону. Поинтересовались у продавца незарегистрированными сим-картами. Он понимающие подмигнул нам и продал две по пятьсот рублей каждая, предупредив, что на счете будет ноль. Не отходя от кассы, мы проверили работоспособность телефонов и карт. Все звонило как надо.

Затем мы зашли в супермаркет и накупили всё, что было у нас в списке самых необходимых вещей, от продуктов питания до электрического обогревателя и резиновых сапог. В последнем была огромная нужда, потому что туалет находился в дальнем углу от дома, и дороги к нему не было. Приходилось скакать по черноземной жиже, образовавшейся на глинистой почве. После такого ралли-трофи обувь приходилось отмывать от комьев налипшей грязи. Да и сама дорога от трассы до участка еще долго могла быть непроходимой в обычной обуви.

Еще нам была нужна чистая питьевая вода, но тащить ее из города не хотелось. Рядом с дачами на трассе находились кафе, в которых можно было набрать ее просто так в любую посуду. Мы закончили свой шопинг после полудня. Плотно пообедали в блинной комплекса гречневой кашей с курятиной, блинами и кофе. Айрис сходила в туалет и там выпила бутылку водки. Основная часть накупленного добра должна была лечь на ее хрупкие модифицированные плечи.

Пока ее не было, меня узнал мой однокурсник, который как назло появился здесь в самое неподходящее время. Мне совсем не хотелось, чтобы меня узнавали за тысячу километров от дома.

— Гордееей? — он будто не поверил своим глазам.

— Николай? — я тоже как смог выразил свое удивление.

— А ты как здесь? — он присел рядом без спроса.

— Да вот, — я указал на сумки, — проездом.

Он посмотрел на наши хозяйственные сумки и перевел на меня сомневающийся взгляд.

— Жилье ищешь? — решил он, посчитав, видимо, что я путешествую со всем нажитым хозяйством.

— С чего ты взял? В камере хранения на вокзале было какое-то задымление, и вещи временно не принимали. В ожидании нашего поезда мы решили посмотреть этот городок.

— Ты не один?

— Да, с девушкой. Она пошла в туалет.

— Класс. А я тоже с подругой сюда пришел, — он повернулся и выкрикнул в сторону: — Оля, я здесь!

К нам подошла девушка лет двадцати пяти с накачанными губами. Видно было, что она старается создать себе образ красивой и желанной девицы, пользуясь определенными ресурсами, ничего общего не имеющими с реальной действительностью. Однако моему однокурснику она нравилась, или же он самоутверждался с ее помощью. Видимо и сейчас он позвал ее, чтобы вызвать у меня чувство зависти.

— Это мой однокурсник, Гордей, — представил он меня. — Это Ольга, моя девушка.

— Привет, — поздоровался я с ней.

— Привет, — ответила она без особого интереса.

Мои баулы не вызвали в ней никакого интереса, как и моя внешность.

— Присаживайтесь, — предложил я. — Пообедаем, поговорим, раз представился случай.

— Зая, я бы хотела смузи и салатик, — Оля выпятила вперед и без того немаленькие губы.

— Один момент, дорогая. Тебе, Гордей, принести чего-нибудь?

— Спасибо, я уже поел. Айрис свою жду.

— О, прикольное погоняло. Я мигом.

Айрис появилась спустя минуту после его ухода. Она подошла к нам с видом крадущейся пантеры, готовой накинуться на добычу. Прежде чем Ольга увидела ее, Айрис вопросительно кивнула в ее сторону.

— А вот и моя девушка, — произнес я обрадованно. — Познакомьтесь, это Ольга, подруга моего однокурсника Николая. Он ушел за едой. А это Айрис, моя девушка.

Ольга лениво повела головой в сторону Айрис и застыла с открытым ртом. Конечно, она не ожидала увидеть, что у парня с кучей подозрительных сумок окажется такая красивая спутница.

— Привет, — Айрис присела поближе ко мне.

— А, кхм, привет.

— Зачетные губы, — похвалила Айрис ее силикон.

— Спасиба. Николя настоял, и денег дал. Сказал, что большим губам его рот радуется.

— Он точно их имел в виду?

Я толкнул ногой Айрис, чтобы она прекратила свой пошлый сарказм.

— Не поняла… — Ольга почувствовала, что над ней посмеялись, но не осознала, каким образом.

На нашу удачу подоспел Николай. Он подошел к Ольге и поставил перед ней поднос с едой, и будто нечаянно кинул любопытствующий взгляд в сторону моей Айрис. Надо было видеть, как поменялось выражение его лица. Наверное, в этот миг он ощутил свою подругу дурнушкой, а себя человеком, которому нечем выделиться. Это, в принципе, ждало любого, кто делал ставку на внешние атрибуты самоутверждения. Обязательно у кого-то будет дороже, красивее или популярнее.

Я представил Айрис Николаю. Он смущенно поздоровался. Разговор у нас не клеился. Наши знакомые молча ели, стараясь не смотреть на нас. Я пытался их разговорить, но Николай уходил от ответов. Не признался, где и кем работает, как познакомился с Ольгой. Когда зазвонил его телефон, он как будто с облегчением сообщил, что им надо бежать. Они откланялись и убежали в прямом смысле.