Я спас СССР. Том IV

– Ясен пень, шиши-мыши. – Отчим сам себе наливает рюмку водки, залпом выпивает.

– А если мы просто любим друг друга?

– И долго она продлится, эта ваша нищая любовь?!

Глаза Вики наполняются слезами, губы начинают дрожать. Но усилием воли она берет себя в руки. А я уже еле сдерживаюсь из последних сил, чтобы не задать этим двум хамам трепку.

И тут опять вылезает отчим:

– Виктория, по сути, Ирина права. Я в этой свадьбе тоже не вижу никакого смысла. Потратиться на приглашение гостей, чтобы потом через год разбежаться, не сумев справиться с безденежьем? В любой армии что в первую очередь важно?

Мужик изображает из себя генерала. Интересно, кем он был в войсках? Старшиной? Прапорщиком?

– Тыл, папочка! – заканчивает за отца Ирина.

– Натюрлих, шиши-мыши! – кивает отчим.

– Тихон, ну что ты такое говоришь?! – не выдерживает Елена Семеновна.

– А что я неправильно говорю?! – повышает он на нее голос. – Это только ты, Лена, шиши-мыши, потакала ее дурацким мечтам учиться на микробиолога. Скажите мне – это что еще за профессия такая?! Почему нельзя было после училища просто остаться в Воронеже и работать медсестрой? Зачем нужно было тратить столько времени на поступление в МГУ, когда можно было поступить у нас в медицинский и получить профессию врача? Что за блажь такая?!

Вика пытается что-то сказать, но отчим рявкает на нее:

– Хватит! Довольно я терпел твои причуды. Хочешь замуж за этого нищего голодранца – твое дело. Но я на эту свадьбу не дам ни копейки!

– А мы с Лешей разве у вас что-то просили?! – взрывается Вика. – Хотели вас как людей на собственную свадьбу пригласить, а в ответ только оскорблений дождались.

– Вик, да какая свадьба? У него на костюм приличных денег нет! – снова влезает сестрица. – Встречает будущих родственников в потертых штанах.

– Ир, ты бы помолчала лучше! Его «потертые штаны» как два нормальных костюма стоят. И не твое дело, где мы и на что будем свадьбу отмечать. Не хотите – не приезжайте, но отменять мы ее не будем!

– Ну, и живи в нищете в своем общежитии! Попомнишь потом мои слова – он тебя бросит с ребенком, и приползешь ты назад домой, сядешь на шею к родителям.

Все. На этом мое терпение лопается. Я со всей дури бью по столу кулаком, отчего тарелки с грохотом подскакивают, а пара рюмок падает набок, заливая белоснежную скатерть вином. Воцаряется тишина…

– Тихон Федорович, я не хочу вас видеть на нашей свадьбе. И в нашем доме с этой минуты вы нежеланный гость. А ты, дрянь малолетняя, – поворачиваюсь я к испуганной сестрице, – если еще раз откроешь свой рот на Вику – пожалеешь об этом. Все, попрошу вас на выход.

Выхожу из-за стола и распахиваю дверь в прихожую. Потом беру за руку свою вконец расстроенную тещу и с теплотой смотрю ей в глаза.

– Елена Семеновна, а вам мы с Викой всегда будем рады. О дне свадьбы заранее сообщим, гостиницу вам закажем, встретим и проводим до поезда на такси. Только приезжайте! Но одна, без них.

– Ирина, уходим, – командует Викин отчим, вставая. Мы меряемся взглядами. Мужик явно в прошлом был не дурак подраться – сломанные уши, огромные кулаки. Но его победы – в прошлом. Тихон и сам это понимает. Отводит взгляд, идет в прихожую одеваться.

Сестрица, как собачонка, выбегает вслед за отцом. Интересно, а если показать ей приготовленные подарки, она ослушается его? Думаю, что да. Но делать этого я точно не собираюсь, найду еще кому их подарить. Встаю за спинами Вики и Елены Семеновны, успокаивающе кладу свои руки на женские плечи. Понимаю, что для Вики очень важно, чтобы ее мама сейчас осталась с нами.

– Елена, ты идешь? – грозно интересуется отчим, глядя на наше сплоченное трио.

– Мама останется! – дерзко говорит Вика. Я одобрительно сжимаю ее тонкое плечо.

– Ну, как хочет…

Громко грохает входная дверь, мы остаемся одни. Словно гора падает с плеч, и даже дышать в доме становится легче после ухода неприятных людей. Так, теперь надо срочно встряхнуть моих грустных дам.

– Девушки, предлагаю включить музыку, праздник у нас сегодня или нет?!

– Праздник! – поддерживает меня Вика. – Давайте попьем чай, а потом пойдем на улицу смотреть салют.

– Не пойдем, а поедем. Я отвезу вас на машине на Красную площадь, посмотрим на салют с Москворецкого моста, а потом на обратном пути мы забросим Елену Семеновну в гостиницу.

– Ой, Лешенька, да я и на метро прекрасно доберусь! Зачем вас так стеснять?

Я укоризненно качаю головой… ну теперь окончательно понятно, в кого моя Вика такая скромная и деликатная – в маму.

Ставлю диск с европейской эстрадой, привезенный из Японии, под приятную музыку мы дружно убираем со стола, заменяем скатерть, приносим с кухни чашки, пироги, мед, конфеты, варенье… Приглушаем свет в гостиной, и наше семейное застолье сразу становится по-домашнему уютным. К произошедшему мы больше не возвращаемся, я рассказываю женщинам о Японии, они дружно охают, слушая мои байки про японские чудеса…

Короче, оставшийся вечер провели очень душевно. И мы с Викой наконец вручили ее маме приготовленные подарки. Яркий складной зонтик произвел на Елену Семеновну неизгладимое впечатление, она радовалась ему, как маленький ребенок. Было понятно, что муж бедную женщину подарками особо не балует. Я бы ей с радостью и второй комплект подарков подарил, только ведь наглая сестрица обязательно отберет. Елена Семеновна и сама, видимо, что-то такое подумала, потому что даже коробочку с колготками вернула, заверив, что к такому она непривычная и Вике это больше пригодится.

Потом мы посмотрели салют с Москворецкого моста и покатались немного по центру на машине, рассматривая праздничную иллюминацию. Сейчас она, конечно, еще очень скромная, в основном это гирлянды разноцветных лампочек, растянутые между столбами вдоль дороги, да разные светящиеся инсталляции, как на Центральном телеграфе. Но улица Горького все равно выглядела нарядно.

Попрощались мы с будущей тещей очень тепло. Я ей явно понравился, как и она мне. Жалко, что эта милая женщина такому грубому солдафону досталась. Трудно ей там теперь в Воронеже без Вики, похоже, отчим с сестрицей совсем ее в домашнюю прислугу превратили. Невеста всю обратную дорогу грустная была и даже пару раз носом тихо шмыгнула. Ладно… мы что-нибудь придумаем, дайте только с навалившимися делами немного разобраться…






Глава 8




Свирепые бои добра со злом

текут на нескончаемом погосте,

истории мельчайший перелом

ломает человеческие кости.





И. Губерман



Утром, поцеловав спящую Вику, я отправился на работу. Да, я знаю, что нормальные люди в воскресенье не работают. Только где вы в нашей редакции нормальных-то видели? Друзья же еще и учатся параллельно, им завтра в институт на пары. Время на подготовку презентации нам Фурцева отпустила мало, надо спешить, поэтому объявлен срочный сбор редколлегии. Сегодня в общих чертах обсудим план, завтра-послезавтра утвердим и сразу же начнем готовиться.

Паркую «Волгу» на стоянке перед Радиокомитетом, подхватываю с заднего сиденья сумку с подарками. Пора уже вручить их друзьям, и так затянул с этим делом.

Вахтер, увидев меня на проходной, укоризненно качает головой:

– И что вам, молодежь, дома не сидится в выходной день? Поспали бы лучше.

– Так всю жизнь проспать можно! На пенсию выйдем – тогда и отоспимся.

Все наши уже в сборе. Здороваюсь со всеми и сразу же вываливаю на стол подарки, распределяю их по кучкам. Лева возмущается, подгребая к себе складной мужской зонтик и яркий галстук, но скорее для приличия:

– С ума сошел, Рус? Ты же кучу денег на все это потратил!

– Да ладно тебе… На нас с Седовым гонорар в местной валюте упал за статью о расистах-американцах, так что могли себе позволить шикануть. Должен же я вас немного побаловать.

– Уй-и‑и! – пищат девчонки от счастья и бросаются наперегонки меня целовать.

Дальше на несколько минут коллектив становится совершенно неработоспособным. Девчонки щелкают разноцветными зонтиками, бегут примерять перед зеркалом очки от солнца, потом дружно красят ресницы новой тушью и пробуют цвет лака на ногтях. Хорошо еще колготки при нас не натягивают. Хотя мы с парнями не отказались бы на стройные женские ножки посмотреть. Димон с Левой снисходительно наблюдают за женской кутерьмой, но морды у самих довольные.

– А, вот еще вам на десерт! – вспоминаю я о биговских ручках.

– Все, народ, давайте делом уже займемся!

Самой сознательной оказалась, конечно, Ольга. Но и Юлька с Леной быстро попрятали добычу в сумки и чинно расселись за столом, стоило Марку Наумовичу постучать карандашом по чашке.

– Итак, начнем. Во‑первых, поздравляю всех с выходом первого номера нашего журнала. Лева, раздай всем по экземпляру…

Ух ты! Вживую наш журнал оказался еще лучше, чем его макет. Форматом и толщиной он получился похожим на популярный журнал «Вокруг света», и с такой же яркой фотографией на обложке. Чем выгодно отличался от нашего ближайшего конкурента – «Юности» с его блеклой невзрачностью. Средств и сил Аджубей явно не пожалел, чтобы переплюнуть детище Бориса Полевого – «Студенческий мир» выглядел очень солидно. И тираж первого номера впечатлил – 200 000 экземпляров – вдвое больше, чем когда-то у «Юности» на старте, и ведь это только еще начало! Наличие цветных вкладок тоже украшало номер, пусть и не весь он был цветным. Зато цена у «Студенческого мира» была очень щедрой – всего 30 копеек. Это при том, что «Юность» сейчас стоила 40 копеек, а сравнимый с нами по уровню печати «Вокруг света» все 60. Так что для студента, живущего только на стипендию, – это подарок.

Пока все листали журнал и восторгались яркой обложкой, на которой девушка Юля в бикини эффектно рассекает по волнам на доске – вот даже не сомневаюсь, что обложку выдерут и будут массово клеить на стены, я с молчаливого одобрения шефа приступил к изложению стоящей перед нами задачи:

– Коллеги, я же говорил вам о презентации? – Все заинтригованно кивают. – Так вот, поздравляю! Министр культуры выделила нам под это мероприятие главный зал кинотеатра «Россия».

– Рус! Так ведь там больше тысячи мест! – ужасается Димон.

– Две с половиной, – скромно уточняю я.

– Да где же мы столько народа найдем?

– А вот давайте считать. Оль, бери ручку и лист, начинай записывать гостей.

Я встаю из-за стола и начинаю прохаживаться по кабинету Когана. Так легче думается. И цифра в две с половиной тысячи пугает чуть меньше. Не буду же я признаваться друзьям и шефу, что у меня тоже слегка поджилки трясутся от затеянной авантюры.

– Пункт первый. Родной журфак. Приглашаем деканат, преподов и как минимум 3–5‑й курсы. Пункт второй. Всех членов нашего клуба. Сколько у нас уже метеоров? – Я смотрю на Когана-младшего, тот моментально поднимает три пальца. – Триста человек уже? Ого! Пункт третий. Нужно позвать всех, кто поддержал нас на митинге. Оля, у тебя остались координаты?

«Пылесос» кивает и достает из сумки сложенный лист бумаги, протягивает мне. На нем аккуратный список вузов и контакты активистов. Пробежав глазами внушительный перечень, передаю его Марку Наумовичу.

– Отлично! Потом прикинем, сколько у нас под конец останется пригласительных билетов, и, может, еще им увеличим квоту. А может, и младшие курсы журфака пригласим.

– Не, ну так мы, пожалуй, наберем этот зал! – на глазах веселеет Димон.