Я пришел за тобой

– Да что же вы так! – перебила его я.

Слезы все же покатились по щекам. Как позавчера, Грегори неожиданно извлек откуда-то белый платок и нет, не протянул мне – принялся сам стирать проклятую влагу с моих щек.

Чувствуя себя капризной девчонкой, я оттолкнула его руку. К моему удивлению, он послушно ее убрал. Слава богу, тушь у меня водостойкая. И мельком посмеялась про себя: все же остаюсь женщиной – даже получив пощечину, думаю о целостности своего макияжа.

– Почему так? Почему, Грегори, ответь мне! Позавчера ты говорил, как я нужна тебе зачем-то… А теперь ты выбрасываешь меня. Во мне отпала надобность, да? Тебе больше не интересно играть в Тину Аверченко, так?!

Он ведь сам хотел, чтобы я называла его на «ты»? Вот, получи, Грегори! И никакого смысла лицемерить, изображая что-то из себя, я не видела. Он позвал меня на суперработу, потом спас, потом откачивал от обморока в ресторане и провожал домой, а теперь…

Я нуждаюсь в объяснениях, даже если попутно покажу свою слабость.

– Да нет же! – Кажется, Грегори пробило. Словно моя боль и растерянность действительно резали его по живому. – Ты нужна мне, как прежде. Если говорить именно обо мне. Но послушай, Тина, за эти сутки я понял, что…

– И что же ты понял? – взвилась я.

А часть меня проиграла победный марш. Вот, значит, как, Грегори Дарт. Я по-прежнему нужна тебе. Но ты решил поиграть в альтруизм? Или действительно хочешь дать мне свободу?

В последнее верилось мало. По крайней мере, разумом. А вот душа говорила, что подобное вполне может быть. Мой ум все так же ничего не понимал в Грегори и его штучках, но сердце подсказывало, что он хочет совершить какую-то дурацкую ошибку из тех, что так любят совершать мужчины, возомнившие себя благородными рыцарями.

Грегори на рыцаря похож мало. Но кто сказал, что у него не может быть этого мнимого (или не мнимого?) благородства? Мы все, то есть я и Ник, действительно совершенно ничего не понимаем в Грегори. Он слишком непривычное, чуждое нам существо.

Вероятно, существо из другого мира.

Слезы словно впитались обратно, мне было уже не горько. Просто очень странно…

– Да то, что опасно быть рядом со мной! – ответил Грегори резко. Но тут же сбавил тон и начал говорить спокойно и твердо: – Особенно для тебя. Моя магия вредит твоему здоровью, и в целом быть рядом со мной стало очень опасно. Как бы я ни организовал твою охрану, единственный способ предоставить тебе безопасность – это либо отправить тебя на все четыре стороны, пока твоя близость ко мне не стала достоянием общественности, либо… Либо ты должна быть неотлучно при мне. Потому что любых охранников, даже магов, которых я приставлю к тебе, могут убрать. Только у меня лично есть достаточные ресурсы, чтобы защитить себя и того, кто рядом, с полной или почти полной гарантией. Как тебе такой вариант? Такая альтернатива? Быть со мной неотлучно – на работе, переехать жить ко мне, не отходить ни на шаг… – Вот теперь это был прежний Грегори Дарт, насмешливый и самоуверенный.

Глаза его лукаво и горячо светились, одна бровь вопросительно поползла вверх. Но на дне его чувств я ощущала напряженное ожидание, словно он надеялся, что я отвечу «да».

– И спать с тобой в одной кровати, конечно? – ехидно улыбнулась я.

– Ну вот, узнаю прежнюю Тину Аверченко, – усмехнулся Грегори вполне по-доброму. – Лучше язви, чем плачь, так мне легче. Отвечу на твой вопрос: спать со мной в одной кровати не обязательно. Но в одной комнате – желательно. Впрочем, во всех случаях, когда я ночевал в одной комнате с женщиной, она потом изъявляла желание разделить и постель.

– Самоуверенный… – с улыбкой сказала я. Кто именно «самоуверенный», я не договорила. Хотела брякнуть «вампир». Но ведь не факт, что он именно этой расы. А слово «гад» все же мало применимо к начальству.

– Нет, – пожал плечами Грегори. – Просто факт.

– И кто тебе угрожает? – деловым тоном спросила я. Вдруг расскажет? – Вряд ли это конкуренты по бизнесу, так ведь?

Грегори помолчал, словно раздумывая, какую часть правды сообщить мне. Потом заговорил:

– Маги, Тина. Охочие до власти маги. Они будут искать самый болезненный способ воздействия, чтобы получить мою магическую силу. Как минимум – чтобы заставить плясать под свою фальшивую дудку. Позавчера вечером у меня был визитер… Впрочем, не важно. Послушай…

– Нет, подожди! – вновь взвилась я. – Ответь тогда, почему ты сразу предложил мне увольнение, а не этот вариант?

– Потому что я уже хорошо изучил тебя. Ты отказалась бы. Так?

Я кивнула. Он прав. Заяви он мне, что я теперь неотлучно должна быть рядом с ним, пусть даже из соображений безопасности, и я ответила бы что-то вроде того, что говорила Нику. Что мы слишком мало друг друга знаем, что нельзя вот так прыгать с места в карьер. К тому же… Ник. Ник никогда не позволит, чтобы я постоянно общалась с Дартом. А значит, Дарту начнут угрожать уже не только какие-то маги, но и оборотни, что стоят за нашим бетой.

– А еще… – Грегори помолчал, глядя на мое задумчивое лицо, и вдруг снова сел напротив. Чуть наклонился и взял мои руки в свои. Волна теплых, приятных мурашек родилась в груди и разбежалась по всему телу.

Господи, как приятно-то! Казалось, что на свете нет более безопасного и хорошего места для моих ладошек, чем его руки. Вырываться или тянуть их на себя я была просто не в силах.

Выдохнула и с внутренним трепетом посмотрела в его фиолетовые омуты. Омуты обволакивали. Светлая горечь в них смешалась со странной, тоже горькой, добротой.

– Что еще?

– А еще позавчера выяснилось, что у тебя аллергия на мою магию. Что я даже не могу подлечить тебя, если потребуется. Но это не самое страшное. Просто… пойми, Тина! Я совершил в жизни достаточно эгоистичных поступков. Противоположных, впрочем, тоже было много. Но я никогда не отпускал понравившихся мне женщин. Я всегда думал о себе в этом плане. И сейчас… Мне кажется, что хотя бы один раз стоит подумать о женщине. Я выдернул тебя из твоей жизни своим письмом. Волновал тебя всячески. Втянул в непонятные тебе игры. Хотел использовать, ты верно это поняла. А факты говорят о том, что быть со мной – не лучшее для тебя, как бы мне этого ни хотелось. Пожалуй, стоит раз в жизни отпустить. Дать шанс на нормальное счастье. Да хоть с этим твоим оборотнем. – Грегори усмехнулся, но в глазах сверкнула злая темная боль. – Нравится он тебе?

Так отец мог бы спросить дочь о том, нравится ли ей ее поклонник.

Но меня этим не обмануть.

Нет, Грегори, сейчас я не пожалею тебя. Хотя на самом деле каждое твое слово падает мне в душу и растекается там искренним теплым пятном.

– Нравится! – Я с вызовом подняла глаза на него. Вдруг провокация получится? – Он, в отличие от тебя, рассказал мне всю правду о себе!

– Ну видишь, какой молодец, – усмехнулся Грегори с новой вспышкой боли во взгляде. – Жаль, что я пока не считаю целесообразным поступить так же. Твой мохнатый друг обскакал меня в этом.

«Он и в другом тебя обскакал», – подумала я, имея в виду продолжительный страстный поцелуй Ника.

От мысли о поцелуях ощущение соприкосновения моей кожи с кожей Грегори стало особенно острым. Волны внутреннего сладкого трепета бежали прямо от пяток, захватывая меня всю.


– Да и вообще, Тина, вряд ли я смогу быть рядом с тобой долго, если ты не… – услышала я Грегори словно издалека. На этом «не» он осекся и добавил: – Поэтому я решил, что со всех сторон лучше просто отпустить тебя.

– Почему не сможешь? И если я «не» – что? – переспросила я, вырывая саму себя из волшебных ощущений.

– Не важно почему. Мне придется уйти – в том или ином смысле. А от тебя ничего не требуется, ты ничем не обязана. Так что, поможешь мне отпустить тебя?

Я потянула на себя руки и высвободилась из его ладоней. Он выпустил, словно символизируя то, как хочет отпустить меня в целом.

– Нет, – спокойно сказала я. – Я тебе не помогу. Хочешь – уволь меня, ты это можешь. Но сама я не уйду. Потому что ты как-то зависишь от меня. Знаешь, Грегори, нужно было просто попросить меня помочь при первой встрече. Рассказать все, объяснить. Это было бы куда лучше. Но теперь я не брошу тебя на произвол судьбы. Хоть и не перееду к тебе тоже. На большее сближение я пойду, лишь если узнаю всю правду и сочту это необходимым.

– Упрямая девочка, – обронил Грегори.

Встал, отвернулся на несколько мгновений. Потом наклонился, взял ручку и быстро подмахнул одну из бумаг на столе. Протянул ее мне.

– Вот приказ о твоем увольнении. Искренне надеялся, что не придется этого делать, – жестко проговорил он. – Кроме того, тут указано, что я выплачиваю тебе неустойку. Думаю, это не лишнее.

– Это ваше окончательное решение, сэр Грегори? – Я резко поднялась с кресла и взяла бумагу.

Вот паразит! Все же решил идти до конца в своем идиотском благородстве! Все что угодно, лишь бы не рассказывать мне всю правду! Ну что ж, ты еще побежишь за мной, Грегори, уверена. Или будешь страдать без меня вечно.

Как и я без тебя… Слезы опять залили душу и начали проситься наружу, но я сдержалась. Если этот тип выбирает «страдать вечно» – пусть. В конечном счете не я все это затеяла.

Только почему же так больно? Так больно…

– Да, Тина, ты свободна, – с легким и, видимо, наигранным пренебрежением бросил Грегори. – Впрочем, осталась одна формальность.

Шагнул ко мне, взял за руку, наклонился и поцеловал, как позавчера.

– Снимаете вашу несанкционированную печать? – усмехнулась я зло, хотя от касания его губ разбежались горячие искры.

Грегори поднял голову, не выпуская мою руку, вперил взгляд в свой не остывший поцелуй и вдруг – вместо ответа – яростно процедил:

– Проклятье! Проклятье!





Глава 25




Я потянула кисть на себя, думая, что, если так пойдет дальше, придется дать ему пощечину. Но не тут-то было, бывший начальник вцепился в мою ладонь, решительно закатал рукав моего пиджака и раздраженно уставился на руку чуть выше запястья. Снова нагнулся и на глазах у удивленной публики, то есть у меня, принялся покрывать ее поцелуями.

– Да что ты делаешь! – закричала я. – Отпусти!

Грегори поднял голову и, так и не отпуская меня, уставился в глаза.

– Видит бог, я пытался, Тина! – Чуть отстранился и повторил в сторону, словно разговаривал с кем-то, невидимым мне: – Видит бог, я пытался. Это была честная попытка.

Наконец отпустил мою руку с явной неохотой и неожиданно расхохотался, запрокинув голову. Одновременно метнулся к двери и встал, прислонившись к ней спиной, видимо, чтобы загородить мне проход.

«С ума он сошел, что ли?» – подумала я. А с психами лучше по-хорошему. Психов нельзя злить, нельзя лезть на рожон, хоть и очень хочется. Драться с ними тоже нельзя, если ты не обученный спецназовец.

Грегори стоял у двери, еще несколько секунд смеялся, потом резко успокоился и впился в меня горящим взглядом. Мне почудилось, что в нем пляшут настоящие всполохи пламени, я даже поежилась.

Заперта на последнем этаже здания компании с ее обезумевшим главой. Впрочем, сейчас Грегори стал похож уже не на безумца, а на ошарашенного, но в чем-то довольного человека.

– Может быть, объяснишь, что происходит? – осторожно спросила я. – И ты не мог бы не перекрывать проход? Пока ты похож на разъяренного дракона, я никуда не побегу, не бойся. Это слишком опасно.

– Разумно, – усмехнулся Грегори, прожигая меня взглядом. – Ты, как всегда, очень разумна, Тина. Разъяренного дракона и верно не стоит дергать за хвост. Объясню. Ты ведь знаешь про мою несанкционированную печать, значит, твой милый малыш-оборотень ее увидел. Я действительно хотел отпустить тебя и снять печать. Но она не снимается. Я сам не понимаю почему. – Он улыбнулся. – Так не должно быть. Но, так или иначе, теперь любой, кто обладает внутренним видением, заметит, что я оставил на тебе печать своего естества. Что ты – моя. А сейчас это опасно. Так что теперь у нас только один выход. Тот, второй. С этого момента ты останешься со мной. Неотлучно. И на работе, и дома.

Он махнул рукой, со стола поднялась бумажка – приказ о моем увольнении, вспыхнула под взглядом Грегори, сгорела за пару мгновений и осыпалась на пол едва заметной горсткой пепла.

– А меня ты спросил?.. – начала я и тут же поняла, что есть проблема еще серьезнее. – Знаешь, кроме тебя, я нужна еще кое-кому. Я не могу быть при тебе неотлучно. Потому что Ник… ну, оборотень, должен быть со мной. Иначе он…

– Да, что иначе с ним будет? – с итересом спросил Грегори.

– Не важно! Это не моя тайна ни не моя гордость, я не расскажу тебе, раз ты о столь многом умалчиваешь! Но если он не будет видеть меня, то… рехнется.

– Всего-то? – как-то криво улыбнулся Грегори. – Повезло парню.

– Повезло?! – возмутилась я. – А что может быть хуже?