Я пришел за тобой

– Прошу прощения за вторжение, – мягко произнес Андрей. Он явно опасался моей реакции на свой неожиданный визит. – Я счел, что важные вопросы, которые я хочу обсудить, требуют личной встречи в надежном, укрытом от всех ушей месте.

– Должен согласиться с вами, – ответил я и указал ему на кресло. – Если, конечно, вопросы действительно столь важны. Ума не приложу, что вы хотите обсудить с простым иностранным магнатом на ночь глядя. Неужели артефакты, что я предоставил вашей общине, уже выдохлись?

– Нет, что вы, – криво улыбнулся Андрей, когда я сел наискосок от него и он тоже вновь опустился в кресло. – У моих подручных хватает мастерства использовать их аккуратно, в самых тонких наших экспериментах. Я пришел по другому вопросу…

Я заметил, что, немного успокоившись после того, как я его не выгнал, он вновь начал дергаться.

– Еще вина? – поднял брови я.

– Буду признателен. Даже не могу предположить, из какой коллекции то восхитительное красное, что предложил мне ваш подручный.

Я послал Эрми ментальный сигнал, чтобы нам доставили еще по бокалу с легкими закусками. И буквально спустя пару минут их принесла сама Криппи. Я понимал, что Эрми не просто так послал ее.

Эта миниатюрная необычная блондинка иногда была удивительно проницательной и подмечала детали, которые укрывались даже от меня или от Эрми. Неплохо, если она поглядит на визитера.

Сделав легкий книксен, Криппи опустила поднос на маленький круглый столик возле камина, при этом красиво вильнула бедром. Разумеется, неискушенный в ее приемах Андрей не удержался от заинтересованного взгляда на девушку. А она, разумеется, одарила его в ответ приятной молчаливой улыбкой и томным взглядом, от которого у любого нормального мужчины начинают течь слюни.

– Какая необычная девушка, – задумчиво сказал Андрей. – Ее энергетика совершенно незнакома мне… Она не человек?

– Она пришла со мной, как и мой помощник Эрми, – ответил я. Не вижу смысла скрывать подобные детали. – Слушаю вас, мистер Лобковский. Что за дело у вас возникло ко мне в столь поздний час? На данный момент, кроме заряженного камня, нас ничто не связывает.

– Мистер Дарт, – осторожно начал Лобковский, – в первую встречу вы отказались войти в наше сообщество. Вы предпочитаете не участвовать в расстановке сил, а представлять свою собственную сторону. Себя.

– Совершенно верно, – вежливо, но чуть ехидно кивнул я.

– Так вот, с тех пор мы начали лучше понимать, кто вы. Признаюсь, я связался с главами иностранных общин. И мы пришли к общему выводу, кто вы такой, хоть вы отказались назваться иначе, кроме как магом из другого мира.

Правда ли догадались? В сущности, я не исключал возможности открыться магам или кому-нибудь еще по-настоящему. И не собирался уничтожать тех, кто случайно придет к правильному выводу о моей природе.

Но почему-то от его слов легкие морозные иголки пробежали по спине. Словно где-то в отдаленном будущем догадка магов может сработать против меня.

– И кто же я? – с небрежным любопытством спросил я.

– Вы знаете это лучше нас, – ответил Лобковский. – Но мы предполагаем, что вы из тех, кого давно не видели в нашем мире. Но их следы по сей день можно обнаружить в некоторых точках Земли. Например, в Уэльсе или на Востоке…

– Браво! – рассмеялся я. – Однако могу заверить вас, что конкретно к этим созданиям, что, вероятно, давно покинули ваш мир, я не имею отношения. Никогда не встречал никого из них и не являюсь их потомком. Впрочем, продолжайте.

– Ваш ответ не отрицает вашей принадлежности именно к этой расе магических существ. Поэтому мы с моими иностранными коллегами осознаём, что в нашем мире нет и давно не было мага, равного вам. С вашей силой и возможностями. При желании вы можете управлять Землей. И мы… Прошу прощения, что прежде я предложил вам войти в общину на правах рядового члена. Сейчас я представляю всех магов Земли и действую согласно пожеланию мирового Совета магов… – Он вдруг поднялся, приблизился ко мне и низко поклонился: – Мы просим вас возглавить нас. Стать главным магом Земли, каких не выбирали уже много столетий.

«Вот оно как», – усмехнулся я про себя. Честно говоря – удивили. Не ожидал от них такого хода.

Но какая наивность! Во-первых, совершенно непонятно, для чего мне руководить ими. Что мне от этого? Они должны осознавать это.

А во-вторых, никогда не поверю, что маги Земли собрались кучкой и решили поклониться в ноги пришлому иномирному магу, мол, правь нами, царь-батюшка.

Лобковский выжидающе смотрел на меня, с некоторой опаской, хоть явно считал сказанное козырем. Видимо, ему и представить сложно, что от подобного можно отказаться.

– Благодарю за лестное предложение, – ответил я с улыбкой. – Присядьте, мистер Лобковский, сами понимаете, такие решения на скаку не принимаются.

Лобковский чуть-чуть помешкал и сел. Но его поза, конечно, не утратила напряжения.

– Итак, вы желаете, чтобы я возглавил магов Земли. Для чего? Что маги Земли ожидают от моего руководства?

Лобковский немного помялся, даже опустил взгляд. Потом словно вынырнул, решившись.

– Мы верим, что с вашей силой и опытом мы сможем достигнуть той цели, которую Совет магов определил как основную еще тысячу лет назад. То, о чем втайне мечтают все маги…

– Так ли уж все? На меня работает парочка, не замечал у них подобных мечтаний. Впрочем, уточните, о чем именно вы говорите.

– Мировое магические господство. Человечество должны вести за собой маги. Ведь срок человеческой жизни столь мал, а их приспособления, предназначенные для обеспечения жизни, техника, например, столь ненадежны. Мы должны стать пастырями и управлять миром! – В голосе мага появилась гордость.

Похоже, он сам искренне верит в этот бред. Еще нигде и никогда власть амбициозных магов, глядящих на простых людей как на скот, нуждающийся в пастыре, не приносила добра.

– И что же вам мешает уже тысячу лет? – спросил я, едва скрывая усмешку, чтобы не обидеть его.

– Оборотни! – Лобковский поднял на меня полный ненависти взгляд. – Эти твари, живущие среди людей. Они сильнее интродуцированы в человеческое сообщество и больше носятся со…

– Свободой воли людей? – закончил за него я.

А ведь оборотни куда больше правы. Судьба разумного вида должна решаться в пределах вида. По крайней мере, мой опыт научил этому. Разве не пробовал я быть всё понимающим и всем управляющим мудрым отцом видов? Пробовал. В итоге понял: стоит отпустить бразды правления хоть на миг, и все худшие свойства этих живых существ тянут их к катастрофе.

Править можно лишь железной рукой. Или гипнозом. А такие способы нельзя использовать до бесконечности. Рано или поздно тебе самому надоедает, что тебя окружают марионетки.


Как ни странно, мохнатые оборотни ближе к людям, чем человеческие маги. Их магия носит природный характер, как правило, они ее почти не развивают. У них нет повода возгордиться, как происходит с многими из тех людей, кто обнаружил в себе даже небольшой магический дар.

– Им не нужна свобода, она лишь вредит им! – резко ответил Лобковский. – А эти вонючие твари…

Что-то зашевелилось внутри меня. Вспомнилось, как совсем недавно я шел по саду и думал, что, возможно, несмотря ни на что, я сам как вид ближе именно к оборотням, чем к магам. Хотя еще несколько часов назад мохнатые твари и их вонь вызывали у меня чувство отвращения.

Ну а что? Если чувствуешь запахи лучше любой собаки, некоторые могут очень раздражать. Ну и, конечно, оборотням не нужно лезть к моей Тине. Это непростительно.

– Я бы вас попросил! – бросил я Лобковскому. – Если ваша версия о моей природе верна, то я тоже в некотором смысле из них!

– Не думаю, что вашу суть можно трактовать так. – Лобковский сбавил голос. – Так вот, всю тысячу лет, стоит нам начать приводить в действие давнишний план, эти недолюди встают между нами и человечеством. Сколько войн было… Я сам помню несколько из них. Уверен, что если нас возглавит подобный вам, то мы наконец справимся с этой заразой! – Лобковский с надеждой взглянул на меня.

– Скажите, – произнес я проникновенно, наклонился вперед, оперся локтями на колени и пристально поглядел ему в глаза. – А если я встану во главе вашего сообщества и, скажем так, изменю ваши базовые цели? Изменю направление. Дам другие установки. То есть не пожелаю способствовать вам в этом праведном деле? Что тогда? Говорите правду. Вы знаете, что я с легкостью распознаю ложь.

Лобковский опять замялся. Потом резко взглянул на меня.

– Если ваши цели как руководителя пойдут вразрез с генеральными установками Союза, мы поставим вопрос о вашем смещении. Простите, мистер Дарт.

Я откинулся на спинку и расхохотался:

– Лобковский! Вы сами понимаете, что лишь идиот может повестись на вашу игру? Вы только что поманили меня тем, чего хотят многие, – властью и почетом. Видимо, ожидали, что никто не в силах отказаться от столь лакомого куска. И взамен предложили стать вашей марионеткой. Вы хотите воспользоваться моей силой и навыками ради достижения своих целей, которые лично меня совершенно не волнуют. Более того, я полагаю их вредными и считаю, что баланс, возникший в мире между вами и оборотнями, весьма для него полезен. Даже способствует развитию.

– Ах вот как! – процедил Лобковский. – То есть вы не желаете разделить наши чаяния и возглавить нас?

– Да, именно так, – улыбнулся я. – Не желаю. А власть, всевластие, управление целой планетой – во все это я уже играл. Мне это больше не интересно. Эх, Лобковский, встретились бы мы с вами сотню-полторы лет назад… Тогда, возможно, я больше заинтересовался бы вашим предложением. Хотите вина? Распорядиться, чтобы принесли еще закусок?

– Нет, сэр! – Маг встал, буравя меня глазами. – Вы были правы только что, когда сказали, что, возможно, вы тоже один из них. Вы не понимаете! И вы выказали лояльность их идеям.

– Я вас попрошу! – поднял руку вверх я. – Я не выказал лояльность никому и ни чьим идеям. Всего лишь озвучил свое личное мнение.

– Что ж, мы будем искать другой способ получить силу, – ледяным тоном произнес он и развернулся, чтобы пойти ко входу.

– Мою, вероятно? Все же надеетесь накинуть на меня сеть и заставить изрыгать огонь на неугодных? – Я тоже встал. Правила вежливости никто не отменял. Посмотрел на него сверху вниз, очень высокий рост давал мне такое преимущество и в чисто человеческом облике. – Тогда послушайте меня, Лобковский. Не рекомендую угрожать мне или кому-либо из моего окружения. В этом случае я не пожалею ни вас, ни ваше сообщество. Впрочем, тогда вы сможете поглядеть на мои возможности, которые вас так интересуют. – Я не удержался от усмешки.

– Я все сказал. Прощайте. Боюсь, вы приняли не ту сторону, – холодно бросил Лобковский и пошел к двери.

Я позвал Эрми и велел проводить его. А когда спина Лобковского скрылась за дверью, вздохнул и сделал то, что собирался сделать завтра. Назначил встречу главе мохнатых тварей Крафтову. Нам с ним и верно есть о чем поговорить.

Кстати, этот матерый волк, судя по всему, соображает намного лучше матерого мага Андрея. Властолюбивые идеи и гордыня не застят ему взор.





Глава 23




Тина

– Ник, вредный ты оборотень, слезь с меня!

Конечно, я немного преувеличивала, он вовсе не навалился на меня. Но волкопес, похоже, действительно спал. В ответ на мои тычки он поднял переднюю лапу и положил мне на грудь, придавливая к кровати. Если учесть размеры и вес этого животного, я оказалась зафиксирована, словно здоровенный мужик прижал меня своей ручищей.

– Нет, ну что это такое! Кто тебя пустил на кровать? Бессовестное ты… существо!

В итоге наглый оборотень все же открыл один глаз, с интересом поглядел на меня. Видимо, мои мелкие тычки все же пробудили его от блаженной спячки.

Недовольно рыкнул, убрал тяжеленную лапу, с укором посмотрел и нехотя слез с кровати. Я облегченно вздохнула и собралась доспать, ведь еще и сама до конца не проснулась. Время, наверное, раннее…

Но Ник в образе волкопса вышел в коридор, а спустя мгновение вернулся в комнату мужчиной в трусах, деловито подошел к окну и приоткрыл занавеску. Рассеянный луч света залил полкомнаты, осветил красивые кубики пресса на животе Ника, его восхитительные бицепсы, мощные плечи, крепкие, словно вылепленные из камня, ноги, взъерошенные светлые волосы и лукавое выражение лица.

Хорош, ничего не скажешь. В сущности, приятно будет просыпаться каждое утро и видеть такого мужчину.

– Ты сама сказала: «Спи где хочешь, только во второй ипостаси!» – невинным тоном заявил Ник. – А я хотел спать на кровати. Там мягко и такая милая соседка…

Я приподнялась, нашарила за головой подушку и запустила в него. Оборотень, обладавший отличной реакцией, без труда поймал ее.

– Нехорошо пользоваться чужими оговорками! – поучительно подняла я палец вверх.

По сути, особо на него я не сердилась. Ну как на такого рассердишься? Наглый, конечно, напористый. Но такой мохнато-пушистый, когда обернется. И такой лукаво-милый, когда человек.

И такой мужественно-красивый, в конце концов!