Я не твоя вещь

Кендра прижала ладони к глазам, пытаясь унять плач. Как это могло случиться? Ей вообще не следовало соглашаться участвовать в этом телешоу. Беллы всегда будут ее ненавидеть, всегда будут пытаться отнять у нее детей, что бы она ни делала, так зачем было вообще пытаться их ублажить?

Теперь сбывался ее худший кошмар. Она обещала тому типу, что не скажет о нем ни слова, но Лори Моран видела их вместе своими собственными глазами. Значит, у нее есть только один выход — попытаться воззвать к этой женщине, поскольку та тоже одинокая мать. Придется рассказать ей то, чего она никогда никому не говорила.

— Вы уже спрашивали меня, не заводила ли я тогда приятелей в барах. Я сразу же поняла, о чем вы.

— «Улей», — сказала Лори. — Я познакомилась там с барменшей Деб. Она вспоминала вас с большой теплотой.

Кендра невесело улыбнулась.

— У Деб крутой нрав. Я начала ходить туда, чтобы развеяться, и на какое-то время это вошло у меня в привычку.

Лори кивнула в знак того, что она понимает.

— В общем, я мешала алкоголь с таблетками и наверняка выглядела и вела себя как самая последняя пьянь, выделяясь на общем фоне даже в том мерзком кабаке. Помню, мне бывало неловко, когда другие посетители отходили от стойки и садились за столики, лишь бы оказаться подальше от меня. — Кендра потерла глаза. В своей группе в Анонимных алкоголиках она иногда уклончиво говорила о мрачных моментах своей жизни, но рассказывать о себе, прежней женщине, которая была ей совершенно чужой, оказалось труднее, чем она ожидала. — Затем один малый начал проявлять сочувствие к моим бедам. А может, я просто сочла его еще одним выпивохой, готовым терпеть мои излияния.

— Но кто он такой? — спросила Лори.

Кендра покачала головой, надеясь, что Лори ей поверит. Она лишь очень смутно помнила те дни. Как же убедить кого-то в том, что она говорит правду, если эту правду не до конца понимает даже сама?

— Понятия не имею. Думаю, он заговорил со мной как-то вечером, когда я в одиночестве сидела у стойки. Начав жаловаться на Мартина, я уже не могла остановиться. А он не мешал мне изливать душу и говорить о том, как я несчастна. Он даже подзуживал меня, время от времени говоря «вот козел» и что-то еще в этом же духе. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что он взял на себя роль доморощенного психотерапевта. Он был мошенник, и я стала его жертвой. И остаюсь ею до сих пор, как вы сегодня видели сами.

По растерянности, написанной на лице Лори, она увидела, что та ничего не понимает.

— То есть вы его не нанимали? — спросила Лори.

— Нет! — Ее голос прозвучал громче, чем она ожидала, отдавшись эхом от бетона и металла пустого гаража. Она отдала машину Мартина благотворительному фонду после того, как он был застрелен, сидя в ней, а другую так и не купила. — Извините, но я тоже не сразу поняла его план. Примерно через неделю после гибели Мартина, когда таблоиды честили меня вовсю, он поджидал меня, когда я забирала Бобби домой. Он достал из кармана маленький цифровой диктофон и включил его. Поначалу я даже не узнала свой собственный голос, но это определенно была я. Он свел воедино фрагменты наших разговоров.

— Которые он записал в «Улье», — сказала Лори. — И в которых вы жаловались на Мартина.

Кендра кивнула.

— Там вообще было нечем гордиться, но как бы это могло прозвучать после того, как Мартин был убит? Эти отрывки были… ужасны. Он сказал, что «было бы так жаль», если бы эти записи услышала полиция или родители моего мужа. И потребовал наличные за молчание.

Она услышала свой голос, произносящий слова медленно, невнятно. Я так больше не могу! Мой отец умер от инфаркта, когда был лишь ненамного старше него. Может, такое случится и с ним. И наконец то, что перекликалось со словами, сказанными ею Кэролайн после того, как Мартин был убит. Чего бы я только ни сделала, чтобы освободиться от него.

— Значит, он все это время шантажирует вас? — спросила Лори.

— Да, но он делает это нерегулярно, чтобы нельзя было заманить его в какую-нибудь ловушку. Однажды от него не было ни слуху ни духу одиннадцать месяцев, но он всегда возвращается. Он знает, что я буду продолжать платить. Собственно говоря, он пригрозил, что, если я соглашусь принять участие в вашем шоу, он причинит вред мне или моим детям. Но я сумела убедить его, что мое сотрудничество с вами в его интересах. Думаю, ему хватает ума, чтобы понимать, что если я потеряю своих детей, то утрачу и доступ к трастовому фонду, а тогда что он сможет с меня взять? — Она слышала в своем голосе горечь и гнев. — Я поклялась ему, что никому никогда не скажу о его существовании — ни полиции, ни вам. И вот я рассказала вам все.

Кендра смотрела на Лори, пытаясь понять, как та использует информацию, которая свалилась на нее.

— А вам когда-нибудь приходило в голову, что этот тип — этот шантажист — возможно, и убил Мартина?

— Поначалу да, приходило. И я собиралась пойти в полицию — даже если это будет означать, что они арестуют и меня. Но он сказал мне, что записывал наши разговоры с целью продать эти записи Мартину. Должно быть, находясь в своем тумане, я сообщила ему, что Мартин хочет оставить меня и забрать детей, вот он и решил, что Мартин заплатит за записи моих излияний хорошие деньги, поскольку они помогут ему в суде. Но гибель Мартина нарушила его планы, так что теперь, сказал он, платить придется мне.

— И вы ему поверили?

— Да, безусловно. — Ее голос звучал уверенно, но сколько раз она гадала, можно ему верить или нет. Тогда она на какое-то время стала совсем другим человеком, отчаявшимся, безрассудным, действующим в наркотическом тумане. Ведь она даже не помнила те свои разговоры, которые это тип записал в «Улье», а жизнь с Мартином поставила ее на грань безумия. Возможно ли, что она все-таки заронила какое-то семя в голову этого опасного типа? Не могла ли она все-таки заплатить ему за то, чтобы он нажал на спусковой крючок? Даже теперь она не могла бы поклясться в том, что ее руки чисты.

Лори смотрела в пространство, как будто пыталась сложить различные фрагменты информации воедино.

— Очень может быть, что он следит также и за мной, — сказала она. — В понедельник кто-то украл мои заметки по этому делу.

Кендра покачала головой.

— Думаю, это возможно. Он всегда оказывается на три шага впереди, но сегодня он ничего мне не говорил о том, что он следит за вами. Правда, он очень хотел узнать, что вам известно, а что нет, и потребовал, чтобы я докладывала ему обо всем.

— Вы действительно не знаете, кто он? — спросила Лори.

На сей раз Кендра сказала чистую правду.

— Нет, не знаю совсем. Он звонит мне со скрытых номеров и на все встречи является пешком, так что я не видела даже номеров его машины, которые можно было бы отследить. Единственное, что у меня есть, это номер его одноразового предоплаченного телефона и вот это.

Она достала из заднего кармана своих джинсов мобильник и открыла на нем фото, которое рассматривала столько раз. Оно было слегка размытым, поскольку, снимая, она не смогла использовать вспышку, но потом с помощью функций своего телефона сумела сделать его четче и добавить в него немного света. Получилось, конечно, не как в глянцевом журнале, но любой, кто знал этого типа, легко узнал бы его на этом снимке.

— Как-то раз, подходя к месту нашей встречи, я сделала вид, что просматриваю сообщения в своем телефоне. Фотография вышла нечеткой, потому что я тряслась от страха, что он застукает меня.

Лори внимательно смотрела на экран. Изображение было неплохим, если учесть, при каких обстоятельствах был сделан снимок.

— А вы не могли бы отправить мне это фото? — спросила она.

— У меня есть ваш электронный адрес, — сказала Кендра, и, прицепив фото, нажала на «Отправить».

— А что теперь? — спросила Кендра.


Лори оглядела гараж, словно пытаясь отыскать ответ.

— Не знаю.

— Но вы верите мне?

Лори открыла было рот, чтобы ответить, но затем остановилась.

— Мы что-нибудь придумаем. А пока что будьте осторожны.

Глядя, как Лори идет в сторону Шестой авеню, Кендра подумала, что, возможно, кто-то наконец поверит в то, что она невиновна — не во всем, а по крайней мере, в убийстве Мартина.





Глава 52




Вчера вечером после возвращения от Кендры у нее осталось время только на то, чтобы вместе с Тимми и своим отцом поесть ресторанной еды навынос, а затем позвонить Алексу, чтобы пожелать ему спокойной ночи. Всего несколько месяцев назад она никак не могла решиться связать с ним свою жизнь, теперь же ей хотелось как можно скорее оказаться с ним под одной крышей. Хотелось, чтобы он был последним человеком, которого она будет видеть вечером, и первым человеком, которого она будет видеть утром.

На следующий день она работала за своим письменным столом, когда зазвонил ее офисный телефон. Она увидела, что звонок пришел с линии Грейс, и включила громкую связь.

— В чем дело?

— Мне очень неприятно тебе это сообщать, но только что позвонила Дана. К тебе идет Бретт Янг. О, он уже тут. — Она повесила трубку, и несколько секунд спустя Лори услышала стук в свою дверь.

— Входи, — сказала она, пытаясь говорить так, чтобы в ее тоне не звучал охвативший ее ужас. Интересно, видел ли уже Бретт информацию о тратах на ее новые ноутбук и сотовый телефон? Она приготовилась к спору о том, за чей счет она должна их приобретать — за счет компании или за свой.

Услышав, как открывается дверь, она приклеила к лицу деланую улыбку. Когда в кабинет вошел Алекс, она была потрясена. За его спиной хихикала Грейс.

Увидев его, Лори тотчас вскочила, бросилась к нему и поцеловала его. Его руки крепко обняли ее.

— Какой чудесный сюрприз, — сказала она.

— Я был неподалеку и внезапно почувствовал, что мне необходимо увидеть тебя. С тех пор, как тот малый толкнул тебя, я так беспокоюсь. Если бы с тобой что-то произошло… — Он не закончил свою мысль.

— Перестаньте беспокоиться, ваша честь. Со мной все хорошо, правда, хорошо.

Они подошли к столу для совещаний, и, когда она села в кресло, он начал осторожно массировать ее плечи.

— Для человека, который утверждает, что с ним все хорошо, ты слишком напряжена, — заметил он, сделав свой массаж более глубоким.

— Не бери в голову. Со мной все в порядке, честное слово.

Она покрутила шеей, чувствуя успокаивающее действие массажа.

— Сегодня твой последний свободный день перед тем, как главный судья начнет поручать тебе дела. А чем ты занимаешься сейчас? Чем-то особенным?

— Да. Я навещаю тебя. Между прочим, сегодня мой последний будний день перед тем, как ко мне на рассмотрение начнут поступать дела, — поправил ее он. — Это случится в понедельник, а сейчас еще только пятница.

— Я знаю, что завтра ты поведешь своих судебных клерков на игру «Янкиз».

Как федеральному судье Алексу полагалось иметь двух судебных клерков — недавних выпускников школ права. До осени ему предстояло работать с теми клерками, которых нанял его предшественник, который в свой восьмидесятый день рождения решил уйти в отставку. Лори мельком встретилась с ними обоими во время приема в честь вступления Алекса в должность федерального судьи. Саманта закончила Йельский университет, а Харви — Стэнфордский. Они были сообразительны, полны энтузиазма, и оба были приятно удивлены тем, что их новый босс предложил им начать совместную работу с похода на игру «Янкиз», которую они будут смотреть с самых лучших мест.

— Привыкай к тому, что они будут обращаться к тебе «ваша честь».

Она видела, что ему нравится, как звучат эти слова.

— С тобой в самом деле все хорошо? Я знаю, что вчера вечером ты никак не могла решить, что делать с этой новой информацией о Кендре. Когда ты мне рассказала, я едва удержался от того, чтобы позвонить в полицию. Наверняка это тот же самый малый, который напал на тебя.

— Может, и так. Но мы даже не знаем, кто он, так какой в этом смысл? Этот тип определенно играет ключевую роль в этом деле, но у меня нет никаких возможностей самостоятельно выяснить, кто он. Я могла бы дать его фотографию в эфир и попросить тех, кто его знает, сообщить мне, кто он такой, но тогда он узнает, что Кендра рассказала мне о нем, а она клянется, что он угрожает ей и ее детям. Я не могу взвалить такое бремя на свою совесть.

— Конечно, — согласился Алекс. — Но ты могла бы обратиться в полицию. Пожалуй, это наиболее безопасный путь.

Хотя ее рабочие отношения с Райаном и изменились к лучшему, Лори по-прежнему недоставало идей Алекса, которые он, бывало, высказывал, когда она обсуждала с ним расследование своих дел. Когда они вместе проводили мозговой штурм, она потом всегда чувствовала себя лучше.

— Что-то заставляет меня думать об обращении в полицию, но что бы я могла им сказать? Я не знаю, ни кто он, ни даже что он совершил. Кендра говорит, что не считает его убийцей Мартина, но мне трудно в это поверить. С другой стороны, я не могу доказать, что она его наняла. Не знаю я также, этот ли человек напал на меня в понедельник. Так что, куда бы я ни повернулась, передо мной встает стена. Тут что-то не так. Я никак не могу увидеть цельную картину того, что произошло, я это чувствую.

Алекс вдруг прекратил массировать ее плечи.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не работаешь с Джо Бреннером. Неужели этот мерзавец сумел каким-то образом получить работу в вашей студии? Его нанял Бретт Янг? Что ж, я легко могу себе представить, как он клюет на такого проходимца.