Я хочу твою шкуру, дракон! или Заберите свой дар!
Часть 12 из 51 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Как только он удалился на безопасное расстояние, этот идиот, этот дураконище громко и заразительно заржал. Дрейк не удержался и тоже затрясся в беззвучном смехе.
— И что смешного? — насупилась я.
— Все, — отрезал, отсмеявшись, Ашер-ящер, не вдаваясь в объяснения, и поинтересовался: — Какое из этих морковный воздух? Уж очень я им заинтересовался.
— Вот это, — ткнула я в одно из выставленных блюд на столе, на котором лежала ложка оранжевого мусса, в котором торчали три зернышка граната.
— Как поделим? — Ящер посмотрел на Дрейка.
— Я уступлю тебе, — пододвинул к нему тарелку Дрейк. — У нас тут много всего. — Он со скепсисом оглядел кучу широких тарелок, в которых сиротливо расположились порции высокой эльфийской кухни величиной со столовую, а кое-где и с чайную ложку.
Я с возмущением потянулась за тарелкой, чтобы отобрать, и вместо желаемого: «Это я не вам заказывала», пододвинула тарелку поближе к дракону и произнесла:
— Попробуйте. Надеюсь, вам понравится.
— Вы сегодня очень добры, дира, — заметил дураконище.
— Сама не знаю, что со мной, — честно призналась я и пожала плечами.
Дракон с Дрейком снесли все с тарелок за одну минуту как слизнули, недоуменно переглянувшись. Мы с Вероникой, как подобает воспитанным дирам, наслаждались высокой кухней в час по чайной ложке, комментируя каждую порцию подобающими эпитетами.
И что-то мой план испортить свидание хвостатому ящеру не имел особого успеха. Надерзить и выбесить дураконище с Вероникой благодаря какому-то магическому воздействию, мне не удавалось. Мои комплименты веселили дракона и вызывали ревность у Вероники и недоумение у Дрейка.
Когда в ресторации появился и подошел поприветствовать нас Аргентин, я не была уверена, хорошо это или плохо, но решила выжимать из ситуации максимум и пригласила его за наш стол.
— Присаживайтесь рядом с дирой Мибалмарр, — скрывая смех, показал дракон на место рядом со мной. — Будете ухаживать за уважаемой дирой. Вместе с диром Дрейком. Он с одной стороны, вы — с другой. Пусть дире будет приятно.
Он кидал на Дрейка веселые насмешливые взгляды, которые, как он думал, понимал только Дрейк. Мол, что я тебе говорил, посмотри, как эти двое смотрятся вместе.
Мне же хотелось предложить ему самому сесть между Аргентином и Дрейком, но я испугалась, что из моего рта вылетит опять что-то не то, и не рискнула.
Аргентина, сына богатого промышленника, не любили за напыщенность, отсутствие чувства юмора и занудность. Поэтому часто потешались над ним прямо в лицо, а он не понимал этого.
— Как вам понравилось последнее творение нашего гения Наитдаарниэля? — спросил меня Аргентин. — Я считаю сочетание лепестков розмарина лавандового и стебля каракавицы золотоносой довольно спорным, но дымка привкуса лебедяны овцебойной сводит на нет дисгармонию доминанты корнеблюса багитового, — поделился своим мнением Аргентин.
И все отвели глаза, в которых плескался смех. Просто если я высказывала восхищенные комментарии с долей юмора про себя, то Аргентин говорил все на полном серьезе. И, как правило, в безапелляционной форме. Поэтому я, как обычно, согласилась.
— Вы удивительно тонко чувствующий эстет, Аргентин. Так разложить по полочкам! — восхитилась я. — Не каждый может оценить все составляющие столь утонченных для простого обывателя блюд.
Я кинула в сторону дураконища выразительный взгляд. Аргентин высокомерно посмотрел на дракона, съел, мол? Тот согласно закивал:
— Не всем дано. Только тонкоэстетствующим. Вы пример для подражания. Еще и в том, как вы тонко понимаете друг друга. С полуслова. С полувзгляда. Идеальная пара! Ты не находишь, Вероника? — повернулся он к спутнице.
Та опустила глаза, скрывая злорадство и насмешку, согласилась томно:
— Согласна, Ашшур. Мне всегда казалось, что Аргентин и Досифея прекрасно смотрятся вместе.
Она бросила на меня победный взгляд. Аргентин довольно посмотрел в мою сторону. Ему тоже казалось, что я подходящая для него пара. Потому что никогда над ним не смеялась и всегда с ним соглашалась.
Только Дрейк смотрел на все это с возрастающим раздражением.
Желая еще более возвысить себя в глазах окружающих, Аргентин завел нудную лекцию на тему эльфийской кухни, следом продемонстрировав познания в других областях, и все мы заскучали.
Я уже предчувствовала полное крушение своего замысла. Ужин-то я ящеру гадскому испортила. Но в мои планы входило испортить дураконищу планы на ночь с Вероникой и выигрыш пари. Я уже видела, что дракон собирается покинуть нас со своей спутницей, но мне в очередной раз «повезло».
Ресторан «Тауэро» сегодня пользовался популярностью как никогда. Ибо в дверях появились как обычно веселый Янтар и как обычно скучающий Кантор. Увидев нас, Янтар потащил брата с собой, чтобы поприветствовать нашу компанию. А я пригласила обоих за наш стол.
ГЛАВА 9,
в которой дракону не везет раунд за раундом
Янтар с радостью согласился на мое предложение под недовольными взглядами ящера огнедышащего, Дрейка, Аргентина и Кантора. Последнему ничего не оставалось, как согласиться. Он вопросительно посмотрел на меня, но если кто сейчас и может повлиять на ситуацию, то это он с братом.
Поэтому, затолкав свои чувства поглубже, я благосклонно и вежливо кивнула, и Кантор присел с краю с отстраненным видом.
Я покосилась на Веронику. Та пришла в возбуждение, которое всеми силами пыталась скрыть. Но постоянно косилась в сторону возлюбленного.
Недовольный Аргентин предпочел уйти и скупо попрощался. Он не любил Янтара, который пользовался любым случаем, чтобы его высмеять.
— Жаль, — прокомментировал его уход Янтар. — Я бы поразвлекся за его счет. — Он оглядел всех нас веселым взглядом, подмигнул мне и спросил: — И чего так уныло сидим? По какому поводу собрались? Что отмечаем?
— Пока ничего, — ответила я.
— Вообще-то у нас свидание, — недовольно проворчал дракон.
— Отлично. Ничего нет лучше, когда унылое свидание превращается в веселую компанейскую попойку, — изрек Янтар и завопил, не давая возразить: — Мариэ-эль! Вина нам эльфийского! Да побольше!
— Слушаюсь, — недовольно сказал Мариэль и пошел выполнять заказ.
В отличие от эльфийской кухни, которая насытить могла только обессиленного после изнурительной болезни эльфа, эльфийское вино веселило кровь с первых же глотков. На этот счет ходило немало шуток: мол, после нескольких рюмок вина эльфам уже все равно чем закусывать, букетом ли луговой травы или томатным супом со вкусом клубники.
Янтар взял дело в свои руки, и скоро двойное свидание превратилось в веселую попойку, вызвавшую, по-моему, у дураконища больше энтузиазма, чем рандеву.
Когда я успела незаметно шепотом спросить Янтара, что они тут делают, он сослался на моего брата, от которого узнал, что я сегодня кому-то решила попить крови, и как истинный друг пришел в этом поучаствовать. Решил полюбопытствовать, кому, за что и как продвигаются мои дела. Я попросила не останавливаться и споить дракона. Янтар велел положиться на него. И с успехом справлялся с обязанностями.
Он быстро нашел общий язык с драконом и Дрейком, и вскоре они громко хохотали, что-то обсуждая и не обращая на представительниц прекрасного пола, то есть на нас с Вероникой, никакого внимания. Зато с меня не сводил глаз Кантор. А с нас двоих — Вероника, только меня испепеляя взглядом.
Я не выдержала. В войне с дураконищем все средства хороши. Даже поруганная честь в качестве манипулирования. Задвинув гордость, я обратилась к Кантору:
— Кантор, у меня есть к тебе просьба.
— Все, что прикажешь, Фе… Досифея, — поправился он, преданно глядя в глаза.
— Уведи, пожалуйста, Веронику отсюда, — попросила я. — Дракон заключил на нее пари. Ты ведь не желаешь, чтобы так обошлись с девушкой, которая беззаветно в тебя влюблена? Ты — единственный, кто может на нее повлиять.
— Хорошо, я сделаю это ради тебя, — поднялся он.
— Сделай это ради Вероники, — поправила его я.
— Это выбор Вероники. Дракон ведь ее не принуждает.
Кантор осекся и виновато на меня посмотрел.
— Досифея, ты веришь, что я был под магическим воздействием в тот вечер? Я бы никогда не поступил так с тобой.
Кантор с надеждой ждал ответа. Но как я могла ему верить, если магического следа обнаружено не было. Я отвела взгляд. Кантор сжал губы и отвернулся.
— Вероника, — обратился он к девушке. — Давай выйдем? Подышим свежим воздухом.
Вероника подняла взволнованный взгляд. Грудь с глубоким открытым декольте от волнения заходила ходуном, грозя вывалиться. Я хмыкнула про себя — неужели никто, кроме меня, ничего не замечает? В любом случае Кантор беспрепятственно увел Веронику, и они больше не вернулись.
Я смылась через пять минут, сказав, что пошла похвалить шеф-повара, как и обещала. На прощанье чмокнула Янтара в щеку, прошептав, что он чудо. Сегодня он был прощен. Благодаря ему, ну и, без лишней скромности, мне, дураконище проиграл сегодня три ящика сивухи. Или на что они там в участке спорили, что еще могут пить стражи? Эх, жаль, зеркало мне не покажет.
Зеркало не показало, зато кто-то анонимно прислал мне запись финала этой истории на записывающем артефакте. И я с наслаждением наблюдала, как злой и пор-рыкивающий на всех др-раконище с утра рвал и метал, а потом выставил три ящика гномьей сивухи. Я была права насчет нее.
Ах, как хорошо! Как ноет моя душенька от полученного подарочка. Но дураконище еще не знает, что это только разгон!
Все же родственнички после последнего моего дерганья, в котором прозвучали нотки недовольства, пошевелились и добыли нужную мне информацию. Хоть и минимальную, но для исполнения плана достаточную. Оставалось последнее — подобрать подходящий момент для действия.
Им стал прием, устроенный в честь дня рождения первого канцлера королевства. Сам он был отсюда родом и считал, что нельзя забывать корни. Поэтому после празднования дня рождения в столице в кругу высшей знати приезжал на неделю на малую родину, устраивая длительный загул с друзьями детства и юности. Первый день был самым официальным и приличным. Со второго начиналось неформальное празднование в кругу избранных и кутеж, о котором судачили до следующего года.
На официальное торжество приглашали весь цвет Бекигенга, потому безопасности уделялось повышенное внимание. Дракону, как начальнику, пришлось отвечать за безопасность приема и присутствовать на нем как должностному лицу.
Идя на этот прием, я также одевалась для дракона, только с другой целью. Если в прошлый раз я хотела поразить его в самое сердце, то сегодня мне надо было поразить его в самый пах. Ведь наступил тот момент, когда я собиралась его соблазнить.
Всем женщинам известно, что мужчины — само противоречие. Хотя они и думают так про нас, умных и последовательных созданий.
А как иначе можно считать, если мужчина влюбляется в яркую женщину, певицу или актрису, допустим, а заполучив ее, желает запереть дома? Берет в жены скромную и хозяйственную, чтобы делала дом уютным, а потом обвиняет ее в том, что она растворилась в семье и вызывает только скуку? Ведется на характер и независимость женщины, добивается взаимности и требует, чтобы она была послушной его воле? И где хваленая мужская логика?
Там же, наверное, где мужская верность и ответственность за взятые обязательства.
Так и во внешности. Заколотые волосы мужчине не терпится распустить, и я сделала строгий тугой пучок, высвободив лишь пару кокетливых локонов. Чем строже и закрытей платье, тем больше мужчине хочется его снять. И я надела самое закрытое, чопорное темно-зеленое платье с глухим воротом и длинной юбкой, открывающей только носки туфелек.
— Что с тобой, Фейка? — удивленно спросил брат, когда я спустилась вниз к ожидающим меня, чтобы наконец отправиться на прием. — Решила искать работу гувернантки, раз карьера мага накрылась?
Вот за это он и получает мою мстю, страшную и коварную. За то, что топчется по больной мозоли невозможности учебы в академии магии.
— Давно тебе не мстила? Или у тебя память короткая? — напомнила я, и Васим сразу переключился на разговор с Кайлом.
Папа с мамой лишь удивленно переглянулись, рассматривая мой образ. Мама даже шепнула папе:
— Повзрослела наша Досифея.
— И что смешного? — насупилась я.
— Все, — отрезал, отсмеявшись, Ашер-ящер, не вдаваясь в объяснения, и поинтересовался: — Какое из этих морковный воздух? Уж очень я им заинтересовался.
— Вот это, — ткнула я в одно из выставленных блюд на столе, на котором лежала ложка оранжевого мусса, в котором торчали три зернышка граната.
— Как поделим? — Ящер посмотрел на Дрейка.
— Я уступлю тебе, — пододвинул к нему тарелку Дрейк. — У нас тут много всего. — Он со скепсисом оглядел кучу широких тарелок, в которых сиротливо расположились порции высокой эльфийской кухни величиной со столовую, а кое-где и с чайную ложку.
Я с возмущением потянулась за тарелкой, чтобы отобрать, и вместо желаемого: «Это я не вам заказывала», пододвинула тарелку поближе к дракону и произнесла:
— Попробуйте. Надеюсь, вам понравится.
— Вы сегодня очень добры, дира, — заметил дураконище.
— Сама не знаю, что со мной, — честно призналась я и пожала плечами.
Дракон с Дрейком снесли все с тарелок за одну минуту как слизнули, недоуменно переглянувшись. Мы с Вероникой, как подобает воспитанным дирам, наслаждались высокой кухней в час по чайной ложке, комментируя каждую порцию подобающими эпитетами.
И что-то мой план испортить свидание хвостатому ящеру не имел особого успеха. Надерзить и выбесить дураконище с Вероникой благодаря какому-то магическому воздействию, мне не удавалось. Мои комплименты веселили дракона и вызывали ревность у Вероники и недоумение у Дрейка.
Когда в ресторации появился и подошел поприветствовать нас Аргентин, я не была уверена, хорошо это или плохо, но решила выжимать из ситуации максимум и пригласила его за наш стол.
— Присаживайтесь рядом с дирой Мибалмарр, — скрывая смех, показал дракон на место рядом со мной. — Будете ухаживать за уважаемой дирой. Вместе с диром Дрейком. Он с одной стороны, вы — с другой. Пусть дире будет приятно.
Он кидал на Дрейка веселые насмешливые взгляды, которые, как он думал, понимал только Дрейк. Мол, что я тебе говорил, посмотри, как эти двое смотрятся вместе.
Мне же хотелось предложить ему самому сесть между Аргентином и Дрейком, но я испугалась, что из моего рта вылетит опять что-то не то, и не рискнула.
Аргентина, сына богатого промышленника, не любили за напыщенность, отсутствие чувства юмора и занудность. Поэтому часто потешались над ним прямо в лицо, а он не понимал этого.
— Как вам понравилось последнее творение нашего гения Наитдаарниэля? — спросил меня Аргентин. — Я считаю сочетание лепестков розмарина лавандового и стебля каракавицы золотоносой довольно спорным, но дымка привкуса лебедяны овцебойной сводит на нет дисгармонию доминанты корнеблюса багитового, — поделился своим мнением Аргентин.
И все отвели глаза, в которых плескался смех. Просто если я высказывала восхищенные комментарии с долей юмора про себя, то Аргентин говорил все на полном серьезе. И, как правило, в безапелляционной форме. Поэтому я, как обычно, согласилась.
— Вы удивительно тонко чувствующий эстет, Аргентин. Так разложить по полочкам! — восхитилась я. — Не каждый может оценить все составляющие столь утонченных для простого обывателя блюд.
Я кинула в сторону дураконища выразительный взгляд. Аргентин высокомерно посмотрел на дракона, съел, мол? Тот согласно закивал:
— Не всем дано. Только тонкоэстетствующим. Вы пример для подражания. Еще и в том, как вы тонко понимаете друг друга. С полуслова. С полувзгляда. Идеальная пара! Ты не находишь, Вероника? — повернулся он к спутнице.
Та опустила глаза, скрывая злорадство и насмешку, согласилась томно:
— Согласна, Ашшур. Мне всегда казалось, что Аргентин и Досифея прекрасно смотрятся вместе.
Она бросила на меня победный взгляд. Аргентин довольно посмотрел в мою сторону. Ему тоже казалось, что я подходящая для него пара. Потому что никогда над ним не смеялась и всегда с ним соглашалась.
Только Дрейк смотрел на все это с возрастающим раздражением.
Желая еще более возвысить себя в глазах окружающих, Аргентин завел нудную лекцию на тему эльфийской кухни, следом продемонстрировав познания в других областях, и все мы заскучали.
Я уже предчувствовала полное крушение своего замысла. Ужин-то я ящеру гадскому испортила. Но в мои планы входило испортить дураконищу планы на ночь с Вероникой и выигрыш пари. Я уже видела, что дракон собирается покинуть нас со своей спутницей, но мне в очередной раз «повезло».
Ресторан «Тауэро» сегодня пользовался популярностью как никогда. Ибо в дверях появились как обычно веселый Янтар и как обычно скучающий Кантор. Увидев нас, Янтар потащил брата с собой, чтобы поприветствовать нашу компанию. А я пригласила обоих за наш стол.
ГЛАВА 9,
в которой дракону не везет раунд за раундом
Янтар с радостью согласился на мое предложение под недовольными взглядами ящера огнедышащего, Дрейка, Аргентина и Кантора. Последнему ничего не оставалось, как согласиться. Он вопросительно посмотрел на меня, но если кто сейчас и может повлиять на ситуацию, то это он с братом.
Поэтому, затолкав свои чувства поглубже, я благосклонно и вежливо кивнула, и Кантор присел с краю с отстраненным видом.
Я покосилась на Веронику. Та пришла в возбуждение, которое всеми силами пыталась скрыть. Но постоянно косилась в сторону возлюбленного.
Недовольный Аргентин предпочел уйти и скупо попрощался. Он не любил Янтара, который пользовался любым случаем, чтобы его высмеять.
— Жаль, — прокомментировал его уход Янтар. — Я бы поразвлекся за его счет. — Он оглядел всех нас веселым взглядом, подмигнул мне и спросил: — И чего так уныло сидим? По какому поводу собрались? Что отмечаем?
— Пока ничего, — ответила я.
— Вообще-то у нас свидание, — недовольно проворчал дракон.
— Отлично. Ничего нет лучше, когда унылое свидание превращается в веселую компанейскую попойку, — изрек Янтар и завопил, не давая возразить: — Мариэ-эль! Вина нам эльфийского! Да побольше!
— Слушаюсь, — недовольно сказал Мариэль и пошел выполнять заказ.
В отличие от эльфийской кухни, которая насытить могла только обессиленного после изнурительной болезни эльфа, эльфийское вино веселило кровь с первых же глотков. На этот счет ходило немало шуток: мол, после нескольких рюмок вина эльфам уже все равно чем закусывать, букетом ли луговой травы или томатным супом со вкусом клубники.
Янтар взял дело в свои руки, и скоро двойное свидание превратилось в веселую попойку, вызвавшую, по-моему, у дураконища больше энтузиазма, чем рандеву.
Когда я успела незаметно шепотом спросить Янтара, что они тут делают, он сослался на моего брата, от которого узнал, что я сегодня кому-то решила попить крови, и как истинный друг пришел в этом поучаствовать. Решил полюбопытствовать, кому, за что и как продвигаются мои дела. Я попросила не останавливаться и споить дракона. Янтар велел положиться на него. И с успехом справлялся с обязанностями.
Он быстро нашел общий язык с драконом и Дрейком, и вскоре они громко хохотали, что-то обсуждая и не обращая на представительниц прекрасного пола, то есть на нас с Вероникой, никакого внимания. Зато с меня не сводил глаз Кантор. А с нас двоих — Вероника, только меня испепеляя взглядом.
Я не выдержала. В войне с дураконищем все средства хороши. Даже поруганная честь в качестве манипулирования. Задвинув гордость, я обратилась к Кантору:
— Кантор, у меня есть к тебе просьба.
— Все, что прикажешь, Фе… Досифея, — поправился он, преданно глядя в глаза.
— Уведи, пожалуйста, Веронику отсюда, — попросила я. — Дракон заключил на нее пари. Ты ведь не желаешь, чтобы так обошлись с девушкой, которая беззаветно в тебя влюблена? Ты — единственный, кто может на нее повлиять.
— Хорошо, я сделаю это ради тебя, — поднялся он.
— Сделай это ради Вероники, — поправила его я.
— Это выбор Вероники. Дракон ведь ее не принуждает.
Кантор осекся и виновато на меня посмотрел.
— Досифея, ты веришь, что я был под магическим воздействием в тот вечер? Я бы никогда не поступил так с тобой.
Кантор с надеждой ждал ответа. Но как я могла ему верить, если магического следа обнаружено не было. Я отвела взгляд. Кантор сжал губы и отвернулся.
— Вероника, — обратился он к девушке. — Давай выйдем? Подышим свежим воздухом.
Вероника подняла взволнованный взгляд. Грудь с глубоким открытым декольте от волнения заходила ходуном, грозя вывалиться. Я хмыкнула про себя — неужели никто, кроме меня, ничего не замечает? В любом случае Кантор беспрепятственно увел Веронику, и они больше не вернулись.
Я смылась через пять минут, сказав, что пошла похвалить шеф-повара, как и обещала. На прощанье чмокнула Янтара в щеку, прошептав, что он чудо. Сегодня он был прощен. Благодаря ему, ну и, без лишней скромности, мне, дураконище проиграл сегодня три ящика сивухи. Или на что они там в участке спорили, что еще могут пить стражи? Эх, жаль, зеркало мне не покажет.
Зеркало не показало, зато кто-то анонимно прислал мне запись финала этой истории на записывающем артефакте. И я с наслаждением наблюдала, как злой и пор-рыкивающий на всех др-раконище с утра рвал и метал, а потом выставил три ящика гномьей сивухи. Я была права насчет нее.
Ах, как хорошо! Как ноет моя душенька от полученного подарочка. Но дураконище еще не знает, что это только разгон!
Все же родственнички после последнего моего дерганья, в котором прозвучали нотки недовольства, пошевелились и добыли нужную мне информацию. Хоть и минимальную, но для исполнения плана достаточную. Оставалось последнее — подобрать подходящий момент для действия.
Им стал прием, устроенный в честь дня рождения первого канцлера королевства. Сам он был отсюда родом и считал, что нельзя забывать корни. Поэтому после празднования дня рождения в столице в кругу высшей знати приезжал на неделю на малую родину, устраивая длительный загул с друзьями детства и юности. Первый день был самым официальным и приличным. Со второго начиналось неформальное празднование в кругу избранных и кутеж, о котором судачили до следующего года.
На официальное торжество приглашали весь цвет Бекигенга, потому безопасности уделялось повышенное внимание. Дракону, как начальнику, пришлось отвечать за безопасность приема и присутствовать на нем как должностному лицу.
Идя на этот прием, я также одевалась для дракона, только с другой целью. Если в прошлый раз я хотела поразить его в самое сердце, то сегодня мне надо было поразить его в самый пах. Ведь наступил тот момент, когда я собиралась его соблазнить.
Всем женщинам известно, что мужчины — само противоречие. Хотя они и думают так про нас, умных и последовательных созданий.
А как иначе можно считать, если мужчина влюбляется в яркую женщину, певицу или актрису, допустим, а заполучив ее, желает запереть дома? Берет в жены скромную и хозяйственную, чтобы делала дом уютным, а потом обвиняет ее в том, что она растворилась в семье и вызывает только скуку? Ведется на характер и независимость женщины, добивается взаимности и требует, чтобы она была послушной его воле? И где хваленая мужская логика?
Там же, наверное, где мужская верность и ответственность за взятые обязательства.
Так и во внешности. Заколотые волосы мужчине не терпится распустить, и я сделала строгий тугой пучок, высвободив лишь пару кокетливых локонов. Чем строже и закрытей платье, тем больше мужчине хочется его снять. И я надела самое закрытое, чопорное темно-зеленое платье с глухим воротом и длинной юбкой, открывающей только носки туфелек.
— Что с тобой, Фейка? — удивленно спросил брат, когда я спустилась вниз к ожидающим меня, чтобы наконец отправиться на прием. — Решила искать работу гувернантки, раз карьера мага накрылась?
Вот за это он и получает мою мстю, страшную и коварную. За то, что топчется по больной мозоли невозможности учебы в академии магии.
— Давно тебе не мстила? Или у тебя память короткая? — напомнила я, и Васим сразу переключился на разговор с Кайлом.
Папа с мамой лишь удивленно переглянулись, рассматривая мой образ. Мама даже шепнула папе:
— Повзрослела наша Досифея.