Извращенное Притяжение

— Может быть, он в конце концов примет, что ты такая, какая ты есть, неукротимая и сильная, потому что ты хочешь ею быть, а не как знак прошлых ужасов.

— Возможно, — согласилась она, но в слове прозвучало сомнение. — Ты упомянул, что у твоего брата есть имена и адреса мужчин, которые связаны со мной.

— Я позвоню ему утром и попрошу прислать список мне по электронной почте.

— Он, вероятно, разозлится, если узнает, что я втягиваю тебя в эту историю.

Римо был полностью за месть и кровавую вендетту, особенно если они связаны с ужасными матерями, но он определенно устал от мотивов Динары. Он думал, что все еще должен защищать меня, когда я был вполне способен постоять за себя.

— Я подумываю попросить Диму помочь мне, может быть, даже папу. Они оба убьют каждого, кто причинил мне боль.

— Я же сказал, что помогу. У тебя нет причин просить кого-то еще, особенно потому, что Римо не обрадуется, если твой отец вторгнется на нашу территорию.

— Я бы сделала это, показывая тебе, что я здесь не потому, что мне нужна твоя помощь. Я не хочу, чтобы ты думал, будто то, что между нами происходит, служит тому, заставляя тебя помочь мне. Нет. Мне нужна была информация, вот и все. Теперь, когда она у меня есть, ты мне больше не нужен, особенно теперь, зная, что Римо готов предоставить мне всю информацию, в которой я нуждаюсь, чтобы отомстить.

— Ой, — сухо сказал я. — Приятно знать, что я тебе больше не нужен. — я саркастически улыбнулся ей.

Она закатила глаза.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Я здесь, потому что мне нравится быть с тобой, секс, разговоры, все. Я здесь, потому что хочу быть.

Я провел пальцами по ее волосам, наслаждаясь их шелковистым прикосновением к моей коже. У Динары были самые мягкие волосы, какие я только мог себе представить.

— Нет места, где я предпочел бы быть, чем рядом с тобой, даже если это связано с жестокой местью.

Динара вздохнула.

— А что будет потом? Когда месть закончится. Мы те, кто мы есть.

— Ты уже говорила это раньше, — пробормотал я. — Как насчет того, чтобы наслаждаться одним днём за другим?

— Договорились, — сказала она, прежде чем замолчать на пару минут. Напряжение, охватившее ее тело, подсказало, что ее мысли вернулись в прошлое. — Я думаю, что мы должны заставлять их смотреть записи, когда наведываемся к ним — прежде чем будем расправляться.

— Это служит двум целям. Им напомнят об их грехах, и ты будешь достаточно зла, чтобы отомстить.

Динара издала мрачный смешок.

— Как ты думаешь, мне понадобится дополнительное поощрение, чтобы убить их?

— Если ты никогда не убивала, может быть. Первое убийство всегда самое трудное.

— И для тебя?

— Это произошло во время нападения, с целью спасти свою жизнь и жизнь моих братьев, поэтому у меня не было времени подумать. Просто сработал триггер. Самым трудным для меня было убийство, когда Римо заставил меня убить человека, чтобы я стал членом Каморры. Он заставил меня разозлиться на парня, прежде чем мне пришлось застрелить его. Это упрощало вещи.

— Полагаю, так оно и есть. Не думаю, что гнев станет проблемой, но что, если я застыну, как это было с моей матерью? Что, если стану беспомощной девочкой, которая ничего не может сделать?

— Я буду рядом, чтобы вытрясти тебя из этого. Если ты действительно хочешь их убить, то я позабочусь, чтобы ты это сделала.

— Черт, мы оба испорченные, ты понимаешь?

— Я смирился с этим, — сказал я с иронической улыбкой. — Ты подумала, как хочешь их убить? Пистолетом, быстро и легко, или ножом, это более лично и, учитывая, что у тебя нет опыта убивать ножом кого-то. Тебе, вероятно, понадобится несколько ударов, чтобы лишить его жизни. Ты хочешь заранее их мучить? Или у тебя на уме другая смерть?

Динара прижалась своим лбом к моему.

— Может, это плохой знак, что ничего из того, что ты только что сказал, не испугало меня.

— Если мои слова уже вывели бы тебя из себя, тогда нам не придется выслеживать твоих обидчиков.

— Да... — Динара медленно выдохнула. — Думаю, лучше всего будет застрелить нашу первую жертву. Так я смогу быстро покончить со своим первым опытом. Не думаю, что смогу просто всадить в кого-то нож, тем более несколько раз. Может, я подумаю об этом для последующих убийств.

— Я могу показать тебе, как это делается. Мы могли бы попрактиковаться на трупе первой жертвы.

Динара рассмеялась.

— Теперь я слегка напугана.

— Достаточно, чтобы сбежать от меня? — пробормотал я.

В прошлом я всегда держал эту часть себя надежно скрытой, особенно когда был рядом с девушками, с семьей. С Динарой я чувствовал, что наконец-то смогу раскрыть эту извращенную, болезненную сторону себя.

— Никогда, — твердо сказала она, покусывая мою нижнюю губу.

В конце концов Динара уснула в моих объятиях и, как часто, бывало, раньше, забормотала и заворочалась во сне. Я убрал прядь волос с ее лба, размышляя, был ли этот путь правильным выбором для Динары, развеет ли он ее кошмары или только добавит новые.






Мы покинули лагерь сразу после следующей гонки. Адамо распечатал список с адресами моих насильников. Я просмотрела имена, но они ничего мне не говорили. Они никогда не представлялись своими настоящими именами. В именах не было ужасов прошлого, но я знала, что в их лицах будут. Даже если бы они изменились за эти годы, я бы узнала их глаза. Они всегда преследовали меня больше всего. Нетерпение... голод...

Мы с Адамо остановились в обшарпанном мотеле на межштатной автостраде неподалеку от Рино, более подходящем для нашего путешествия, чем хороший отель. Мы проведем здесь всего одну ночь, прежде чем, наконец, отправимся на поиски первого человека в нашем списке завтра. Мой самый первый обидчик. Я уставилась в серовато-белый потолок мотеля, слушая, как Адамо принимает душ.

Найти его будет нетрудно. Он владел скобяной лавкой в Рино, где работал шесть дней в неделю. Он был известен как сексуальный преступник. После приговора вскоре после того, как он изнасиловал меня, и нескольких лет в тюрьме, он жил солидарной жизнью. Никакой семьи поблизости, и, если контакты Адамо были верны, никаких близких друзей тоже. Адамо провел множество исследований с тех пор, как получил список. Он был полон решимости помочь мне. Его собственные демоны питали его. Демоны еще более кровожадные, чем мои.

Адамо вышел из ванной в облаке пара, только полотенце было обернуто вокруг его узкой талии. Обычно вид его пресса и мускулистой груди всегда поднимал мне настроение, но сегодня в голове крутилось слишком много мыслей о том, что ждет меня впереди.

— Ты подстригся, — тихо сказала я.

Даже для моих собственных ушей мой голос звучал странно, будто я была потеряна в другом измерении.

Адамо подошел ко мне и присел на край кровати. Я дотронулась до его коротких волос, без кудрей, в которые могла погрузить пальцы.

— Так легче мыть их. Скоро все может испортиться.

Он имел в виду кровь. Скоро все станет кровавым.

— Кровь трудно смыть с волос? — хрипло спросила я. — Может, мне тоже подстричься?

— Нет, оставь свои волосы. Мне нравится, — он нахмурил брови. — Ты беспокоишься о завтрашнем дне? Он не сбежит, и если я не смогу сдержать его, в чем я сомневаюсь, я все еще могу вызвать подкрепление.

— Меня это не волнует. Я видела, как ты дрался с Димой. Знаю, что ты можешь справиться даже с умелым бойцом. Я беспокоюсь о себе.

Адамо растянулся рядом со мной, окутывая меня своим свежим ароматом травяного геля для душа. Кровать заскрипела под дополнительным весом.

— Как ты справишься с ситуацией?

Я кивнула и указала на новый пистолет на тумбочке. Адамо взял его для меня.

— Сегодня утром я держала его в руке и представляла, как нажимаю на курок, глядя в глаза этому ублюдку. В моем воображении это было приятно, легко, просто подергивание пальца, ничего больше.

Адамо наклонился ближе, его губы коснулись моего уха.

— Если ты спрашиваешь, будет ли это так же легко на самом деле, то я должен сказать, что, скорее всего, нет. Мы не узнаем до этого момента. Может, ты нажмешь на курок, не задумываясь, или, может, ты поймешь, что не можешь выполнить наш план.

Я не хотела, чтобы Адамо был моим палачом. Я не могла взвалить это бремя на кого-то другого.

— Это моя месть. Я должна это сделать. С тобой я смогу это сделать.

Тёмные глаза Адамо встретились с моими.

— Мы можем остановиться в любой момент. Мы не должны расправляться над каждым именем в этом списке. Речь идет о том, чтобы помочь тебе справиться с произошедшим, а не сделать еще хуже.

Если бы мне нужен был только палач, я бы попросила папу выследить всех моих обидчиков. Он бы с радостью это сделал. Он тоже жаждал отомстить за меня, а может быть, и за себя. То, что мужчины посмели поднять руку на дочь высокопоставленного члена Братвы, было похоже на пощечину, даже если мои насильники не знали, кто я.





На следующее утро, прежде чем мы с Адамо отправились на поиски человека номер один в нашем списке, мы устроились перед его ноутбуком, просматривая диск с записью меня с сегодняшней целью. Экран засветился изображением кровати и моей юной версии, сидящей на ее краю, положив руки на колени и опустив глаза. Это было похоже на наблюдение за кем-то другим, но я знала, что это изменится в тот момент, когда я включу запись. Ужасы девочки станут моими. Видео станет реальностью в моей голове, вызовет воспоминания о запахах и ощущениях из темных уголков моего сознания. Меня бы утащили обратно в прошлое. Адамо ждал, когда я начну, его глаза были добрыми, а выражение лица терпеливым.

Я только смотрела на экран, мое тело застыло. Раньше у Динары волосы были заплетены в косички, что нравилось многим моим обидчикам.

— Мы не должны смотреть, — сказал Адамо. — Ты знаешь, что случилось. Мы знаем, что он виновен. Нет смысла мучить себя образами из прошлого.

Я никак не отреагировала, только уставилась на экран. Проблема состояла в том, что эти образы преследовали меня почти каждый день с тех пор, как папа забрал меня из Вегаса более десяти лет назад.

— Или, если ты не хочешь, чтобы я смотрел, я могу пойти прогуляться, пока ты не закончишь.

Паника охватила меня от его предложения, поэтому я схватила его за руку и сплела наши пальцы.

— Нет, — хрипло прошептала я. — Я не могу смотреть это одна. Достаточно того, что я каждую ночь переживаю это в своих кошмарах в одиночестве.

Он сжал мою руку, и мое сердце сжалось от смеси эмоций, вызванных его поддержкой. У Адамо не было абсолютно никаких причин помогать мне, но он был рядом. Он пытался держать свои эмоции под контролем, но в его глазах я видела много своих. Абсолютная ненависть к моим насильникам и решимость отомстить, а под всем этим эмоции, которыми мы с Адамо не могли рисковать, учитывая наши семьи, наше прошлое... наше будущее. Я пыталась игнорировать свои чувства, но, глядя на него сейчас, я не могла отрицать, что влюбилась в Адамо. Это было абсолютно безумно, и я была рада, что наш план мести будет держать меня слишком занятой, чтобы думать о безумии выбора моего сердца.

Я сосредоточилась на экране и нажала кнопку воспроизведения, мое тело напряглось еще больше. В комнату вошел первый мужчина из нашего списка. Его улыбка была чрезмерно доброй, когда он приблизился к прошлой «я», но под ней скрывались нетерпение и голод. Вскоре его лицо появилось перед моим внутренним взором, но уже не на экране. Моя хватка на руке Адамо усилилась, когда я попыталась сохранить нейтральное выражение лица, желая быть сильной, даже когда отвращение и ужас боролись внутри меня. У меня перехватило горло, и холодный пот выступил на теле, прилипая к одежде. Когда мужчина сел рядом с маленькой Динарой на кровать и коснулся ее ноги, я нажала кнопку паузы, останавливая видео. Я резко выдохнула, мой пульс забился в венах, когда прошлые страхи подняли мой адреналин.

— Я не могу на это смотреть.