Извращенное Притяжение

— Тебе не нужно было защищать меня от Димы. Он всегда на моей стороне.

Адамо усмехнулся.

— Мне так не показалось.

Я сверкнула глазами и повернулась к застывшему Диме. Мне было интересно, действительно ли он все еще на моей стороне, но я не могла себе представить, что может оказаться иначе. В конце концов, его ревность должна прекратиться. Быть может, мне стоит напомнить ему, что он спал с несколькими девушками с тех пор, как я рассталась с ним, и я никогда не устраивала сцен из-за этого.

Дима повернулся к мужчине, который его держал.

— Отпусти меня.

Мужчина посмотрел на Адамо, что само по себе было смешно, но, конечно, Адамо самый высокопоставленный член Каморры. В конце концов, он четвертый после трех старших братьев.

— Отпустите нас, — приказал Адамо жестким голосом, и оба мужчины ослабили хватку.

Дима отступил.

— Не беспокойся больше о моем вмешательстве. С этого момента я занимаюсь делами в Чикаго.

Я сомневалась, что он действительно оставит меня вне поля зрения. Он держался рядом, вмешиваясь, если что-то происходило, но я на всякий случай позвоню отцу и скажу, что отослала Диму. Папа, конечно же, разозлится и попытается убедить меня вернуться домой.

— Дима, давай поговорим, когда ты успокоишься, хорошо ?

Он ничего не ответил, только зашагал к своей машине.

— Если ты пропустишь гонку, ты рискуешь дисквалификацией! — крикнул Крэнк, но Дима никак не отреагировал.

Он сел в машину и уехал.

Я вздохнула.

Адамо вытер порез тыльной стороной ладони, не сводя с меня глаз. Толпа медленно рассеялась. Интересно, стоила ли вчерашняя ночь драки с Димой? К чему это привело, кроме того, что разозлило моего друга и, возможно, Адамо тоже? Я не думала об этом. Я отреагировала из страха, что было глупо. Из-за того, что я чувствовала, что теряю контроль, я попыталась контролировать Адамо самым простым способом, который только могла придумать.

Теперь я создала беспорядок, и мое тело все еще гудело от желания, смотря на парня передо мной, особенно покрытого кровью, потому что он боролся за меня.

Это было так типично, как девушке в беде думать, чувствовать возбуждение, но мои базовые инстинкты явно сильнее моего упрямства.





ГЛАВА 9





Все мое внимание было приковано к следующей гонке, так что, хотя я и стартовала в первом ряду рядом с Адамо, то финишировала десятой. Конечно, Адамо сыграл огромную роль в моем плохом результате. Он жестоко подрезал меня после старта, так что я ненадолго потеряла контроль над машиной и свернула на ухабистую обочину.

Не то чтобы я не делала то же самое с другими гонщиками, но до сих пор Адамо не показывал мне свою безжалостную сторону. Я должна была признать, что это только заставило меня желать его еще больше. Я не хотела, чтобы кто-то нянчился со мной. В ночь после гонки вечеринка была шумной, и вскоре большинство людей опьянели или спали.

Я выпила только стаканчик чуть менее отвратительной смеси с персиковым шнапсом, которую кто-то приготовил. Мы с Адамо всю ночь следили друг за другом, но не разговаривали. Теперь, когда Дима не был моей тенью, многие другие гонщики приходили поболтать, и многие из них были более интересными, чем я думала. Когда толпа поредела, я забеспокоилась. Что-то во мне звало отправиться на поиски близости Адамо, но я сопротивлялась.

К моему удивлению, он нашел меня, когда я возвращалась к своей машине.

— Уже уходишь? — спросил он рядом, заставив меня подпрыгнуть.

Я бросила на него взгляд через плечо.

— Ничто не удерживает моего внимания.

Адамо догнал меня.

— Быть может, я смогу. Я купил бутылку лучшей водки, какую смог найти в последнем винном магазине, мимо которого мы проезжали. Как насчет того, чтобы вместе выпить?

Я остановилась. После того, как наша последняя встреча закончилась для него, я опасалась его мотивов. Доверие не было чем-то, что я раздавала направо и налево. Несмотря на мое недоверие, я кивнула и последовала за ним к его машине, которая стояла далеко от большинства других. В темноте и уединенная.

Мы молча выпили, прислонившись к капоту его автомобиля, и наши плечи вновь соприкоснулись. С музыкой на вечеринки на заднем плане — на этот раз более медленной, мелодичной — это было почти романтично.

— Ты злишься? — спросила я наконец.

— Жизнь слишком коротка, чтобы держать обиду.

— Не тот девиз, которым я живу.


— Держу пари, — ответил Адамо.

Он выпрямился и встал передо мной, возвышаясь над моей головой.

Я не двигалась, только спокойно смотрела на него. Он медленно наклонился.

— У тебя такой вид, будто ты хочешь убежать. Боишься снова поцеловать меня?

— Я ничего не боюсь, — пробормотала я. — Но мне бы не хотелось бить тебя по яйцам, потому что ты испытываешь потребность отомстить за свою оскорбленную гордость и забыть, что значит слово «нет».

Адамо положил одну руку на капот, приблизив наши лица так близко друг к другу, что жар его губ обжег мои.

— Я прекрасно понимаю, что значит «нет», Динара. Не беспокойся. А мою гордость не так-то легко задеть. Но скажи, ты отказываешься от поцелуя?

Я должна. В прошлый раз я полностью погрузилась в него, но присутствие Адамо так близко, особенно его рот, затуманило мое суждение. Я преодолела расстояние, между нами, коснувшись его губ своими.

Адамо не нуждался в еще одном приглашении. Он вырвал контроль над поцелуем из моих рук, и я позволила ему, слишком безумная каждым движением его языка.

Спать с Адамо никогда не входило в планы. Может, если бы я знала больше о нем, о его темных сторонах, громко взывавшие ко мне, потому что отражали тьму глубоко внутри меня, я могла бы предвидеть, что дело дойдет до этого. Его хватка на моей шее усилилась, когда он углубил наш поцелуй. На вкус он был как грех и тьма, и мог целоваться так, как я никогда не считала возможным. Мое тело покалывало от простого трения наших губ, от мягкой ласки его языка и его вкуса. Вскоре покалывание превратилось в пульсирующую потребность, и мои трусики стали влажными. Я вновь теряла себя в Адамо, теряла контроль над своим телом. Я опять переключила внимание, заставляя свой разум полностью сосредоточиться и подчиняя свое тело его команде. Это никогда не было трудно. Я годами практиковала контроль, зависела от него.

Потянувшись к поясу джинс Адамо я расстегнула его, оторвав свой рот от опасных губ Адамо. Я протянула рука к его члену, который пытался прорваться сквозь ткань его боксеров, но он схватил мою руку и поймал мои губы в другом поцелуе.

— Моя очередь. У меня есть некоторые проблемы с доверием, когда дело доходит до тебя и моего члена.

Я не могла удержаться от смеха у его губ, но затем его горячий, умелый язык провел по складке моих губ, прежде чем снова погрузиться в мой рот. Рука Адамо обхватила мою грудь через майку. Конечно, на мне не было лифчика. У меня небольшая грудь, поэтому я редко видела необходимость в лифчике. Теперь я пожалела об этом, потому что, как и в прошлый раз, Адамо начал играть с пирсингом, посылая разряды удовольствия сквозь тело. Другая рука Адамо расстегнула пуговицу моих джинсовых шорт, прежде чем скользнуть внутрь, поглаживая мою киску. Как моллюск, захлопнувшийся в защите, мой разум сделал то же самое, отдаляясь от прикосновений. Рука Адамо скользнула под мои трусики, касаясь кожи, но я видела все сквозь туман, едва ощущая прикосновения. Я контролировала свой разум и тело, сосредоточившись на татуировке на предплечье Адамо, следуя за замысловатыми линиями, разбитыми шрамами от ожогов. Уродливое и прекрасное становятся одним.

Я сделала то, что делала всегда. Я отключилась, иногда двигалась, время от времени стонала, а затем выгнулась, когда подумала, что пришло время оргазма, потому что Адамо гладил меня некоторое время. У меня никогда не хватало терпения вытягивать освобождение. Мне все равно, если он решит, что я кончила слишком быстро.

Брови Адамо сошлись на переносице, когда он посмотрел мне в глаза. Что-то в выражении его лица изменилось от страсти к осознанию, а затем к гневу.

Адамо ударил ладонью по капоту и прорычал:

— Что это блядь было?

Я подпрыгнула и прищурилась, удивленная его вспышкой.

— О чем ты говоришь?

— Это была имитация. Каждый чертов стон, и этот гребаный оргазм тоже. Ты не кончила, даже близко не приблизилась, как бы громко ни стонала. Когда я впервые коснулся твоей киски, она была мокрой, а потом стала сухой, как земля под нами. Я не идиот, и узнаю женский оргазм.

— Может, ты и Фальконе, но ты ни хрена не знаешь о моем теле.

Жар прилил к моим щекам, когда меня поймали, но я не собиралась позволить Адамо загнать меня в угол. Я не обязана ему оргазмом.

Адамо побледнел.

— Наглая ложь, Динара. Не лги мне. Я узнаю ебаный оргазм, и это был не оргазм, — прорычал он. — Зачем ты притворилась? — я свирепо уставилась на него, пытаясь соскользнуть с капота, но он остался между моих ног, обхватив руками мои бедра. — Отвечай на вопрос.

— Я ничего тебе не должна.

— Это потому, что ты думаешь, что не можешь кончить с парнем?

Дима говорил обо мне гадости? Наверное, что-то насчет моей фригидности или что-то в этом роде. Чувство вины пронзило меня. Дима не стал бы меня оскорблять и уж точно не стал бы говорить о сексе с Адамо.

— Отвали.

Адамо приблизился.

— Или ты боишься потерять контроль, Динара? — я напряглась, потому что он попал в самое яблочко. — Да, — сказал он спокойно, словно это открыло еще один кусочек головоломки.

Большая загадка Динары Михайловой, которую он так страстно хотел разгадать. Интересно, что он подумает, когда вставит последний пазл. Я не шедевр, который можно поставить в рамку. Я грязная вещь, которую люди держали в гараже или подвале.

— Я ничего не боюсь, — закипела я.

Я пережила достаточно страхов, чтобы склониться перед ними.

Адамо покачал головой, видя меня насквозь, как никто другой. Он наклонил голову, ища больше ту тьму, которую я пыталась заглушить. Он не был чужд ужасам, зная историю своей семьи, но некоторые вещи были за пределами того, с чем люди чувствовали себя комфортно. Я боялась, что он поймет, что я одна из этих тварей.

Это не входило в план. Он средство для достижения цели.

Собраться!

Я схватила его за шею и крепко поцеловала, желая заткнуть ему рот и не дать так смотреть на меня. Это заставляло меня хотеть того, чего я не могла себе позволить в данный момент, а может, и никогда.