Изменённый третьей серии
Часть 11 из 34 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Да, Юджин дал мне полный доступ к материалам твоего изменения. Я знаю, что в твоей симбиотической системе установлен новейший блок нейромодуляции, что позволяет тебе корректировать поведенческие реакции на те или иные внешние раздражители, ну да ты знаешь… В общем, меня очень настораживает случай, когда ты устроил, не побоюсь этого слова, бойню в мемориальном комплексе… Очень большой выплеск адреналина, норадреналина, ИЛП и глутамата, что не удивительно, так же серотонина и дофамина — что странно… В общем, настройки этого блока косвенно могли быть причиной твоего несколько неадекватного поведения в мирной жизни…
— Я впервые слышу о существовании у меня этого блока…
— Как так? — Опешил Иван.
— Как-то так… — Я растерянно пожал плечами.
— Хм! Тебе стоит поговорит об этом с Юджином. И чем скорее, тем лучше.
***
Первым моим порывом было пойти к Юджину и, если и не набить ему морду, то, по крайней мере, высказать всë, что о нём думаю! А думал я про него в тот момент очень нехорошее. Но по дороге я решил залезть в настройки этого злополучного блока нейромодуляции. Нет, ну это ж надо — утаить от меня информацию о таком! Ведь эта хрень способна не просто менять мою реакцию на какое-либо событие, так сказать, в частном случае, а сформировать реакцию на это событие вообще, то есть вмешиваться в формирование моих привычек, вкусов, взглядов на жизнь, в конце концов!
Ведь как оно всё работает, если описать примитивно: на каком-то N-ом углу вы попадаете в ДТП, в результате у вас возникает куча проблем, вы опаздываете на работу, мозг вырабатывает определённое количество сопутствующих стрессовых нейромедиаторов, и впоследствии этот угол вызывает у вас негативные эмоции, даже когда вы не вспоминаете о связанных с ним событиях — просто на подсознательном уровне.
А другой человек, попавший в то же ДТП, проблем особых не отгребает — у него выходной, он никуда не спешит, и вообще в дальнейшем день его проходит хорошо, даже можем представить, что в этом гипотетическом ДТП он знакомится со своей будущей девушкой. У него так же вырабатываются соответствующие нейромедиаторы, и тот же самый угол вызывает у него реакцию позитивную.
И не только в этом дело! Хотя я подозреваю, что блок нейромодуляции вмешивается в основном именно в эти моменты, но ведь и в целом нейромедиаторы вырабатываются в человеческом организме постоянно, и от их соотношения во многом зависит характер человека, темперамент и многие другие параметры: скорость обучения, например, не говоря уже о той же раздражительности.
И происходит это всё без моего ведома!
Умная «система» тут же отреагировала:
«Изменить настройки блока нейромодуляции? Осуществлять корректировку уровня нейромедиаторов только после запроса пользователя симбиотической системы?»
«Да»
«Принято»
И тут же:
«Зафиксировано резкое повышение уровня глутомата и ИЛП. Ситуация признана неопасной, вы находитесь в условно мирной зоне. В коррекции нет необходимости. Провести коррекцию?»
Так. Глутомат — это у нас возбудитель, который активно вырабатывается во время стресса… ИЛП — не помню, но сейчас я на взводе и успокоится не помешает…
«Провести коррекцию».
«Принято».
И тут меня отпустило … Раздражение и желание срочно что-то сделать прошли, как будто опустил голову на несколько секунд в прохладную воду. Мысли потекли спокойные и упорядоченные.
Вот зачем я сейчас иду к Юджину? Устроить ему разнос? Высказать ему, какой он нехороший человек, что не рассказал мне такой важной вещи обо мне же самом? Ага, истерику ещё закатить можно, ножкой топать, ручками махать. И что это мне даст? Специально он не сказал мне об этом блоке, преследуя какие-то свои цели, или просто забыл — великий учёный личность экстравагантная, да и рассказать обо мне ему нужно было очень много, вполне мог, как это с ним случается, увлечься объяснением чего-нибудь другого, например, самовосстанавливающейся колонией нанитов, как они их разработали, какие возможности это открывает для изменённых в частности и всего человечества в целом… Увлёкся и забыл про блок нейромодуляции.
А я ведь и раньше мог попросить все материалы по моему изменению и внимательно их изучить, вряд ли Юджин отказал бы мне в этой просьбе — ведь мало того, что дело касается непосредственно меня, так ещё и Юджин очень внимательно относится к делу познания человеком мира и себя самого как части этого мира. И, если у него есть время, всегда старается мне в этом помочь.
В любом случае, теперь-то все материалы у меня есть — Иван скинул мне всю информацию, и теперь мне следует всё просмотреть. Многого я, конечно, не пойму, но вот как раз уже с возникшими вопросами и стоит пойти к Юджину. И не чтобы устраивать ему сцены, а чтобы прояснить непонятные моменты.
Кроме того, время уже семь вечера, а на восемь у меня назначено рандеву с одной интересной особой…
Глава 11
Трактир Фейрина встретил меня привычной атмосферой безразличия: люди здесь веселятся, занимаются своими делами и никому ни до кого нет, по большей части, никакого дела. Это такое особое… доброжелательное безразличие: персонал и завсегдатаи трактира знают меня и знают, что я изменённый, но им всё равно; здесь неважно, кем ты являешься — изменённым, наёмником или торгашом. И это прекрасно! Оценить, как хорошо, когда к тебе относятся безразлично, я смог лишь оказавшись в шкуре изменённого, которому не рады в большинстве общественных мест.
Нет, заведений, в которые изменённых не пускают или стараются не пускать, не так много, но чувствовать на себе взгляды, в которых можно прочесть смесь отвращения и страха, — мало приятного. Как, например, в «Восточном Полюсе»: персонал вежлив и приветлив, как и с остальными клиентами, что неудивительно — у них работа такая, но вот другие посетители… Пару раз, когда я туда заходил, зал довольно популярного ресторанчика пустел как минимум наполовину — луди просто уходили, не желая оставаться в одном со мной помещении! А большинство тех, кто оставался, сверлили меня недобрыми взглядами, быстро пряча глаза, если взгляды эти пересекались с моим. В общем, обедать в такой обстановке — сомнительное удовольствие!
С Хлоей Энсторской мы договорились встретиться в трактире «Пьяный Василиск». Я с трудом представляю столь высокородную особу в подобном месте, но она сказала, что будет инкогнито и ей будет удобно встретиться здесь. Оглядев зал трактира, я не заметил никого похожего на искомую девушку и направился к барной стойке.
Когда я проходил мимо места, где совсем недавно произошёл конфликт с княжичем Энсторским, «система» выдала оповещение о повышении уровня стрессовых гормонов-нейромедиаторов в моём организме. Я хотел было убрать излишек ненужных мне сейчас веществ (не хватало ещё обзавестись устойчивой неприязнью к не в чём не повинному входу в трактир), но заботливый микрокомпьютер выдал следующее сообщение о том, что хранилище блока нейромодуляции заполнено на 97 процентов, и я решил оставить возможность коррекции своего состояния на случай более серьёзной ситуации.
Именно ограниченные размеры этого хранилища во многом и были причиной моего не совсем адекватного поведения в последнее время. Дело в том, что «система» считает все нейромедиаторы полезными — просто все в своё время (и тут трудно с ней не согласится), и излишки она отправляет для хранения, а когда хранилище заполняется более чем на 80 процентов, то начинает постепенно выводит их обратно в организм в мирной обстановке, например, за стенами Ньюхоума. Так было установлено в настройках по умолчанию. Почему бы не выводить эти излишки вместе с отходами жизнедеятельности, как я установил сейчас — ума не приложу! Но как было — так было, чего уж теперь негодовать. В общем, «система», накопив избыток стрессовых нейромедиаторов, что не удивительно при моей деятельности, начала скидывать их мне в мозг во время «мирной» жизни. На это наложились мои жизненные установки — и вот результат!
— О, Искандер! — улыбнулся мне смутно знакомый бармен. — Наконец и ты становишься нашим завсегдатаем. Что будешь пить?
Я кивнул бармену в знак приветствия и, присев на барный стул, погрузился в меню. Но сполна насладиться муками выбора мне не дал Фейрин:
— Приветствую, Искандер! Тебя ожидают в вип-апартаментах, — голос Фейрина был ровным и деловым, без какой-либо иронии или намёков на пикантность ситуации, несмотря на то, что меня ожидает молодая девушка, да ещё из знатного рода, да ещё и инкогнито… Но нет! Фейрин — профессиональный посредник, надо отдать ему должное, и всякого рода скользкими делами его не смутить. — Правая лестница, первая дверь налево. — Я молча кивнул и, отложив меню, направился по указанным координатам.
В коридоре на втором этаже было всего три двери — одна направо и две налево; оканчивался он ещё одной лестницей, ведущей, по-видимому, к чёрному ходу — удобная планировка, если встречу нужно провести тайно, например, когда заказчик хочет нанять группу наёмников для какого-либо щекотливого дела и остаться при этом незамеченным посторонними.
Княжна Хлоя ждала меня за столом, сервированным вином и лёгкими закусками. Когда я вошёл, она порывисто встала, нервным движением расправив подол серебряно-черного платья. В нашем мире такое платье можно было бы назвать старинным: пышная юбка до пола, корсет, глубокое декольте. Но здесь такие наряды не редкость, особенно у представителей аристократии. Хотя большая часть гражданского населения предпочитает привычную для моих глаз одежду.
— Добрый вечер, княжна, — я чуть склонил голову, обозначая поклон.
— Добрый вечер, Искандер, — ответила девушка и застыла у стола.
Воцарилось неловкое молчание. Я смотрел на княжну, она смотрела на меня, и оба, похоже, не знали толком, что делать дальше. Чтоб прервать затянувшуюся паузу, я предложил:
— Присядем?
— Да, конечно, — с явным облегчением выдохнула девушка. — Я немного смущаюсь, для меня такая ситуация внове…
Мы сели за стол, и я привычным движением снял из-за спины меч и поставил его рядом, оперев на стол. Княжна проводила этот жест диким взглядом. Чёрт! Это и в самом деле выглядит не очень вежливо, но что ещё с ним делать — сесть с длинным полуторным мечом за спиной на что-нибудь, кроме скамьи или табурета, просто нереально.
Ситуацию усугубило то, что я поставил меч под слишком крутым углом к столу… или наоборот, под слишком пологим… В общем, небольшой стол, рассчитанный максимум на две персоны и стоящий посреди комнаты, под весом меча поехал по полу, издавая душераздирающий скрежет. Постоянно забываю, что весит моё оружие как куль с сахаром!
— Простите… — сказал я, переставлял злополучный меч, оперев его на подлокотник своего кресла, на этот раз так, чтобы кресло никуда не поехало, даже если я встану. Княжна, наблюдая мои манипуляции с оружием, даже рот от удивления приоткрыла. И передо мной на миг вдруг снова предстала перепуганная девчонка вместо молодой, знатной и весьма привлекательной особы. И меня, что называется, отпустило, я успокоился.
— Я тоже смущаюсь, — признался я, хоть этого уже и не было. — Я не большой знаток этикета, никогда… не имел чести общаться со столь знатными особами… — И тут я понял, что минимум два раза всё же приходилось: собственно, конкретно с этой особой и с её родным братом. — Хотя нет, приходилось два раза… и оба не слишком удачно…
Знатная особа густо покраснела, и я предложил, указывая на откупоренную бутылку:
— Может вина?
— Да, спасибо, — закивала девушка, и, как только я налил, залпом осушила бокал.
Я тут же обновил и сам пригубил вина. Довольно крепкое.
«Вино красное. Креплёное. Производство: Виноградники Братьев Горцгаммер. Крепость 13,5 %» — подсказала «система».
Княжна тем временем отпила ещё вина, выдохнула и собралась с мыслями.
— В этикете о подобных встречах ничего не сказано! — с сожалением вздохнула княжна. — Я здесь с неофициальным визитом, да и вообще инкогнито. Так что… может оставим манеры и будем держаться по-простому?
— Хорошо, — кивнул я. — У вас ко мне какое-то дело?
— И ещё… если вам будет удобно… давайте перейдём на «ты».
— Да, конечно, — согласился я. — Давай.
— Я хотела извиниться и поблагодарить вас… тебя за спасение… — лицо девушки опять залила краска, и явно не от выпитого вина.
— Поблагодарить — всегда пожалуйста, мне было несложно, — улыбнулся я. — А извиниться… за что?
— Ну, тогда я вела себя ужасно… хамила… Я была очень напугана! Хоть это, конечно, меня не оправдывает… Но я ведь думала, что тебя прислали специально за мной!
— А что, собственно, там произошло? Как ты оказалась на старой станции переработки отходов?
— Я возвращалась в Ньюхоум. У нас есть поместье — «Красный Берег», там очень красиво. Я часто бываю там. Работаю… рисую! Так вот, я возвращалась из поместья и неподалёку от Ньюхоума на нас напали бандиты! Гвардейцы храбро сражались, но бандитов было много и… всё произошло так неожиданно. Никто не ожидал нападения так близко к городу…
«Олухи ваши гвардейцы!» — подумал я. Если на них напали совсем недалеко от Ньюхоума, надо было сразу сообщить о случившемся страже — связь даже в пустошах местами пробивается, а тут рядом совсем, и помощь подошла бы минут через пять — десять. А они вместо этого предпочли храбро убиться о каких-то голодранцев.
— Я, видя, что гвардейцев убивают одного за другим, убежала и решила спрятаться в здании старой станции, иначе меня поймали бы. А там эти жуткие войринги… Мне удалось залезть в этот шкаф и закрыться там. Мне было очень страшно…
А девчонка молодец! Как бы ей не было страшно, не растерялась! И от бандитов сбежала, и от войрингов спрятаться сумела. Умеет, значит, собраться в нужный момент. От молодой девушки из высшего общества скорее ожидаешь, что она впадёт в ступор и будет просто стоять и дикими глазами смотреть на происходящее вокруг.
— Я ждала, что меня будут искать, — продолжала княжна. — Но время всё шло, а помощи всё не было. Мне казалось, что я просидела в этом шкафу целую вечность! Я ведь даже не могла открыть его изнутри! А потом пришёл ты…
— Тебе не за что извиняться. Ты держалась молодцом!
— Это ещё не всё. Так глупо всё вышло… Я, конечно, рассказала отцу обо всём, что случилось. Его люди и городская стража до сих пор ведут следствие. Подозревают, что этих бандитов нанял граф Саммер, чтобы похитить меня.
Слышал об этом графе…
Графство Саммер — обширная территория, принадлежащая семье Саммер, — после катастрофы объявило о своём суверенитете и не присоединилось к Совету Выживших, как незатейливо назвали государство, образованное после катастрофы. Видимо, Саммеры решили, что в новом мире будет легче выживать на особицу, чем кормить тысячи беженцев — их земли пострадали от катастрофы гораздо меньше, чем многие другие, хоть и оказались отделены от других пригодных для жизни территорий обширной полосой пустошей с высоким фоном А.Т.-энергии.
Как показала история, решение было ошибочным. Обособившись от остального мира, без поддержки новых технологий, позволяющих выжить в новом мире, без обмена информацией об этом мире, графство Саммер быстро пришло в упадок и превратилось в рассадник разбойников, воров и прочего отребья.
— Отец хотел лично поблагодарить тебя за моё спасение и сказал Айлину (он у нас командует гвардейцами), чтобы те пригласили тебя.
— Пригасили? — я усмехнулся. — Больше было похоже на то, что они пришли меня арестовать.
— Да… Отец разобрался позже… То ли этот болван Айлин не смог объяснить, в качестве кого тебя приглашает отец, то ли сам не понял… Отец задал Айлину хорошую взбучку, а такое бывает очень редко — отец очень любит Айлина, этому придурку обычно всё сходит с рук! — княжна не забывала прикладываться к своему бокалу в процессе разговора и уже была хоть и не пьяна, но, что называется, изрядно подшофе и в выражениях не стеснялась. Да и своего младшего брата она, видимо, не очень-то жаловала. — Отец отчитал Айлина и сказал, что если тот не в состоянии донести своим подчинённым, что от них требуется, пусть сам отправляется за тобой. Таким злым я Айлина не видела с десяти лет, когда Гриндорн не взял его с собой на охоту на каменных скорнов, сказав Айлину, что он ещё маленький и это очень опасно.
— Я впервые слышу о существовании у меня этого блока…
— Как так? — Опешил Иван.
— Как-то так… — Я растерянно пожал плечами.
— Хм! Тебе стоит поговорит об этом с Юджином. И чем скорее, тем лучше.
***
Первым моим порывом было пойти к Юджину и, если и не набить ему морду, то, по крайней мере, высказать всë, что о нём думаю! А думал я про него в тот момент очень нехорошее. Но по дороге я решил залезть в настройки этого злополучного блока нейромодуляции. Нет, ну это ж надо — утаить от меня информацию о таком! Ведь эта хрень способна не просто менять мою реакцию на какое-либо событие, так сказать, в частном случае, а сформировать реакцию на это событие вообще, то есть вмешиваться в формирование моих привычек, вкусов, взглядов на жизнь, в конце концов!
Ведь как оно всё работает, если описать примитивно: на каком-то N-ом углу вы попадаете в ДТП, в результате у вас возникает куча проблем, вы опаздываете на работу, мозг вырабатывает определённое количество сопутствующих стрессовых нейромедиаторов, и впоследствии этот угол вызывает у вас негативные эмоции, даже когда вы не вспоминаете о связанных с ним событиях — просто на подсознательном уровне.
А другой человек, попавший в то же ДТП, проблем особых не отгребает — у него выходной, он никуда не спешит, и вообще в дальнейшем день его проходит хорошо, даже можем представить, что в этом гипотетическом ДТП он знакомится со своей будущей девушкой. У него так же вырабатываются соответствующие нейромедиаторы, и тот же самый угол вызывает у него реакцию позитивную.
И не только в этом дело! Хотя я подозреваю, что блок нейромодуляции вмешивается в основном именно в эти моменты, но ведь и в целом нейромедиаторы вырабатываются в человеческом организме постоянно, и от их соотношения во многом зависит характер человека, темперамент и многие другие параметры: скорость обучения, например, не говоря уже о той же раздражительности.
И происходит это всё без моего ведома!
Умная «система» тут же отреагировала:
«Изменить настройки блока нейромодуляции? Осуществлять корректировку уровня нейромедиаторов только после запроса пользователя симбиотической системы?»
«Да»
«Принято»
И тут же:
«Зафиксировано резкое повышение уровня глутомата и ИЛП. Ситуация признана неопасной, вы находитесь в условно мирной зоне. В коррекции нет необходимости. Провести коррекцию?»
Так. Глутомат — это у нас возбудитель, который активно вырабатывается во время стресса… ИЛП — не помню, но сейчас я на взводе и успокоится не помешает…
«Провести коррекцию».
«Принято».
И тут меня отпустило … Раздражение и желание срочно что-то сделать прошли, как будто опустил голову на несколько секунд в прохладную воду. Мысли потекли спокойные и упорядоченные.
Вот зачем я сейчас иду к Юджину? Устроить ему разнос? Высказать ему, какой он нехороший человек, что не рассказал мне такой важной вещи обо мне же самом? Ага, истерику ещё закатить можно, ножкой топать, ручками махать. И что это мне даст? Специально он не сказал мне об этом блоке, преследуя какие-то свои цели, или просто забыл — великий учёный личность экстравагантная, да и рассказать обо мне ему нужно было очень много, вполне мог, как это с ним случается, увлечься объяснением чего-нибудь другого, например, самовосстанавливающейся колонией нанитов, как они их разработали, какие возможности это открывает для изменённых в частности и всего человечества в целом… Увлёкся и забыл про блок нейромодуляции.
А я ведь и раньше мог попросить все материалы по моему изменению и внимательно их изучить, вряд ли Юджин отказал бы мне в этой просьбе — ведь мало того, что дело касается непосредственно меня, так ещё и Юджин очень внимательно относится к делу познания человеком мира и себя самого как части этого мира. И, если у него есть время, всегда старается мне в этом помочь.
В любом случае, теперь-то все материалы у меня есть — Иван скинул мне всю информацию, и теперь мне следует всё просмотреть. Многого я, конечно, не пойму, но вот как раз уже с возникшими вопросами и стоит пойти к Юджину. И не чтобы устраивать ему сцены, а чтобы прояснить непонятные моменты.
Кроме того, время уже семь вечера, а на восемь у меня назначено рандеву с одной интересной особой…
Глава 11
Трактир Фейрина встретил меня привычной атмосферой безразличия: люди здесь веселятся, занимаются своими делами и никому ни до кого нет, по большей части, никакого дела. Это такое особое… доброжелательное безразличие: персонал и завсегдатаи трактира знают меня и знают, что я изменённый, но им всё равно; здесь неважно, кем ты являешься — изменённым, наёмником или торгашом. И это прекрасно! Оценить, как хорошо, когда к тебе относятся безразлично, я смог лишь оказавшись в шкуре изменённого, которому не рады в большинстве общественных мест.
Нет, заведений, в которые изменённых не пускают или стараются не пускать, не так много, но чувствовать на себе взгляды, в которых можно прочесть смесь отвращения и страха, — мало приятного. Как, например, в «Восточном Полюсе»: персонал вежлив и приветлив, как и с остальными клиентами, что неудивительно — у них работа такая, но вот другие посетители… Пару раз, когда я туда заходил, зал довольно популярного ресторанчика пустел как минимум наполовину — луди просто уходили, не желая оставаться в одном со мной помещении! А большинство тех, кто оставался, сверлили меня недобрыми взглядами, быстро пряча глаза, если взгляды эти пересекались с моим. В общем, обедать в такой обстановке — сомнительное удовольствие!
С Хлоей Энсторской мы договорились встретиться в трактире «Пьяный Василиск». Я с трудом представляю столь высокородную особу в подобном месте, но она сказала, что будет инкогнито и ей будет удобно встретиться здесь. Оглядев зал трактира, я не заметил никого похожего на искомую девушку и направился к барной стойке.
Когда я проходил мимо места, где совсем недавно произошёл конфликт с княжичем Энсторским, «система» выдала оповещение о повышении уровня стрессовых гормонов-нейромедиаторов в моём организме. Я хотел было убрать излишек ненужных мне сейчас веществ (не хватало ещё обзавестись устойчивой неприязнью к не в чём не повинному входу в трактир), но заботливый микрокомпьютер выдал следующее сообщение о том, что хранилище блока нейромодуляции заполнено на 97 процентов, и я решил оставить возможность коррекции своего состояния на случай более серьёзной ситуации.
Именно ограниченные размеры этого хранилища во многом и были причиной моего не совсем адекватного поведения в последнее время. Дело в том, что «система» считает все нейромедиаторы полезными — просто все в своё время (и тут трудно с ней не согласится), и излишки она отправляет для хранения, а когда хранилище заполняется более чем на 80 процентов, то начинает постепенно выводит их обратно в организм в мирной обстановке, например, за стенами Ньюхоума. Так было установлено в настройках по умолчанию. Почему бы не выводить эти излишки вместе с отходами жизнедеятельности, как я установил сейчас — ума не приложу! Но как было — так было, чего уж теперь негодовать. В общем, «система», накопив избыток стрессовых нейромедиаторов, что не удивительно при моей деятельности, начала скидывать их мне в мозг во время «мирной» жизни. На это наложились мои жизненные установки — и вот результат!
— О, Искандер! — улыбнулся мне смутно знакомый бармен. — Наконец и ты становишься нашим завсегдатаем. Что будешь пить?
Я кивнул бармену в знак приветствия и, присев на барный стул, погрузился в меню. Но сполна насладиться муками выбора мне не дал Фейрин:
— Приветствую, Искандер! Тебя ожидают в вип-апартаментах, — голос Фейрина был ровным и деловым, без какой-либо иронии или намёков на пикантность ситуации, несмотря на то, что меня ожидает молодая девушка, да ещё из знатного рода, да ещё и инкогнито… Но нет! Фейрин — профессиональный посредник, надо отдать ему должное, и всякого рода скользкими делами его не смутить. — Правая лестница, первая дверь налево. — Я молча кивнул и, отложив меню, направился по указанным координатам.
В коридоре на втором этаже было всего три двери — одна направо и две налево; оканчивался он ещё одной лестницей, ведущей, по-видимому, к чёрному ходу — удобная планировка, если встречу нужно провести тайно, например, когда заказчик хочет нанять группу наёмников для какого-либо щекотливого дела и остаться при этом незамеченным посторонними.
Княжна Хлоя ждала меня за столом, сервированным вином и лёгкими закусками. Когда я вошёл, она порывисто встала, нервным движением расправив подол серебряно-черного платья. В нашем мире такое платье можно было бы назвать старинным: пышная юбка до пола, корсет, глубокое декольте. Но здесь такие наряды не редкость, особенно у представителей аристократии. Хотя большая часть гражданского населения предпочитает привычную для моих глаз одежду.
— Добрый вечер, княжна, — я чуть склонил голову, обозначая поклон.
— Добрый вечер, Искандер, — ответила девушка и застыла у стола.
Воцарилось неловкое молчание. Я смотрел на княжну, она смотрела на меня, и оба, похоже, не знали толком, что делать дальше. Чтоб прервать затянувшуюся паузу, я предложил:
— Присядем?
— Да, конечно, — с явным облегчением выдохнула девушка. — Я немного смущаюсь, для меня такая ситуация внове…
Мы сели за стол, и я привычным движением снял из-за спины меч и поставил его рядом, оперев на стол. Княжна проводила этот жест диким взглядом. Чёрт! Это и в самом деле выглядит не очень вежливо, но что ещё с ним делать — сесть с длинным полуторным мечом за спиной на что-нибудь, кроме скамьи или табурета, просто нереально.
Ситуацию усугубило то, что я поставил меч под слишком крутым углом к столу… или наоборот, под слишком пологим… В общем, небольшой стол, рассчитанный максимум на две персоны и стоящий посреди комнаты, под весом меча поехал по полу, издавая душераздирающий скрежет. Постоянно забываю, что весит моё оружие как куль с сахаром!
— Простите… — сказал я, переставлял злополучный меч, оперев его на подлокотник своего кресла, на этот раз так, чтобы кресло никуда не поехало, даже если я встану. Княжна, наблюдая мои манипуляции с оружием, даже рот от удивления приоткрыла. И передо мной на миг вдруг снова предстала перепуганная девчонка вместо молодой, знатной и весьма привлекательной особы. И меня, что называется, отпустило, я успокоился.
— Я тоже смущаюсь, — признался я, хоть этого уже и не было. — Я не большой знаток этикета, никогда… не имел чести общаться со столь знатными особами… — И тут я понял, что минимум два раза всё же приходилось: собственно, конкретно с этой особой и с её родным братом. — Хотя нет, приходилось два раза… и оба не слишком удачно…
Знатная особа густо покраснела, и я предложил, указывая на откупоренную бутылку:
— Может вина?
— Да, спасибо, — закивала девушка, и, как только я налил, залпом осушила бокал.
Я тут же обновил и сам пригубил вина. Довольно крепкое.
«Вино красное. Креплёное. Производство: Виноградники Братьев Горцгаммер. Крепость 13,5 %» — подсказала «система».
Княжна тем временем отпила ещё вина, выдохнула и собралась с мыслями.
— В этикете о подобных встречах ничего не сказано! — с сожалением вздохнула княжна. — Я здесь с неофициальным визитом, да и вообще инкогнито. Так что… может оставим манеры и будем держаться по-простому?
— Хорошо, — кивнул я. — У вас ко мне какое-то дело?
— И ещё… если вам будет удобно… давайте перейдём на «ты».
— Да, конечно, — согласился я. — Давай.
— Я хотела извиниться и поблагодарить вас… тебя за спасение… — лицо девушки опять залила краска, и явно не от выпитого вина.
— Поблагодарить — всегда пожалуйста, мне было несложно, — улыбнулся я. — А извиниться… за что?
— Ну, тогда я вела себя ужасно… хамила… Я была очень напугана! Хоть это, конечно, меня не оправдывает… Но я ведь думала, что тебя прислали специально за мной!
— А что, собственно, там произошло? Как ты оказалась на старой станции переработки отходов?
— Я возвращалась в Ньюхоум. У нас есть поместье — «Красный Берег», там очень красиво. Я часто бываю там. Работаю… рисую! Так вот, я возвращалась из поместья и неподалёку от Ньюхоума на нас напали бандиты! Гвардейцы храбро сражались, но бандитов было много и… всё произошло так неожиданно. Никто не ожидал нападения так близко к городу…
«Олухи ваши гвардейцы!» — подумал я. Если на них напали совсем недалеко от Ньюхоума, надо было сразу сообщить о случившемся страже — связь даже в пустошах местами пробивается, а тут рядом совсем, и помощь подошла бы минут через пять — десять. А они вместо этого предпочли храбро убиться о каких-то голодранцев.
— Я, видя, что гвардейцев убивают одного за другим, убежала и решила спрятаться в здании старой станции, иначе меня поймали бы. А там эти жуткие войринги… Мне удалось залезть в этот шкаф и закрыться там. Мне было очень страшно…
А девчонка молодец! Как бы ей не было страшно, не растерялась! И от бандитов сбежала, и от войрингов спрятаться сумела. Умеет, значит, собраться в нужный момент. От молодой девушки из высшего общества скорее ожидаешь, что она впадёт в ступор и будет просто стоять и дикими глазами смотреть на происходящее вокруг.
— Я ждала, что меня будут искать, — продолжала княжна. — Но время всё шло, а помощи всё не было. Мне казалось, что я просидела в этом шкафу целую вечность! Я ведь даже не могла открыть его изнутри! А потом пришёл ты…
— Тебе не за что извиняться. Ты держалась молодцом!
— Это ещё не всё. Так глупо всё вышло… Я, конечно, рассказала отцу обо всём, что случилось. Его люди и городская стража до сих пор ведут следствие. Подозревают, что этих бандитов нанял граф Саммер, чтобы похитить меня.
Слышал об этом графе…
Графство Саммер — обширная территория, принадлежащая семье Саммер, — после катастрофы объявило о своём суверенитете и не присоединилось к Совету Выживших, как незатейливо назвали государство, образованное после катастрофы. Видимо, Саммеры решили, что в новом мире будет легче выживать на особицу, чем кормить тысячи беженцев — их земли пострадали от катастрофы гораздо меньше, чем многие другие, хоть и оказались отделены от других пригодных для жизни территорий обширной полосой пустошей с высоким фоном А.Т.-энергии.
Как показала история, решение было ошибочным. Обособившись от остального мира, без поддержки новых технологий, позволяющих выжить в новом мире, без обмена информацией об этом мире, графство Саммер быстро пришло в упадок и превратилось в рассадник разбойников, воров и прочего отребья.
— Отец хотел лично поблагодарить тебя за моё спасение и сказал Айлину (он у нас командует гвардейцами), чтобы те пригласили тебя.
— Пригасили? — я усмехнулся. — Больше было похоже на то, что они пришли меня арестовать.
— Да… Отец разобрался позже… То ли этот болван Айлин не смог объяснить, в качестве кого тебя приглашает отец, то ли сам не понял… Отец задал Айлину хорошую взбучку, а такое бывает очень редко — отец очень любит Айлина, этому придурку обычно всё сходит с рук! — княжна не забывала прикладываться к своему бокалу в процессе разговора и уже была хоть и не пьяна, но, что называется, изрядно подшофе и в выражениях не стеснялась. Да и своего младшего брата она, видимо, не очень-то жаловала. — Отец отчитал Айлина и сказал, что если тот не в состоянии донести своим подчинённым, что от них требуется, пусть сам отправляется за тобой. Таким злым я Айлина не видела с десяти лет, когда Гриндорн не взял его с собой на охоту на каменных скорнов, сказав Айлину, что он ещё маленький и это очень опасно.