Избранница Золотого дракона

В голове вертелись душераздирающие истории о насилии и издевательствах над беззащитными женщинами, ходившие по дворцу с тех пор, как началась война. В столицу ведь стекалось множество беженцев из разрушенных поселений. Сейчас, при виде этих озверевших мужчин — окровавленных, утративших человеческий облик — нетрудно было поверить во все то, что слышала. Пусть для ушей принцессы такие истории не предназначались, но никто не мешал слушать тайком. Что я и делала, желая знать без утайки о том, что происходит в королевстве. И вот теперь, похоже, придется на собственной шкуре испытать то, что пережило множество женщин, побывавших в руках вражеских воинов.

Тетя Готлина задвинула меня за спину, хотя сама была бледной как смерть. Но старалась держаться с достоинством и не выдавать страха. Она уже явно хотела разразиться гневной речью по поводу того, как невоспитанным мужланам следует вести себя с благородными дамами, но те вдруг расступились, даже не делая попыток напасть.

Мне кровь бросилась в голову, когда увидела вошедшего в комнату Кирмунда. Теперь, вблизи, стало еще более очевидным, насколько же он изменился с того момента, как видела его во время балов и торжественных церемоний. Передо мной был совершенно другой человек. Как и его воины, обагренный кровью, с горящим в глазах жестоким блеском и каким-то звериным выражением лица. Он рассматривал нас с высокомерным презрением, словно мы были жалкими букашками на его пути, которых он жаждет раздавить и пойти дальше.

— Слава богам драконам, — первой отмерла тетя Готлина, словно не заметив этот не предвещающий нам ничего хорошего взгляд. — Я рада, что мы будем иметь дело с благородным лордом, а не с этими дикарями. Лорд Кирмунд, надеюсь, вы проявите снисхождение к беззащитным женщинам, оказавшимся в вашей власти.

— Снисхождение? — губы Кирмунда тронула саркастическая улыбка. — О, разумеется. Я окажу все возможное почтение тем, кто принадлежит к роду убийцы моего отца.

— Вы ведь не станете мстить ни в чем неповинным женщинам? — голос тети дрогнул, хоть она и пыталась храбриться.

— Напомните ваше имя, сударыня, — не ответив на вопрос, хищно прищурился Кирмунд.

— Готлина Оредан.

— Оредан? — лицо Кирмунда словно закаменело. — Родственница той шлюхи, что затуманила разум моему отцу?

Вот этого я уже не смогла стерпеть. Даже от него. Даже понимая то, что сейчас Кирмунд мало что соображает, исполненный лишь жажды поквитаться с теми, кто причинил ему боль.

— Не смейте так говорить о моей матери, — выдохнула, выступая вперед.

— Смотрите, кто подал голос, — ухмыльнулся король Золотых драконов. — Раньше, помнится, вы не были способны и рта раскрыть, принцесса Адала. Смею заметить, что с момента нашей последней встречи вы еще больше подурнели. Хотя я считал, что вряд ли такое возможно.

Пришлось ухватиться за руку тетки, чтобы удержаться на ногах. А особенно когда раздалась следующая реплика Кирмунда:

— Но это не помешает мне довести задуманное до конца. Я твердо намерен сделать вас своей женой, принцесса.

— Что? — показалось, что я ослышалась. Стояла, как оглушенная, вся превратившись в зрение и пытаясь хоть что-то понять по искривленному в издевательской гримасе лицу того, кого так долго и беззаветно любила.

— Зачем вам это? — вместо меня задала резонный вопрос тетя Готлина, с тревогой обводя взглядом воинов, рассредоточившихся у входа и молча ожидающих команды своего короля.

— Скажем так, я намерен упиваться своей местью как можно дольше, — хищно улыбнулся Кирмунд. — А она — единственное отродье Серебряных драконов, что еще ходит по земле. Остальных я уже уничтожил.

— Разве бедная девочка в чем-то виновата перед вами? — уже не сдерживая гнева, воскликнула моя храбрая тетя, стиснув кулаки.

— Хотя бы в том, что появилась на свет, — насмешливо сказал король. — И я намерен сделать так, чтобы каждую минуту своей никчемной жизни она об этом жалела.

— Но вы собираетесь сделать ее женой. Своей королевой, — осторожно сказала тетя, пока я стояла, как пришибленная, и хоть что-то пыталась понять. — Если так, то Адала станет матерью ваших детей. Бог-дракон повелевает заботиться о своей паре, защищать ее. Разве вы готовы пойти на нарушение божественных законов?

— О, я позабочусь о своей жене, даже не сомневайтесь, — Кирмунд предвкушающе рассмеялся. — Как и ее собственный отец заботился о ее матери. Как только принцесса войдет в нужный возраст для зачатия, я намерен регулярно исполнять супружеский долг и получить от нее как можно больше отпрысков. И это несмотря на то, что ее кровь изначально отравлена мерзостью, которую я намерен истреблять. Но я готов пойти и на такой риск, лишь бы иметь удовольствие вновь и вновь обагрять руки кровью Серебряных драконов. Разумеется, если она родит детей моей крови или обычных, их оставят в живых. Но конечно, я не позволю этой женщине их воспитывать. Ее удел — стать для меня свиноматкой, чье единственное предназначение — рожать детей. Разве не так поступают короли Серебряных драконов со своими женами? — он снова расхохотался.

А я смотрела в привлекательное лицо, которое больше не узнавала, и до меня постепенно доходил весь ужас положения. Ту участь, что ждет в браке, о котором так долго мечтала. Не зря говорят: будьте осторожны со своими желаниями. Похоже, я узнаю это на собственной шкуре. То, что собирается сделать со мной этот мужчина, походило на худший кошмар. Да, он сделает меня своей женой, своей королевой, но будет держать в заточении, вдали от настоящей жизни. Наведываться ко мне время от времени, чтобы заделать ребенка, а потом… О, Серебряный дракон, в голове не укладывается то, что он хочет делать. Убивать собственных детей, если в них окажется кровь моего рода. Остальных же я никогда не увижу. Чем такая жизнь, уж лучше смерть.

Со свистом втянув воздух, я глухо проговорила:

— Я никогда не соглашусь стать вашей женой.

— Вот как? — обманчиво мягко спросил Кирмунд. — Думаю, уже через несколько секунд ты передумаешь. Если, конечно, не желаешь, чтобы мои воины затрахали твою любимую тетку до смерти.

Он сделал знак нескольким воинам, которые возбужденно загоготали и, спрятав мечи в ножны, кинулись выполнять приказ. Я закричала, пытаясь остановить их и помогая отчаянно сопротивляющейся тете. Напрасно. Меня отшвырнули в сторону, словно жалкого щенка, путающегося под ногами. Тетя в какой-то момент перестала сопротивляться, умоляюще глядя на меня. Сквозь смех и непристойные возгласы воинов я услышала ее слова:

— Не думай обо мне, девочка. Не соглашайся.

Кирмунд хмыкнул, с интересом наблюдая за этой сценой. Тетя закрыла глаза, шепча молитвы и смирившись с неизбежным, пока с нее срывали одежду и раскидывали в сторону руки и ноги. Я беспомощно подвывала, как раненый зверь, не в силах смотреть на это и в то же время не могла отвести глаз. Понимала, что в любой момент могу все прекратить. Но на что обреку себя, приняв такое решение? Неужели Кирмунд — тот благородный рыцарь, каким я всегда его видела — на самом деле позволит произойти всему этому ужасу?

Сердце болезненно ныло, когда я понимала, насколько глубока тьма, что в нем поселилась. Но так хотелось надеяться на то, что все исправимо. Что пока просто прошло слишком мало времени после перенесенного несчастья, вот он и одержим местью. Может, через несколько лет все изменится и на самом деле он не сделает со мной того, что обещал? Я все еще надеялась на то, что тот образ, что сложился в моем сердце, не просто красивая картинка и глупые мечты. А допустить такой смерти для единственного родного человека не могла. Хоть это в моих силах изменить прямо здесь и сейчас.

— Стойте, — крикнула, обращая умоляющий взгляд на Кирмунда. — Пожалуйста, остановите это. Я согласна.

— Бросьте эту суку, — лениво проговорил король, и воины, пусть и не слишком довольные, отпустили тетю.

Я тут же бросилась к ней, трясущимися руками пытаясь привести в порядок разорванную одежду и утереть хлынувшие по щекам женщины слезы. Она так храбро держалась все это время, и только сейчас, когда удалось избежать самого страшного, напряжение выплеснулось наружу. Прижимая ее голову к груди, укачивала, как ребенка, и настороженно смотрела на Кирмунда, не зная, чего еще от него ожидать.

— Через полчаса ты должна быть готова к проведению церемонии, — властно произнес он и двинулся к двери, сделав знак воинам следовать за ним.

Уже? Он даже не даст хотя бы несколько дней, чтобы я могла смириться с мыслью о предстоящей свадьбе? Наверное, поведи он себя по-другому и не будь этой отвратительной сцены, сейчас бы чувствовала себя даже счастливой. Ведь продолжала любить этого мужчину несмотря на то, что он враг, что из-за него погибли отец и брат. Могла оправдать его тем, что им двигала месть за собственного отца и я не имею права осуждать за это.

Но одно дело — победить мужчин, не уступающих ему в силе, равных ему. И другое — переносить месть на слабых беззащитных женщин. А еще его слова о том, что он истребил всех, в ком проявилась кровь Серебряных драконов, терзали каленым железом. Неужели он говорил правду? Убил каждого, даже женщин и детей, лишь за то, что в них течет наша кровь? Не хотелось верить, не хотелось принимать это. Я уже не знала, что чувствую и что должна чувствовать. Сердце разрывалось на куски от боли и протеста. А в той любви, что все еще опаляла душу, прорезалась первая трещина, сочащаяся кровью.

— Ты не должна выходить за него, — прорезал тишину, нарушаемую криками, доносящимися из окон, хриплый голос тети Готлины.

Она отстранилась от меня и, вытерев слезы, с тревогой вгляделась в мое лицо.

— Против воли он не сможет заставить. Иначе обряд будет считаться недействительным.


— У меня нет выбора, — тихо сказала я. — Тогда он убьет тебя. А может, и многих других, кто уцелел во время этой бойни. Думаю, сейчас Кирмунд вполне способен на такое.

— Может, лорду Маранасу удалось выжить, — вздохнула тетя Готлина. — Тогда он что-нибудь придумает. По крайней мере, у нас будет четыре года до твоего совершеннолетия, во время которых ты будешь для выполнения его планов бесполезна. Нужно попробовать убедить его, чтобы ты провела эти годы в женской обители. Там я хоть в чем-то смогу защитить тебя.

— По-твоему, Кирмунд станет слушать меня? — с горечью спросила я. — Выполнит мои требования?

Тетя только вздохнула, а я вдруг решительно поднялась. Хватит наматывать сопли на кулак и жалеть себя. По крайней мере, можно попытаться отстоять свои права хоть немного. Сейчас Кирмунду нужно мое согласие, и я могу попытаться сыграть на этом. Это потом уже он получит полную власть надо мной. Жена должна во всем подчиняться мужу, и он имеет право решать ее судьбу. Но пока я еще не жена. И, чтобы ни говорил Кирмунд и с каким бы презрением ни относился к моей семье, во мне течет королевская кровь. Я не должна никогда забывать об этом и терять чувство собственного достоинства.

— Ты куда? — испуганно вскрикнула тетя, когда я двинулась к двери.

— Поставить будущему мужу свое условие, — заявила я, криво усмехнувшись.

— Будь осторожна с ним, девочка, прошу, — послышалось вслед. — Сейчас это дикий зверь, возбужденный удачной охотой и чувствующий вседозволенность из-за своей победы. Не буди в нем еще большую ярость.

— Постараюсь, — глухо откликнулась я, открывая дверь и наталкиваясь на выставленную охрану из четырех воинов.

Наверное, еще несколько минут назад, до того, как во мне пробудилось что-то такое, о чем и не подозревала раньше, я бы предпочла отступить при виде враждебных зверских рож воинов, заступивших дорогу. Но не в этот раз. Чтобы ни думал по этому поводу Кирмунд, я будущая королева, а значит, заслуживаю хоть немного уважения со стороны его людей.

— Проводите меня к королю, — приказала я, вскинув подбородок.

Наверное, во мне еще оставалось достаточно величия, чтобы тон на этих дикарей подействовал. Выражения лиц стали чуть менее глумливыми, чем раньше, но все же недостаточно.

— Вы должны оставаться здесь, пока за вами не пошлют, — снизошел до ответа один из воинов.

— В таком случае никакой свадьбы не будет, — холодно заявила я. — Мне нужно обсудить с будущим мужем кое-какие условия. Полагаю, он не придет в восторг, если узнает, что благодаря его людям все сорвалось.

Некоторое время пришлось в упор выдерживать взгляд того, кто у них, по всей видимости, был главным. Но видимо, что-то такое он все же прочел в моем, раз выругался и кивнул.

— Ладно, отведу тебя к королю. Но сама на рожон лезешь, девка.

— Я не девка, — спокойно откликнулась, чуть прищурившись, — а ваша будущая королева. Тот, кто станет моим супругом, может вести себя со мной как угодно, но вам такого права не дано. И не думаю, что король одобрит подобное непочтение к той, кого скоро назовет супругой.

Глумливое выражение окончательно исчезло с лиц, сменившись озадаченным. Пока воины что-то переваривали в мозгах, я решительно прошла вперед и двинулась по коридору, стараясь не смотреть на лужи крови, виднеющиеся повсюду, и изувеченные тела, которые сейчас куда-то волокли. Пыталась сохранить то самообладание, что помогло достойно держаться с вражескими воинами, как ни было это трудно при виде краха всего, что еще недавно казалось незыблемым.

Тот воин, с которым я говорила, выдвинулся вперед, указывая дорогу. И когда я поняла, где именно решил расположиться Кирмунд, в сердце невольно кольнуло. В покоях моего покойного отца. Не сомневаюсь, что он сделал это намеренно, лишний раз подчеркивая то, кто теперь здесь хозяин.

У дверей королевских покоев тоже стояла стража, но я с горделивым видом предоставила моему сопровождающему с ними разбираться и объяснять, чего я хочу. Видела, что стражники колеблются, поэтому все-таки решилась вмешаться в разговор:

— В чем дело?

— Король там не один, — ухмыльнулся один из них. — Велел не беспокоить.

Наверное, лучше всего было отказаться от своей затеи и уйти. Не лезть на рожон, как и советовала тетя Готлина. Но что-то подсказывало, что если сейчас отступлю, то и дальше стану отступать. Конечно, вряд ли Кирмунд придет в восторг из-за того, что его потревожили во время решения каких-то важных дел. Но наша будущая свадьба — это тоже важно. По крайней мере, я смогу этим оправдаться.

— Я все же настаиваю, — холодно сказала.

Стражник неожиданно осклабился и театрально почтительно распахнул передо мной дверь, пропуская внутрь. И причину его насмешливости я осознала сразу, едва переступила порог. Тут же захотелось ринуться обратно, но было поздно — дверь захлопнулась, а стук, раздавшийся при этом, привлек внимание мужчины и женщины, совокуплявшихся на постели. Именно совокуплявшихся — иначе сложно было назвать то дикое грязное действо, что там происходило. Кирмунд, обнаженный до пояса и снявший кольчугу, закинув обе ноги партнерши себе на плечи, неистово врывался в ее тело, издавая какое-то утробное рычание. Она же кричала всякие непристойности, распаляя его страсть, кусала, царапала. А заметив меня, залилась хохотом, опрокидывая Кирмунда на спину и меняя позу, усевшись на него сверху лицом ко мне. Рыжевато-каштановые волосы непокорной гривой ниспадали по слишком широким для женщины, мускулистым плечам и гибкому стану.

Я же, словно парализованная, стояла у двери, зажав рот рукой, и пыталась сдержать вырывающиеся из груди надсадные хрипы. Кирмунд хмыкнул, оглаживая талию и бедра женщины и насмешливо глядя на меня.

— Моя будущая женушка хочет присоединиться?

— Я всего лишь хотела… Я… — попыталась еще что-то сказать, но ощутила, как к глазам подступают слезы и умолкла.

А по сердцу расползалась еще одна трещина, искажающая то чувство, которое продолжала питать к этому мужчине.

— Кирмунд, дорогой, ты правда хочешь жениться вот на этом? — презрительно заговорила волчица, поднимаясь с постели и, ничуть не стесняясь наготы, приблизилась ко мне. Одним быстрым движением сдернула с моей головы платок и залилась низковатым рокочущим смехом. — Бедный мой. Думаешь, у тебя на это вообще встанет?

Я старательно отводила глаза от все еще возбужденного достоинства Кирмунда, оставшегося лежать на кровати в ленивой расслабленной позе. Заложив руки за голову, он с интересом наблюдал за происходящим и даже не пытался вмешаться и остановить унижение, которому меня подвергали. А ведь я его будущая жена. Как он может позволять своей безродной любовнице вести себя так со мной? В животе все скручивало в тугой комок от обиды и горечи.

— Если не встанет, я всегда смогу позвать тебя и попросить помочь, — ухмыльнулся Кирмунд.

— С превеликим удовольствием, — рассмеялась волчица, проводя пальцами по моей лысой голове. — Тем более что тебе это точно понадобится.

— Вы что-то хотели, моя дражайшая невеста?

Кирмунд поманил любовницу к себе и указал на свой член, воинственно вздымающийся над бедрами. У меня дыхание перехватило от возмущения, когда бесстыдная девица устроилась между его ног, обхватила достоинство мужчины губами и стала ласкать. От унижения мои щеки буквально запылали. Я не могла поверить в то, что меня настолько не уважают, что не считают зазорным делать это на моих глазах. На что вообще рассчитывала, идя сюда? Для Кирмунда мои желания никогда ничего не будут значить. Он ясно дает это понять. Лишь гордость и зарождающаяся внутри злость заставляли все еще оставаться на месте и не показывать слабости.

— Да, хотела, — как можно более ровным тоном сказала я. — Обговорить кое-какие детали нашего брака.

— Внимательно слушаю, — отозвался Кирмунд, зарываясь пальцами в шевелюру волчицы, самозабвенно доводящей его до освобождения.

— Я бы хотела сразу после церемонии уехать в женскую обитель тети Готлины. Вы ведь дали понять, что я не понадоблюсь вам до моего двадцатилетия. Так и вам будет легче — я не стану мозолить глаза и раздражать вас, — при последних словах не удержалась от ноток сарказма, что не укрылось от короля.