Избранница Золотого дракона

— Не переживай, моя девочка, — заметив мою реакцию, проговорила тетя. — Лорд Маранас найдет способ переправить тебя к Алым драконам, вот увидишь. Тебе нужно лишь немного потерпеть.

— Лишь бы этот мерзавец опять не начал руки распускать, — процедила я, вспоминая вчерашнее. Мы уже успели обсудить все вчетвером, встретившись за час до отъезда, и мои верные соратницы только вздохнули.

— Я догадывалась, что так может произойти, если король тебя увидит, — покачала головой Готлина. — Ты стала очень привлекательной, дорогая.

— Уже не уверена, что рада этому, — буркнула я. — Предпочла бы остаться прежней, чтобы не вызывать в нем никакого интереса.

— Не гневи бога-дракона, дитя, — назидательно подняла вверх указательный палец женщина. — Красота — его дар тебе, а дары богов не отвергают.

Я не стала ничего на это отвечать, вовсе не разделяя подобных взглядов тетки. В полном молчании мы покинули скромную комнатку Эльмы, и у меня невольно защемило сердце. Все же за четыре года я привыкла считать это место домом, несмотря на всю его скромность и отсутствие той роскоши, к какой привыкла с детства. Но здесь было нечто гораздо более ценное, чем богатство. Ощущение защищенности и покоя, что были так необходимы моему израненному сердцу. Это место хоть немного излечило меня, и я всегда стану вспоминать его с теплотой.

Непривычно было и снова надеть на себя обычную одежду, а не жреческое одеяние. О том, чтобы мы с Эльмой не страдали из-за отсутствия необходимого гардероба, лорд Маранас позаботился еще несколько месяцев назад, зная, что скоро предстоит уехать в большой мир. С присущей ему чуткостью он верно уловил, что именно придется нам с Эльмой по душе. Скромные элегантные платья, не привлекающие лишних взглядов. Более подходящие при дворе туалеты мы сможем приобрести уже в Дагейне.

И все же, несмотря на скромность моего темно-серого платья, почти целомудренно прикрывающего грудь, я бы чувствовала себя более уверенно в прежней одежде. Уж слишком сильно развились мои формы после пробуждения драконьей крови. Даже в скромном декольте эти выдающиеся выпуклости скрыть было нереально, а особенно вкупе с корсажем, так облепившем тонкую талию, что это лишь подчеркнуло размер бюста и бедер.

С невольной завистью я смотрела на одетую в темно-синее платье такого же покроя Эльму. На ее миниатюрной фигурке все смотрелось элегантно и неброско. Когда-то и я могла, одевшись в подобную одежду, чувствовать себя невидимкой рядом с разряженными дамами двора. Теперь же мое новое тело, которое я втайне ненавидела, не давало и шанса на подобное.

Чтобы хоть как-то прикрыть грудь, я уложила волосы так, чтобы длинные пряди, сколотые на затылке, свободно ниспадали по плечам и спине. Но боюсь, этим только ухудшила дело, что поняла сразу, едва мы вышли из обители и оказались под перекрестными взглядами двух десятков мужиков из отряда Кирмунда и самого короля с лордом Маранасом. Со стороны воинов последовал одобрительный свист, пока я, пылая от негодования и смущения и стараясь не поднимать глаз от земли, направлялась вместе с тетей и Эльмой к карете.

— Заткнуться всем, — рык Кирмунда заставил вздрогнуть и поднять голову.

Я едва не споткнулась при виде горящего взгляда, каким окидывал меня король. И от того, каким он казался собственническим, внутри поднималось бешенство. Да какое право он имеет так на меня смотреть?

Когда мы поравнялись с каретой, король передал поводья своей лошади лорду Маранасу и лично пожелал подать нам руку, помогая забраться внутрь.

— Надеюсь, поездка не окажется для вас слишком утомительной, милые дамы, — хищно оглядывая вырез моего платья, проговорил этот гад, церемонно нам кивнув.

— Учитывая то, что леди Адала еще не совсем оправилась после недавнего недуга, ваше замечание весьма кстати, — не удержалась я от сарказма, о чем тут же пожалела при виде насмешливо вскинутых бровей короля.

— Даже не знаю, как воспринимать ваши слова: как дерзость или неосторожную шутку, — бросил он, не сводя с меня пронизывающего взгляда. От его близости было сильно не по себе и тело опять начинало проявлять возмутительные порывы. И это еще больше бесило.

— Разве я бы осмелилась дерзить столь могущественной персоне? — я растянула губы в вежливой улыбке, которая наверняка больше напоминала болезненную гримасу.

— Простите мою подопечную, мой король, — лорд Маранас счел своим долгом тоже приблизиться, ведя в поводу обоих коней. — Леди Эльма не вполне обучена придворному этикету. Это мое упущение, которое я намерен исправить, как только мы приедем в столицу.

— Даже не вздумайте что-то исправлять, друг мой, — протянул король. — Как на мой взгляд, леди Эльма и так непозволительно хороша. А ее острый язычок мне нравится.

От неожиданного комплимента я только еще больше разозлилась. Не нуждаюсь я в его заступничестве. Чтобы скрыть горящие гневом глаза, повернулась к тете и обняла ее на прощание. Спрятав лицо на ее плече, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться. М-да, похоже, поездка предстоит еще более нелегкая, чем я ожидала. Король явно намерен донимать своим обществом при любом удобном случае.

С неохотой оторвавшись от тетки, я повернулась опять к королю, с невозмутимым видом ожидающему, пока закончу прощаться. Эльма уже сидела в карете, бледная и взволнованная, избегая смотреть на Кирмунда. Похоже, мой муженек ее безумно пугает и привычная выдержка напрочь отказывает в его присутствии. Хотя винить Эльму за это трудно. От этого мерзавца можно чего угодно ожидать. Сейчас он обходителен до приторности, но в следующий момент может в полной мере показать свой гадостный характер. Я успела испытать это на собственной шкуре.

— Леди Эльма, — прямо-таки медоточивым голосочком обратился ко мне Кирмунд, протягивая руку, — позвольте помочь вам.

Пришлось превозмогать внутренний протест и ради соблюдения приличий принимать его помощь. Но стоило нашим рукам соприкоснуться, как я немедленно пожалела, что не рискнула снова прослыть дерзкой и непочтительной. Между нами словно искры пробежали, а по телу немедленно прокатилась сладостная жаркая волна, отдавшаяся внизу живота. Не знаю, что почувствовал Кирмунд, но его янтарные глаза потемнели, а зрачки расширились. Его большой палец скользнул по моей руке, чуть погладив, прежде чем отпустить меня. Я пулей влетела в карету и с облегчением прервала столь близкий контакт с ненавистным человеком. Но еще долго чувствовала на коже обжигающее прикосновение и никак не могла избавиться от этого ощущения.

Мужчины вскочили на лошадей и отряд тронулся в путь, унося нас навстречу неизвестному будущему.

Мы с Эльмой молчали до тех пор, пока женская обитель окончательно не скрылась из виду. Только потом девушка решилась подать голос:

— Похоже, ты ему на самом деле понравилась.

Я стиснула зубы, подавляя вспышку яростного протеста.

— Возможно. Но это его проблемы.

— Будь осторожна, Адала, — с беспокойством сказала Эльма. — Тебе трудно скрывать эмоции, когда ты рядом с ним. Он вряд ли станет постоянно терпеть непочтительное отношение к себе.

— Значит, быстрее отстанет, — буркнула я. — И я этому только рада буду.

— Я вообще не знаю, как ты осмеливаешься противоречить ему, — девушка передернула плечами. — У меня вообще все слова улетучиваются, когда он рядом.

— Может, и хорошо. У Кирмунда не будет повода злиться на тебя, — успокаивающе сказала я. — Не переживай, пока мы с лордом Маранасом рядом, в обиду тебя не дадим.

— Лорд Маранас вряд ли станет за меня вступаться, — вздохнула Эльма и в ее глазах отчетливо заблестели слезы. — Сегодня он даже не смотрел в мою сторону. Я для него ничего не значу.

А вот такое состояние подруги внушало уже тревогу. Не хватало еще нервного срыва.

— Думаю, ты ошибаешься, — осторожно сказала я. — Просто лорд Маранас не может проявлять к тебе внимание на глазах короля. Ты ведь считаешься его женой.

— Не думаю, что дело в этом, — Эльма безучастно уставилась в окно, но сомневаюсь, что хоть что-то там видела.

Осознав, насколько близка подруга, чтобы сломаться, я ощутила тревогу. Неизвестно, во что это может вылиться с учетом того, что и так все пошло не совсем по плану.


— Эльма, посмотри на меня, — тихо сказала я, протягивая к ней ладони. — Возьми меня за руки.

Она неохотно повернулась ко мне, но все же сделала так, как я сказала.

— Все будет хорошо, дорогая, слышишь? — как можно убедительнее воскликнула я. — Мы постараемся как можно скорее все провернуть, чтобы тебе не пришлось терпеть этого человека слишком долго.

Вспомнив, как недавно пыталась воздействовать на ее эмоции, я мысленно сосредоточилась, вызывая дар. Никогда раньше не пыталась делать это по собственной воле. Напротив, считала эту способность чем-то ненужным и только все осложняющим. Теперь же изо всех сил пыталась вызвать ее. Получилось не сразу, но в какой-то момент тело начало покалывать, а вокруг фигуры Эльмы стали вспыхивать энергетические сполохи. Я попыталась ухватиться за это ощущение и укрепить его, и визуальные образы стали ярче, ощутимее. Почувствовала невольный восторг, радуясь своей маленькой победе. Хоть что-то приятное за утро.

Глядя на фиолетовые и желтые сполохи в ауре Эльмы, выдающие ее душевную боль и страх, я представила себя художником, наносящим на картину новые краски взамен старых. Насыщенно-изумрудная зелень, постепенно сменяющая гнетущую картинку, заволакивала ауру подруги все сильнее. Я не была уверена, что все делаю правильно, но когда заметила, как болезненно искривленное лицо Эльмы становится умиротворенным и спокойным, выдохнула с облегчением.

— Странно, но мне и правда стало легче, — улыбнулась девушка, отпуская мои руки и откидываясь на спинку сиденья.

— Это хорошо, милая, — улыбнулась я в ответ. — А теперь поспи немного. Ты еще не слишком здорова. Сон — лучшее лекарство.

— Ты права, — отстраненно сказала Эльма, постепенно проваливаясь в сон.

Я же задумчиво смотрела на нее, думая о том, насколько хватит у нее душевных сил вынести то, что предстоит пережить. Вряд ли я смогу каждый раз оказываться рядом, чтобы помочь, успокоить. Не хотелось бы, чтобы перенесенные испытания подкосили бедняжку. И думаю, больше всего ее угнетало равнодушие лорда Маранаса, ради которого она и пошла на все это. Прояви он хоть немного теплоты, это бы окрылило Эльму. Она вынесла бы что угодно, зная, что дорога ему и он ее поддерживает. Но этот идиот продолжает строить из себя бесчувственного чурбана, хотя я уже успела убедиться, что он далеко не так бесчувственен, как хочет показать. Решила, что на первом же привале не замедлю поговорить с ним об этом, раз уж сам не догадался.

Едва дождалась, пока к полудню решили сделать остановку. Растормошив немного взбодрившуюся после сна Эльму, я вместе с ней вылезла из кареты. Пока воины на скорую руку готовили обед, я с наслаждением вдыхала свежий воздух, напоенный ароматом цветов от раскинувшегося неподалеку луга. С другой стороны дороги протекала небольшая речушка, весело журчащая в унисон с раздающимися отовсюду птичьими трелями.

Сказав Эльме, что хочу обсудить кое-что важное с лордом Маранасом, я оставила ее у костра в ожидании обеда, а сама решительно направилась к двум мужчинам, склонившимся над картой. Показалось, что Кирмунд уловил мое приближение еще до того, как вскинул голову. Резко умолк, напрягся и стиснул челюсти. Затем медленно поднял на меня глаза, и я застыла столбом, не дойдя нескольких шагов до них с Ретольфом. От этого взгляда стало трудно дышать и пришлось с усилием втянуть воздух в легкие.

— Лорд Маранас, — едва заставила себя произнести, поспешно отводя глаза от короля, — могу я попросить вас уделить мне несколько минут?

— Если мой король не против, — вежливо отозвался Ретольф, отвесив учтивый кивок в адрес Кирмунда.

Тот так сцепил зубы, что желваки заиграли на скулах, но кивнул. Я с некоторым недоумением посмотрела на него, не ожидая такой реакции. Казалось, он разозлился. Но на что? Что я такого сказала? Лорд Маранас поднялся с места и приблизился ко мне. Взяв его под руку, я направилась в сторону луга, где мы могли бы оказаться подальше от посторонних ушей. Услышав за спиной приглушенный рык, невольно вздрогнула. Да что сегодня с королем? Приступ бешенства или что?

— Я прервала какой-то важный разговор? — спросила у лорда Маранаса, чувствуя на спине сверлящий взгляд.

— Вовсе нет, — отозвался тот.

— Тогда почему король выглядел таким недовольным, что я вас прервала?

Ретольф метнул на меня быстрый взгляд и слегка улыбнулся.

— Думаю, недоволен он был вовсе не из-за этого.

— Тогда из-за чего?

— С учетом того, как часто наш с ним разговор сегодня заходил о вас, вывод напрашивается однозначный. Особенно если учесть, что Кирмунд несколько раз уточнял у меня, не имею ли я на вас виды.

— Что?

— Боюсь, король и правда сильно вами заинтересовался. И ему не нужны соперники.

— То есть вас он воспринимает, как соперника? — опешила я.

— Судя по недавней реакции, да. И это несмотря на то, что я, как мог, уверил его в том, что нас не связывают личные отношения.

— А может, сказать ему, что это на самом деле так? — хмурясь, проронила я. — Тогда отстанет.

— Вы плохо знаете короля, моя леди, — покачал головой лорд Маранас. — Скорее всего, меня тогда просто устранят с дороги.

— Он может убить одного из своих ближайших соратников из-за минутной прихоти? — возмутилась я.

— Не убить. Послать куда-то с якобы важным поручением. Или еще что-нибудь придумать, чтобы я не путался под ногами, когда станет вас окучивать, — он говорил это таким будничным тоном, что захотелось его ударить.

Как Ретольф может оставаться таким спокойным, зная, что эта мерзкая скотина всерьез вознамерилась затащить меня в постель? Мысль о его спокойствии тут же напомнила, почему я, собственно, решила поговорить с ним наедине.

Отпустив локоть лорда Маранаса, я сделала вид, что меня заинтересовали цветы, чтобы унять легкое смущение. Разговор предстоял все же щекотливый. Сорвав несколько цветов, я вдохнула их аромат и тихо сказала:

— Меня беспокоит Эльма.

Успела уловить, как едва заметно изменилось лицо Ретольфа, выдавая беспокойство. Но он тут же взял себя в руки и ровным тоном проговорил:

— Почему? Мне казалось, она уже пошла на поправку.

— Речь не о ее физическом здоровье, — я вздохнула, не зная, как бы поделикатнее выразиться. — Но ей очень плохо.

— Я понимаю. Она чистое и нежное создание, которому трудно перенести то, на что мы ее толкнули, — он устремил глаза вдаль, его лицо стало задумчивым. — Вернее, я толкнул. Помню, что вы были против.

— Послушайте, неужели вы и правда не понимаете? — не выдержала я, разворачивая его к себе и вынуждая посмотреть мне в глаза. — Она вас любит. Или вам на это плевать?

— Я замечал, что Эльма неравнодушна ко мне, — с усилием сохраняя внешнее спокойствие, проговорил Ретольф. — Но…