Избранная и беглец

* * *


К полудню на коммуникатор Лайона пришло сообщение. Тоже через анонимайзер, тоже с неизвестного аккаунта. Оллин, пока читал, сломал карандаш. Это случайно получилось, просто — хрусть! — и все. Примерно, как позвонки в шее Терена. Он будет помнить этот звук до конца дней своих, никуда не денешься.

Похитители, как Оллин и предполагал, требовали отменить принятый закон о возврате имущества модификантам. Обещали присылать отрезанные пальцы Айрис. Сперва пальцы, а потом вообще ее по частям.

— Ты не можешь отменить закон, — хмуро сказал Лайон. — Ты не можешь вертеть целой планетой только потому, что у тебя украли девку.

— Конечно, не могу, — согласился Оллин. — Ведь федеральный реестр не допускает модификации, только добавление информации. Так что… Перекинь мне на планшет это сообщение. Я собрал уже достаточно. Если только их писал один и тот же человек, то мы их разыщем.

— И где ты всему научился? — Лайон недоверчиво качал головой.

— Ты забываешь, что у меня было двадцать восемь лет совершенно свободного времени.

И начал перекидывать все сообщения в одну из федеральных систем стилистического анализа. Где-то там, в недрах вычислительного центра, откликнулись нужные цепочки функций. Система переварила набор образцов и выдала подтверждение, что сообщения написаны одним и тем же человеком. Это уже было отлично, потому что теперь можно было просто обратиться в службу деанонимизации, залить все атрибуты аккаунтов, с которых шли сообщения, и…

— Вейтос Катич… — Оллин поднял глаза от экрана на дядю. — Кто это? Я еще не всех знаю.

Лайон закатил глаза, помахал зажженной сигарой, выписывая дымный узор.

— Он должен был вернуть завод семье бывшего хозяина. Но я не думал, что он пойдет на такое.

— Может, он и не один, — согласился Оллин, — однако все сходится к тому, что сообщения отправлял он, и переписывался с Тереном он… Сейчас, еще несколько минут, и мы будем знать, где сейчас находится господин Катич. Но можно собирать людей.

Дядя нахмурился.

— Что такое? Я собираюсь вернуть свою невесту.

— А надо ли? Подумай. Она всегда будет твоим слабым местом…

— Значит, я официально назначу тебя ответственным за ее безопасность, — Оллин обезоруживающе улыбнулся. — Ты ведь не подведешь императора, дядя?

Лайон промолчал, но хмурился и был недоволен.

«А что, неужели ты думал, что я от нее откажусь? Может быть, еще прочишь мне Лилиан в жены?»

Оллину стало даже смешно.

— Дайте мне защитный костюм, — сказал он, поднимаясь из-за стола.

На голограмме, повисшей в воздухе, постепенно отрисовывались координаты местонахождения Вейтоса Катича.

— Не дури. Император не должен участвовать во всем этом сам, он должен оставаться в безопасности, — выплюнул Лайон.

— А как я могу быть уверен в том, что твои люди не убьют мою невесту?

Лайон пожал плечами и вышел, не проронив ни слова. Через пять минут Оллину принесли новехонький экзокостюм, защитный шлем и дезинтегратор.

Пока одевался, вяло думал о том, что, наверное, даже влитая память Артемиса Делайна не изменила его так, как изменили прошедшие сутки. Но ведь император и должен быть вот таким. Уметь принимать решения, даже когда принимать их очень тяжело. Уметь нести всю боль ответственности и не перекладывать ее на других.

Оллин вздохнул. Сперва — двадцать восемь лет под колпаком в обществе ассистента. Потом — миг свободы на Эрфесте. И снова клетка, незримые прутья которой еще крепче, чем защитный купол прежней тюрьмы.

Когда за ним пришел Эльс, Оллин был готов. Эльс тоже облачился в защитный костюм и тоже был вооружен. Тусклая воронка дезинтегратора торчала из кобуры.

— Если вы готовы, то мы можем вылетать, — просто сказал он.

— А дядя?

— Господин Делайн останется здесь. Он сказал, что слишком стар для подобных приключений.

Оллин пожал плечами. Ну останется так останется. Ему-то что.

Главное, чтобы с Айрис ничего не случилось. Она, конечно, сожгла троих на Джейфалисе, но, видимо, управлять этой своей особенностью совершенно не умела. Не факт, что сможет себя защитить. А если ей действительно отрежут палец?.. Оллина передернуло. Случись такое, он виновных на куски раздерет. Сам. Потому что вида крови и внутренностей не боится, потому что внутри засел хищный зверь, потому что не простит тех, кто причинит боль его женщине. Принятые решения нужно реализовывать самому. Так будет честно по отношению к тем, кого он убьет.

Когда они вылетали из гаража, день клонился к закату. Та часть города, что сейчас повернута к солнцу, была залита розовым золотом. Сверкали стекла в зданиях, башня высшего походила на перевернутую хрустальную вазу с миллионами мелких граней. Когда аэромобиль облетал башню, то перевалился на темную сторону города, Оллин подумал о том, что до сих пор не видел высшего. Дядя говорил, что отправил тому запрос, но пока что никакой реакции не последовало. Возможно, высший посетит их на коронации или после, как получится, ибо даже высший не может игнорировать нового императора.

Потом тень от города закрыла солнце, и сразу как будто сумерки наступили, хотя небо еще было светлым. Эльс вел аэромобиль точно по указанным координатам, Оллин сидел в салоне рядом с еще пятью охранниками. Все молчали. Да и что можно обсуждать в обществе завтрашнего правителя? Впрочем, Оллину было плевать. Он думал о том, что будет, если этот человек, Катич, находится не с Айрис. А что, если он успеет подать знак, чтобы от нее избавились? А вдруг система ошиблась и неверно идентифицировала личность отправителя сообщений?

Меж тем аэромобиль закладывал вираж над куполом какого-то здания, Оллин даже особо не интересовался, что это — фабрика, частное домовладение? Не важно. Когда аэромобиль опустился прямо на крышу, Оллин сообразил, что все же это дом. Большой, приземистый, похожий на черепаху. Он выбрался из аэромобиля вслед за парнями Эльса, опустил прозрачное забрало шлема.

— Ваше высочество, — тихо попросил Эльс, — держитесь позади, что ли. Не лезьте на рожон. Удар ножа — это всего лишь удар ножа, а разряд дезинтегратора или плазмы — это, как понимаете, совсем другое.


Оллин кивнул, хотя слушаться и не собирался.

Ему было неясно, почему он не слышит Айрис. Даже на «Сердце галактики» он ее ощущал, а сейчас — нет. Какого ларха?

Он скрипнул удлинившимися зубами. Если с ней что-то случилось — никто не выйдет живым из этого дома.

И в этот момент Эльс активировал взрывчатку. Провалилась часть крыши, и парни посыпались вниз как черные горошины. Оллин прыгнул следом, экзокостюм принял на себя удар о пол. В следующее мгновение пришлось уклониться от летящего ярко-зеленого плевка плазмы. Конечно же их ждали. Оллин пригнулся, уходя с открытого места вслед за Эльсом. Рукоятка дезинтегратора приятно холодила пальцы сквозь перчатку.

— Катич внизу! — проорал в портативный передатчик Эльс. — Давайте туда! Двое остаются здесь!

Оллин двинулся следом за охраной, но в какой-то момент обогнал их и поравнялся с Эльсом. Тот глянул осуждающе сквозь забрало шлема, но промолчал. Потом они вышли на лестницу, и там в них снова стреляли, и пришлось отстреливаться. Это было непривычно. Для Оллина куда как проще было перекинуться, но сейчас этого делать не следовало. Никто не должен знать, что он — не Артемис Делайн.

В круговерти лестниц так легко заблудиться, но на коммуникаторе Эльса сигнал уверенно мерцает… И снова стрельба. Они наделали так много шума, что есть все шансы напугать Катича и вынудить его на отчаянные шаги. Не хотелось бы. Но паники нет. И только уверенность, что все причастные будут наказаны.

— Подождите, — Эльс лепил очередной заряд к двери, — они там. Осторожнее…

Почти беззвучная жаркая вспышка, искореженный замок.

Оллин высадил ногой остатки двери, чудом увернулся от голубоватого заряда дезинтегратора, перекатился через плечо, а когда поднялся, то увидел следующую картину.

Темная комната. В ней несколько вооруженных людей. Один из них почти на весу держит Айрис. На ее голове мешок, руки и ноги связаны. Она вся обмотана веревками и на ногах не стоит. Катич — хлипкий, темноглазый и темноволосый, чем-то похожий на сушеного сверчка, держит ее на весу, приставил к голове дуло дезинтегратора.

Оллин остановился напротив входа, невольно пересчитывая, сколько их. Три… пять… семь. Всего — семеро, включая Катича.

— Явился! — выкрикнул Катич срывающимся голосом.

Оллин потянул воздух, пахло страхом. Все они были напуганы, но на что-то надеялись. Глупцы.

— Сейчас ты предоставишь нам корабль, и мы улетим. Девку свою получишь потом, когда выполнишь все наши требования! Ясно?

Где-то за спиной шевельнулся Эльс. Ничего не предпринимал, ждал приказа. Или не решался налить, опасаясь задеть Айрис.

— Отпусти ее, — просто сказал Оллин. — Никто из вас не выйдет отсюда. Никто.

— Тогда и она сдохнет! — рявкнул в ответ Катич. — Получишь ее с дырой в голове! Давай вызывай корабль, слышишь? Щенок!

Тело обрело небывалую легкость. Их разделяло шагов десять, не больше. Успеет? Или нет? И что при этом увидят охранники? А Эльс? Что известно Эльсу, в том числе про Лайона Делайна?

— Я император, — громко сказал Оллин, отбрасывая в сторону дезинтегратор.

Катич рассмеялся. Отвлекся, проследил взглядом за брошенным оружием. И в этот миг Оллин прыгнул. Он очень надеялся, что его прыжок будет расценен как результат долгих тренировок, не более, потому что обычный человек не может просто взять, оттолкнуться от пола и пролететь такое расстояние. Что ж, Катич отвлекся, и поэтому, когда пальнул, уже не попал. Оллин врезался в него всем весом, отбрасывая на пол, заставляя выпустить из рук Айрис. Она упала, но это… это потом. Жесткий удар по грудине, со всей силы модификанта. Кости захрустели, изо рта Катича хлынула кровь, глаза закатились. Еще через удар сердца Оллин потянулся к следующему, дернул за ногу, повалил на пол. Над головой расцвели плевки плазмы. А под пальцами — такое хрупкое человеческое горло…

— Ваше высочество! Ваше высочество! — просочился сквозь затянувшее рассудок кровавое марево голос Эльса.

Оллин оперся ладонями о пол, приподнялся и огляделся. Все было кончено. Никого в живых не осталось, лишь тела, изуродованные плазмой… Запах горелой плоти. И Айрис, замершая поломанной куклой.

— Вы как? — Эльс, кажется, пробовал поддержать его под локоть.

Оллин зашипел, выдернул руку, на четвереньках подполз к Айрис и упал рядом, головой ей на грудь, холодея от одной только мысли о том, что внутри его лунной бабочки — тишина…

Но нет. Слабое биение. Частое, суматошное и очень слабое.

Задыхаясь, Оллин принялся дергать за шнурок, которым стянули на ее шее плотный мешок. Замер на миг, когда Эльс быстро разрезал его ножом.

— Ваше высочество…

— Заткнись, ну не трогай меня! — почти взвыл Оллин. — Не трогай!

Он обхватил ладонями голову Айрис, приподнял — девушка была без сознания. Такая бледная… А что, если они успели ей навредить? Что, если он не успеет помочь?

— Давайте ее развяжем, — предложил Эльс, — успокойтесь. Все уже сделано.

Оллин глубоко вдохнул сквозь зубы. Выдохнул.

Да, Эльс прав, а сам он ведет себя необдуманно. Конечно же Айрис нужно освободить руки, ноги, потом осмотреть хорошенько…

Он откинулся назад, уселся прямо на пол и несколько минут наблюдал, как Эльс разрезает веревки, стянувшие тонкие запястья и лодыжки.

— Ей что-то кололи, — сказал мужчина, демонстрируя следы от уколов на локтевом сгибе.

— Яд?

— Не думаю. — Эльс покачал головой. — Они ее вогнали в искусственный сон, чтоб не трепыхалась. Давайте увезем ее поскорее во дворец. Там капельницу можно поставить, почистить организм.

Оллин кивнул. Старина Эльс — сама рассудительность…