Избранная и беглец

Айрис внимательно вглядывалась в глаза.

— Но ведь… ты не изменился? Не передумаешь насчет… Микаэла?

Страх был в ее голосе, тонкой дымной струйкой просачивался в восприятие. И привычная уже боль кольнула в груди. И думала она, к сожалению, только о своем сыне. Оллин вздохнул и ответил:

— Ничего не изменилось. У меня получается отбрасывать его мысли, его привычки… Пока получается. Думаю, что у дяди не было планов заселить в меня Артемиса. Тут наоборот, я буду в его шкуре.

Айрис отстранилась, уперлась локотками в грудь.

— К тебе Лилиан заходила? — Серые глаза потемнели.

— Заходила, — шепнул он, беря ее лицо в ладони, — но тебя это не должно ни волновать, ни огорчать. Она мне не нужна и не интересна.

Внезапно покраснев, она спешно отодвинулась и принялась теребить косу.

— Я… я просто хотела спросить, как ты, — сказала тихо Айрис.

— Отвратительно. — Он нашел в себе силы улыбнуться. — Но с тобой все будет хорошо, клянусь.

Бросил взгляд на коммуникатор на запястье.

— Нам пора. Через десять минут спустят трап.

Он взял ее за руку и почувствовал себя почти прежним Оллином. Все-таки было в Айрис что-то необъяснимое, светлое, отчего на сердце делалось хорошо и спокойно. Аватар тоже успокоился и тихо заурчал, довольный тем, что рядом была его самка.





* * *


Плещущееся людское море ждало внизу, у трапа корабля, то тут, то там сверкали вспышки камер. Страх сжал горло, дыхание сбилось. Нет, он просто не мог… не мог себя заставить нырнуть в это бурлящую, пеструю, всепоглощающую толпу… Судорожно стискивая тонкие пальцы Айрис, Оллин с трудом сглотнул горький комок, поймал настороженный, цепкий взгляд Лайона. Уж Лайон не боялся тех, кто внизу. Для него они были не более чем надоедливая мошкара.

И вдруг совершенно неожиданно Лайон поднес к губам коммуникатор:

— Эльс, слышите меня? Эльс. Разгоните толпу, немедленно. Сообщите, что будущий правитель Рамелии, Артемис Делайн, обязательно устроит конференцию, но позже. У него стресс, да. Он не может и пока что не будет ни с кем общаться. И подгоните аэромобиль. Да, мой личный.

Все это он спокойно проговорил в устройство, затем усмехнулся, не сводя взгляда с Оллина.

— Подождем несколько минут. Сейчас от этих стервятников и следа не останется. А ты так не нервничай, вон, полюбуйся, какие виды вокруг.

Оллин выдохнул. И последовал дядиному совету, потому что виды и в самом деле были впечатляющими.

Космопорт Рамелии поражал размерами. Сколько кораблей здесь стояло на приемных платформах? Яхты, малые и большие, торговые шхуны, даже военные корабли, похожие на замерших серо-графитовых орлов со сложенными крыльями. Сотни, тысячи космических кораблей. Солнце только-только закатилось, небо с одной стороны уже приобрело мягкий фиолетовый оттенок, с другой полыхало малиновым, и громады кораблей, казалось, попросту утыкаются острыми иглами-носами в эту дивную смесь красок. А дальше, если смотреть за пределы космопорта, в подступающих сумерках уже расцвели огнями многоярусные города. Они походили на гигантские утесы или на столь же невообразимо большие друзы кварца, увитые скоростными магистралями, раскрашенные световой разметкой. Это было очень правильным — строить такие многоярусные города. Потому что будь они на земле, то заняли бы все доступное пространство.

Все это было красиво, очень величественно и радовало взгляд — но при этом оставалось неуютным и чужим. Как будто то единственное «родное» осталось на дремучем Эрфесте.

Оллин покосился на стоящую рядом Айрис. Похоже, у нее в голове крутились подобные мысли: она смотрела с интересом, но то и дело слегка хмурилась и недовольно поджимала губы. Ну да и понятно — новые впечатления.

Между тем внизу толпа всколыхнулась, откуда-то сбоку выбежали люди в защитных экзокостюмах, раздались жесткие щелчки выстрелов. Оллин вскинул брови и вопросительно глянул на дядю, но Лайон невозмутимо достал портсигар и принялся закуривать.

— Не беспокойся, — наконец процедил он, — пули резиновые. Самые настырные получат пару синяков — и все.

Через несколько минут площадка перед платформой опустела, и к самому трапу, заложив вираж, почти неслышно опустился белоснежный аэромобиль, формой похожий на голову кобры с раздутым капюшоном. Лайон кивнул в его сторону.

— Ну что, господа, прошу всех внутрь.

— И долго лететь? — спросил Оллин.

— Десять минут. — Лайон пожал плечами. — Во дворце нас ждут.

Ну вот. Он будет жить во дворце. Интересно, каков этот дворец?

И память Артемиса вновь подняла голову. Перед внутренним взором разворачивались бесконечные коридоры, одетые в мрамор, с высокими напольными вазами, с темно-синими бархатными шторами на стрельчатых окнах. Балконы выходили в большой сад, где подсвеченные фонариками-звездами дорожки прятались под густыми кронами магнолий, и туда же спускались широкие лестницы. А еще на террасах располагались бассейны, наполненные прохладной водой, и по краям стояли шезлонги под матерчатыми зонтами.

Артемис Делайн любил всю эту роскошь. Он чувствовал себя тут совершенно в своей тарелке.

Оллину же дворец показался огромной клеткой с позолоченными прутьями, где ему придется изображать того, кем на самом деле не является.

Все это промелькнуло в голове, пока спускался по трапу. Потом дверь аэромобиля открыл тот самый Эльс (память Артемиса хорошо знала этого старого, но подтянутого и все еще крепкого вояку), сперва внутрь забрались Лилиан и Айрис, затем — Оллин и Лайон. Так и расселись по креслам, Оллин напротив Айрис, дядя напротив Лилиан. Эльс захлопнул дверцу, сам забрался в кабину пилота. И аэромобиль, тихо зажужжав, поднялся в темнеющее небо Рамелии.

Пока добирались, молчали. Лайон копался в своем планшете. Оллин некстати вспомнил о том, что так и не вернул планшет Лилиан, он остался в кейсе, в котором теперь сложен летный костюм. Кейс должны были доставить в дворцовые покои, так что придется еще потом бегать за Лилиан, чтоб отдать.


Айрис глядела в окно, Лилиан сидела надувшись, изредка хмурилась и бросала в сторону Айрис неприязненные взгляды. Как бы чего не натворила. Кто знает, на что она готова пойти ради достижения своих целей.

Потом аэромобиль заложил вираж вокруг многочисленных ярусов города, взмыл к самой его вершине, которую венчала прозрачная спираль размером с хороший небоскреб, и резко пошел вниз.

— Дворец высшего, — неохотно пояснил Лайон. — А резиденция Делайнов на следующем уровне, чуть ниже.

Айрис даже шею вытянула, стремясь разглядеть жилище из стекла. Лилиан презрительно хмыкнула и принялась демонстративно рассматривать свои остро заточенные и покрытые блестящим лаком ногти. Аэромобиль слегка тряхнуло, гул двигателей постепенно затих. Потом все тот же Эльс открыл дверь, выпуская пассажиров, и теперь уже Оллин сам оказался на посадочной площадке собственного дворца. Родового гнезда Делайнов.

Это было очень странное чувство — понимать, что никогда не был в этом месте, но вместе с тем превосходно знать каждый поворот, каждую лестницу. Вплоть до того, что вот тут плитка отваливалась, и отец, Григор Делайн, закатил грандиозный скандал по этому поводу с увольнением прислуги. Теперь плитка была на месте, а вот девушки, которая просто подвернулась под руку господину Делайну, не было. Он ее вышвырнул без пособия и рекомендательных писем просто потому, что так захотелось. Оллин прислушался к себе, пытаясь понять, а что по поводу уволенной девушки думал Артемис, но его встретила тишина. Артемис о таких мелочах вообще никогда не думал.

Ноги сами несли его по темно-синим ковровым дорожкам в комнату, которую Артемис Делайн всегда считал своей. Слуги, встречавшиеся на пути, поспешно расступались и низко кланялись. Несколько раз Оллин заметил заинтересованные взгляды, наткнулся и на откровенно ненавидящие.

Наконец он остановился перед высокими деревянными дверями с золочеными ручками. Снова прислушался к-себе. Кажется, он пришел туда, где привык жить… Невольно оглянулся на дядю.

Тот сохранял полную невозмутимость, хлопнул Оллина по плечу.

— Ну, племянник, я вижу, пережитый стресс не повредил твоей памяти. Иди отдыхай. Завтра с утра у нас начнутся рабочие будни.

— Она будет жить со мной. — Оллин кивнул на Айрис.

Дядя скривился. Наверное, он в самом деле ожидал, что Виран Тал выполнит его приказ, и теперь доктору могло сильно не поздоровиться. Но точно так же Оллин понимал, что Виран Тал знал, на что идет, и наверняка принял кое-какие меры, чтобы себя обезопасить.

— Невозможно. Женщина с непонятным статусом не может вот так с ходу заехать в спальню будущего императора Рамелии. Существуют правила, Артемис, которые необходимо соблюдать.

«Артемис», — повторил про себя Оллин и поморщился. Теперь его будут называть только так.

— Я так хочу, — упрямо сказал он и поймал раздраженный взгляд Лилиан.

— Невозможно, — повторил дядя. — Сам выбери ей комнату. Да хоть и по соседству с твоей. Раньше-то ты ею постоянно пользовался… Для гостей.

Оллин вздрогнул, когда Айрис неожиданно привстала на цыпочки и прошептала на ухо:

— Не упрямься. Со мной ничего плохого не случится.

— Госпожа… Кстати, как вас величать, милое дитя? А то мы как-то и познакомиться толком не успели.

— Госпожа Ленне, — спокойно и с достоинством ответила Айрис.

— Ну так вот, Артемис, госпожа Ленне говорит весьма разумные вещи. Рекомендую прислушаться.

Оллин вздохнул. Он бы предпочел, чтобы Айрис была рядом, но… а вдруг и в самом деле не положено?

— Хорошо. — Он снова взял ее за руку и двинулся дальше.

Дальше была еще одна отлично обустроенная спальня для «особенных» гостей. И балконы их были рядом. Если что, можно было перебраться из комнаты в комнату.

— Я отдохну, приду в себя, высплюсь, — прошептала Айрис, — не беспокойся. Тебе тоже не мешало бы отдохнуть.

«Но я хочу отдыхать с тобой», — мысленно возразил Оллин, а вслух пробормотал:

— Как считаешь нужным… госпожа Ленне.

И распахнул перед ней тяжелые двери.

Спальня и правда была шикарной. Кровать под нежно-голубым балдахином, стилизованная под старину, туалетный столик с зеркалом, кресло, пуфик в тон балдахину и такие же шторы. Освещалась комната встроенными в стены круглыми светильниками в изящных бронзовых завитках. На столике прислуга успела поставить вазу с живыми тюльпанами, свежими, только что раскрывшимися.

Оллин шагнул внутрь, потянул за собой Айрис. Подвел к двум соседним дверям.

— Вот здесь гардеробная. Пока что она пуста, но, — притянул ее к себе, с наслаждением вдыхая нежный цветочный аромат, — завтра утром вызовем модистку. У тебя будет все, что нужно. А вот здесь ванная, ну и все прочее.

— Ох, Оллин, — Айрис внезапно поникла, — ты же знаешь, что мне надо на самом деле. Знаешь?

— И ребенок твой будет с тобой. Потерпи немного, пожалуйста. Еще чуть-чуть. Как только я вступлю во все права…

— Это правда? — Она испытующе вглядывалась в его лицо. — Это правда, ты не обманешь? О, он не будет тебе помехой, мой ангелок, клянусь.

Оллин поймал себя на том, что наверняка дядя стоит у дверей и за ними наблюдает. И от мысли о том, что кто-то видит их с Айрис, он едва не зарычал.

— Дай мне немного времени, — сказал твердо и отстранился, — просто верь. Клянусь, все будет так, как захочешь.

Потом он вернулся в свою спальню.

А хотелось остаться у Айрис и лечь с ней в кровать. Даже ничего не делать, просто прижаться к ней, закрыть глаза и плыть, плыть по волнам ее волнующего, но такого светлого аромата. Дядя удалился, еще раз предупредив о рабочем «завтра», Лилиан ушла еще раньше, видимо, осознав, что сегодня ей ничего интересного не светит. Оллин остался один, сбросил туфли и, пройдясь босиком по ковру, уселся на идеально Застеленную кровать.

Спальня была оформлена в соответствии с пожеланиями Артемиса. Сочетание нежно-лимонного и сочного фиолетового цветов, надо признать, было красивым и создавало интересный эффект. И ничего лишнего. Мужская спальня, никаких виньеток, никаких цветочков. Четкие линии, угловатые формы. Никаких балдахинов над кроватью. Оллин поднялся, заглянул в гардеробную и подумал о том, что утром попросит привезти новую одежду, а эту… ну хоть бедным раздать. Ему не хотелось носить вещи, которые принадлежали мертвому теперь человеку. Пропустив ванную, он по привычке заглянул в третью дверь, окинул взглядом знакомое красно-черное пространство. Его передернуло от выставки плеток, стеков, железных крюков, масок, кляпов и прочих интересных вещей. По-хорошему, надо бы и это выбросить, но… будет выглядеть подозрительно. Вот не мог Артемис Делайн вмиг сменить предпочтения. Не мог…