Избранная и беглец

* * *


Когда звезды за окном обрели свой обычный вид, Оллин расстегнул ремни и выбрался из своего кресла, затем щелчком освободил от ремней и Айрис.

— Вставай.

— З-зачем?

— Все еще боишься меня?

Она кивнула. Конечно, побаивалась. Но не столько Оллина, сколько полной неизвестности. Все окружающее пугало ее.

— Я же сказал, что не сделаю тебе ничего плохого. Ну а то, что увез — так получилось, обратно не переиграешь. И не думай, что мне все это легко дается. Рядом с тобой мне плохо так, словно кто-то внутри скальпелем ковыряется. Без анестезии.

Айрис послушно встала на ноги.

Больно ему, видите ли. Ей тоже больно. Ну так, может, разойтись в разные стороны?

И сама себе ответила: ты дура, Айрис Ленне, как есть дура. Куда ты пойдешь? Тебя пометили скверной Проклятые, от тебя все отказались. Куда? Вот куда идти? Только и остается, что мчаться неведомо куда вместе с этим мужчиной. Мечтать о том, что когда-нибудь, если сильно повезет, она сможет взять на руки своего мальчика, заглянуть в его светлые глазенки и сказать о своей любви. От осознания собственной беспомощности, никчемности, а заодно и несправедливости судьбы резнуло болью.

Оллин внезапно поморщился, как будто это острое ощущение задело и его. Отошел от нее вглубь повозки, туда, где стоял диван, затем полез куда-то в шкаф — если это можно было назвать шкафом — и некоторое время шелестел чем-то. Приказал коротко:

— Стол.

Айрис только и смогла, что глупо хлопать глазами при виде поднявшегося из совершенно гладкого пола столика. Оллин разложил яркие свертки, поманил ее к себе.

— Есть хочешь?

Хотела ли она? Еще как. За всеми событиями, перевернувшими ее жизнь с ног на голову, Айрис и забыла, когда ела в последний раз. Наверное, у патера Сколта, когда они пили чай и он рассказывал ей об избранных, о Двуедином, о Проклятых. Странный тогда разговор вышел, Айрис мало что поняла, но запомнила: Проклятые — не просто так рядом с людьми. А чей это замысел — никто и не знает.

— Хочу, — призналась она, сглотнув слюну, — очень…

— Ну, тогда садись. Тебе интересно будет пересмотреть все это. Я, когда дорвался, все обертки перещупал как ненормальный. Я-то раньше такого в руках не держал.

— А ты? Ты будешь?

Оллин поморщился.

— Пожалуй, обойдусь водой. Гиперпрыжок — та еще гадость.

Айрис послушно опустилась на диван, привычным жестом поправила подол, а потом вспомнила, что нет у нее юбки. Она затянута в эластичный плотный материал и выглядит все равно что голая, только ниже талии ткань сильно плотнее и расшита тонкими пластинами, словно чешуей, и такая же чешуя на груди и плечах.

Осторожно взяла первый попавшийся сверток, уставилась на чудные символы, которые — чудеса прямо! — вдруг оказались вполне читаемыми. Да что с ней сделали Проклятые? Что нужно было с ней сделать, чтобы непонятные закорючки обрели смысл?

— Креветка копченая, — медленно прочла она и подняла глаза на Оллина, — что это?

— В морях обитает. — Его глаза улыбались, глядя на Айрис. — Ты попробуй, должно быть вкусно.

И она попробовала. Действительно было очень необычно, но вкусно. Потом развернула сверток с названием «Арминтус тертый», там оказалась мягкая паста с сильным ароматом яблок. Айрис огляделась в поисках ложки, но таковой не было, поэтому она смело ковырнула лакомство пальцем, облизала… и тут же поймала потемневший взгляд Оллина.

— Что?

— Ничего.

Он торопливо отвернулся, а затем и вовсе отошел, молча сел в свое кресло и принялся что-то настукивать по мерцающим огонькам. Потом прямо перед ним, в воздухе, развернулось тускло светящееся окно, наполненное символами, и Оллин принялся руками их двигать, как будто искал что-то.

Айрис доела «тертое яблоко», запила водой, огляделась в поисках…

— Туалет вон там, — подсказал ей со своего места Оллин.

Айрис уединилась в белоснежной кабинке, расстегнула одежду. Потом застегнула. Умылась, поплескав в лицо холодной чистой водой. А когда вернулась, Оллин уже развернулся в кресле лицом к ней.

— Я нашел, кто такой Делайн, — произнес он тихо. — Понимаю, что тебе это вряд ли интересно, но мне нужно сказать кому-то. Я так устал держать все в себе. Правда устал. Аси нельзя было говорить, он, скорее всего, доносил о моих поступках и реакциях тому, кто все это затеял.

Айрис через силу улыбнулась. Конечно же ей было безразлично, кто такой этот Делайн. Но Оллин хотел поделиться с ней чем-то для него важным, и это было ново и странно. Рато никогда ни о чем не говорил с женой. Да и о чем с ней вообще можно говорить? Предназначение женщины в ином.

— Григор Делайн — император планеты Рамелия в составе Федерации, — Оллин плавно потянул на себя светящуюся панель, размещая ее между собой и Айрис, — несколько условных дней назад погиб. У него остался сын, Артемис Делайн, который станет следующим императором. Вот, смотри…

И Айрис увидела, как прямо в воздухе появилось лицо — копия Оллина. Только стрижка была другой, гладко зачесанные назад волосы блестели, и на висках они не были выбриты.


Снова нахлынуло непонимание. И страх. Ощущение чего-то неправильного во всем этом.

— Но это же ты, — сказала она и удивилась тому, как хрипло и безжизненно прозвучал голос.

— Все верно. — Оллин кивнул сквозь изображение собственного лица. — Только я — это я. А тот, кого ты видишь, — это Артемис Делайн. Интересно, правда?

Айрис помолчала. Ей, конечно, было не слишком интересно. Все мысли крутились вокруг Микаэла. Но сейчас был тот самый случай, когда следовало просто выслушать и согласиться.

Оллин натянуто улыбнулся, буквально пожирая ее взглядом до мурашек.

— Я еще кое-что накопал. Кажется, теперь понятно, почему меня так повело от тебя.

Айрис как будто тряхнуло, и губы вмиг сделались сухими, как прошлогодние листья.

— И… что же это? — прошептала она.

— Плохие новости, Айрис. Иногда бывает так, что модификант встречает свою пару. Вот отсюда все и пляшет… Мой аватар почуял в тебе свою единственно возможную самку. Так-то.

Она мало что поняла из сказанного. Было совершенно неясно, при чем тут аватар, или модификант, о какой паре идет речь. Впрочем, слова «единственно возможная самка» до нее дошли. Надо быть совершенной дурой, чтоб не понять: она теперь — его. Не отпустит, пока не наиграется.

Айрис вздохнула. А что тут сделаешь? Бежать некуда. Оставалось только надеяться, что Оллин не будет с ней груб и бить не станет. А так-то все можно пережить.





* * *


Мир, в который они попали, оказался мрачным, пустынным и как будто выжатым досуха. Вместо жирной плодородной земли здесь повсюду был песок и местами красноватая почва, на которой росли жалкие заросли колючего кустарника с мелкими серыми листьями и какие-то растения с толстыми сочными стеблями, усаженными шипами. На горизонте виднелись рыжие клыки скал. Огромный шар солнца медленно прятался за скалы, отчего длинные тени ложились на почву, ползли, почти ластясь к ногам. Пахло раскаленными за день камнями, а на удивление прохладный ветер носил пыль, закручиваясь внизу маленькими вихрями.

Выбравшись из чудесной звездной повозки, Айрис покосилась на Оллина. Она не совсем понимала, зачем они здесь. Ведь пустыня же, самая настоящая. Ее удивило, что Оллин как будто принюхивался, совершенно по-звериному, но она промолчала. Кто она такая, чтоб вопросы задавать. Потом он повернулся к ней, еще раз втянул воздух, в глазах появился знакомый уже голодный блеск, как будто Айрис пахла удивительно вкусно, но Оллин тут же взял себя в руки.

— Идем, — сказал он, — поселение недалеко. Посмотрим, что здесь можно узнать.

Он протянул Айрис раскрытую ладонь, она послушно вложила свою руку в его. Кончики пальцев тут же окутало приятное тепло, поползло вверх юркими змейками. Ладонь у Оллина оказалась жесткой и мозолистой, и ощущать ее было приятно. Страх все еще выпускал коготки время от времени, но в целом верилось в то, что Оллин ее и правда не обидит. По крайней мере, не будет бить.

— Зачем мы тут? — несмело спросила она.

Оллин покосился на нее, в свете заходящего солнца его глаза показались Айрис совершенно зелеными, необычными, нечеловеческими.

— Прежде чем отправляться на Рамелию, где живет так похожий на меня Артемис Делайн, мне показалось целесообразным попробовать что-то узнать, находясь на соседней планете. Джейфалис тесно сотрудничает с Рамелией, является чем-то вроде ее индустриальной колонии. Здесь есть все необходимые коммуникации для того, чтобы как следует покопаться в архивах. Этого из космоса не сделаешь.

Айрис вздохнула. Понимала она его с трудом, вообще даже не понимала. Но раз решил — то решил. Хорошо, если все получится.

Некоторое время они молча брели по растрескавшейся почве, потом Айрис все же начала отставать. Солнце село, небо обрело красивый фиолетовый оттенок. Скалы-гиганты вдалеке сделались черными.

— Устала?

— Нет, ничего. — Она упрямо мотнула головой. — Долго еще?

— Мы совсем рядом с городом. — Оллин снова потянул ноздрями. — Я уже чувствую…

Айрис окинула взглядом простершуюся до самых гор равнину и подняла непонимающий взгляд на Оллина.

— Под землей город, — торопливо пояснил он. — Здесь идет добыча айсмута, и чем глубже была шахта, тем больше становился город. Я успел об этом почитать. Остановимся где-нибудь, отдохнем… Правда, федеративных кредитов у нас маловато.

— А нашу повозку не украдут? — Айрис обернулась назад, на округлый корпус, теряющийся в подступающей ночи.

— Не украдут. — Оллин усмехнулся. — Я перепрограммировал замок. Только, пожалуйста, не называй это повозкой, это корабль.

— Угу, — покорно согласилась Айрис. И призналась: — Я боюсь, я еще никогда не была в подземном городе.

— Я тоже никогда не был, — эхом отозвался Оллин.

Айрис посмотрела на него и вдруг поняла, что ему тоже страшно, не меньше, чем ей. И, подчиняясь внезапному порыву, она невольно стиснула его пальцы, а он… он тоже ухватился за ее руку, как будто перепуганный ребенок.

Чувство жалости. Странное, такое острое… Успокоить, утешить…

И тут же внезапная усталость, понимание, что все это оттого, что ее собственный ребенок остался так далеко, в старом замке. А Оллин… что ж, он ее не собирается отпускать, и ничего с этим не поделаешь.

Спустя некоторое время они оказались на платформе, которая опускалась вниз, в огромную дыру в земле, которая, казалось, уводила в бесконечность. Оллин провел по маленькой светящейся площадке карточкой, которую нашел на корабле, что-то пикнуло, дрогнуло, со всех сторон снизу выдвинулись поручни, и платформа, заскрежетав и задрожав, двинулась вниз. Айрис закусила губу, чтоб не визжать от страха. Сперва их просто несло в кромешную темень, а потом неожиданно повсюду замельтешили огни, выхватывая из мрака самые обычные стены домов. Светились овальные окна, дома выстраивались рядами вдоль довольно широких улиц. От улицы к улице были перекинуты широкие лестницы. Воронка сужалась книзу, и там, глубоко, тоже светились разноцветные огни и носились безлошадные повозки, похожие на корабль, только маленькие… Платформа, скрипнув, остановилась, и шипящий голос произнес: «Уровень первый».

— Идем, — шепнул Оллин и, поддерживая Айрис за талию, повел ее прочь.