Истина

— Ну? — Олег сел.

— Сколько же он тебе дал, Боря?

— Пытался.

— Ну, пытался.

— Тысячу рублей.

— Как говорят наши клиенты — штуку. Свидетели есть?

— Лейтенант Сытин.

— Готовь материалы. Ах, Грушин, Грушин, известный среди друзей по кличке Пончик.

— Какую меру пресечения избрать?

— Выноси постановление об аресте, Боря. Он на свободе уже лет десять лишнего ходит.

Прохоров вышел, а Олег задумался о хитросплетениях жизни. Вот человек, который сам, своими руками надел на себя арестантскую робу.

В комнату заглянул Сытин.

— Слышали, Олег Сергеевич? Грушин-то наш?

— Да, намотал себе статью. Ты рапорт написал?

— Конечно. Боря его в два счета оформит.

— Ты будто рад?

— А вы знаете, что сказал Велемир Хлебников?

Олег прищурился, с трудом вспоминая эту фамилию.

— Это поэт, кажется?

— Председатель земного шара.

Теперь Наумов вспомнил повесть Катаева «Алмазный мой венец», в которой рассказывалось о поэте. Он даже хотел найти и прочесть стихи Хлебникова, да вот руки не дошли.

— Так что же он сказал?

— Мир изменился, люди из изобретателей стали приобретателями.

— Довольно точное наблюдение. Только при чем здесь Грушин?

— Он же в «Березке» работает. Наверняка…

— У тебя есть факты?

— При чем здесь факты. Сразу видно — крутой деляга.

— У нас есть факты, что Грушин дважды вступал в конфликт с законом: 181-я и 174-я статьи. Все остальное — эмоции. А мы поставлены здесь точно исполнять закон. Если ты докажешь преступную деятельность Грушина на его работе, тогда говори. Иначе даже подозрением ты оскорбляешь человека.

— Да что вы, Олег Сергеевич, честное слово. Это теперь все знают.

— Знать — одно, доказать — другое, а обвинить — третье. Понял?

— Понял, — мрачно ответил Леня.

— Как наши дела?

Леня положил на стол бумагу с машинописным текстом.

— Вот все, что пока удалось выяснить.

Олег взял бумагу.

Леня поработал неплохо. Название статьи, время публикации, номера уголовных дел.

— А здесь, Олег Сергеевич, фамилии и адреса людей, не привлеченных к уголовной ответственности.


— Ты выяснил, по каким причинам?

— Нет.

— Значит, ты и начнешь отрабатывать эти фамилии. Но предварительно поезжай в редакцию, там есть письма с угрозами Бурмину. Поговори с сотрудниками, они наверняка знают больше, чем написано в статьях.

Леня вышел, довольный заданием. А Олег, глядя ему вслед, подумал, что Сытин со временем станет очень хорошим оперативником. У него есть обостренное чувство справедливости, хватка, умение работать с бумагами, чего сам Наумов терпеть не мог.

В комнату снова вошел Леня.

— Олег Сергеевич, появилась вдова Бурмина. Телефон отвечает.

— Ты разговаривал с ней?

— Да.

— Что сказал?

— Представился телемастером. Спросил Игоря Александровича.

— Хорошо, Леня, езжай в редакцию, я с вдовой сам побеседую. И, кстати, узнай о том, над какой статьей Бурмин работал в последнее время.

— Есть.

Олег поднял трубку, нашел в блокноте домашний номер Бурмина, набрал.

— Алло, — пропел в трубке красивый женский голос, в котором не было ни тени печали и огорчения.





***


Леня Сытин подъехал к зданию редакции, постоял у входа. Робел, конечно, немного лейтенант Сытин. Газета была весьма популярная, а для него самая любимая.

Как-то в прошлом он специально ездил в Зеленоград на встречу сотрудников газеты с жителями города. Правда, немного не такими представлял он себе корреспондентов газеты. Леня видел их крепкими, широкоплечими ребятами, обязательно в кожаных куртках и с трубками. Именно такими должны быть люди, проводящие большую часть времени в командировках, в тайге, на БАМе, на Крайнем Севере.

На сцене же сидели обыкновенные люди в пиджаках и свитерах, кое-кто даже очки носил. Но говорили они интересно и остро.

— Вы к кому? — спросила Леню пожилая женщина-вахтер.

— Уголовный розыск, — таинственно и коротко не ответил, а отрубил Леня, краем глаза наблюдая реакцию вахтерши. Он еще не отделался от игры в атрибутику службы, в некоторую таинственность и избранность своей работы.

Придя в уголовный розыск, он даже походку переменил. Начал ступать тяжело и уверенно. На улице он пронзительно рассматривал прохожих, словно подозревал их всех сразу. Ох, был еще совсем молодым оперуполномоченным лейтенант милиции Сытин. Молодым и искренне верящим, что сможет победить зло.

Кабинет заведующего отделом Чернова находился на третьем этаже. Леня шел по темноватому скучному коридору, читая таблички на дверях. Вот и искомый кабинет. Леня постучал.

— Да, — ответил бодрый голос.

Заведующему отделом было лет тридцать пять. Он поднялся навстречу Сытину из-за аккуратного стола, на котором не было ни одной лишней бумажки.

— Вы Сытин? — спросил он.

— Да. А вы Чернов?

— Я представлял вас немного постарше.

— Откровенно говоря, я тоже.

— Кофе хотите, Леонид?…

— Федорович.

— Так как насчет кофе, меня зовут…

— Виктор Сергеевич, я помню.

— Прекрасно. Так вы не ответили, как с кофе?

— Хочу.

— Сейчас организуем.