Испытания

На это ушло еще минут тридцать. Адресов враги, конечно, не знали. Как запомнить такие варварские названия улиц? Подробно расспрашивали, как найти их жилища, где лежат бумаги и прочее. Фрицы пошли на корм крысам: в подвале этого же дома, во дворе которого их потрошили, мы и укрыли трупы. Понимаю, что ненадолго, но нам навсегда и не нужно.

Искать места проживания офицеров отправились по двое. Я пошел с Серегой, подрывником, Олег и Ваня разделили автоматчиков. Так как документов левых на военнослужащих рейха у нас не было, не стали даже заморачиваться с формой. Спросите, почему не пошли как в Волоколамске? А зачем рисковать? Тут патрулей как блох, а документы солдат «Бранденбурга» у нас все же почти настоящие. Точнее, изменены только фотографии, ну и печати пришлось дорисовывать, но это делали профессионалы своего дела, поэтому хрен к нам прикопаешься.

Один из офицеров жил совсем рядом с казино, мне выпало, точнее ребята так выбрали, идти именно туда. Все трое проживали в квартирах, откуда были выселены жильцы. Все же офицеры были в высоких званиях, один аж майор-артиллерист, к нему я и иду сейчас, двое других – гауптманы из разных служб и частей вермахта. В квартирах нас ждут только их денщики, по крайней мере, если не соврали. Но, думаю, они не могли врать, мы были настойчивы и убедительны.

Уклонившись от встречи с патрулем – пришлось залегать в палисаднике одного из домов, – мы проскочили в нужный подъезд. Ключи от входной двери были у нас, так что, пока Серега отпирал дверь, имитируя пьяного, я достал «наган» и приготовился стрелять. Как и думал, денщик подскочил к двери, еще на подходе крича своему подопечному, что сейчас поможет. Сергей быстро отодвинулся в сторону, а когда дверь открылась, в лицо охреневшему от увиденного унтер-офицеру уткнулся ствол «нагана». Его огромная труба-глушитель выглядела очень внушительно, немец даже рот закрыть не мог, вон как пялится.

– Назад, в комнату, быстро! – тот так и попятился с открытым ртом. Но это было ненадолго. Серега ужом скользнул внутрь и накрыл рот рукой, подставляя к горлу штык-нож.

Оказавшись внутри, первым делом закрыл дверь и пробежал по комнатам в поисках других людей. Все это время денщик стоял и хлопал глазами, не издав ни звука.

– Кляп ему сооруди, – бросил я напарнику, а сам начал искать портфель. Немец подробно объяснил, где он находится. Когда нашел, вернулся к денщику. Пытаясь проговаривать четко, подбирая слова, начал допрос:

– Ты просто киваешь в ответ, говорить не нужно. Ты меня понял? – денщик ошалело кивнул. – Бумаги твоего командира тут? – я указал на портфель. Немец кивнул, но стрельнул глазами к буфету у стены. – Там что-то еще? – Немец таращился на меня, не в силах отвести глаза, но и не кивал. – Останешься жить, если все сделаешь правильно, твоя жизнь мне не нужна! – спокойно проговорил я. На этот раз унтер кивнул и повел головой в ту же сторону.

– Серег, не отпускай, следи за ним, ясно? – я быстро пересек комнату и стал осматривать буфет. Странно, но я ничего не видел в нем такого, что привлекло бы мое внимание. С минуту я осматривал все ящички и полочки, но ничего важного не нашел.

– Я не понял, ты же сказал, что есть еще документы? – взглянул я на унтера. Тот отчаянно кивал. – Серег, веди его сюда.

Когда унтер оказался возле буфета, то носом попытался указать направление. Я кивнул, и Сергей освободил ему одну руку. Тот тут же протянул ее к маленькой стеклянной дверце и открыл. Указав внутрь, убрал руку прочь. Я заглянул внутрь, но здесь кроме какой-то шкатулки ничего не было.

– Ты об этом? – я достал красивый ящичек изнутри и поставил на стол буфета. Немец трижды кивнул. Открыв, внутри я разглядел лишь какие-то побрякушки. – Так ты думал, что мне драгоценности нужны? – Фриц удивленно кивнул. А я засмеялся. – Да оставь их себе, все равно ведь краденые! – бросил я и сделал жест Сергею, означающий отход. Сергей не обманул мои ожидания. Точным, резким движением он воткнул немцу нож в грудь и, подождав, пока тот перестанет дергаться, опустил его на пол.

– Может, сжечь квартиру? – предложил Серега.

– Тут через пять минут полгорода будет. Не нужно. Уходим тихо.

Приоткрыв окно в подъезде дома, я осмотрел улицу в оба конца и, удовлетворившись увиденным, махнул рукой напарнику. Шуметь крайне не хотелось, хоть парни и предлагали что-нибудь взорвать. А Серега вообще расстроился, что зря пер почти десять килограммов взрывчатки. Ну, а что тут рвануть? Комендатуру? Даже не смешно. Ее СС охраняет, на хрен с ними связываться, у нас бумаг с собой как грязи, важных бумаг.

На улице, уже пройдя два квартала, попали на патруль. Те, гады, стояли в подворотне. В темноте их было не видать, а шли мы вполне открыто. Если бы крались как мыши, патруль наверняка сначала бы стрелять начал, а потом вопросы задавать. А так все же окрикнули.

– Стойте, оружие не трогать, приготовить документы! – голос был властный, хриплый, человек явно много повидал на своем веку.

– Извините, господа, в чем дело? – спросил я, имитируя пьяную речь.

– Вы нарушаете порядок комендантского часа, следуйте за нами, – говоривший был высокого роста и с маленькой головой, сидевшей на короткой шее. Он развернулся и вместе с автоматчиком пошел в сторону центра города, мы были прямо за ним, а замыкали шествие еще двое солдат. Нас не обыскивали, просто осмотрели лица и сверили их с фотографиями, и заставили идти. Делать нечего, придется шуметь. Толкнув Серегу плечом, я выхватил «наган», но поднимать не стал. Стреляя навскидку от живота, я убирал идущих сзади, оставив напарнику тех, что попроще. В тишине ночи выстрелы казались очень громкими.

– Серега, берем их быстрее под руки и нафиг с улицы! – бросил я и, подхватив ближайший труп, потащил его в сторону ближайшего дома. Там, во дворе я хотел его бросить, но вдруг дверь дома раскрылась – да, подъезды были прямо с улицы, – и оттуда выскочили два старика.

– Давай, сынку, подмогнем вам! – шепнул один из них, не обращая внимания на направленный в его сторону револьвер.

Справились быстро, вчетвером-то. Даже думать не хочу, сколько времени у нас ушло бы на это дело с Серегой. Мужики лишь попросили оружие патрульных оставить им, дескать, на всякий случай. Нам оно на хрен не упало, поэтому, просто сказав спасибо, мы бросились в сторону окраины города. Именно там мы уговорились встретиться с остальными парнями.

Патруль попался только один, но его благополучно обошли. Видимо, командир того, что мы расстреляли, был единственным хитрозадым фрицем в этом городе. По крайней мере, больше таких засад нам никто не устроил. На место встречи прибыли вторыми. Олег уже был здесь и перевязывал своего напарника. Сидели мы в трубе под дорогой, в квартале от выезда из города.

– Что случилось? – быстро подскочив к парням, спросил я.

– Хвостов нет, обрубили, – ответил Олег, заканчивая бинтовать голову Вячеслава.

– Я смотрю, вам кое-чего чуть не отрубили! – я обошел и осмотрел голову бойца со всем сторон.

– Сунулись в квартиру, там все тихо, взяли вещи и на выходе сталкиваемся с каким-то хмырем. Забыли дверь за собой запереть, вот тот и вошел. Славка к нему ближе стоял, подбил руку с пистолетом, да тот все равно успел курок спустить. Вот, вскользь пулю и получил…

– Глубоко?

– Да ерунда, командир, – решил меня успокоить сам пострадавший.

– Это с какой стороны смотреть. На стрельбу кто-нибудь пришел?

– Да, еще двое. Оказывается, там, в квартире напротив, жили еще два лейтенанта, а тот, что к нам зашел с пистолетом, был ординарцем хозяина квартиры. Одного мы сразу положили, второго помяли, я его расспросил немного, и тоже в расход.

– Что, и больше никто на выстрелы не среагировал? – удивился я.

– Так в комнате дело было. Третий этаж, окна и двери закрыты. Не слышал, наверное, никто.

– Или в окно смотрел, а потом следом пошел, или немцев натравил! – сказал я, показывая Сереге, что надо осмотреть округу.

– Да все в порядке, старшой. Мы несколько раз останавливались и проверяли. Никого. Точно говорю.

– Ладно, поверю. Но смотри…

– Я отвечаю! – У, блин, нахватались у меня словечек.


– Уже три часа, где Борт бродит? – задумчиво произнес я.

– Задание за вас, бездельников, выполняет! – прозвучал голос у входа. Там Серега дежурит, значит, Бортник явился наконец.

– Поговори еще! – отозвался я. – Тебя подглядывать поставили, а ты подслушиваешь. Где пропал, хрен здоровый! – последнее я говорил, вылезая наружу. А когда распрямился, то сел на жопу, прямо на землю.

– Чего, нравится? – спросил с лукавой ухмылкой Иван. Перед ним стоял с кляпом во рту и связанный по рукам и ногам полковник СС.

– Ты чего, чудовище, охренел??? – чуть не взвыл я. С Ивана улыбка сползла в мгновение ока.

– Ты чего, старшой?

– Я что приказал? – шипел я.

– Взять бумаги, и тихо назад!

– Ты хоть понимаешь, что нас теперь загоняют? Это ж эсэсман, наверняка шишка такая, что звиздец!

– Я не виноват, старшой, – попытался оправдаться Бортник, – он живет в соседней квартире и зашел к «нашему» капитану в тот момент, когда мы там были.

– Что, и вы дверь не закрыли?

– У него ключ был.

– Пипец, – выдохнул я. – И что нам теперь делать? – Я был в полном раздрае.

– Машину надо брать и валить! – сказал Олег.

– Умные, да? Куда валить? Нам до своих километров двести, это как минимум!

– Может, тогда самолет вызвать?

– Ага, подводную лодку, – кивнул я. – Рупор хочешь дам? Может, и докричишься.

Смех смехом, а нам, похоже, кирдык. Как уйти из логова зверя с его детенышем? Ну, это образно.



– Давайте на выход, Борт, с Олегом вперед.

– Придумал все же чего? – поинтересовался Бортник.

– Ага, – усмехнулся я, но на душе было почему-то муторно. Помните, когда мы отправились в Волоколамск, я чувствовал, что все получится? Так вот теперь наоборот. Друзьям я свои бредни не стал рассказывать, просто промолчал.

Офицерик в звании штандартенфюрера висел у Вани на плече и не отсвечивал. Это радовало. Вообще-то, Борт его так приложил, что стоило бы побеспокоиться о том, как бы он вообще не крякнул у нас по дороге.

Уходили огородами. Были тут такие, на окраине. Да только это не лето, сейчас, практически зимой, нас видно хорошо, спасают только «пеленки». В грязно-белых маскхалатах, нам удавалось пока оставаться незамеченными. Мы уже покинули город, когда появились они…

«Ганомаг» завывал двигателем прямо перед нами, а деваться некуда. Вот просто вообще некуда. Мы оказались в чистом поле один на один с врагом. Решив срезать приличный крюк, устремились к речке, точнее к мосту. Издали осмотрели его, в предрассветной темени казалось, что вокруг никого, а тут на тебе! Целый взвод долбаных фрицев и это чудо на «гуслях». До города километров шесть, можно было и шуметь, тем более фрицы настаивали. Почему в этот раз не получилось сойти за своих? Так пленный, связанный по рукам и ногам, выдавал в нас нехороших людей. Фрицы, видимо, смекнули, что свои в маскхалаты наряжаться в тылу не будут, понаблюдали чуток и атаковали. Первым свалился Вячеслав. Он и так был ранен, а тут получил несколько пуль в грудь, парень затих уже навсегда. Мы, бросив пленного в небольшую ложбинку – ага, еще питали иллюзии насчет выхода к своим, – ответили со всех стволов. Жаль, у нас не было пулемета, не взяли, чтобы в глаза не бросаться. Винтовки с оптикой также не было, только автоматы. Первым делом я убрал пулеметчика на бэтээре, хоть это в плюс пошло. Фрицев было много, больше двух десятков. Наверняка полноценный взвод, да и форма странная, вроде как камуфляж.

– Вань, я сейчас пару гранат брошу, готовься рвануть вперед с фрицем. Дергай к бронику, там и пулемет, и уехать можно! – прокричал я сквозь шум боя Бортнику. Тот только кивнул и стал стрелять еще тщательнее. Прервавшись на несколько секунд, я по очереди швырнул во врагов две гранаты. Грохнуло удачно, даже сквозь шум боя я слышал крики раненых. Постоянно перемещаясь, как учили, мы отстреливались и пытались сблизиться с противником. Удалось сделать это, только когда Борт, наконец, залез в бэтээр. Несколькими очередями он здорово прижал фрицев, а мы успели сократить дистанцию. До фашистов оставалось всего метров десять, наши уже почти все были у броника, когда упал Олег. Я видел, что тот пытался ползти, а значит, еще был жив, поэтому побежал к нему. Как в меня попала первая пуля, даже не сообразил. Руку что-то дернуло, но я не обратил внимания, продолжая стрелять. Через несколько секунд, когда уже подтаскивал Олега к бронетранспортеру, я понял, наконец, что становится как-то хреново. Нам повезло в том, что сразу удалось отсечь немцев от техники и захватить ее. Сейчас Иван не стреляет, наверняка лента закончилась, но остальные еще ведут бой. Немцев оставалось тоже немного, мы уже сократили их состав до половины, наверное, когда Сергей, наш подрывник, оказался наконец за рулем бэтээра и стал его разворачивать. Ждали уже только меня, но я никак не мог подняться. Олега уже оттащили и загрузили, а я был чуть в стороне, метров семь, может, восемь, но огонь противника был настолько плотным, что мне было не поднять голову от земли. Я даже стрелять не мог, настолько фрицы хорошо прижали меня.

– Уходите, я выберусь! – прокричал я изо всех сил, когда из открывшегося сзади люка бэтээра мне призывно махали руками. Мы и раньше обсуждали такие моменты, я всегда настаивал на том, что нужно задание выполнять, а не спасать друг друга в безвыходной ситуации, когда есть риск просто всем лечь в землю. А она была сейчас именно такой. Я быстро терял силы, рука немела и была вся в крови. Отстреливаться я уже не мог, так как кончились патроны, а сменить диск не получалось. Выхватив последнюю гранату, я зашвырнул ее к фрицам и получил в ответ сразу две. Одну я еще смог отшвырнуть, упала прямо перед носом, а вот вторая… Хлопок, боль сразу по всему телу и… Темнота.

«О черт, кажется, меня все же убили!» – промелькнуло в голове, и больше не было ничего.



Очухался я как-то рывком. Странно, боль в руке, голове, спине, но какая-то неправильная боль. Обычно так болят обработанные раны.

«Где я?» – открыв глаза, я увидел что-то темное над собой. Пытаясь сфокусировать взгляд, добился только того, что вновь провалился в забытье. Сколько раз я так «просыпался», не знаю, но внутри болело буквально все. В один из таких приходов в себя услышал голоса, говорили на немецком.

«Твою мать, в плену!» – быстро сообразил я, и почему-то захотелось умереть.

Двигаться я мог только лежа, правда. Пытаясь перевернуться, чтобы привстать, вновь терял сознание. Наконец, кроме разговоров, я увидел и людей.

– Ну что, красный ублюдок, очухался? – надо мной осклабился фашист. Совсем не такой, как о них говорят, не было ни светлых волос, ни голубых глаз. Черные короткие волосы, щетина трех- или четырехдневная, карие глаза и эсэсовская форма.

– Ты кто? – просто спросил я, и когда язык шевелился, почувствовал во рту осколки зубов. Наваляли мне, выходит, прилично. Не зря все болит, как будто по мне машиной проехали.

– Куда увезли офицера СС? Отвечай, сволочь, сдохнешь быстро! – в ответ на мой вопрос прокричал немец.

– Ой, не ори… – выдохнул я и сморщился. От громкого голоса в голове зашумело.

– Я повторяю… – начал фашист снова, но я его нагло оборвал: