Испытания

– Наши попались? – это Олег у меня спросил, когда стих голос.

– Да хрен его знает, стрельбы вроде не было, а уж Борт не сдастся без пальбы!

– Тоже верно. Тогда что?

– Высадку засекли и обложили. Чего тут еще думать, мы ведь практически в их расположении сидим.

– Мороз, Борт вернулся! – окликнули меня из охранения.

– Андрюх, жопа! – констатировал Иван.

– Где бойцы?

– Рядом, за фрицами наблюдают. Мы недалеко отошли, обложили плотно, еле вернулись. Танки, пехота, как положено.

– Ясно. Мысли есть?

– Скорее всего, заметили, когда спускались, трудно было не засечь самолет…

– Я о том, как выбираться, – прервал я рассуждения Бортника.

– Да как тут выбираться? – пожал плечами тот удивленно. – Я предлагаю вступить в бой.

– Борт, не в обиду… Поэтому ты и не старший в группе! – я хлопнул по плечу товарища. Что поделать, суровая правда жизни. Он слишком горяч, даже школа его не воспитала.

– Думаешь, выйдем? – немного зло, но все же спокойно спросил Иван.

– Нам немцев задержать нужно, вот этим и займемся. Толку от нашего выхода не будет, да и сам посмотри, мы ведь в лесу.

– Хочешь заставить фрицев самих сюда залезть? – уже улыбаясь, спросил мой товарищ.

– Конечно, хотят взять, пусть сами идут, я такой радости, как сдача в плен, им не предоставлю, – твердо сказал я.

– Я за бойцами?

– Давай, будем устраиваться возле ручья, там низина, подступы обкладываем взрывчаткой, благо ты ее до хрена припер.

Немцы постоянно вещали через громкоговорители, но мы не обращали на них внимания. Готовились к бою. Выбрали отличное место, хрен нас оттуда так просто вытащишь. Пусть лезут, мы им тут такое шоу приготовили, пусть мозгами раскинут, как нас взять, причем в прямом смысле. Взрывчатки ведь и правда много, сделали два пояса, получились нечто вроде колец, мы в центре. Шнура вот только мало было, пришлось узкие кольца делать. Теперь нас ни с одной из сторон не взять, по крайней мере сразу. А вот потом… На потом мы приготовили кое-что другое.

К обеду фрицы зашевелились. Пару раз пролетели самолеты, но чего они нам сделают, если не видят? Деревья очень хорошо нас скрывали. Началось все с минометного обстрела. Немцы, видимо, решили просто напугать, долбили вяло и вразброс, пытались нащупать, наверное. Мины рвались в кронах деревьев, да и далеко от нас, мы даже не укрывались в овраге. Через час немцы, видимо, осознали, что так нас не выкуришь, и послали первую цепь. Немцы шли на удивление редкой цепью, расстояние между солдатами иногда доходило до десятка метров. Мало их тут, что ли? Наши наблюдатели принесли вести, что фрицы идут с одной стороны, боятся, видно, друг друга перестрелять. Отправив двух бойцов в противоположную сторону той, откуда шли враги, мы начали занимать позиции. Ребята должны отслеживать все приготовления врага и прикрыть нас, если побежим от наступающих. Там, скорее, будут ждать танки, в лес же на них не заедешь. Точнее, мы видели, как падают деревья вдалеке, пытались фрицы продвинуться по максимуму, но, видимо, застряли.

Когда загрохотали танковые орудия, было страшно, но даже отдельные осколки до нас не долетали. Фрицы вновь немного поорали требования выходить и складывать оружие, а потом полезли.

– Мороз, не пора ли? – Иван упал рядом и, перекатившись поближе ко мне, задал вопрос. Ответить я не успел, пришлось стрелять. Отдельные, видимо, самые наглые фрицы были на расстоянии пятидесяти шагов, приходилось смотреть в оба, чтобы не пропустить окружения. А вопрос Бортника был прост: рвать или рано.

– Давай первое кольцо, втянулись, похоже… – Впереди, прямо перед нами, действительно было большое скопление солдат противника. Как бы не батальон тут согнали по наши души. Вот сейчас и проредим его, хоть немного.

Череда взрывов разнеслась по округе и собрала кровавый урожай. Жаль, не было чем снарядить заряды, чтобы урон побольше нанести, но и так хорошо. Стрельба закончилась почти тотчас, а мы заметили отходящего противника.

– Что, взяли, суки?! – выкрикнул кто-то из наших.

– Лежать всем, не дергаемся, – отдал приказ я. – Борт, дуй к наблюдателям, посмотри, как там.

– Ты же не хотел отходить?

– Я разве такое говорил? – удивился я. – Я сказал, что надо фрицев тут задержать, вот это мы и делаем. Как думаешь, если мы у них сейчас танки сожжем, те, которые нас ожидают на выходе, заставит ли это пригнать сюда другие?

– Думаю, да, – кивнул Борт.

– Вот и я так же думаю. Раз уж не удалось рвануть все, что задумывали, мы должны притянуть к себе столько сил противника, сколько сможем. Это заставит их сбавить обороты в наступлении, да и расход боеприпасов и топлива тоже не списывай. А уйти… – я чуть задумался, – а уйти, Вань, мы всегда сможем, – уверенно заявил я.

– Как так?

– Ну, ты же не думаешь, что немцы тут прям плечом к плечу стоят? Да и на танке мне вдруг захотелось поездить… – задумчиво произнес я.

– Ч-чего? – Борт аж заикаться начал.

– Ну, а что, на уроках же наставления читали, так? Даже зачет сдавали. Угоним у фрицев пару штук, как раз два экипажа у нас, вот повеселимся!

– Перед смертью, – зло сплюнул Иван.

– А хоть бы и так, не вечно же жить? – если честно, то после этих слов Ивана передернуло.


– Мороз, ты точно чокнутый!

– Ага, – соглашаясь, кивнул я, – а еще упрямый и наглый. Вот увидишь, мы еще и до складов доберемся, на немецких же танках.

– Так вот зачем ты тут такую оборону устроил и немцев затягиваешь? Ты ведь сразу собирался свалить и танки захватить, так?

– Ну, – улыбнулся я, – почти.

Я думал, что Ваня и сам понимает, что в лесу мы сидеть долго не сможем, но он удивился. У нас банально патроны кончатся, их и так мало осталось, минут на двадцать активного боя, а дальше все. Нет, мы пойдем к танкистам, вот те обрадуются-то!

Мы отстреливались почти час. Благодаря тем фрицам, что зашли в лес глубже других, мы немного пополнили свои боеприпасы, это и позволило нам отбиваться так долго. Но и этому наступал конец. Мы были уже на окраине, когда парни из дозора подскочили к нам.

– Командир, танки отошли за поле!

– Вот же гадство, раскусили, – зло бросил я.

– Поле нам не перейти, – задумчиво произнес Иван.

Становилось очевидным, что моя затея не выгорит. Почти все были ранены, Борт, зараза, как всегда, цел и невредим, а вот у меня вновь по лбу кровь течет, чем-то вскользь прилетело.

– А надо! – заключил я. – Слушай приказ, братцы…

Рассредоточившись, мы прыснули в разные стороны. Поле было укрыто высокой травой, вполне хватало, чтобы укрыться от наблюдения, поэтому мы и бросились туда. Вокруг стояла стрельба, даже немецкие танкисты пытались нас достать, но тщетно. Поле мы проскочили и, блин, выперлись прямо на танки врага. Четыре немецких танка и около взвода пехоты охренели от нашего маневра, увидев так близко. Это оказалось для врага полной неожиданностью, ведь пока мы ползли, то не стреляли, поэтому немцы и не знали, где мы точно находимся. А их товарищи все еще с кем-то воюют в том лесу, где мы устроили бой.

Не поднимаясь из травы и не выходя на открытую местность, мы разом ударили по пехоте. Тогда я и понял, что мы все вышли, до этого и я ведь не видел, кто из нас где идет. Говорю же, трава высокая. В несколько очередей удалось полностью нейтрализовать пехоту, да, грохнули мы их всех. Танкисты пытались отстреливаться из пулеметов, для орудий целей не было, но и пулеметы им не помогли. Когда зачистили пехоту, быстро окликнув и получив отзывы от ребят, мы бросились на танки. Сблизившись так, что сразу пришлось прыгать на броню, заметил, что нас мало.

– Валерка где-то в поле остался, да и Васьки тоже не видать, – крикнул мне Олег, оказавшийся со мной на одном танке. Нас было мало, а танки надо было захватить все, иначе нас посшибают пулеметами с брони.

– Разберемся потом, наверное, – ответил я, так же крикнув: – Занимайся этим, там один бесхозный остался!

Я вновь оказался на земле и рванул к тому танку, что пытался пятиться, уходя в сторону своего лагеря. До него, кстати, пара километров будет, не меньше. Что удивило, так это то, что враг растерялся. Нет бы повернуть башни друг на друга и пулеметами нас обработать, так нет, танкисты тупо пятились к дороге. Проблема была в другом, я хотел непременно захватить одну-две машины, но как выковыривать из них танкистов, непонятно. На всякий случай сдергиваю с себя ватник и пытаюсь накрыть башню командира, хотел закрыть ему обзор. То, что сделал дальше командир «моего» танка, это образец того, что делать нельзя, первое правило. У него на броне враги, а он, дурень, люк распахнул и лезет, морда наглая, с пистолетом наружу. А морда действительно наглая, как у меня, наверное. Делаю тычок, даже не кулаком, растопыренными пальцами, и надо же, попадаю куда надо – в глаз. Немец, наверное, закричал, но было не слыхать, двигатель сильно грохочет, да и лязг «гуслей» был также не тихим. Я же, в отличие от немца, поступить глупо был просто обязан, что и сделал. ТТ в руке, а я ныряю в открытый люк головой. Внутри едва успел вывернуть руку с пистолетом, как мне в лицо прилетела плюха. Дважды жму курок, понимая, что даже не смотрю туда, куда стреляю. Через пару секунд придя в себя, добиваю обойму и с удовлетворением отмечаю, что в живых остался, похоже, только гитлеровский мехвод. Просто не дотянуться до него, а патроны все, каюк. Отпихнув труп командира танка, я принялся пробираться вниз, пытаясь рассмотреть, что делает механик-водитель. А тот, падла, уже вылезал из танка через свой люк. Лезть за ним я не стал, а быстро прыгнул за рычаги. Глядя сквозь триплекс, я заметил, в какую сторону рванул фашист, и потянул правый рычаг на себя. Черт его знает, успел или нет. Оказалось, нет. Когда сдал назад, то нигде механика не обнаружил. Надеюсь, его кто-нибудь положил.

Впереди ничего было не видно, поэтому я вновь пробрался на место командира и стал рассматривать окрестности. Один немецкий танк стоял мертвым, как истукан, «гусли» потерял, да и трупы на броне. Второй стоял и чадно дымил горевшим моторным отсеком. Остался всего один действующий танк, но к нему уже бежали кто-то из моих товарищей. Я рисковать не хотел, видел, как он постоянно стреляет из пулемета, поэтому начал вращать маховики наводки. Танк врага стоял «разутый», но башня медленно дергалась из стороны в сторону. Не могут определиться, куда стрелять? Зато я знаю. Осмотрев органы управления и кивнув сам себе, устройство было именно таким, какое нам преподавали в школе, я убедился, что цель на том же месте, и нажал на спуск. Грохнуло, дым затянул башню, но в принципе вполне не опасно было. Выкинув пустую гильзу и подхватив новый снаряд, кстати, маркировка осколочного была, я вогнал его в приемник. Щелкнул замок, и я приник к панораме. Отлично, видимо, первый выстрел подействовал. Танк стоял неподвижно, никто из него не стрелял, и башней не крутил. Хорошо, что я больше не стрелял, парни уже близко. Подбираются осторожно, да и на меня поглядывают. Точнее, на танк, в котором я сидел.

– Собирай всех, раненых перевязать, и уходим на фиг! – бросил я Олегу, когда выбрался из танка. Парни все были ранены, нужно срочно валить отсюда, какое тут выполнение задания, живы-то остались чудом.

– Васек все, Веревкина нашли, живой, контуженый только, а так ни царапины. Они с Бортом теперь самые живучие…

– Сплюнь на фиг! – буркнул я.

Немцев из оставшегося танка вытащили и шлепнули. Там все контуженые были, влупил-то я осколочным, броню не пробил, но тряхнуло там всех знатно. Времени, чтобы поставить на ход эту машину, не было, решили ехать на одной, в которой уже был я. Борт уселся на место механика-водителя, Олег на рацию, Борька за наводчика, ну и я за командира стал. Остальные ребятки расположились на броне. Хреново им там будет, раненые все же, но других вариантов не было.

– Командир, куда едем-то? – вдруг спросил Борт, и все заржали. Вот же блин, нас тут окружили почти, танками уже берут, а мы все ржем.

– Давай к складам, – выдохнул я. – Может, еще и задание выполним…

– Последнее, – буркнул в переговорное устройство Иван.

– Возможно, и так, ребятки, возможно, и так.

Дернувшись, танк начал движение в сторону разведанного нами склада ГСМ. Если поднимем его на воздух, можно будет считать, что задание выполнено. Больше вряд ли что-то успеем сделать. Тут рядом еще танковая рота где-то, так что…

Впереди была роща, сквозь нее шла дорога, причем хорошо укатанная дорога. По ней, на скорости километров двадцать в час, мы и плюхали. Даже успели проехать с километр, прежде чем встретили немцев. А нас тут ждали. Фрицы, видимо, не стали вылезать из леса, хоть и знали, что мы сделали с их товарищами. Это с их стороны было верным решением. На фига лезть на рожон, когда русские сами приедут? Вот мы и приехали. Впереди, прямо на дороге, стояли два танка, оба Т-3. У нас, кстати, Т-4, потяжелее будет, может, еще и не все кончено.

– Мороз, тут фрицы по радио кричат! – вдруг позвал меня Олег.

– Чего?

– Предлагают сдаваться, типа окружены и все такое…

– Ясно. Борян!

– А? – отозвался наш «заряжающий».

– Бронебойный, – просто сказал я. Проследив глазами, как Борис вогнал снаряд в приемник, я добавил: – Тот, что слева, командирский.

– У нас и орудие стоит прямо на него, только чуток довернуть, – отозвался Борис.

– Тогда влупи ему прям в триплекс, думаю, прошибем, броня у него не сильно крепкая.

– Понял! – И тут же раздался грохот выстрела.

Я даже не кричал, что нужно зарядить, Борис сам все делал, понятливый, не зря учили столько. Второй танк врага сделал лишь один выстрел. Танк здорово тряхнуло, но после переклички отозвались все. Надеюсь, парни на броне хорошо укрылись за башней. Вторым выстрелом Борис зажег вторую «тройку» у немцев, первая, та, что командирская, стояла без движения, рация у нас тоже молчала. После уничтожения обоих танков немцы драпанули. Да-да, там ведь и пехтура была, укрывались в кустах по обе стороны дороги. Олег уже причесывал их из пулемета, я же просто наблюдал. Склады где-то рядом, чую, ночью-то мы с другой стороны подходили, поэтому пока не пойму, где точно.

– Вань, объедешь?