Испытания

– Это самая настоящая задница, Адам, – прокомментировал Фриди.

– Точнее, мы в самой ее дырочке, – хмыкнул я. Мне-то все это было безразлично. Я убивал врагов. Другое дело, что нам теперь не выбраться. Точнее, придется уходить сразу к партизанам, вряд ли удастся скрыть свое отношение к этому делу.

– Я подгоню машину ко входу, ночью вывезем их из города. Проблема только одна, как бы не пришел их лейтенант, тогда…

– Тогда прибавится еще один труп, – сказал я просто, – сможем выехать без проверки?

– Да тут не проверяют, забыл? На въезде же не проверяли. Нужно здесь порядок навести, трупы пока спрятать, тут, в соседней комнате, подвал есть, может, пока туда?

– А кто еще туда ходит?

– Да никто, мы тоже не ходили, я случайно обнаружил.

– Тогда давай, – кивнул я.

Вот это ситуевина! Я у фрицев в тылу, убил только что нескольких эсэсовцев, а помогает мне немецкий солдат. Раньше бы кто сказал, хрен бы поверил.

Мы утащили трупы в подвал, нас на самом деле никто не видел. Был день, остальная группа от отделения охраны была в городе, казарма пуста. Я уж было хотел сейчас грузовик подогнать, но на улице находился часовой, убивать еще и его не хотелось, да и внимание привлечем. Этих-то пока никто не хватится, а вот часового… Но неожиданно нашу проблему решил сам часовой, взял, да и ушел на обед. Вот тут служба у немчуры…

– Адам, я за машиной, готовься! – хлопнул меня по плечу Фридрих и побежал в гараж. Неправильный он какой-то фриц, неправильный.

Погрузить мы успели, Фридрих даже отогнал грузовик от дома, чтобы не привлекал внимание. Дальше решили закончить уборку, к двум часам комната в казарме блистала чистотой. Внимательно осмотрев все вокруг, мы собрали свои пожитки и вышли на улицу. Часовой отдал честь, мы также, и спокойным шагом под пустую болтовню мы прошли к машине. Усевшись за руль, Фридрих бросил:

– Нужно избавиться от них, пока нас не поймали.

– Можно в сторону аэродрома проехать, там на дороге точно не было постов.

– Ты по ней на склады ездил?

– Ага, – кивнул я. А еще из канализации вылезал, когда Коха завалил, но это озвучивать не буду.

Мы доехали до окраины, но тут стоял пост на мотоцикле. Пришлось показывать документы, благо по ним мы были в подчинении у бывшего гауляйтера, поэтому нас не стали шмонать, разрешив проехать. Как только оказались на трассе, Фридрих выдохнул:

– Фу-у-у.

– Я думал, ты дышать разучился, – заметил я.

– Адам, ты где научился так драться? Если бы сам не видел, ни за что бы не поверил, что наших солдат из СС можно вот так в одиночку порезать.

– Ну, Фриди, я ж не всегда был интендантом…

– Ага, а еще твое заикание куда-то делось… – Вот блин, я даже и не заметил, что перестал себя контролировать.

– Фрид…

– Ты ведь не настоящий офицер вермахта, так? – на удивление, фриц говорил это спокойно.

– И что дальше?

– Ты – красный?

– Я, – кивнул я своим мыслям, – советский человек. Старший лейтенант, если тебя это интересует. Так все же, что дальше? – рука уже была в кармане, там лежал пистолет.

– Да ничего. Меня ты тоже убьешь?

– Зачем?! – удивился я и высказал это вслух.

– Ну, как же, мы ж для вас враги…

– Ты лично мне ничего не сделал. Более того, хоть я и не знаю все о тебе, но думаю, ты на фронте и не был.

– Не был, это что-то меняет?

– Несомненно, – кивнул я.

– Так все же?

– Хочешь уйти?

– Куда? – не понял меня немец.

– Со мной.


– Это куда? – фриц был в прострации.

– Ну, сначала нужно до Ровно добраться, а там…

– Может, сначала от этих избавимся?

– Через пару километров будет отворотка, туда и правь, – подсказал я.

Мы молча доехали до места, скинули трупы в овраг, в машине была лопатка, так что удалось даже закидать их немного землей. Найдут, конечно, но, думаю, не скоро. Затем так же в тишине двинули по дороге в направлении нужной трассы. Выехать удалось легко, даже шмон пережили. Благо теперь бояться было нечего – Фридриху Вайзену, конечно. Я-то каждую минуту ожидал, что тот меня сдаст куда надо. Разговорились вновь, только проехав километров двести.

– Так куда ты меня зовешь, Адам? Или как там тебя зовут.

– Я сам прихожу, – усмехнулся я, видя непонимание в глазах фрица. – Ну да, как я тебе переведу смысл этих слов? Андрей мое имя.

– Понятно. И все же? Меня же посадят в лагерь у вас.

– Ну, допросов не избежать, это факт, – кивнул я, – более того, они и мне грозят. Но вот дальше… – я взял паузу.

– Понимаешь, Адам, – разреши так тебя звать и дальше, – хотелось бы быть уверенным в том, что меня не пристрелят. Этого я и у нас, здесь могу добиться. Зачем идти на ту сторону?

– Гарантий я тебе, конечно, не дам, все же не генерал какой. Но и у меня есть связи, поверь. Мой куратор – не последний человек в управлении, думаю, он обязательно поможет. Да и задание я выполнил…

– Это ты убил гауляйтера с дружками из Берлина?

– Да, – спокойно ответил я.

– Мастерски все сделал. Ведь я слышал, от охраны слышал, там решили, что был какой-то фанатик, он подорвал себя гранатой, когда его нашли и хотели взять.

– Так я все для этого и сделал, вроде как старался.

– В то, что он действовал в одиночку, конечно, не верят, поэтому и патрули, и оцепление, ищут сообщников.

– Пускай ищут, это их работа.

– Ты очень рисковал, попав в гестапо. Я был вообще удивлен, что тебя так легко отпустили.

– Я сам удивился, думал, все, уже соображал, как рвану в бега и сдохну при попытке к бегству.

– Но все обошлось, да? – улыбнулся Фридрих.

– Именно. Не без твоей помощи, Фридрих.

– Это тебе спасибо. За то, что вступился в казарме. Эта тварь меня уже один раз избила, что поделать, у меня нет твоей подготовки. А их еще и толпа всегда. Он уже два раза жаловался на мои запои, но меня пока прощали, водитель-то я не из последних. Я ж раньше генерала возил. Того отправили на фронт, а меня он пожалел и оставил у гауляйтера, попросив за меня.

– Фридрих, скоро Ровно, решай, – высказал я свое мнение.

– Я боюсь, Адам. Боюсь пыток…

– Их все боятся, но я обещаю, сделаю все возможное и невозможное для того, чтобы тебя не трогали. Ты всегда был водителем?

– Ага, я в гонках участвовал, спортсменом был. После аварии рука стала хуже работать, вот и пошел в армию, туда устроиться было легче всего. Да и жалованье хорошее. На гражданке сейчас плохо, да и в армию бы меня все равно забрали, так хоть фронта избежал.

– Пойдем со мной, – уверенно произнес я, – если все пройдет как надо, я тебе позже кое-что расскажу.

– О чем?

– О войне, Фриди, о войне! – Конечно, я не собирался ему рассказывать о будущем, но немного для затравки выдать могу. Но опять же, позже, когда будем дома.

– Если ехать к твоим, тогда лучше уходить прямо сейчас, не заезжая в Ровно. Мало ли чего там могут придумать, зашлют в маршевую роту, тогда как?

– Не доезжая километров двадцать примерно будет деревня…

– Березняки? – Ой, вы бы слышали, как фриц это выговорил на своем собачьем языке. Я заржал, но Вайзен, видимо, понял и, кивнув, тоже засмеялся.

– Да, она, – ответил я, просмеявшись.

– Так что, туда ехать?

– Да, оттуда пойдем пешком, далековато, но дойдем.

– Хорошо. Только я вот еще о чем подумал, у меня ведь семья в Дрездене. Мать с отцом, жена и дети. Как с ними быть?

– Фридрих, – подумав, уверенно сказал я, – обещать касаемо семьи ничего не могу. Но вот то, что тебя не будут считать дезертиром, обещаю.

– Как это? Ведь будут искать и сообразят, что я попал в плен.