Испытай меня

— Ты — мое дело, — тихо отвечает он. — И в личном, и в профессиональном плане.

Я резко поворачиваю голову к нему.

— В профессиональном плане я твой сотрудник… — Я выдерживаю паузу.

— А в личном? — спрашивает он, нахмурив брови.

— Я не знаю, — выпаливаю я.

Тишина заполняет пространство между нами, и я могу видеть, как пульсирует вена на его шее. Краска распространяется по его лицу, и он сжимает кулаки.

Я не могу не напомнить ему:

— Это ты не хотел нас как-либо называть. Так что давай оставим все как есть, ладно?

Гнев кипит в его голубых глазах. Кивнув, он, наконец, отвечает:

— Отлично. Похоже, мы знаем только то, что ты работаешь на меня.

Я упрямо приподнимаю подбородок.

— Ага, примерно так.

Холт качает головой.

— Почему ты отгораживаешься от меня, Сейдж?

— Какое тебе дело? — С каждым едким словом я чувствую, как он медленно начинает выходить из себя.

— Потому что ты мне небезразлична. Я думаю, что ясно дал тебе это понять. —Выражение его лица меняется с гневного на обиженное. Я вижу недоумение и боль. Даже печальный, он все равно самый привлекательный мужчина, которого я только видела. Его лицо гладко выбрито, и даже без улыбки я почти вижу его ямочку. Он начинает говорить, прежде чем у меня появляется шанс ответить: — И совершенно очевидно, что ты не чувствуешь ко мне того же.

Я не знаю, что сказать ему в ответ. Жесткие линии его челюсти двигаются, когда он стискивает зубы. Я хочу сказать ему, что он действительно что-то значит для меня, но слишком боюсь в этом признаться даже самой себе, не то, что ему.

Обходя меня, Холт хватает свой телефон с кухонной столешницы, где тот лежал рядом с моим.

— Отдохни сегодня, Сейдж. Увидимся завтра в офисе.

Затем он идет к двери, и прежде чем я успеваю даже понять, что происходит, его уже нет. Только через пару секунд мое сердце замирает, и я чувствую, как слезы жгут глаза.

«Это к лучшему», — говорю себе, хватая телефон, и направляюсь в свою комнату. Эвелин не врала, когда сказала, что у меня восемьдесят семь пропущенных от него. Вообще-то, восемьдесят девять звонков и двадцать сообщений. Я не утруждаюсь прочесть их, когда выключаю телефон и кладу его на столик. Избегать. Вот что получается у меня лучше всего.





* * *


Утро сменяется днем, а затем наступает вечер. Молнии за окном освещают мою темную спальню, пока я лежу в постели и наблюдаю за движением грозовых облаков. Летние грозы — мои любимые, они так сильно напоминают мне о доме. Я так скучаю по летним ночам на ферме в Северной Дакоте.

Беру телефон с ночного столика и включаю его. Никаких новых текстовых или голосовых сообщений. Нахожу в списке контакт с именем «Дом» и нажимаю. Через три гудка слышу щелчок. Глубокий вдох, и я, наконец, слышу мамин голос.

— Алло? — слышу ее тихий голос на другом конце линии.

— Привет, мам, — говорю я, пытаясь ровно дышать. Просто только от одного звука ее голоса мне хочется плакать.

— Сейдж! — Я слышу, что она улыбается.

— Я не была уверена, работаешь ли ты сегодня, поэтому решила попробовать позвонить. Я рада, что дозвонилась.

— Я так по тебе скучаю, девочка моя. Как дела в Чикаго? — Слышу, как на заднем фоне скрипит кресло на деревянном полу кухни. Она, должно быть, сидит за обеденным столом, как обычно, когда разговаривает по телефону.

— Потихоньку.

«Все разваливается на части» — вот, что я в действительности хотела ей сказать, но не уверена, что рассказывать о том, что я сплю со своим боссом и владельцем компании, было бы хорошей идеей. Вообще-то, я определенно уверена, что нет.

— Звучит неубедительно. — Она знает меня. — Что не так, Сейдж?

— Я так сильно скучаю по тебе, ферме и Мерфи. — Мой голос ломается.

Мама вздыхает.

— Эта старая дворняжка сидит в углу твоей кровати. Он тоже скучает по тебе, как и я.


Чего бы я только ни сделала, чтобы свернуться калачиком на моей старой кровати с Мерфи, прижимающимся ко мне, как он обычно делал. Каждое страдание, боль и каждую головную боль, которые только у меня были, Мерфи помогал мне пережить, просто лежа вместе со мной на кровати.

— Что-то еще, Сейдж? Есть что-то большее, чем просто тоска по дому.

В горле тут же образуется ком, когда я подавляю слезы. Но у меня не получается бороться с ними.

— Сейдж, — тихо говорит она.

— Я снова не сплю. Я так сильно по нему скучаю, мама. — Я громко всхлипываю, и слезы начинают катиться по щекам.

Ее голос обеспокоенный, но успокаивающий.

— Я знаю, милая. Я тоже. У тебя было все так хорошо, пока ты не уехала. Что случилось?

— Думаю, это от того, что я здесь. В Чикаго. Это его город. Это место было его мечтой.

Мама громко вздыхает и понижает голос.

— Тогда живи его мечтой для него, для себя. Не грусти, будь счастлива, что тебе удалось перебраться в город, который он так любил.

Я киваю, будто она может видеть меня, и глубоко вдыхаю.

— Люблю тебя, мама.

— Люблю тебя больше, сладкая Сейдж, и очень скучаю. Расскажи мне что-нибудь хорошее.

— Хм-м... Я все еще люблю свою работу, и мне приходится работать с такими интересными клиентами, мам.

— Потрясающе. Когда ты любишь свою работу, то гораздо легче с радостью ходить туда каждый день. Ты с кем-нибудь встречаешься?

Слава Богу, что она не видит меня, потому что я почти задыхаюсь, когда выпаливаю:

— Нет. Никаких свиданий.

— Это нехорошо. Ты молода. Веселись, Сейдж. Выходи и знакомься с людьми.

— Так и сделаю. Прямо сейчас я сосредоточена на работе и жизни в городе. Это у меня в приоритете. Передашь Бренту привет от меня?

— Конечно, солнышко. Спасибо, что позвонила. Скучаю по тебе каждый день, — говорит она с нежностью.

— Я тоже скучаю, мам. Скоро еще позвоню.

— Люблю тебя, Сейдж. Если сон не улучшится, прошу, дай мне знать. Мы поможем.

С трудом сглатываю, не желая ее еще больше расстраивать.

— Обязательно, ма. Люблю тебя.

Я кладу трубку, прежде чем она прощается. Ненавижу слышать, как она говорит эти слова. Выползая из постели, бреду к гостиной, надеясь найти там Эвелин. Однако я снова одна в пустой квартире. Включаю телевизор, там показывают «Клуб Завтрак», сворачиваюсь в клубок на диване и засыпаю под один из своих любимых фильмов.

— Сейдж. Проснись, — трясет меня Эвелин.

Я стону и вытягиваюсь на диване.

— Который час?

— Полночь. Тебе нужно в постель. Я выключу телевизор. — Она поднимает пульт с кофейного столика.

Я прищуриваюсь в тусклом свете.

— Где ты была?

— На улице. Иди в постель. Поговорим завтра. — Она сворачивает покрывало, которым я была укрыта, пока я иду в свою комнату. Остановившись, поворачиваюсь и смотрю, как она убирает за мной.

— Эв?

— Да?

— Спасибо, что всегда заботишься обо мне.

Она кладет покрывало на спинку дивана.

— Доброй ночи, Сейдж.