Испорченный

В марте я пошла на вечеринку в честь Дня Святого Патрика домой к одному из старшеклассников, но, естественно, была не одна. Ной и Клаудия составили мне компанию.

Мы общались, танцевали, я выпила один коктейль, и следующее, что помню, это как Ной в туалете пощечинами приводил меня в чувство, после чего сунул палец мне в глотку, чтобы вызвать рвоту.

Может, парни не сочтут это серьезным происшествием. Кому какое дело до идиотки, которую накачали наркотиками?

Но они молчали, а Майкл подошел еще ближе.

– Что, мать твою, ты сейчас сказала?

Я резко подняла взгляд. Моя кровь вскипела от выражения в его глазах цвета корицы. Он словно хотел растерзать меня на части.

– Вообще-то, это сделала Астрид Колби, его девушка, – собравшись с духом, я выдала еще порцию поднобностей. – Она предложила мне коктейль, только Майлз тоже был причастен.

Ага, Майкл теперь точно потеряет ко мне интерес. Я слабая, глупая. Пустая трата времени.

– Что было дальше? – не унимался он.

Я попыталась сглотнуть ком, застрявший в горле. Мой голос дрогнул:

– Я быстро отключилась. Мало что помню. Мне известно лишь то, о чем рассказал Ной. Он выбил дверь спальни в том доме, где проходила вечеринка. Они уложили меня на кровать, и моя… – я умолкла. От одной мысли у меня живот свело, а в глазах начало жечь. – Моя блузка была расстегнута.

Майкл замешкался на мгновение, после чего продолжил допытываться:

– И?

– И они не успели ничего сделать, – уверила я, догадавшись, что он хотел узнать.

Нет, меня не изнасиловали.

– Ной заметил, как эти двое увели меня на второй этаж. Я едва держалась на ногах. К счастью, он подоспел раньше, чем что-то произошло.

– Почему ты никому не рассказала?! – выпалил Майкл обвинительным тоном.

В груди все содрогнулось; я моргнула, чтобы сдержать подступившие слезы.

Однако это не помогло. Они все равно потекли по щекам, и мне было стыдно даже взглянуть на парней.

– Какого хрена, что с тобой такое?! – заорал он мне в лицо, отчего я поморщилась. – Почему ты никому не сказала?!

– Сказала! – выкрикнула я, сердито сверля его взглядом сквозь пелену слез. – Я всем рассказала! Моя мать позвонила в школу и…

Я умолкла; держа ладони под мышками, сжала кулаки.

– Ей-богу… – предупреждающе начал Майкл, когда я снова замолчала и, набрав в грудь воздуха, через силу закончила: – Твой отец – партнер Андерсонов по трем сделкам с недвижимостью, поэтому…

– Проклятье! – выругавшись, он отпрянул от меня и отвернулся.

Кай покачал головой, его темные глаза полыхнули яростью.

– Невероятно, – процедил он.

Мне не нужно было объяснять дальше.

Да, я попыталась нанести ответный удар, рассказала маме, Кристам, школе, даже Тревору… но, в конечном итоге, несмотря на протесты наших с Майклом матерей, деловые отношения мистера Криста и родителей Майлза оказались ценнее моей чести.

Майлзу велели держаться от меня подальше, а мне запретили обращаться в больницу, чтобы сделать анализ на наркотики для сбора доказательств. Сведения о происшествии не дошли до полиции, не просочились даже за пределы наших домов. Зная, что он чуть не сделал со мной, я была вынуждена видеть его каждый день и гадать: если бы Майлз изнасиловал меня на пару со своей подружкой, тогда я бы добилась хоть какого-то правосудия?

Я склонила голову, стараясь сдержать свои тихие рыдания. Боже, я хотела убить его.

– Хватит реветь, – приказал Дэймон, злобно глядя на меня сверху вниз. Затем он посмотрел на Майкла и сощурился. – Что мы будем делать?

Что мы будем делать? А что мы могли сделать? Пусть Всадники и обладали властью в нашем городе, однако эта власть не распространялась на их родителей. Эванс Крист убедил мою мать не предавать происшествие публичной огласке. Что сделано, то сделано. Астрид и Майлз не попадут под следствие, а если вдруг попадут, то доказательств в любом случае не осталось.

Бесполезно...

Только если Дэймон не имел в виду другой вид расплаты.

Тяжело дыша, Майкл покачнулся вперед-назад. Потом его взгляд упал на меня. И тут я увидела, как он вздернул подбородок, а его глаза наполнились решимостью.

– Спроси у нее.

Я замерла. Что?


Он склонил голову набок, будто бросая мне вызов, в то время как остальные ребята медленно повернулись ко мне и стали ждать.

Какого черта? Что я должна делать?

Потом до меня дошло, о чем только что спросил Дэймон. Что мы будем делать? Выбор за мной.

Они все подстраховывали друг друга сегодня, а теперь подстрахуют меня. Но действовать я должна сама.

Нет, Майкл не стал бы решать мои проблемы. Он никогда не делал мне поблажек, и сейчас заставит справиться с этим самостоятельно. Если я не справлюсь, они с тем же успехом могут сразу отвезти меня домой.

Я закусила губу и снова сердито посмотрела в окна «Стикс». Майлз, сидевший на стуле, прильнул к своей девушке, ее ноги лежали у него на бедрах, и поцеловал, одновременно лапая ее грудь. Она хихикнула. Мерзавец отпустил Астрид и с самодовольной, беззаботной улыбкой на лице направился к бару, получив одобрительный хлопок по спине от товарища по команде.

Снова посмотрев на нее, я увидела, как она смеялась, окруженная своими подружками, и взбивала свои длинные рыжие волосы.

Они думали, что победили. Они не боялись меня.

Я до боли стиснула зубы. Я пока не понимала, что буду делать, но пошли они к черту!

Потерев костяшками пальцев уголки глаз, я избавилась от остатков слез и проверила, не потекла ли тушь. Потом стянула с себя толстовку и бросила Каю. После чего приподняла край обтягивающей серой майки, выставляя полоску голого живота, и растрепала волосы, постаравшись временно придать им объем и сексуальную небрежность.

– После того, как я уведу его в туалет, – сказала я парням, проверяя, все ли соответствует придуманному образу, – дайте мне минуту и заходите следом.

Я подняла взгляд, чтобы удостовериться, услышали парни меня или нет, и замерла.

– Вы чего? – спросила я тихо.

Четыре пары глаз пристально уставились на мое тело, будто впервые увидели девушку.

Кай пытался отвернуться, однако все равно продолжал поглядывать на меня. Он прищурился и казался рассерженным. А Дэймон смотрел так, словно я была голая.

Уилл приподнял брови, затем бросил взгляд на Майкла, сложил губы трубочкой и протяжно выдохнул.

Когда я повернулась к Майклу, заметила, как сжались его челюсти и кулаки. Кто знал, что у него на уме, но выглядел он сердито. Как обычно.

Я закатила глаза.

Получить такую реакцию было отчасти приятно. Вообще-то с тех пор, как я присоединилась к Всадникам этим вечером, то ни разу не вспомнила о своем шраме. Я никогда не ощущала себя сексуальной, но что мне особенно понравилось: специальных стараний, чтобы привлечь их внимание, не потребовалось. Никакой мини-юбки, минимум макияжа, никаких игр. Я всего лишь сняла толстовку и вдруг перестала быть маленькой девочкой.

Разумеется, о данном факте легко было забыть, ведь моя майка с глубоким декольте практически ничего не оставляла воображению. А учитывая температуру воздуха, я даже думать не хотела о том, что парни могли разглядеть под тканью.

Я нарочито широко улыбнулась, настраивая себя, выхватила у Уилла из руки фляжку и, развернувшись кругом, направилась к двери.

– Эй! – послышался его выкрик у меня за спиной.

Однако я вошла в бар раньше, чем он успел снова возмутиться. Дверь закрылась, а парни остались снаружи.

Едва я оказалась внутри, меня окутало тепло, запах древесины и гамбургеров. Несмотря на более высокую температуру воздуха, из-за контраста температур мою чувствительную кожу покалывало. Я почувствовала, как затвердели мои соски и задрожали руки.

Может, это просто нервы.

Окинув взглядом помещение, я постаралась вести себя непринужденно и сделала вид, будто понятия не имела, что человек, которого искала, стоял у барной стойки. Несколько ребят отвлеклись от своих бильярдных столов и маленьких компаний, чтобы посмотреть, кто пришел. Кто-то мне улыбнулся, кто-то дернул подбородком в знак приветствия, после чего все вернулись к своим разговорам.

Из динамиков доносилась песня Corrupt группы Depeche Mode. Я перекинула волосы через плечо, подняла фляжку, сделала маленький глоток и постаралась не поморщиться, когда алкоголь обжег мое горло. Краем глаза заметила, как Майлз повернул голову в мою сторону.

Держа фляжку в одной руке, другую я сунула в задний карман джинсов, после чего пошла вперед по проходу между баром и бильярдным залом, заставляя себя улыбаться и раскачивать бедрами. Я старалась принять кокетливый вид, хотя мое сердце подпрыгивало до гортани, а на шее выступила испарина.

Якобы заинтересовавшись происходящим за одним из столов, я отвернулась и не смотрела, куда иду. Затем, врезавшись в его руку, резко обернулась. Я почувствовала, как водка из фляжки Уилла пролилась на мои пальцы, и увидела пятна на рубашке Майлза.

– О, мой бог! – охнула я, наигранно принявшись вытирать его. – Мне так жаль. Я…

– Все нормально, – перебил он, проведя ладонью сначала по рубашке, потом по своим белокурым волосам, чтобы привести себя в порядок. – Что ты пьешь, красотка?

Воспользовавшись случаем, Майлз схватил меня за талию одной рукой, а другой выхватил фляжку и сделал глоток.

Его брови взметнулись вверх. Наверное, он удивился, обнаружив там настоящий алкоголь вместо «Кул-Эйда». Бонус репутации тихони заключался в том, что мало кто действительно тебя знал. Это давало преимущество удивлять людей, если ты решишься на нехарактерный поступок в подобной ситуации.

Я подняла брови, изображая беспокойство и смущенный вид.

– Пожалуйста, – принялась упрашивать я, – никому не рассказывай. Мы с Тревором поругались. Мне просто нужно было расслабиться.

Он вряд ли рассказал бы кому-нибудь о том, что я пила. Все пили. Но я хотела, чтобы Майлз увидел во мне легкую добычу. Им с Астрид было известно, что, хотя я ничего и не помнила о том, что случилось на той вечеринке, узнала об этом из чужих рассказов. Однако я надеялась, он попадется на уловку и поверит, будто сейчас я была пьяна, и меня не волновало прошлое.

Уголки его губ приподнялись. Он отдал фляжку обратно.

– Из-за чего вы поругались?