Искушение

– Фантастика. – Я приклеиваю к лицу самую лучшую из арсенала своих фальшивых улыбок. – Ну, совсем не навевает жуть.

– Я просто стараюсь быть реалистом. – Он придвигается ближе. – Хочешь, я дам тебе еще одну наводку?

– Еще одну? А разве первая уже была?

На сей раз он обнажает в улыбке острые белые зубы, грозно поблескивающие на фоне его коричневой кожи, и я удивляюсь тому, как я не замечала их столько дней.

Все в этом парне буквально кричит о том, что он дракон, от манеры двигаться до взгляда, следящего за каждым моим шагом, каждым жестом. И это, даже не считая крупного перстня на безымянном пальце его правой руки, которое он на моей памяти никогда не снимал – во всяком случае, когда был в человеческом обличье. В прихотливую серебряную оправу этого перстня вделан ярко-зеленый камень, на котором вырезан дракон.

– Я не стану обращать внимания на отсутствие у тебя должного энтузиазма, Новенькая, и все же скажу. Потому что такой уж я добряк.

– Это точно. Ты такой душка, – соглашаюсь я, цокнув языком, хотя смотрю на него с юмором, поскольку не могу иначе. Мне начинает казаться, что долго злиться на Флинта просто невозможно. – Ох, извини, я хотела сказать – душегуб. – Я театрально округляю глаза. – Вечно я путаю эти два слова.

Его щеки слегка розовеют, а на лице отражается смесь смущения и восхищения. Наклонившись ко мне, он шепчет:

– Я тоже.

Я смотрю ему в глаза.

– Я помню.

– Да, я знаю. – У него делается расстроенный вид, но он не спорит. Не пытается вести себя так, будто я не вправе относиться к нему настороженно. Вместо этого он кивает в сторону столов и говорит: – Лучше тебе занять место в заднем ряду.

– Это почему?

Он просто качает головой и опять улыбается своей фирменной широкой улыбкой. Затем примирительным жестом протягивает ко мне руки, словно говоря: «Ну, как знаешь».

– Хочешь – посиди разок впереди. И ты сама все поймешь.

Я хочу задать ему еще пару вопросов, но тут звенит последний звонок, и все поспешно рассаживаются – стараясь при этом очутиться как можно дальше от первых рядов.

Выходит, это в самом деле была полезная наводка, а не подколка. Жаль, что я не сообразила сразу, поскольку теперь почти все места в задней части класса уже заняты.

Решив, что сидеть впереди вряд ли так уж скверно, я направляюсь к свободному месту за вторым столом у стены, которое кажется мне не хуже других.

Я уже готова усесться, когда замечаю украшенную энергетическими браслетами из кристаллов тонкую руку, которая делает мне знак остановиться.

– О боже, Грейс! – одна из подруг Мэйси, Гвен, манит меня занять место рядом с ней.

– С возвращением, – практически кричит мне она, когда я сажусь за стол, стоящий перед ней. – Ты уже видела Мэйси? Она с ума сойдет, это точно!

Говоря, она заправляет за ухо длинную прядь блестящих черных волос, а когда на лицо ей падает еще одна прядь, раздраженно хмыкает и достает из рюкзака антикварную заколку – также с энергетическими кристаллами.

– Я ее еще не видела. Мой дядя сказал мне, что она сдает внутрисеместровый экзамен после того, как я… – Я смущенно осекаюсь, не зная, как закончить фразу.

После того, как я вернулась?

После того, как я снова стала человеком?

После того, как я перестала быть горгульей?

Вот черт.

Гвен сочувственно улыбается, затем шепчет мне что-то по-китайски. Судя по выражению ее лица, это что-то важное, но я понятия не имею, что именно: заклинание, благословение или нечто среднее между тем и другим.

– Что это значит? – шепчу я в ответ, а в класс тем временем неуклюже вваливается преподаватель мистической архитектуры, которого, как сказано в моем расписании, зовут мистер Дэймасен. Он огромен – роста в нем по меньшей мере футов семь, его длинные рыжие волосы стянуты на затылке в конский хвост, а древние золотистые глаза, кажется, видят все.

Я инстинктивно сажусь немного прямее и замечаю, что точно так же поступают и все остальные ученики – за исключением Флинта, который продолжает сидеть, положив длинные ноги на стол, как будто он развалился на шезлонге где-то на Багамах.

Мистер Дэймасен впивается в него взглядом, при этом глаза его странно вращаются, что наводит на меня жуть. Но Флинт продолжает улыбаться своей ленивой драконьей улыбкой и даже приветственно машет рукой.

Сперва мне кажется, что сейчас учитель оторвет ему голову – может быть, даже буквально, – но он не произносит ни слова, только качает головой, после чего окидывает взглядом остальных.

– Это китайская поговорка, которую моя мать повторяла мне все время, пока я росла, осваивала свою магическую силу и старалась понять свое место в мире ведьм и ведьмаков. «Если небеса создали человека, то земля найдет ему применение». Ее браслеты стучат, ударяясь друг о друга в удивительно успокаивающем ритме, когда она подается вперед и похлопывает меня по руке. – Не суди себя строго. Ты разберешься. Просто дай себе время.

Ее слова попадают в точку. Они настолько своевременны, что это меня немного пугает. Мне совсем не нравится, что о моем смятении знает вся школа. Я полагала, что могу скрывать свои эмоции, но теперь я в этом сомневаюсь, ведь до этого разговора я беседовала с Гвен всего один раз.

– Как ты узнала?

Она улыбается.

– Я эмпат и целительница, так что мне ли не знать – ведь именно в этом я и сильна. Вполне естественно, что тебе сейчас страшно. Просто постарайся дышать, пока ты снова не обретешь уверенность в себе.


– Иными словами, играй роль, пока она не станет второй кожей, да? – шучу я, потому что для меня эта поговорка была своего рода мантрой с тех самых пор, как я явилась в Кэтмир.

– Да, что-то вроде того, – тихо смеясь, отвечает она.

– Мисс Чжоу. – Голос мистера Дэймасена оглушает, как близкий гром, от него все дребезжит, и он здорово действует на нервы. – Вы собираетесь последовать примеру остальных учеников и сдать весь комплект выполненных итоговых заданий для внутрисеместрового экзамена?

– Конечно, мистер Дэймасен. – Гвен поднимает со стола ярко-оранжевую папку. – Все здесь.

– Извини, – шепчу я, но она только подмигивает мне, после чего встает и кладет папку на стопку других папок на учительском столе.

– Что касается вас, мисс Фостер, то я рад, что вы вернулись. – Я вздрагиваю, голос мистера Дэймасена гремит так оглушительно, что у меня едва не закладывает уши. Он прошел по проходу и теперь стоит прямо передо мной, держа в руке учебник. – Вот книга, которая понадобится вам на моих уроках.

Я с опаской беру ее и пытаюсь отклониться как можно дальше на тот случай, если он опять захочет что-то сказать. Теперь понятно, о чем предупреждал меня Флинт. Жаль, что я не могу сбегать в ближайшую аптеку и купить беруши.

И хорошо, что я отклонилась, отодвинув свои уши подальше, поскольку, едва я беру книгу в руки, он продолжает:

– Но для своего возвращения вы выбрали именно тот день, когда мы проводим внутрисеместровый письменный экзамен – сдать который вам, разумеется, не под силу. Поэтому после того, как все начнут писать, подойдите к моему столу вместе с мистером Монтгомери. У меня есть работа для вас двоих.

– С Флинтом? – Его имя вырывается у меня непроизвольно. – А разве ему не надо сдавать экзамен?

– Не-а. – Флинт делает вид, будто полирует свои ботинки тканью рубашки, затем дует на них. – Ученик, имеющий по предмету наивысшую оценку в классе, освобождается от внутрисеместрового экзамена. Так что я могу помочь тебе со всем тем, что тебе может понадобиться. – Последнее слово он произносит с лукавой ухмылкой.

Мне совершенно не хочется спорить с учителем на моем первом уроке по новому предмету, поэтому я жду, пока мистер Дэймасен раздаст всем остальным по толстой пачке экзаменационных заданий. И только после того, как он отвечает на все возникшие вопросы, которых немало, я наконец подхожу к его столу, Флинт следует за мной по пятам. Все пялятся на нас – вернее, пялятся на меня, – и я чувствую, как у меня вспыхивают щеки. Но я ни за что не подам виду, что это меня достает, а потому просто продолжаю смотреть прямо перед собой и вести себя так, будто Флинт не стоит так близко, что я чувствую его дыхание на затылке.

Увидев нас, мистер Дэймасен хмыкает и, сунув руку в верхний ящик своего стола, достает оттуда желтый конверт. Затем, понизив голос до того, что он, надо полагать, считает шепотом – но что куда больше похоже на крик, – говорит:

– Мне нужно, чтобы вы двое обошли всю школу, сделали фотографии всего, что есть в этом списке, и сдали их мне в течение двух недель. Они понадобятся мне для статьи, которую я пишу для майского выпуска журнала «Приключения великанов». – Он смотрит то на Флинта, то на меня. – Ваш дядя сказал, что с этим не будет проблем.

Это так похоже на дядю Финна – пытаться все уладить.

– Да, мистер Дэймасен, никаких проблем, – говорю я, в основном, потому, что не знаю, что еще можно сказать.

Он вручает мне конверт, затем не без раздражения ждет, когда я открою его.

– У вас есть вопросы? – спрашивает он громовым голосом, как только я начинаю просматривать список.

У меня куча вопросов, но они не касаются того, что я должна буду сфотографировать – все они о том, каким образом я могу провести следующие полтора часа в компании парня, который не так давно хотел меня убить.





Глава 11. Просто считай, что у меня каменное сердце




– Ты не против? – спрашивает Флинт после того, как мы выходим в коридор. И сейчас он в кои-то веки не шутит – вид у него абсолютно серьезный.

По правде говоря, я и сама не понимаю, как я к этому отношусь, против я или нет. Я знаю, что Флинт больше не станет причинять мне вред – ведь теперь, когда Лия мертва, у него уже нет причин желать моей смерти, чтобы помешать использовать меня для воскрешения вампиров. Но и особого желания идти вместе с ним в перечисленные в списке весьма и весьма уединенные места у меня нет. Как сказано в той поговорке: обманешь меня однажды – позор тебе, обманешь меня дважды – позор мне.

Однако школьное задание есть школьное задание. К тому же если его выполнение в конечном итоге избавит меня от необходимости сдавать внутрисеместровый экзамен, то я обеими руками «за».

– Нет, не против, – отвечаю я после нескольких секунд неловкого молчания. – Давай просто примемся за дело.

– Да, конечно. – Он кивком указывает на список в моей руке. – С чего ты хочешь начать?

Я отдаю пачку листков ему.

– Ты знаешь эту школу лучше меня. Так что выбирай сам.

– С удовольствием. – Ничего больше не говоря, он начинает изучать список – вот и хорошо, ведь мне совершенно не хочется, чтобы он возомнил, будто мы с ним снова добрые друзья. Но в то же время мне не нравится и мое нынешнее ощущение.

Не нравится расстояние, разделяющее нас. Не нравится этот новый серьезный Флинт, не сыплющий шутками и не пытающийся меня поддразнить. И совсем уж не нравится, что с каждой минутой, которую мы проводим в этом коридоре, неловкость между нами только возрастает.

Мне не хватает друга, который жарил для меня маршмеллоу в библиотеке, который из ничего сотворил для меня цветок, который предложил, чтобы я проехалась вверх по лестнице, сидя у него на закорках.

Но тут я вспоминаю, что друг, делавший все это, на самом деле никогда не существовал, что все это время он думал о том, как бы прикончить меня, и мне становится еще хуже.

Флинт то и дело поднимает глаза от списка мистера Дэймасена и поглядывает на меня, но по-прежнему ничего не говорит. И от этого я только еще больше чувствую себя не в своей тарелке, молчание, висящее между нами, становится напряженным, как туго натянутый канат, по которому идет акробат. Чем дольше оно длится, тем тягостнее мне становится, и, когда Флинт наконец дочитывает список, я уже сама не своя.

И я знаю, что он чувствует то же самое, потому что сейчас передо мной стоит совсем не тот парень, который поддразнивал меня, когда я только вошла в класс. Его голос стал тише, манера держаться – куда более неуверенной. Изменилась даже его осанка – он кажется ниже ростом. Наконец он говорит:

– В этом списке есть и туннели.