Искупление кровью
Часть 83 из 180 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Даниэль схватил ее за плечи:
— Понимаешь, Марианна?
Она только дрожала. Стонала. А он изливал свою ярость. Кричал так громко, что у Марианны звенело в ушах.
— Ты ее убила, Марианна! Ты убила Монику! Да что у тебя под шкурой, мерзавка?! Ты убила ее! УБИЛА!
Она инстинктивно хотела укрыться в его объятиях, без которых не могла обойтись в тяжелую минуту. Но Даниэль оттолкнул ее так, что она отскочила к стене.
— Ты знаешь, что тебя ждет?
Лицо Марианны заливали слезы. Настоящий поток соленой лавы, сжигавшей кожу. Даниэль снова схватил ее, грубо встряхнул:
— Тебя переведут, будут судить! Ты никогда не выйдешь из тюрьмы! На этот раз все кончено!
— Я не хотела!
— Но ты убила!
В голубых глазах показались слезы. Даниэль плакал, в отчаянии приникнув в ней. Псалмы отчаяния отвечали ему. Рыдания, раз за разом то же самое: я не хотела…
— У нее трое детишек!
Даниэль отстранил ее, вытер слезы, отошел. Марианна почувствовала, что не в силах справиться с тем, что последует.
— Не бросай меня! — взмолилась она.
Он помотал головой. От бессилия, несомненно. Закрыл за собой решетку, потом дверь. Марианна расползлась по стене, как растаявшее масло. Скорчилась на полу. Обхватила себя руками, чтобы защититься. Каждый мускул на лице дергался в нервном тике. Она снова видела безжизненное тело Моники, отчаянный взгляд возлюбленного. Также и взгляд Жюстины. Всех, кого она только что предала. Кому нанесла рану. Или убила.
Вдруг она вспомнила о завтрашнем свидании. Будто граната вдребезги разнесла все у нее внутри. Она осознала в полной мере, что́ сейчас разрушила. Погубила последний шанс. Больше никакой надежды.
Больше не за что уцепиться. Никакой причины жить.
Остался страх, скачущий галопом по венам. Она уже слышала, как армия теней, обуреваемых жаждой мести, движется к ней. Она заплатит за преступление. Наказание будет хуже смерти. Она сорвала голос перед звуконепроницаемыми стенами карцера. Обессилела от рыданий. С лицом, залитым слезами, телом, скованным угрызениями. Все кончено.
Я в могиле. Но все еще дышу. Париотти все еще дышит.
Тогда она изо всех сил стала звать смерть. До хрипоты. Молила об избавлении. Наконец сдалась. Повалилась на сырой, холодный пол, как разбитая фарфоровая кукла.
Дисциплинарный блок — 18:45
Марианна молча страдала, простертая на полу, замерзшая, раздираемая на части. Только губы шевелились. Очерчивали контуры слов, беззвучно.
Скрежет ключа в замке привел ее в ужас. Но она не шелохнулась. Только открыла глаза, уставилась на омерзительно грязную стену. Решетка с лязгом отворилась.
— Вот твой ужин.
Знакомый голос. Обычно такой мягкий. Сегодня вечером — грубый. Марианна не двинулась с места. Страшно предстать перед такой судьей. Подругой.
— Ты довольна собой, Марианна?
Сколько ненависти в вопросе. И сколько страдания… Марианна снова закрыла глаза. Жюстина ткнула ее ногой в спину:
— Эй! Я с тобой говорю! Могла бы и повернуться!
Марианна медленно перекатилась, оказалась лицом к лицу с новым врагом, или старой подругой, чье лицо осунулось от боли. Непонимания, разочарования.
— Итак? Ты довольна собой? Прикончила вертухайку!.. Молчишь? Язык проглотила?
Марианна уперлась руками в бетон, с трудом поднялась.
— Прости меня.
— Мне тебя простить? Но ты не у меня должна просить прощения! У троих ее детишек и у ее мужа, вот у кого ты должна просить прощения…
— Я не хотела…
— Ты уже не отдаешь себе отчета в том, что делаешь! Так или иначе, это ты ее ударила и столкнула с лестницы! В общем и целом я ошибалась. Нельзя было доверять тебе. Ты только и умеешь, что убивать!
Марианна даже не пыталась возражать. Вжавшись в перегородку, смотрела в пол. Ее молчание привело Жюстину в ярость. Она прижала Марианну к стене, обеими руками надавила на грудь.
— Ты только и умеешь, что убивать, да?! — заорала она.
Марианна затрясла головой, попыталась вырваться, не прикладывая ни малейшей силы. Позволяя, чтобы Жюстина пригвоздила ее к позорному столбу.
— Значит, тебе незнакома жалость?
Глаза у Марианны заблестели. Чем еще она могла защититься?
— Думаешь, ты смягчишь меня своими слезами? — кричала надзирательница. — Что плохого тебе сделала Моника, а? Ты убила ее просто так, да?
— Перестань! — взмолилась Марианна, разражаясь рыданиями. — Пожалуйста…
Жюстина с силой толкнула ее, стукнула головой о стену.
— Так бы и убила тебя! Ты это заслужила!
Внезапно послышался другой голос:
— Жюстина! Прекрати… довольно.
Даниэль стоял у входа в карцер. Охранница отпустила Марианну.
— Успокойся, — приказал шеф. — Все равно это бесполезно…
Марианна по-прежнему стояла. Скованная страхом. Все тело ее дрожало, как водная гладь под ветром.
— Расскажи нам, Марианна, что произошло, — велел Даниэль.
— К чему это! — взорвалась Жюстина. — Все и так знают, что это она убила Монику!
— Да. Но я хочу услышать ее версию…
Жюстина бросила на него вызывающий взгляд:
— Ты выгораживаешь ее потому, что с ней спишь, да?
Даниэль остолбенел на несколько секунд. Но при сложившихся обстоятельствах о таких мелочах уже можно было не беспокоиться.
— Я не собираюсь ее выгораживать! Я просто хочу, чтобы она дала показания.
— Показания? Но ведь не она — потерпевшая!
— Стоп! Теперь ты помолчишь и дашь ей сказать.
— Негодяй! Предатель!
— Прекратите! — вдруг взмолилась Марианна. — Прекратите ругаться… Пожалуйста.
Звук этого голоса, слабого, сорванного, заставил их замолчать. Марианна уселась на пол:
— Я не хотела ее убивать… Я… Я хотела убить Соланж. Она подошла… Пока Моника обыскивала женщин…
Марианна пересказывала драму тусклым голосом. Изнуренным. Едва слышным. Повторяла с удивительной точностью слова Маркизы. Убийство Эммы в мельчайших подробностях. Угрозы ей, Даниэлю. Жюстина рухнула на скамью. Начальник прислонился к решетке. Его ненависть постепенно направлялась на другой объект. Как прицел винтовки в тире.
— Я… Я не владела собой… Хотела ее задушить. И… И кто-то попытался помешать… Я даже не видела кто… Ударила локтем… И увидела, как Моника падает с лестницы… И…
Марианна на секунду умолкла. Заново проживала то, что случилось. Что она натворила.
— Я бы лучше сама умерла вместо нее…
На лицах надзирателей гнев сменился растерянностью. Даниэль был ошеломлен. Все трое глубоко травмированы.
— Я могла бы убить Жюстину или тебя… Я никогда не желала зла Монике. Я ударила… Я была в ярости, была вне себя.
Начальник вздохнул:
— Теперь уже слишком поздно. Ты убила, убила снова. Потому, что ты неспособна владеть собой. Потому что ты больна.
Это уязвило Марианну в самое сердце. То же самое говорили эксперты-психиатры в суде. В конце концов, они, наверное, были правы.
— Что вы теперь со мной сделаете?
— Это не нам решать, — отозвалась Жюстина уже более спокойным тоном. — Но тебе ведь уже известна процедура, да?
Марианна поймала взгляд голубых глаз. В них читалась такая же боль. Моника забыта. Они расстанутся. Навсегда.