Искупление кровью
Часть 78 из 180 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Рассказ подошел к концу. Офицер раздавил окурок яростным жестом:
— Жюстина, сходи за врачом. Я займусь Париотти.
— Нет! — завопила Марианна в страхе. — Не надо ей ничего говорить!
Он не ответил, вышел из камеры, в бешенстве хлопнув дверью.
В коридоре Даниэль наткнулся на Монику, которая заступала на смену. Даже не поздоровался с ней.
— Это вы вчера разносили ужин? — спросил он с металлом в голосе.
— Нет, Соланж…
— А вы видели Марианну?
— Марианну? Заходила к ней перед послеобеденной прогулкой, но она отказалась выйти…
— И вы ничего не заметили? Дерьмом, что ли, глаза залепили?
Охранница разинула рот.
— Марианну истязали вчера! А вы это проморгали!
— Истязали? Кто?
— Ваша любимая коллега Париотти!
— Соланж? Но… Это невозможно, что вы!
— Замучила заключенную чуть не до смерти! — добавил он. — Где Париотти?
— Только что ушла. Была в раздевалке, переодевалась, пять минут назад…
Начальник припустил бегом, оставив ошеломленную Монику у заграждения. Мчась по лестнице на четвертой скорости, встретил врача, который поднимался в сто девятнадцатую. Глубоко вздохнул перед дверью женской раздевалки. Был способен на все. На что угодно. На самое худшее. Нужно было взять себя в руки.
Он толкнул дверь. Соланж выходила из душа, закутанная в полотенце. Она так удивилась, увидев здесь шефа, что пронзительно вскрикнула:
— Вы ошиблись дверью, шеф!
— Заткни глотку! Я только что был у Марианны, она рассказала обо всем, что было вчера! Обо всем, что ты заставила ее претерпеть…
— Я? Не знаю, о чем вы говорите, шеф!.. Эта помешанная опять наврала!
Он с силой прижал ее к металлическим шкафчикам, стоявшим в ряд. Те жалобно задребезжали. Он стиснул ей горло, она вырывалась. Расцарапала ему руку.
— Ты заплатишь за это, мразь! Я могу с тобой сделать то же самое, что ты на это скажешь?
— Только тронь меня — и я пошлю фотографии твоей жене, скотина!
Он надавил сильнее:
— Плевать на фотографии! Я тебе не позволю тиранить Марианну!
Маркиза так яростно отбивалась, что полотенце сползло. Шеф оглядел ее всю с наглой ухмылкой:
— А ты, знаешь ли, недурна, а?
Свободной рукой провел по бедру. Она закрыла глаза, похолодев от страха.
— Да, хорошие формы, — прошептал он ей на ухо.
Ослабил хватку, провел губами по ее лицу. Она вновь обрела уверенность.
Может, настал вожделенный миг? Ему не устоять, это точно.
— Если я тебе нравлюсь, зачем искать где-то еще?
Освободившись окончательно, она обняла его, грубо притиснула к себе. Терлась о него всем телом, а он смотрел ей прямо в глаза. Погладил ее по шее, чуть-чуть прижал. Самую малость.
— Хочешь меня, Соланж?
— Да…
Пальцы сомкнулись на горле, как зубья капкана, затылок вжался в металл.
— Стало быть, останешься при своем хотении!
Она едва дышала, так крепко Даниэль сжимал ей горло.
— Меня от одного твоего вида блевать тянет! Но я знаю парней, не таких разборчивых… Двое или трое заключенных скоро выйдут из мужского блока. Если я им дам на лапу, они будут счастливы заняться тобой…
Она попыталась ударить его коленом, он зажал ей ноги. Потом надавил на трахею, затылок снова стукнулся о металл.
— Они, знаешь ли, настоящие специалисты… Воистину извращенцы! А тут такая девушка, как ты, миленькая, вертухайка к тому же! Они за тебя примутся с превеликой радостью! Чуешь, о ком я говорю?
— Прекрати! Я не могу дышать!
Он подтащил ее к туалету, распахнул дверь ногой со всего размаха, сунул головой в унитаз.
— Значит, так ты поступала с ней вчера, а? Так поставила на колени?
Вцепившись в стульчак, Соланж вопила от ужаса. Он спустил воду, она захлебнулась.
— Тронешь еще раз Марианну, я заплачу тем парням, чтобы они тебя отделали!
Ответом ему были крики ужаса. Он надавил сильнее.
— Я им подкину твой адресок… Они тебя настигнут в любой момент, в любом месте! Они с тобой сделают такое, чего ты и представить себе не можешь, даже с твоим больным воображением! Если ты тронешь хотя бы волосок на голове Марианны, понятно?
— Да! Да!
— И если пошлешь фотографии моей жене, та же расплата! Ясно тебе?
— Да! — всхлипывала надзирательница.
Он поднял ее на ноги, толкнул к раковине. Она осела на пол. Он навис над ней:
— Чтобы сегодня негативы тех фотографий были у меня на столе.
— Нет никаких негативов… Я… я снимала на телефон…
— На телефон? Хорошо, в таком случае давай сюда телефон. Живо!
Она встала, подобрала полотенце, прикрылась. Дрожащей рукой открыла свой шкафчик, вручила ему телефон.
— Превосходно! — улыбнулся Даниэль. — И вот еще что… Даже не мечтай о чем бы то ни было между тобой и мной!.. Ты на меня действуешь, как холодный душ, если понимаешь, о чем я.
Он вышел из раздевалки, прислушался у двери. Уловил, как она плачет, и, довольный, направился обратно в сто девятнадцатую. А если она сохранила фотографии где-то еще и все-таки их пошлет? Нет, я поистине нагнал на нее страху. Достаточно, чтобы она поостереглась. И все-таки следует быть начеку. Не стоит думать, будто война уже выиграна.
Он постучал в дверь камеры. Жюстина открыла.
— Можно войти?
— Да, врач уже закончил.
Доктор укладывал инструменты в чемоданчик, который, должно быть, весил килограмма три.
— Ее нужно госпитализировать. Здесь я не в силах вылечить рану. Отправку нужно организовать как можно скорее. Сегодня, если получится.
— Спасибо, доктор… Мы этим займемся.
— Я пойду, меня ждут в блоке А: заключенный проглотил свои очки.
— Очки?! — поразилась Жюстина.
— Ну да… Они вечно глотают что попало! Однажды я видел типа, который протолкнул в себя связку ключей, отобранную у надзирателя!
— Круто! — восхитился Даниэль.
Марианна лежала под одеялом, на вид более спокойная. Даниэль подошел. Увидел, как нога под одеялом ритмично двигается, отбивая такт.
— Не дергайся так, — прошептал он. — Тебе больно?
— Терпимо…
— Ты скоро вернешься из больницы, я уверен.
— Откуда вам знать! — вскричала Марианна.