Искупление кровью
Часть 157 из 180 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Марианна! Как я рад, что ты наконец очнулась…
— Где… Где это… Где это я?
— В твоей комнате.
— В моей комнате? А… А вы кто такой?
Изумруды застыли.
— Это я, Фрэнк! Ты не узнаешь меня?
— Нет… Я… Я не знаю…
Два других силуэта приблизились. Она вгляделась в лица.
— Марианна? — сделал попытку Филипп. — Разве ты нас не помнишь?
— Нет… Простите… У меня болит голова.
— Не надо отчаиваться! — сказал Лоран. — Может быть, это пройдет…
Она попыталась приподняться, в живот будто вонзилось копье.
— Я… Почему мне так больно? И… Где Тома?
— Это еще кто? — нахмурился Лоран.
— Это… мой друг! — простонала Марианна.
Она явно была в панике. Совершенно потерянная. Фрэнк сжал ей руку.
— Его здесь нет, — мягко проговорил он, пытаясь ее утешить. — Ты не волнуйся. Тебе сейчас нужно отдыхать… Согласна?
— Мне хочется пить… Очень хочется пить…
Комиссар поднес ей к губам стакан с подслащенной водой. Напившись, она снова положила голову на подушку.
— Кто вы такие? Копы, да?
В них зародилась надежда.
— Да! — подтвердил Фрэнк. — Точно, мы из полиции…
Но, услышав великую новость, Марианна преобразилась. Порыв паники в черных глазах. Она вновь попыталась встать, Фрэнк удержал ее.
— Отпустите меня! Я хочу вернуться туда! Хочу увидеть Тома!
Лоран взирал на сцену с изумлением. Все это могло бы показаться комичным. Если бы не драматизм ситуации. Фрэнк пытался найти в ней какую-то логику, но допустил ошибку в хронологии.
— Нет, Марианна, не волнуйся, тебя не отправят в тюрьму…
— В тюрьму?! Но… Почему в тюрьму? Я никогда не сидела в тюрьме! Я ничего не сделала!
Еще дальше, в прошлое.
— Нет, я… Я хотел сказать…
— Я не хочу возвращаться к моим старикам! Хочу уйти с Тома!
— Хорошо, Марианна, не надо нервничать… Лежи спокойно, ты ранена.
— Ранена? Но что со мной такое? Вы арестовали Тома? Вы не имеете права, он ничего не сделал! Я сама ушла из дома!
— Успокойся! — повторил Фрэнк. — Никто никого не арестовывал, ясно?
Она непременно хотела вскочить, бежать. Фрэнк удерживал ее за плечи. Взглядом просил у товарищей подмоги. Но те не знали, что предпринять, видя этот припадок безумия.
— Марианна, успокойся, прошу тебя! — молил комиссар.
— Я не хочу возвращаться к ним… Я хочу увидеть Тома!
— Ты ни за что туда не вернешься. Мы найдем твоего друга… Не переживай.
Наконец она снова закрыла глаза. Фрэнк прикоснулся к ее лбу. Заметил, что она опять удалилась. В какое-то неведомое измерение. Он отошел, прислонился к окну.
— Она помешалась, — прошептал Филипп.
— Нет, — отозвался Фрэнк. — Это амнезия. Она проснулась на несколько лет раньше. До тюрьмы.
— До тюрьмы? — повторил лейтенант. — Как же мы скажем ей, что…
— Мы не станем ей ничего говорить. Подождем, пока она окрепнет. Там будет видно.
* * *
Лоран принес ужин. Бутерброды, пиво — обычное меню. Они устроились у окна, откуда с наступлением сумерек потянуло свежестью. Марианна до сих пор не очнулась. Казалось, она мирно спит.
— С чего ты взял, что у нее амнезия? — вдруг спросил Филипп.
— Сам не знаю… Может, она предпочла забыть дальнейшее… Слишком тяжелые воспоминания.
— Думаешь, она вернется… в настоящее?
— Откуда мне знать? С этим пусть нейропсихиатры разбираются, а я — коп!
Время тянулось слишком медленно, они уже начали уставать. Ноги затекли, веки отяжелели.
— Я сварю кофе? — предложил Филипп.
— Давай! — кивнул Лоран. — Раз уж надо бодрствовать…
По пути к двери Филипп кинул взгляд на Марианну. И застыл.
— Эй! — прошептал он. — Глядите!
Ее глаза были широко открыты. Но больше всего всех троих поразило то, что она плачет.
— Марианна? — спросил Фрэнк, присаживаясь рядом. — Ты меня слышишь?
— Да…
— Ты… Почему ты плачешь? Тебе больно?
Она отвернулась. Расплакалась еще пуще. Фрэнк хотел взять ее за руку, Марианна вырвалась, с силой.
— Это я, Фрэнк… Ты меня помнишь?
— Трудно тебя забыть, — в бешенстве прошипела она.
Фрэнк на мгновение окаменел:
— Ты… Ты знаешь, кто я?
— Да… Последняя мразь.
— Память вернулась! — с усмешкой констатировал Лоран.
Фрэнк прошелся по комнате, переваривая оскорбление. Потом вернулся к ней, поправ свою гордость.
— Почему ты плачешь? — снова спросил он тихо, ласково.
Она замкнулась в молчании, уставилась в потолок, терзая простыню левой рукой. Потом попыталась встать, но постель будто сжимала ей бока. Отказавшись от помощи Фрэнка, она все же кое-как оперлась о бортики кровати.
— Я так рад, что ты очнулась. Мы недавно натерпелись страху: ты не узнавала никого…
— Припоминаю… Немного… Как во сне.
Фрэнк вытер ей щеки бумажным платком.
— Теперь я помню все, — продолжала она. — Все!.. Лучше бы я умерла… Вы должны были оставить меня подыхать…
— Вот и благодарность! — проворчал Лоран.