Искупление кровью
Часть 100 из 180 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Это что, тоже такое правило?
— Да, — отрезал Даниэль резким тоном. — Директор сообщил мне, что она не вернется к нам. Что ее переведут в централ П. Тогда я пошел к ней в камеру, собрал ее вещи и привез ей.
— Долго вы пробыли в палате?
Даниэль расстегнул воротник рубашки. У него складывалось впечатление, будто вокруг его шеи медленно затягивается петля.
— Пробыл какое-то время, да.
— Какое-то время? Поточнее, месье Бахман.
— Да не знаю я! — вскричал Даниэль. — Может быть, час… Какая разница?
Вернер заулыбался:
— Вы потеряли счет времени. Вы пробыли в палате около двух часов.
Даниэль осушил стакан воды, стоявший у него на столе.
— Раз вы уже знаете, зачем спрашивать?
— Стало быть, вы пробыли два часа наедине с преступницей. Но двух часов не требуется, чтобы занести в помещение сумку.
— Да в чем вы меня обвиняете, в конце-то концов? — разозлился Даниэль.
— Отвечайте, пожалуйста, на вопросы, месье Бахман.
— Я… Мы поговорили… Я ей сообщил, что ее переводят в П.
— Это заняло два часа?
— Мы разговаривали… О том, что произошло в карцере… О гибели мадам Дельбек тоже…
— Интересно… У вас были хорошие отношения с заключенной?
— Да. Мне удавалось держать ее в рамках. С ней было нелегко, но мы справлялись…
— То есть можно сказать, что вы симпатизировали этой заключенной?
Даниэль стиснул челюсти:
— Да, так можно сказать.
Вернер встал со стула. Заложив руки за спину, сделал несколько шагов по крохотному кабинету.
— Сказала ли вам тогда мадемуазель де Гревиль о том, что собирается совершить побег?
Даниэль выпучил глаза.
— Что?! Да нет же! — вскричал он. — Конечно нет…
— Если бы она вам сказала, что бы вы сделали?
— Отговорил бы ее! И… И предупредил бы полицейский пост перед ее палатой…
Майор перестал ходить и встал перед Даниэлем:
— Думаю, вы не все сказали, месье Бахман.
Даниэль выдержал его взгляд. Но петля затягивалась все туже. Он подумал о жене, о детях.
— Не понимаю, о чем вы говорите, майор…
— Я говорю о ваших отношениях с Марианной де Гревиль… о ваших истинных отношениях.
— На что вы намекаете? — вскинулся Даниэль.
— Я не намекаю, а утверждаю! У вас были особые отношения с этой заключенной… Интимные отношения, если быть точным. Вы признаете, что у вас были интимные отношения с заключенной, совершившей побег, месье Бахман?
Даниэль сник. Он всегда знал, что однажды придется платить. Этот день настал.
— Нет.
— Ложь вам не поможет… У меня есть показания полицейского, который видел, как вы, цитирую, обжимались с Марианной де Гревиль.
Даниэлю хотелось плакать. Он повернулся к окну. Взгляд уперся в решетку.
— Да, — признал он. — Это правда. Я заключил ее в объятия. Но только потому, что она была… травмирована тем, что перенесла накануне… И… И я утешал ее, вот и все.
— Утешал? — усмехнулся Вернер. — И часто вам случается утешать заключенных?
— Нет… Но как вы выяснили, я симпатизировал Марианне… Она плакала, и…
— Утешают обычно жертв, месье Бахман. Редко когда преступников.
— В тот день она была жертвой…
— Жертвой чего?
Даниэлю становилось все труднее усидеть на стуле. Будто он стал электрическим.
— Ее изнасиловали в карцере…
— Охранники? Вас это огорчило, месье Бахман?
— Разумеется! Это недопустимо, ведь так?
— Конечно.
Вернер снова начал ходить.
— Значит, вы отрицаете, что состояли в интимных отношениях с Марианной де Гревиль?
— Я просто обнял ее!
— Проблема в том, месье Бахман, что у меня есть показания, свидетельствующие об обратном. И их дал не полицейский…
Даниэль застыл с разинутым ртом. Он уже догадывался, что вынет сейчас майор из своей шляпы.
— …а Соланж Париотти, которая утверждает, будто однажды ночью застала вас в камере де Гревиль. В момент, когда вы занимались любовью.
Даниэль закрыл глаза, стиснул кулаки.
— Она даже предоставила нам весьма красноречивые фотографии.
— Эти фотографии — подделка! — отчаянно защищался Даниэль. — Она ненавидит меня и ненавидела Марианну! Она на все готова, лишь бы меня потопить!
— Относительно фотографий выскажут свое мнение эксперты… Почему же мадемуазель Париотти так ненавидит вас?
— Потому что… Потому что я отказался переспать с ней.
— Неужели? Она, наоборот, заявляет, что постоянно отвергала ваши приставания. Говорит, что явилась жертвой сексуальных домогательств с вашей стороны.
Даниэль ошеломленно воззрился на полицейского:
— Это неправда!..
— Значит, месье Бахман, вы по-прежнему отрицаете, что имели интимные отношения с заключенной, совершившей побег? Несмотря на свидетельские показания и фотографии?
Даниэль уже знал, чем кончится допрос. Может быть, стоило выложить карты на стол. Но в таком случае он рискует потерять то, что еще у него оставалось. Семью, работу. Так что — нет, нужно сопротивляться. Спасать то, что еще можно спасти. В конце концов, им особо нечего ему предъявить.
— Отрицаю, — уперся он. — Это чистой воды клевета.
Вернер снова уселся напротив него:
— Месье Бахман, это вы помогли Марианне де Гревиль совершить побег из больницы?
— Я помог Марианне? Нет, конечно же нет! Я был здесь, когда она сбежала, вы можете проверить!
— Мы проверим, месье Бахманн, проверим. Знаете ли вы, как мадемуазель де Гревиль совершила побег?
Он снова взялся за сигарету, и майор не пытался ему помешать.
— Она… Она, кажется, нейтрализовала полицейских и вышла из палаты… Так, во всяком случае, я слышал.
— Как, по-вашему, она могла одолеть двух вооруженных постовых?
— Марианна умеет биться, как никто! — объяснил Даниэль с улыбкой.