Искупление грехов
Часть 9 из 65 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Сейчас, высокородный? — спросил я.
— А я похож на человека, у которого много свободного времени, Шрам? — удивился граф, а его пехотинцы начали похохатывать. Хотелось бы сказать ему, что он бездушная скотина и мог бы дать нам отдохнуть, но лишний раз накалять обстановку не хотелось.
— Да, высокородный, — ответил я, возвращаясь к отряду.
Хохо с Пятнашкой смотрели на меня, ожидая вердикта, а егеря и нори из Форта просто кивнули на прощание и отправились по казармам.
— Что там? — первой не выдержала Пятнашка.
— Надо устроить графу Кадли выезд к землям Линга, — ответил я.
— Великолепно! — шёпотом прокомментировал Хохо.
— Да, — согласился я. — Хохо, бери всех раненых и рви в казарму. Там бери запасов и — назад, догонять нас. Если получится, привлеки человек пять-шесть. Если не наберёшь — сам приезжай.
— Понял.
— Объяснить нашим? — тихо предложила Пятнашка.
— Не надо. Сам попробую, — ответил я, осознав, что мне совестно переваливать на неё это дело.
Не думаю, что моя короткая речь обрадовала бойцов, но сильно никто не роптал. Через пару минут отряд присоединился к пехотинцам.
— Высокородный, что именно вы хотите посмотреть? — обратился я к графу.
— Шрам, а что там стоит посмотреть? — Кадли приподнял брови, как будто я сморозил полную глупость.
— Высокородный, на мой взгляд, ничего интересного там нет, — ответил я. — Разве что осмотреть ближайшие поглотители.
— А почему не дальние? — спросил граф.
— Дальние, высокородный, в двух днях пути от посёлка, — ответил я. — Но, если хотите, можем и их осмотреть.
Граф задумался. Если он и ожидал моего недовольства, то я его никак не проявил — не спорю я с командованием и начальством. Это обычно приводит к победе того самого командования и начальства над нерадивым подчинённым. Ну а я просто выполняю свою работу. И проблем мне не надо.
— Хорошо, — решил Кадли после недолгих раздумий. — Двигаемся от поглотителя к поглотителю до ближайших границ этих земель Линга. Хочу посмотреть вблизи.
Мы выдвинулись в сторону границы туч. Прошли сначала участки, которые давно и хорошо были очищены от мудрости. Затем мы вступили на земли, занятые растениями проклятых земель. Вот тут и появились первые сложности. Пехотинцы были не в пример опытнее и выносливее нори. Шли организованно, плотным строем. Но когда я приказал двигаться по просеке, созданной косарями — не поверили. Когда Хохо на телеге нас догнал — трое пехотинцев были отправлены на эту самую телегу. Один попал в режущую траву, которая доставляла нам немало неудобств ещё несколько месяцев назад. Выглядела она как обычная трава, но резала не хуже бритвы. И если ноги были защищены сапогами и доспехами, то совать в траву руку — это было явно лишнее.
Ещё один сунулся к пыхалю. Точнее, сунулись двое. Причём по приказу графа, заметившего необычный бутон в траве. Я назад не смотрел, поэтому и пропустил момент. Один из бойцов наклонился, чтобы срезать пыхаль — и тот предсказуемо пустил в лицо пыльцу, накрыв ядовитым облаком ещё и стоящего рядом напарника. Жалел я лишь о том, что граф сам туда не полез, иначе бы наша «прогулка» закончилась, так и не начавшись. Но Кадли, в отличие от меня, руководил грамотно, подставляя своих бойцов и не подставляясь сам. Только он себе мог позволить менять выбывших, а я — нет.
— Долго ещё, Шрам? — спросил граф, поглядывая на быстро опускающееся к горизонту солнце.
— В таком темпе, высокородный, ещё часа три! — как можно более бодро ответил я.
— Долго. Мы не брали с собой шатров, — покачал головой наместник. — Ладно, тогда разворачиваемся. Как-нибудь ещё зайдем. Шрам, подойди ко мне.
Отряд развернулся и двинулся назад к посёлку по уже проторенной тропе. Первыми шли пехотинцы, за ними тянулись мои бойцы. Я догнал графа и пристроился рядом, не забыв отвесить на ходу положенный поклон.
— Смотрю, приказ ты мой получил. Да, Шрам? — спросил граф.
— Да, высокородный, — ответил я.
— Тогда почему в этот выход ты взял только егерей и других нори? — неожиданно зло спросил он.
— Высокородный, я не могу приказать вашим солдатам, — ответил я. — Для них я не командир и уж тем более — не авторитет. Чтобы к вылазкам подключать пехотинцев, мне нужно знать, через кого из командования организовывать выходы.
— Ладно, принимается объяснение. Обращайся к барону Скраги. Вот он и назначит солдат, которые будут принимать участие в вылазках. Я правильно понимаю, что после обучения таких пострадавших, как те трое у вас в телеге — больше не будет?
— Да, высокородный. Почти так, — ответил я. — Такие потери станут скорее исключением, случившимся по невнимательности. Но это касается только тех земель, которые освобождены от туч…
— Но для замены поглотителей ведь и не надо заходить под тучи? — перебив меня, уточнил Кадли.
— Обычно — нет, высокородный. Но в этот раз сразу восемь поглотителей переполнились, — ответил я. — Мы оказались практически на землях Линга, стараясь их заменить. Вот там уже может происходить что угодно. И нападают, и мудрость используют, и разные странности происходят…
В казарму мы вернулись уставшие и уже в темноте. Я вымотался физически за время нашей вылазки, а долгая беседа с графом меня просто добила. Но по результатам мы получили восемь дней отдыха — их неожиданно предложил сам граф. А значит, поездка не прошла впустую.
Глава 7
На ноги бойцы вставали долго. Несколько человек пришлось везти к лекарю под постоянный присмотр. Радовало, что последние две вылазки принесли неплохие деньги в казну сотни. Казна у нас была старая, оставшаяся ещё со времён полусотни «Баржа» и эра Скаэна. И вела она себя совершенно каверзно: то оскудевала, то наполнялась. Сейчас в этой самой казне оставалось 25 тысяч. Между прочим, по меркам местных — огромные деньги. Даже если разделить на всех — получится по 400–500 ули.
Делить казну я, конечно, не собирался — зато и с жалования мы не снимали ни одного ули в пользу отряда. Но при виде наших записей и самый плохой счетовод понял бы: как только снова начнутся серьёзные расходы — деньги из казны просто испарятся. А устраивать добровольно-принудительный сбор денег с бойцов мне ой как не хотелось.
Поэтому первым делом я направился к Соксону договариваться о подработке. У мудреца были свои источники оплаты, и от посёлка он был практически независим. Мудрец встретил меня приветливо и, как обычно, утянул к себе в кабинет.
— Помнишь это? — спросил он, когда мы уселись на очищенные от свитков поверхности.
Соксон протянул мне кожаный пенал, внутри которого обнаружился маленький красный стебель с разветвлённым корневищем. Естественно, я помнил это растение — даже вздрогнул.
— Ещё бы не помнить, — признался я, внимательно глядя на побег.
В первое своё попадание в земли Линга я лично видел, как поле таких стеблей обескровило взрослого мужчину. И надо же было нам нарваться на эти же стебли в середине лета и — не узнать их. Наш отряд тогда ставил очередной поглотитель, земли Линга ещё не так активно сопротивлялись — и мы, честно говоря, расслабились. Поросль стеблей напоминала режущую траву, и мы смело пошли по ней. Ошибку осознали только тогда, когда Зенка начала заваливаться на землю. Стебли были маленькие, тонкие — их уколы не ощущались вообще. Если бы поросль не выросла вдоль русла пересохшего ручья, а была бы полем — у нас бы не было ни шанса. Но несколько десятков шагов в сторону — и мы снова оказались на привычной цепкой травке земель Линга…
— Нужны эти стебли, Шрам, — пояснил Соксон. — Не только сухие… хотя и такие сойдут. Но и живые, в горшке. И подросшие.
— И сколько за один сухой стебель? — поинтересовался я.
— Пол-спера за сухой стебель, — ответил мудрец. — И 100 ули за каждый живой, пересаженный в горшок.
— И много нужно будет горшков, мастер? — уточнил я.
— Горшки я могу и сам выдать, — махнул он рукой в угол, где обнаружилась пара десятков горшков, вставленных один в другой. — Они специальные, с мудрым письмом.
— Ясно, — кивнул я. — Мастер, а можно узнать… Зачем вам эти стебли?
— Можно, — мудрец пожал плечами. — Они хорошо продлевают жизнь. Не сами по себе, но сделанный на их основе отвар — отличное омолаживающее зелье.
Я молча кивнул.
По полю с красными стеблями шёл мужчина в одной набедренной повязке. Он шёл по прямой, не сворачивая, не изменяя скорости, а с земли по нему били тонкие красноватые стебли, нанося болезненные уколы. Он морщился, плакал, сжимал губы, вздрагивал — но продолжал идти. Вот он прошёл мимо меня, дошёл до конца поля, развернулся и почти вдоль дороги начал возвращаться. Там, где он уже прошёл, стебли наливались краснотой, начинали влажно поблескивать, распрямляться. Почему он шёл по полю, напитывая каплями своей крови проклятый урожай? Вопрос так и остался без ответа. Мужчина не добрался до конца поля — упал, поднялся и двинулся дальше, но смог пройти лишь несколько шагов, когда ноги подогнулись, и он опустился в изменённую траву. Побеги склонили свои соцветия над погибшим, посыпая его пыльцой, а потом распрямились. На месте человека образовался кокон из шевелящихся красных стеблей.
Одно из правил мудрости гласило: что отнимает жизнь — способно её спасти. Поэтому я никогда не интересовался, из чего делают лечебные мази. И вот теперь довелось узнать, из чего можно готовить омолаживающие отвары.
— Я помню твой рассказ, — произнёс Соксон, неправильно истолковав моё молчание. — И, наверно, это ужасно, что для того, чтобы кто-то жил дольше, другим придётся умереть. Но из стеблей отвары получаются очень сильные. Живые стебли позволят создать небольшую плантацию на юге Империи. За подобные отвары будут платить золотом, Шрам, и собирать эту гадость можно столько, сколько душе угодно.
— Да нет, мастер, — я покачал головой, отгоняя сомнения. — В мире и без отваров кому-то всегда приходится умирать, чтобы жили другие. Просто воспоминания. Знаю я несколько мест, где эту дрянь можно ещё найти. Если дадите нам поглотитель, а лучше — два, то обезопасим поляну и наберём, сколько сможем. Можем даже несколько раз сходить.
— А вот это будет прекрасно! — обрадовался мудрец. — Что у тебя сейчас с отрядом?
— Плохо пока с отрядом. Почти всем отрядом и отлёживаемся. Разве что теперь у нас есть ещё десяток нори, десяток егерей и сколько-то пехотинцев, когда договорюсь. Вроде речь шла о трети когтя.
— Тогда слушай внимательно. В следующую вылазку нужно будет беречь людей, — наставительно произнёс Соксон. — Ты парень умный и найдёшь, как своих прикрыть, чужих подставить. Особенно пехотинцев не жалей — они парни выносливые, выживут.
— Как-то…
— Думаешь, они тебя будут жалеть? — поинтересовался Соксон. — Да графу достаточно пальцем пошевелить, чтобы они тебя в грязь вместе с твоим отрядом втоптали. Шрам, вчера ко мне приходил граф и снова задавал очень плохие вопросы. Его интересовало, как можно перемещаться между малыми мирами Линга. Понимаешь?
— Нет, мастер. Не понимаю, — признался я.
— Миры Линга — это изменённый мир, Шрам, — объяснил Соксон терпеливо. — Это как порча, которая разъедает всё вокруг. Перемещение между малыми мирами — это умение новых хозяев города. Умение сродни тем, что они получили, став изменёнными.
— Но вы говорили, что можно перемещаться по каким-то правилам внутри миров.
— Да! Только я этих правил не знаю! — ответил мудрец. — И ты не знаешь.
Вот в этом я сильно сомневался. Ведь однажды я уже был в землях Линга без амулета. И почему-то знал условия, при которых смогу покинуть малый мир. И все эти условия я всё ещё отлично помнил.
— А без этих правил ходить ты будешь только там, куда тебя закинут алхимики! — Соксон устало вздохнул. — Есть только один способ, как можно управлять своим перемещением… Самому стать таким же изменённым. И мой ответ графа устроил, Шрам!
— В каком смысле устроил, мастер?
— Вот в таком! — ответил Соксон, качая головой. — Устроил полностью. Не вызвал ни раздражения, ни сожаления… Он даже не спросил про другие способы.
— А они есть?
— Нет. Но ты спросил, а граф — не спросил! — Соксон на секунду прикрыл глаза. — Я не знаю, что в голове у графа, Шрам. Но его вопросы наводят на мысли, что Линг нужен Империи, или лично графу, не только для того, чтобы его очистить. Есть и другая причина. И то, какими способами граф пытается достичь желаемого — мне не нравится.
— Вчера он заставил нас провести его…
— Знаю, — прервал меня мудрец. — Чем сложнее покажется графу выживание на землях Линга — тем лучше, Шрам. Пехота будет не только учиться у вас, но и следить. И доносить обо всём. Так что постарайся, чтобы они видели как можно меньше… Но к делу! Сразу после следующей вылазки вы получите от меня специальный приказ на разведку и сбор образцов. Я всё проведу официально и за символическую плату, так что никто больше выполнять поручение не станет. Вы отправитесь в новую вылазку за стеблями. Официально — за образцами растений и в разведку.
— Не верится мне, мастер, что нас в «разведке» без присмотра оставят, — засомневался я.
— А я похож на человека, у которого много свободного времени, Шрам? — удивился граф, а его пехотинцы начали похохатывать. Хотелось бы сказать ему, что он бездушная скотина и мог бы дать нам отдохнуть, но лишний раз накалять обстановку не хотелось.
— Да, высокородный, — ответил я, возвращаясь к отряду.
Хохо с Пятнашкой смотрели на меня, ожидая вердикта, а егеря и нори из Форта просто кивнули на прощание и отправились по казармам.
— Что там? — первой не выдержала Пятнашка.
— Надо устроить графу Кадли выезд к землям Линга, — ответил я.
— Великолепно! — шёпотом прокомментировал Хохо.
— Да, — согласился я. — Хохо, бери всех раненых и рви в казарму. Там бери запасов и — назад, догонять нас. Если получится, привлеки человек пять-шесть. Если не наберёшь — сам приезжай.
— Понял.
— Объяснить нашим? — тихо предложила Пятнашка.
— Не надо. Сам попробую, — ответил я, осознав, что мне совестно переваливать на неё это дело.
Не думаю, что моя короткая речь обрадовала бойцов, но сильно никто не роптал. Через пару минут отряд присоединился к пехотинцам.
— Высокородный, что именно вы хотите посмотреть? — обратился я к графу.
— Шрам, а что там стоит посмотреть? — Кадли приподнял брови, как будто я сморозил полную глупость.
— Высокородный, на мой взгляд, ничего интересного там нет, — ответил я. — Разве что осмотреть ближайшие поглотители.
— А почему не дальние? — спросил граф.
— Дальние, высокородный, в двух днях пути от посёлка, — ответил я. — Но, если хотите, можем и их осмотреть.
Граф задумался. Если он и ожидал моего недовольства, то я его никак не проявил — не спорю я с командованием и начальством. Это обычно приводит к победе того самого командования и начальства над нерадивым подчинённым. Ну а я просто выполняю свою работу. И проблем мне не надо.
— Хорошо, — решил Кадли после недолгих раздумий. — Двигаемся от поглотителя к поглотителю до ближайших границ этих земель Линга. Хочу посмотреть вблизи.
Мы выдвинулись в сторону границы туч. Прошли сначала участки, которые давно и хорошо были очищены от мудрости. Затем мы вступили на земли, занятые растениями проклятых земель. Вот тут и появились первые сложности. Пехотинцы были не в пример опытнее и выносливее нори. Шли организованно, плотным строем. Но когда я приказал двигаться по просеке, созданной косарями — не поверили. Когда Хохо на телеге нас догнал — трое пехотинцев были отправлены на эту самую телегу. Один попал в режущую траву, которая доставляла нам немало неудобств ещё несколько месяцев назад. Выглядела она как обычная трава, но резала не хуже бритвы. И если ноги были защищены сапогами и доспехами, то совать в траву руку — это было явно лишнее.
Ещё один сунулся к пыхалю. Точнее, сунулись двое. Причём по приказу графа, заметившего необычный бутон в траве. Я назад не смотрел, поэтому и пропустил момент. Один из бойцов наклонился, чтобы срезать пыхаль — и тот предсказуемо пустил в лицо пыльцу, накрыв ядовитым облаком ещё и стоящего рядом напарника. Жалел я лишь о том, что граф сам туда не полез, иначе бы наша «прогулка» закончилась, так и не начавшись. Но Кадли, в отличие от меня, руководил грамотно, подставляя своих бойцов и не подставляясь сам. Только он себе мог позволить менять выбывших, а я — нет.
— Долго ещё, Шрам? — спросил граф, поглядывая на быстро опускающееся к горизонту солнце.
— В таком темпе, высокородный, ещё часа три! — как можно более бодро ответил я.
— Долго. Мы не брали с собой шатров, — покачал головой наместник. — Ладно, тогда разворачиваемся. Как-нибудь ещё зайдем. Шрам, подойди ко мне.
Отряд развернулся и двинулся назад к посёлку по уже проторенной тропе. Первыми шли пехотинцы, за ними тянулись мои бойцы. Я догнал графа и пристроился рядом, не забыв отвесить на ходу положенный поклон.
— Смотрю, приказ ты мой получил. Да, Шрам? — спросил граф.
— Да, высокородный, — ответил я.
— Тогда почему в этот выход ты взял только егерей и других нори? — неожиданно зло спросил он.
— Высокородный, я не могу приказать вашим солдатам, — ответил я. — Для них я не командир и уж тем более — не авторитет. Чтобы к вылазкам подключать пехотинцев, мне нужно знать, через кого из командования организовывать выходы.
— Ладно, принимается объяснение. Обращайся к барону Скраги. Вот он и назначит солдат, которые будут принимать участие в вылазках. Я правильно понимаю, что после обучения таких пострадавших, как те трое у вас в телеге — больше не будет?
— Да, высокородный. Почти так, — ответил я. — Такие потери станут скорее исключением, случившимся по невнимательности. Но это касается только тех земель, которые освобождены от туч…
— Но для замены поглотителей ведь и не надо заходить под тучи? — перебив меня, уточнил Кадли.
— Обычно — нет, высокородный. Но в этот раз сразу восемь поглотителей переполнились, — ответил я. — Мы оказались практически на землях Линга, стараясь их заменить. Вот там уже может происходить что угодно. И нападают, и мудрость используют, и разные странности происходят…
В казарму мы вернулись уставшие и уже в темноте. Я вымотался физически за время нашей вылазки, а долгая беседа с графом меня просто добила. Но по результатам мы получили восемь дней отдыха — их неожиданно предложил сам граф. А значит, поездка не прошла впустую.
Глава 7
На ноги бойцы вставали долго. Несколько человек пришлось везти к лекарю под постоянный присмотр. Радовало, что последние две вылазки принесли неплохие деньги в казну сотни. Казна у нас была старая, оставшаяся ещё со времён полусотни «Баржа» и эра Скаэна. И вела она себя совершенно каверзно: то оскудевала, то наполнялась. Сейчас в этой самой казне оставалось 25 тысяч. Между прочим, по меркам местных — огромные деньги. Даже если разделить на всех — получится по 400–500 ули.
Делить казну я, конечно, не собирался — зато и с жалования мы не снимали ни одного ули в пользу отряда. Но при виде наших записей и самый плохой счетовод понял бы: как только снова начнутся серьёзные расходы — деньги из казны просто испарятся. А устраивать добровольно-принудительный сбор денег с бойцов мне ой как не хотелось.
Поэтому первым делом я направился к Соксону договариваться о подработке. У мудреца были свои источники оплаты, и от посёлка он был практически независим. Мудрец встретил меня приветливо и, как обычно, утянул к себе в кабинет.
— Помнишь это? — спросил он, когда мы уселись на очищенные от свитков поверхности.
Соксон протянул мне кожаный пенал, внутри которого обнаружился маленький красный стебель с разветвлённым корневищем. Естественно, я помнил это растение — даже вздрогнул.
— Ещё бы не помнить, — признался я, внимательно глядя на побег.
В первое своё попадание в земли Линга я лично видел, как поле таких стеблей обескровило взрослого мужчину. И надо же было нам нарваться на эти же стебли в середине лета и — не узнать их. Наш отряд тогда ставил очередной поглотитель, земли Линга ещё не так активно сопротивлялись — и мы, честно говоря, расслабились. Поросль стеблей напоминала режущую траву, и мы смело пошли по ней. Ошибку осознали только тогда, когда Зенка начала заваливаться на землю. Стебли были маленькие, тонкие — их уколы не ощущались вообще. Если бы поросль не выросла вдоль русла пересохшего ручья, а была бы полем — у нас бы не было ни шанса. Но несколько десятков шагов в сторону — и мы снова оказались на привычной цепкой травке земель Линга…
— Нужны эти стебли, Шрам, — пояснил Соксон. — Не только сухие… хотя и такие сойдут. Но и живые, в горшке. И подросшие.
— И сколько за один сухой стебель? — поинтересовался я.
— Пол-спера за сухой стебель, — ответил мудрец. — И 100 ули за каждый живой, пересаженный в горшок.
— И много нужно будет горшков, мастер? — уточнил я.
— Горшки я могу и сам выдать, — махнул он рукой в угол, где обнаружилась пара десятков горшков, вставленных один в другой. — Они специальные, с мудрым письмом.
— Ясно, — кивнул я. — Мастер, а можно узнать… Зачем вам эти стебли?
— Можно, — мудрец пожал плечами. — Они хорошо продлевают жизнь. Не сами по себе, но сделанный на их основе отвар — отличное омолаживающее зелье.
Я молча кивнул.
По полю с красными стеблями шёл мужчина в одной набедренной повязке. Он шёл по прямой, не сворачивая, не изменяя скорости, а с земли по нему били тонкие красноватые стебли, нанося болезненные уколы. Он морщился, плакал, сжимал губы, вздрагивал — но продолжал идти. Вот он прошёл мимо меня, дошёл до конца поля, развернулся и почти вдоль дороги начал возвращаться. Там, где он уже прошёл, стебли наливались краснотой, начинали влажно поблескивать, распрямляться. Почему он шёл по полю, напитывая каплями своей крови проклятый урожай? Вопрос так и остался без ответа. Мужчина не добрался до конца поля — упал, поднялся и двинулся дальше, но смог пройти лишь несколько шагов, когда ноги подогнулись, и он опустился в изменённую траву. Побеги склонили свои соцветия над погибшим, посыпая его пыльцой, а потом распрямились. На месте человека образовался кокон из шевелящихся красных стеблей.
Одно из правил мудрости гласило: что отнимает жизнь — способно её спасти. Поэтому я никогда не интересовался, из чего делают лечебные мази. И вот теперь довелось узнать, из чего можно готовить омолаживающие отвары.
— Я помню твой рассказ, — произнёс Соксон, неправильно истолковав моё молчание. — И, наверно, это ужасно, что для того, чтобы кто-то жил дольше, другим придётся умереть. Но из стеблей отвары получаются очень сильные. Живые стебли позволят создать небольшую плантацию на юге Империи. За подобные отвары будут платить золотом, Шрам, и собирать эту гадость можно столько, сколько душе угодно.
— Да нет, мастер, — я покачал головой, отгоняя сомнения. — В мире и без отваров кому-то всегда приходится умирать, чтобы жили другие. Просто воспоминания. Знаю я несколько мест, где эту дрянь можно ещё найти. Если дадите нам поглотитель, а лучше — два, то обезопасим поляну и наберём, сколько сможем. Можем даже несколько раз сходить.
— А вот это будет прекрасно! — обрадовался мудрец. — Что у тебя сейчас с отрядом?
— Плохо пока с отрядом. Почти всем отрядом и отлёживаемся. Разве что теперь у нас есть ещё десяток нори, десяток егерей и сколько-то пехотинцев, когда договорюсь. Вроде речь шла о трети когтя.
— Тогда слушай внимательно. В следующую вылазку нужно будет беречь людей, — наставительно произнёс Соксон. — Ты парень умный и найдёшь, как своих прикрыть, чужих подставить. Особенно пехотинцев не жалей — они парни выносливые, выживут.
— Как-то…
— Думаешь, они тебя будут жалеть? — поинтересовался Соксон. — Да графу достаточно пальцем пошевелить, чтобы они тебя в грязь вместе с твоим отрядом втоптали. Шрам, вчера ко мне приходил граф и снова задавал очень плохие вопросы. Его интересовало, как можно перемещаться между малыми мирами Линга. Понимаешь?
— Нет, мастер. Не понимаю, — признался я.
— Миры Линга — это изменённый мир, Шрам, — объяснил Соксон терпеливо. — Это как порча, которая разъедает всё вокруг. Перемещение между малыми мирами — это умение новых хозяев города. Умение сродни тем, что они получили, став изменёнными.
— Но вы говорили, что можно перемещаться по каким-то правилам внутри миров.
— Да! Только я этих правил не знаю! — ответил мудрец. — И ты не знаешь.
Вот в этом я сильно сомневался. Ведь однажды я уже был в землях Линга без амулета. И почему-то знал условия, при которых смогу покинуть малый мир. И все эти условия я всё ещё отлично помнил.
— А без этих правил ходить ты будешь только там, куда тебя закинут алхимики! — Соксон устало вздохнул. — Есть только один способ, как можно управлять своим перемещением… Самому стать таким же изменённым. И мой ответ графа устроил, Шрам!
— В каком смысле устроил, мастер?
— Вот в таком! — ответил Соксон, качая головой. — Устроил полностью. Не вызвал ни раздражения, ни сожаления… Он даже не спросил про другие способы.
— А они есть?
— Нет. Но ты спросил, а граф — не спросил! — Соксон на секунду прикрыл глаза. — Я не знаю, что в голове у графа, Шрам. Но его вопросы наводят на мысли, что Линг нужен Империи, или лично графу, не только для того, чтобы его очистить. Есть и другая причина. И то, какими способами граф пытается достичь желаемого — мне не нравится.
— Вчера он заставил нас провести его…
— Знаю, — прервал меня мудрец. — Чем сложнее покажется графу выживание на землях Линга — тем лучше, Шрам. Пехота будет не только учиться у вас, но и следить. И доносить обо всём. Так что постарайся, чтобы они видели как можно меньше… Но к делу! Сразу после следующей вылазки вы получите от меня специальный приказ на разведку и сбор образцов. Я всё проведу официально и за символическую плату, так что никто больше выполнять поручение не станет. Вы отправитесь в новую вылазку за стеблями. Официально — за образцами растений и в разведку.
— Не верится мне, мастер, что нас в «разведке» без присмотра оставят, — засомневался я.