Искупление грехов

— Не, сам пришёл — так пошли, — ответил тот загадочно.

— Ладно… Нори, Арми, привет! — поприветствовал я десятников.

— Ага, сам пришёл! — обрадовался Эр-нори.

— Да что такое?! Что я не знаю? Признались быстро! — возмутился я, а эти трое начали бессовестно ухмыляться.

— Шрам! — первым успокоился Ша-арми. — Слушай! Мы тут все пошушукались…

— Все — это кто? — поинтересовался я с очень большим подозрением в голосе.

— Шрам, ну все! Совсем все…. — очень понятно объяснил Нож. — Не шушукались только с тобой и Пятнашкой.

— Это был заговор! — немного просветил меня Эр-нори.

— Так, ну-ка дали сказать! — разозлился Ша-арми. — Выбрали меня в переговорщики, так не мешайте! Шрам…

— Ну говори уже, — в голове была такая каша, что я уже слабо понимал, чего они от меня хотят.

— Шрам, надо бы тебя, или Пятнашку, или вас обоих — вэри делать, — пояснил мне, наконец, Ша-арми.

— Ну это вообще никуда не годится, — расстроился я. — А остальные? Что за новости?..

— Вот, он уже отнекивается! — возмутился Эр-нори. — Вот потому мы с тобой и Пятнашкой и не обсуждали.

— Тихо! — попросил Нож в своей обычной манере, и это подействовало. — Шрам, ну так надо…

— Почему? — уточнил я, всё ещё ничего не понимая.

— Да потому что! — выпалил Ша-арми. — Шрам, правда, мы все с отъезда обсуждаем, что было бы, не приедь этот мудрец… Как его?

— Ксарг, — напомнил я.

— Да, Ксарг! Так вот все сходятся на том, что могло для нас всё это очень грустно закончиться, — пояснил Ша-арми.

— Если бы вы прислушались ко мне и Пятнашке ещё осенью… — напомнил я, но снова вмешался Нож.

— Шрам, да мы всё помним, — проговорил он. — Вот не надо лишний раз…

— Шрам, ты просто сам подумай, — продолжил Ша-арми, — сотник нори, бойцы нори. Все мы для местных — сказать мягко, большая навозная куча. Поедем мы куда-нибудь туда, где аори живут, и кто нас от местных прикроет? Вот в Пущу поедем — а там местная стража к нашим девчонкам полезет? И рядом никого не окажется? А так кто-то будет вэри — а вэри их и прибить право имеет!

— Стражу? — уточнил я.

— Стражу, — подтвердил Нож. — Ты эту стражу видел?

— Есть и серьёзные противники, — напомнил я.

— В княжестве почти нет, — ответил Нож.

— Шрам, имперские солдаты и егеря, гвардия князя — они к нам не лезут, — напомнил Ша-арми. — Лезут к нам обычно отбросы какие-то. Вот от таких отбросов и может пригодиться вэри. И от карающих если что прикроешь, и от всяких аори заскучавших… Мы и подумали, ты — сотник, Пятнашка твой — зам, и вообще… это….

— О чём ты единственный не подумал, — вставил с ухмылкой Нож.

— Вот не надо лишний раз, а? — вернул я ему.

— Нам в отряд очень нужны вэри, Шрам, — снова заговорил Эр-нори. — Ребята все согласны, Хохо — тоже. А вас двоих мы не спрашивали, потому что вы бы только возмущались и отнекивались.

— Да, — хором согласились Ша-арми и Нож.

— Ладно, — я попытался успокоиться и осмыслить всё сказанное. — Предположим, что надо. Во-первых, у нас с Пятнашкой денег не набирается пока даже на одного вэри… Во-вторых…

— Во-вторых, у нас есть казна, — раздался за спиной голос Хохо. — А тебе, дружище, пора заканчивать созерцать небеса и мир вокруг. И заняться уже насущными делами. В казне у нас набралось сто тридцать четыре тысячи ули. Нам так много сейчас не нужно. Нам нужно, чтобы мы хоть немного были от местных прикрыты. И ваше с Пятнашкой продвижение в вэри — это уже жёсткая необходимость.

— А вот я деньги возьму и сбегу, радостно хохоча, — применил я последний аргумент.

— Шрам, сотник ты мой ненаглядный, — Хохо немного жалостливо погладил меня по плечу. — В тебе лично я не сомневаюсь, хотя если бы ты сам взглянул на себя со стороны — то даже ты бы засомневался. Но вот в тебе и в Пятнашке — я уверен даже больше, чем в себе самом. Так что никуда ты не побежишь. Если жизнь не заставит.

— Хохо, ты хоть немного представляешь, как мне хочется стать вэри?.. И больше никогда не видеть ни изменённых, ни нежить?..

— Представляю, — согласился тот. — Потому что мы все хотим стать вэри. И не надо на нас ругаться — к тебе мы обратились, как к самому спокойному в вашей прекраснодушной паре. Расскажи мы это при Пятнашке, и наше прибытие в Форт состоялось бы намного позже… Ну, знаешь, пешком тут дольше выйдет топать.

— А!.. — догадался я. — Вот оно что! Так вы хотите теперь, чтобы я пошёл к ней и всё это рассказал, потом получил бы всё за вас, потом придержал бы Пятнашку, пока она рвётся вас стукнуть, а потом вы такие все молодцы — и один я в синяках?


Судя по радостным улыбкам и активному киванию, именно этого от меня все и ждали.

— И смотри, вот станешь ты вэри и сможешь прийти сказать: «Ну что, недоноски, готовы отвечать за эту подставу?», — привёл Хохо последний аргумент. — А мы утрёмся.

— Ты знаешь, что я так не сделаю, — вздохнул я, втайне мечтая именно так и поступить.

— Знаю, — Хохо снова довольно улыбнулся.

Назад в каюту я возвращался в задумчивом состоянии. Мимо пронеслась стайка детей, за которыми из трюма протиснулся Пузо. Посмотрев на него, я в очередной раз напомнил себе дойти до лекарей и мудрецов — боец стал ещё шире за последний год. Прав был эр Скаэн — это нехорошо. Надо понять, почему он так на скромных харчах отъедается.

Пятнашка уже не спала. Когда я вошёл, она приподнялась в кровати и улыбнулась.

— Доброе утро! Как там наши?

— Как всегда… Присматривают за детьми, ждут завтрака, плетут интриги, — не стал я скрывать.

— Да? — девушка засмеялась. — И что у нас там за интриги?

— Хотят тебя и меня до вэри повысить за счёт казны, — пожаловался я, готовясь к буре. Но… бури не последовало.

— Ну этого следовало ожидать, — совершенно спокойно проговорила Пятнашка, выскальзывая из-под одеяла. После этого мне уже стало совершенно наплевать на все заговоры и разговоры. Накидывая рубашку, девушка поинтересовалась:

— Ты сам-то как хотел дальше выживать? И самое интересное — почему ты сам этого ещё не предложил?

— Вот это внезапно было, — удивился я, продолжая любоваться Пятнашкой. — Получается, я обещал всех довести до вэри… И первым в эти вэри и решил податься?

— И какое ты в этом нашёл противоречие? — удивилась она, натягивая штаны. — Ну давай честно, ты — сотник, я — твой заместитель. Мы двое должны командовать, а ещё прикрывать своих от вэри, аори и прочих. И мы до сих пор нори? Хотя отряд ещё с зимы даёт нам возможность стать вэри. И когда мы ими станем, будет легче помочь накапливать другим. Или нет?

— Ну, предположим, — согласился я. — Я даже и не сопротивлялся почти.

— Шрам, ты должен был предложить это первым! Понимаешь?

— Нет…

— Ну вот тебе и раз, — расстроилась Пятнашка. — Помнишь, как осенью мы не смогли уговорить отряд покинуть службу у графа?

— Помню…

— Так вот… Это мы с тобой и виноваты в первую очередь, — припечатала меня девушка.

Стало обидно.

— Почему это?

— Потому что ты как глава отряда должен быть авторитетом. Да и я — тоже, — ответила она. — И нам не надо было советоваться и уговаривать. Нам надо было приказывать. Да, кто-то, может, был бы и недоволен. Но сейчас недовольных больше по результатам.

— Это кто это?

— Шрам, недовольны почти все, — ответила Пятнашка. — Причём ты должен бы об этом и сам знать. Или хотя бы меня спросить. Ты сам-то с бойцами общаешься?

— Да…

— Да?

— Я общаюсь по делу, — не выдержал я.

— А надо общаться по жизни, — возразила Пятнашка. — Слушай, они же живут в отряде. Отряд стал их жизнью и домом. Если бы я осенью это поняла — сама бы пошла и объяснила бы всё бойцам. И никто бы не ушёл, веришь?

— А теперь они обижены, что мы не ушли осенью?

— Не обижены, они — недовольны, — ответила Пятнашка. — Согласись, нет ничего приятного оказаться в Линге и подвергаться пыткам. А уж если тебя ещё и пытаются переманить на сторону алхимиков — и хорошо, между прочим, пытаются… Ладно, не будем об этом.

— Согласен, — я кивнул. — Получается, я опять наделал ошибок.

— Да, — Пятнашка усмехнулась. — Я уже начала забывать, что ты нелюдимый и всё такое… Не знаю, можешь ли ты это перебороть в себе, но… попытайся. Потом — а сейчас дел будет по горло. Пойду умоюсь…



Порт Форта Ааори встречал нас привычной для себя суетой. Ни разу не доводилось мне видеть Форт зимой, а прошлой весной он был именно таким — шумным и суетливым. Корабли заходили в гавань, швартовались к причалам, скидывали трапы, загружали и выгружали товары. Сновали матросы, грузчики, торговцы и разный люд, неизвестно как и с какими целями занесённый в порт. Детей мы выводили из трюма и строили по четыре в ряд — чтобы осталось место по бокам для бойцов: они должны были страховать малышню на трапе и на причале.

Команда баржи споро пришвартовала посудину — и, глядя на то, как они работают, я с улыбкой вспомнил нашу швартовку. Нам-то казалось, что мы так быстро причалили! Оглянувшись, я поймал весёлые взгляды Рыбы и Суча. А на причале уже стояли четверо стражников и чиновник из ааори.

— Вот сейчас-то вас вопросами и замучают, — протянул Ворчун, остановившись рядом со мной.