Искры огня

За пределами нашего островка безопасности кипело живое море. Вспышки огня, вихревые потоки, фонтаны из земли и камня. Стихийники боролись из последних сил, уже понимая, что все безнадежно. И танатосы, как безликие, безразличные боги, взирающие на все это сверху. Неторопливые и ненасытные в своей жажде.

А один прямо над нами. Едва ли что-то сумеет его остановить. Сколько у нас минут? Две? Или того меньше.

– Уходите, – прошептала я. – Фрост, забери Бриду. Ребята, а вы…

Огонь Фроста сожжет чужаков, их ему не спасти. Но они могут просто бежать. Хотя бы какая-то надежда.

А потом, конечно, началось, вся эта героическая, эпическая чушь. Нет, мы не уйдем. Мы не оставим тебя одну. И все это вот. Невозможно слушать, так что я даже закричала от бессилия.

– Мне будет гораздо легче умереть, зная, что я не утащила вас за собой, – твердо сказала я.

Фрост понял. Он иногда бывает молодцом, мой старший брат.

– Я уведу их, – сказал он.

А потом сделал странное.

– Вита, Норли и ты, дружище, забыл твое имя, протяните ладони.

Они послушались, и Фрост, не успела я опомниться, сделал надрезы на их руках. А потом такой же на своей – и прикоснулся к каждому, смешивая кровь.

– Ты что делаешь? – изумилась я.

– Вообще, это запрещенная магия. Магия крови всегда опасна, но сейчас это единственный выход.

Кажется, я начинала догадываться. Значит, можно сделать и так! Они будут спасены, какое счастье.

Вокруг Фроста, Бриды, Норли, Лекса и Виты зажегся огненный портал. Мы даже не успели как следует попрощаться. Я даже не успела поблагодарить их за все. Но они ведь и так все знают, правда?

Мои любимые. Как жаль, что все так бестолково получилось…

На каменной площадке остались только мы с Раном.

– И ты уходи, – прошептала я. – Очень тебя прошу.

Глаза у Рана сделались совсем темные. Я думала, он сейчас закричит на меня. Но он просто сказал:

– Ни за что на свете.

А потом подошел и обнял.





Глава 38

Подчиняйся мне!




Ран

Как она могла подумать, что я ее оставлю. Никогда. Если нам суждено умереть сегодня, то только вместе.

Кора не отстранялась, не пыталась скинуть мои руки, и я бы вечно держал ее в своих объятиях, но у нас оставались минуты для того, чтобы попытаться что-то изменить.

– Кора, – сказал я, – нельзя сдаваться. Я знаю, как тебе страшно, но будем бороться до последнего. Пока еще дышим.

Она подняла на меня глаза, бездонные, словно горные озера.

– Не знаю как… Но я постараюсь…

Она порывисто вздохнула и повернулась, подняла голову, вглядываясь в сизое брюхо гигантского существа. Я чувствовал, что, как только она попробует воспользоваться пятой стихией, щит не выдержит. Мне его не удержать одному. Но я знал, что нужно делать.

Согласен с Фростом в том, что магия крови очень опасна, но порой это единственное, что может помочь. Главное – дать Коре чуть больше времени. Даже если ценой этому станет моя жизнь.

Кора смотрела вверх, и я был рад, что она не сможет меня остановить. Прижал острие меча к руке и полоснул вдоль вены. Вдоль лучше, надежнее. Кровь не свернется и продолжит струиться, даже если я потеряю сознание. Щит будет держаться до тех пор, пока бьется мое сердце.

Кровь струей брызнула из раны, но на камень не упало ни капли. Подчиняясь моей силе, она рассыпалась в воздухе на мельчайшие брызги, поднималась вверх, вплетаясь в узор защитного купола, который теперь уже больше походил на решето: я ясно видел пустоты и дыры. На секунду ощутил, каким мощным и сильным стал купол. Вот только на сколько меня хватит?..

Я увидел, как Кора, не понимая, почему купол над нашими головами окрасился в алое, наморщила лоб. Не оборачивайся, моя рыбка. Не оборачивайся. Тебе не нужно это видеть…


Чтобы отвлечься, попробовал думать о чем-то приятном. В кармане куртки лежало кольцо рода Маринер. Мама должна была передать его моей невесте, от старшей женщины рода младшей. Такова нерушимая традиция. Помню, в детстве я много раз спрашивал то в шутку, то всерьез: «А я могу сам выбрать ту, на которой захочу жениться?» Родители никогда не отвечали прямо, но я понимал: я должен взять в жены только ту девушку, которую одобрят родители. Кольцо, которое передала мама, говорило лучше любых слов: «Выбери сам». Она хотела отдать мне его тем утром, когда я возвращался в Академию. Тогда она еще не знала, что Кора обрела магию.

Наверное, это можно считать попыткой извиниться… Что же, я прощаю тебя, мама. Ведь если не сейчас, то когда?





* * *


Танатос застыл в странной неподвижности над нашими головами. Ран сказал, что надо бороться до последнего вдоха, и я знала, что не подведу. За пределы круга я старалась не смотреть: там творился совершеннейший хаос – кипела битва не на жизнь, а на смерть. Я не могла даже думать о том, что все эти люди в последние секунды своей жизни смотрят в сторону серого камня, на котором стою я, и спрашивают: «Как же так, Кора? Почему ты нас подвела?»

– Как же так, Крис? – прошептала я. – Чего ты мне не сказал?

Купол над моей головой осветился алыми всполохами, но я вновь и вновь мысленно перелистывала страницы «Устава», пытаясь отыскать хоть какую-то зацепку, хоть какой-то намек, оставленный мне основателем Академии, и только мимолетно удивилась этой странности.

– Вот что тебе необходимо предпринять, когда магия пробудится, – шептала я первые строчки обращения к преемнику.

А что там дальше? Я знала «Устав» практически наизусть, все эти формулы, которые хоть и оказались полезны, но от главной беды все же не уберегли. Я плохо помнила только первые несколько абзацев, но там и не было ничего важного.

– Вот что тебе необходимо предпринять…

Мои губы снова и снова повторяли эти слова, словно они сами были заклинанием. Я не могла отвести взгляд от танатоса, расположившегося прямо над нами. Такой огромный, смертельный, недосягаемый, безупречный… Словно он пришел к нам не из того мира, из которого обычно приходят бестии, а ведь по сути, он был просто одной из этих тварей.

И вдруг в памяти точно вспыхнул яркий луч. Первый абзац книги, оставленной Кристером Ригером, всплыл перед глазами. Я увидела ясно каждое слово. И поняла, в чем заключалась ошибка. Крис не хотел никого ввести в заблуждение и действительно оставил четкие инструкции. Просто не подумал о том, что те вещи, которые кажутся очевидными ему, могут не показаться такими его преемнику.

– «Вот что тебе необходимо предпринять, когда магия пробудится. Тьма разрастется и опустится на землю. И тьмой этой будут бестии большие и малые. И самые грозные среди них танатосы», – повторила я слово в слово то, что было написано.

Танатосы – бестии. Огромные и жуткие, почти неуязвимые. Но если я могу подчинить бестий, то я смогу попробовать подчинить и танатосов. Вот только формулы подчинения Крис мне не оставил. И сейчас, мысленно пролистывая страницы, я вспомнила последнее предложение, на которое раньше не обращала внимания. «Твое сердце подскажiт, как заклясть тьму, верь себе и своiму сердцу». Мне казалось, что это просто красивое пожелание от основателя Академии. Красивое, но пустое. Но сейчас поняла – «Устав» не содержал ни одной лишней строчки. Лаконичный и сухой, он содержал только нужную информацию, которая пригодится в бою. С чего бы Кристер стал тратить слова попусту? Что, если это надо понимать в буквальном смысле?

Сердце подскажет, как заклясть тьму… Как подчинить танатосов? Ведь это они – тьма. Сердце подскажет… Значит ли это, что я сама должна составить формулу подчинения? Но как? Я не умею…

– Ран, я, кажется, поняла! – крикнула я, оборачиваясь. И вскрикнула, зажимая ладонью рот.

Красные отсветы, латающие прорехи в щите, – были его кровью. Ран стоял, раскинув руки, и его кровь, подчиняясь магии водной стихии, делала защитный купол практически непроницаемым.

– Ран, нет!

Я кинулась к нему, забыв обо всем на свете. О танатосе, что навис над нами, о смертельной битве, что кипит вокруг, о времени, которого осталось так мало. Обхватила руками рану, не давая крови сочиться, и щит почти сразу рухнул, но я подхватила его, стянула синими нитями своей магии, удержала над нами.

Ран провел по моей щеке кончиками пальцев. Столько нежности и безысходности было в этом жесте.

– Отпусти, Корюшка. Иначе никак, ты ведь понимаешь.

– Нет, Ран!

Я затрясла головой, не желая смиряться, но уже понимая, что сама я тоже долго не удержу щит. И не смогу использовать пятую стихию вместе с водной. А мне еще формулу подчинения составить нужно, а я не знаю как… И счет уже идет на секунды.

– Ран…

Я растеряла все слова, которые сейчас были так нужны. А Ран вдруг опустился передо мной на колени и теперь смотрел снизу вверх потемневшими глазами.

– Кора… Кора Флогис, если случится чудо и мы выживем, ты единственная, кого я бы хотел видеть рядом с собой до конца моих дней.

Он опустил руку в карман и вытащил колечко. То самое, которое ему просила передать мама. На мгновение меня обожгла ненависть такая сильная, что я едва не отпрянула, разжав пальцы. Ран понял. Уголки его губ дрогнули в мучительной усмешке.

– Я понимаю, – горько сказал он.

Ничего ты не понимаешь, глупый. Я и сама уже ничего не понимаю. Угли внутри меня вновь начали наполняться жаром. Мне было больно, но я не отпускала его раненой руки. Пусть жжет. Если мне больно, значит, я все еще жива.

– Раннитар Маринер, – прошептала я, – ты лучшее, что случилось в моей жизни. И если чуда не случится и мы не выживем, то…

Я почувствовала, что глаза наполняются влагой. Как давно я не плакала – с тех самых пор, когда подумала, что Ран меня предал. И вот теперь слезы полились сами собой. Они гасили тлеющие угли, и огонь ненависти утихал в моей душе, оставляя только любовь.

Я прижалась мокрой щекой к его щеке, поцеловала. Его губы были солеными от моих слез.

– Если мы не выживем, то я буду счастлива все те минуты, которые нам остались, – тихо сказала я. – Я люблю тебя, Ран.

– Я люблю тебя, Кора.

Я почувствовала, как защитный купол над нашими головами дрогнул, чувствуя приближение огромного тела. Танатос начал снижаться.

– Все, Кора, отпускай.