Искры огня

– Я рада, маленькая.

На этом мое преображение не закончилось – та же служанка собрала мои волосы в высокую прическу, выпустив несколько локонов. Вроде ничего сложного, а с открытой шеей платье смотрелось еще лучше.

Дома все мои платья были совсем детские – с закрытыми воротниками под горлышко, с длинными рукавами. Большая часть вообще перешла от сестер. Сестры выше меня и крупнее, поэтому платья болтались на мне, как на вешалке.

А сейчас я казалась себе такой взрослой. Взрослой и очень хорошенькой. Скорее бы Ран приехал, чтобы полюбоваться на меня.

Остаток дня Рина Маринер показывала замок. Признаться, к тому моменту меня так переполняли эмоции, что я никак не могла сосредоточиться: слушала вполуха, почти ничего не запоминала, а взгляд бездумно скользил по гобеленам и гербам, по коллекции оружия, которую долгие годы собирал Молинар Маринер, по столовому серебру – предмету гордости мамы Рана, по картинам и предметам интерьера.

– Жаль, что я не могу показать тебе наш подводный дом. Он, конечно, гораздо меньше по размеру, но тоже довольно мил… А хочешь прогуляться по саду?

Я отказываться не стала, хотя голова уже шла кругом.

Родовой замок Маринер окружал сад. Сейчас, в конце осени, листва на деревьях почти облетела, трава стала бурой – вчера здесь тоже выпал снег, но за ночь растаял. Правда, некоторые стойкие цветы – ярко-желтые бархатцы и белоснежные астры – до сих пор яркими пятнами выделялись на фоне осеннего сада. Стены замка были оплетены ветками вьющегося растения, словно укутывали его в зеленое мягкое одеяло, правда, они тоже потемнели, и становилось понятно, что скоро стены будет опутывать лишь сеточка тонких серых ветвей. Но можно представить, как прекрасно здесь в разгар лета!

Сад заканчивался широкой террасой, а сразу за ней начинались мраморные ступени, ведущие в озеро. Дальше они продолжались под водой и, думаю, вели в подводный дом семьи Маринер. Жаль, что там мне никогда не побывать.

Дом Рана мне очень понравился. Он так сильно отличался от места, где я родилась и выросла. Большую часть года замок Флогис окружала выжженная степь с островками рыжей травы. Только весной, когда трава появлялась, она была зеленой, но это продолжалось недолго. Скоро солнце, а еще больше непрекращающиеся бои с бестиями вновь окрашивали ее в ржавый цвет.

Я оглядывалась в восхищении, и в голову невольно закралась мысль: а я бы, пожалуй, смогла здесь жить. Это я вспомнила рассказ девочки-воздушницы о родителях и о том, как ее мама тосковала по прежней жизни. Я бы не тосковала. Мне здесь нравилось даже поздней осенью.

И тут же стало стыдно – никто меня, вообще-то, жить сюда не приглашает. Я испугалась, что Рина узнает мои мысли, и поспешила отвернуться. Нет, она, конечно, ни о чем не догадалась и даже не заметила покрасневших щек.

– Я бы хотела немного отдохнуть, – прошептала я. Это было правдой – ноги едва меня держали, но еще больше хотелось спрятаться ото всех и посидеть в тишине.

Госпожа Маринер всплеснула руками:

– Конечно, маленькая. Я тебя совсем замучила своими разговорами. Сейчас мы пообедаем, и ты отдохнешь!

– Я не голодная…

Мне неудобно было отказывать хозяйке доме, но очень хотелось остаться одной. К счастью, мама Рана все поняла, мягко улыбнулась.

– Конечно. Я провожу тебя в твою комнату. Нужно отдохнуть перед праздником. Когда Ран приедет – пришлю служанку, чтобы она помогла тебе одеться к ужину.

Едва дверь в спальню закрылась за мной, я почувствовала облегчение: еще никогда я так долго не находилась в центре внимания. Мне и льстило это, и пугало. Рина Маринер вела себя так, будто я обычная стихийница, а не пустышка, не нужная никому.

Я осторожно сняла платье, распустила волосы и прилегла – думала, что на минуточку, а на самом деле уснула. Очнулась оттого, что кто-то тронул меня за плечо. Оказалось, служанка.

– Госпожа Флогис, просыпайтесь. Молодой хозяин приехал. Госпожа Маринер послала за вами.

Ран. Ран уже здесь! Сердце забилось как сумасшедшее. Да что со мной такое! Я ведь видела его буквально несколько часов назад.

Платье. Прическа. Туфельки. Не мои серые сапожки на толстой подошве. Нет, это были милые маленькие туфельки из голубой замши. Мама Рана передала их вместе со служанкой.

Девушка в отражении мне определенно нравилась. А румянец и яркие губы – я искусала их от волнения и нетерпения, пока служанка заново переделывала мою прическу, – нисколько не портили образ.

– Он там, он внизу? – в сотый раз спросила я.

– Да, госпожа. Попросил передать, что дождется вас, чтобы поздороваться, а после пойдет переодеваться с дороги.

Лестница со второго этажа спускалась прямо в гостиную, где меня ожидали все члены семьи Маринер. Рина, заметив меня, улыбнулась. Ран стоял спиной. Я видела, что его костюм и даже волосы припорошены пылью. Уверена, ему не терпелось сменить одежду, но он решил сначала увидеть меня. Это было так приятно!

В руках Ран держал бокал с вином и вполголоса обсуждал что-то с отцом. Рина Маринер тронула его за рукав и кивком головы указала на меня. Мой друг обернулся.

Готова спорить на что угодно, но первые несколько секунд он меня просто-напросто не узнавал. У него был восхищенный взгляд и вопрос в глазах: что это за прелестная незнакомка? А потом брови его поползли вверх, а лицо сделалось такое растерянное, ошеломленное даже, что я невольно рассмеялась, а в крови словно забурлили веселые пузырьки. Сюрприз удался!

Мама Рана, заметив происходящее, тоже едва сдерживала смех. А вот его отец выглядел недовольным, и, заметив сжатые губы, я тоже потупилась.

– Отлично выглядишь, дружище! – воскликнул Ран.

Взбежал ко мне по ступеням и протянул руку, помогая спуститься. Подвел к родителям, вручил свой бокал и умчался переодеваться. Я пригубила вино – терпкое и сладкое. Думаю, дома мне бы не налили вина даже в честь праздника, хотя я уже взрослая, к слову сказать. Впрочем, у отца Рана тоже закрались сомнения на этот счет.

– Кора, напомни-ка, сколько тебе лет?

– Семнадцать.

В семнадцать моя мама была уже замужем. В семнадцать все стихийники становятся совершеннолетними. Так что я буду пить вино, и никто мне ничего не скажет. Я довольно дерзко посмотрела на Молинара Маринера и сделала еще глоток. Бокал скоро опустел, а голова закружилась. Ну и пусть! Праздник все-таки.

Ран не заставил себя долго ждать. И на этот раз уже я едва сдержала восхищенный вздох. Он был одет в черный костюм с серебряной оторочкой, который отлично подчеркивал стройную фигуру. Волосы казались еще светлее, а глаза еще темнее. Мы будто соревновались, кто кого сильнее потрясет. Но я пока вроде бы вела.

А потом был праздник. Самый прекрасный праздник Примирения в моей жизни. На террасе у воды накрыли столы. По краям площадки разожгли костры и окружили их магическим экраном, который пропускал тепло, но не гарь.


Слуги с семьями, некоторые их родственники из окрестных сел тоже были приглашены на праздник. И в нашей семье существовала такая традиция, но в семье Рана все проходило гораздо веселее. Мы бы чинно сидели за столом, разговаривая о ничего не значащих вещах. Здесь же, наскоро перекусив, люди сдвинули столы и устроили зажигательные танцы под аккомпанемент местных инструментов, напоминающих свирели. Мама Рана в своем ярком синем платье кружилась и смеялась посреди пестрой толпы девушек и женщин. Ран, его отец и другие мужчины стояли полукругом и, наблюдая за танцем, хлопали и подбадривали криками. Я танцевать не решилась, и никто не стал меня заставлять.

Это был женский танец, но в следующем танце и мужчины, и женщины уже отплясывали вместе. Они то расходились, то сходились и переплетали руки в каком-то замысловатом танцевальном узоре. Мое сердце замирало от восторга. Какие они необыкновенные! Такие живые, такие настоящие все.

Ран подошел ко мне. Стоял и отбивал такт ногой. Ему хотелось туда, в круг, но он не оставил меня одну. Это было приятно.

– Отличный праздник, – сказала я. – Спасибо, что позвал.

– Не стоит благодарности, – ответил он, как всегда говорил на все мои «спасибо». – Ты не хочешь потанцевать?

Я хотела. Очень хотела. Но не решалась выйти одна среди всех этих милых, но совершенно незнакомых людей. Ран, кажется, догадался обо всем. Димер непременно начал бы подтрунивать над моей скованностью, но Ран сказал:

– А со мной потанцуешь, маленький дружище?

Потанцую ли я с тобой, Ран? Возьму тебя за руку, а ты обнимешь меня за талию, и наши тела будут так близко… Ты еще спрашиваешь? Конечно, я потанцую! Пусть мне все равно страшно до дрожи.

Как будто в ответ на мои мысли заиграла медленная музыка. Ран протянул мне руку, и я вложила в его ладонь свои пальцы. Хорошо, что нас с детства учат танцевать, и все движения отработаны до автоматизма, иначе я бы непременно упала от волнения – я не чувствовала своих ног.

Ран отлично вел. Угадывал все мои движения. Так бережно держал меня за талию, так осторожно сжимал ладонь. Жаль только, не было видно его глаз. Я поднимала голову, а видела застегнутую маленькую серебряную пуговицу под подбородком, четко очерченные скулы… О чем ты думаешь сейчас, Ран?

Когда танец закончился, он, прежде чем склониться в традиционном поклоне, поцеловал меня в лоб. Друзей ведь так не целуют, правда?

Завершающим аккордом вечера стал водный фейерверк. Семья Маринер действовала слаженно, думаю, они не один раз уже устраивали что-то подобное. Музыканты продолжали играть, а струи воды под музыку вздымались в небо. То прямые, как стрелы, то закручивались водяными вихрями, то рассыпались яркими брызгами. Сердце замирало от восторга.

Я бы хотела, чтобы этот вечер никогда не заканчивался. В ту ночь, лежа в кровати, я впервые не могла заснуть от счастья. Вернее, не то чтобы не могла – я не хотела спать. Я боялась закрыть глаза. Я длила и длила эти минуты. Ведь утром наступит новый день, а этот чудесный вечер навсегда отступит в тень прошлого. Никогда больше не вернется…

Если бы я только знала, что готовит мне грядущий день… Если бы я только могла предположить, что завтра в это же время меня будут душить слезы…





Глава 15

Лабиринт




Утро встретило меня солнечными лучами, пробивающимися сквозь витражные окна. Тени ветвей качались в саду. Казалось, что там, за пределами стен, до сих пор стоит знойное лето.

Интересно, сколько сейчас времени? По ощущению уже ближе к полудню. Я сладко потянулась, улыбаясь. В памяти вспыхнули мгновения вчерашнего дня. Как он держал меня за руку… Как поцеловал…

Мне захотелось немедленно, в эту же секунду его увидеть. Почему, ну почему меня не разбудили! Утро теперь потеряно зря! Я натянула на себя форменное платье, сапожки и выбежала из комнаты. А если он ушел куда-нибудь с отцом? А если я его сегодня не увижу?

Запыхавшись, я ворвалась в столовую и натолкнулась на удивленные, хотя и приветливые взгляды семьи Маринер, в полном составе завтракающей за столом. Наверное, я забавно выглядела сейчас – бегу, будто за мной кто-то гонится. Ран поднялся на ноги, отодвинул стул, приглашая сесть.

– Что-то случилось, Кора? Куда ты так бежишь?

– Никуда…

Как неловко получилось. Я уставилась в тарелку с омлетом, которую слуга тут же поставил передо мной.

– Мы не стали тебя будить. Для тебя бы накрыли стол в любое время, – ласково сказала Рина и коснулась моей руки. Похоже, она решила, что я боялась опоздать на завтрак. Какой позор!

– Спасибо, – прошептала я, потому что не представляла, что можно ответить.

И все же утро было отличным. Ран расположился напротив и подливал в мой стакан сок. Солнце заполняло комнату, достигая самых потаенных ее уголков, пылинки мерцали в его лучах, как искры. Золотились волосы Рана…

– Чем планируете сегодня заняться, молодежь? – спросил Молинар Маринер, отодвигая от себя тарелку и кидая поверх нее скомканную салфетку. Завтрак он закончил, но уходить не спешил. И в его приветливом вопросе мне слышались отзвуки скрытого недовольства.

– Я хочу показать Коре лабиринт, – спокойно ответил Ран, который если и расслышал грозные нотки в голосе отца, виду не подал.

– Лабиринт? – переспросила я. Вот так новость! Что за лабиринт?

– Подземный лабиринт под развалинами старого родового замка Маринер, – объяснил Ран. – Пару столетий назад подземные воды изменили свое течение, озеро высохло и пришлось перебираться на новое место. А старый замок постепенно разрушался, теперь на его месте почти ничего не осталось кроме груды камней и остовов башен. И еще лабиринт. Сеть подземных ходов, таких запутанных, что их теперь все называют просто лабиринт. Не представляю, зачем моим предкам понадобилось создавать это странное место…

– Есть мнение, что таким образом можно было оторваться от врагов, захвативших замок. Выбраться наружу могли только те, кто знал секрет лабиринта, а враги оставались навечно заперты там, – подхватил Молинар, который, чувствуется, в юном возрасте исходил и излазил все подземные тоннели.

– Как интересно, – прошептала я.

Аппетит пропал. Холодная рука страха цапнула за горло. Ну кого Ран надеялся обмануть этим жизнерадостным тоном? Ясно же, ясно как день, что он приготовил мне очередное испытание. Подземный лабиринт может пробудить во мне силу земной стихии. Как я и предполагала, поездка в замок была лишь предлогом для нового эксперимента.

Но мне ли жаловаться? Я сама этого хотела, практически заставила Рана, а теперь иду на попятную? Нет, смелее, Кора!