Искаженный мир

Полис — один из крупнейших городов мира, главный финансовый, экономический, культурный и политический центр страны. Средоточие разнообразия, контрастов, развлечений и возможностей. С массой отрицательных сторон, безусловно, однако же пасующих перед несомненными плюсами.

Его ответ интервьюеров удовлетворил.

Полис был основан около семи веков назад на западном побережье материка. Город состоял из четырех округов, каждый из которых делился на десятки, если не сотни, районов.

Городское управление Ковена, как и добрая половина системообразующих винтиков инфраструктуры Полиса, да и всей страны, находилось в районе под названием Сити в округе Централ.

С высоты птичьего полета эта часть города напоминала ощетинившегося матовыми, стеклянными и серебристыми иглами разожравшегося дикобраза, на которого скинули разворошенный муравейник. Сити был велик и плотно застроен. На площадях ценой в тысячи за квадратный метр с комфортом устроились представительства крупнейших корпораций, пугали неподготовленных туристов грандиозной монументальностью банки и биржи. За цветущими садами, парками и площадями прятались муниципальные здания, ратуши и суды, управления и министерства. Радовали глаз яркие арт–объекты экзотичных конструкций.

Грандиозные дисплеи громогласно вещали о самых совершенных и востребованных компаниях, товарах и услугах. Голограммы и проекции, возникая из воздуха высоко над головами обывателей или среди них, жили своей жизнью. Надземные дороги, извиваясь пьяными змеями, изящно лавировали в частоколе пронзавших облака зданий. Воздух, пропитанный ароматом выхлопных газов и хот–догов, гудевший от голосов тысяч людей и звуков клаксонов, опьянял.

Туристы со всего мира ежедневно толпами посещали Сити, восторгаясь многообразной архитектурой, невероятными художественными композициями и любовно озелененными и благоустроенными территориями.

Не прекращавшаяся и ночью суета большого города заставляла чувствовать себя живым и полным сил, как никогда раньше.

Управление Джек покинул после обеда, не забыв напоследок заглянуть на склад за артефактами. Стихия к этому времени присмирела, и о непогоде напоминал лишь запах мокрого асфальта.

Тяжелые облака, впрочем, не спешили рассеиваться и угрожающе нависали над стальными пиками небоскребов. Воздух все еще был наэлектризован. Мистик чувствовал, как шевелятся волоски на предплечьях. Пульсировали старые шрамы на груди. Такое нередко происходило при непогоде. Или искажении. Затишье перед истинной бурей. Его коллегам сегодня стоит быть наготове и во всеоружии.

Сверившись с картой, ковенант обнаружил, что путь его лежит в дебри Улья. Открытие сие Ашера лишь позабавило. Новый, незнакомый город, низшее звание, служебная квартира в неблагополучном районе. Он словно попал в одну из видеоигр, что так любил. Благо обучение двадцать четыре года длилось.

Дорога из Сити в Улей, с заездом в хостел, где Джек, прибыв из Плимута, жил последнюю неделю, заняла немногим больше двух часов. Чем дальше поезд уносил Ашера от Сити и Централа, тем больше он чувствовал себя как дома. Станции становились запущеннее и однообразнее, окружающие все больше уходили в себя.

Улей встретил молодого ковенанта стойким запахом собачьей шерсти, застоявшегося пота и алкоголя. Людей в холле необходимой ему станции набилось, как сельди в бочку. У одной из щербатых колонн, зарывшись в бесформенные тряпки, без задних ног дрых бородатый абориген. Подошвы ботинок при каждом шаге липли к полу.

На улице было не лучше. Громоздкие туши безликих многоквартирных домов сливались в одно бесцветное пятно. Дороги, узкие, изрытые ямами, как лицо оспинами, под вечер встали, гудя клаксонами и выпуская в атмосферу тонны углекислого газа. В воздухе висел удушливый смог. Из канализационных люков вырывался густой смердящий пар.

Ядовитые вывески подвальных баров, местечковых клубов и пивнух вызывали смутную тревогу. Безвкусно расписанные граффити влажные стены являли собой зрелище в крайней степени удручающее. Уличные художники не пощадили и установленные через здание таблички–памятки с указаниями, как следует вести себя при искажениях и появлении инфернов.

Гонимый легким ветерком, под ногами шелестел мелкий мусор. На загазованных обочинах росли чахлые деревца, сливались с асфальтом брошенные автомобили. Из мрачных подворотен, улочек и тупичков, куда солнечный свет, верно, не проникал годами, веяло дерьмом и опасностью. Местные, игнорируя окружающих и живописные пейзажи, дрейфовали по своим делам. Ободранные псы, хрипло тявкая, путались под ногами и искали, чем поживиться.

Обычный город, простые люди.

— Они уже здесь!

В первую секунду, насмерть перепугавшись, Ашер, чуть в штаны не наложил. Из–за очередного поворота на него, едва не сбив с ног, вылетел бродяга крайне жалкого и помятого вида. В глазах безумие, в руках полусгнившая картонка с истершимися корявыми письменами.

— Слияние близко. Покайтесь! Цари Дуата среди нас! Андрофаги готовятся к порабощению Земли. Никто не скроется от тысячелетнего голода и ярости! Искажения — их страшная воля. Человек без лица уже бродит в сумраке ночи и забирает с собой грешников. И все, что вы увидите перед неминуемой смертью — свои помутневшие от страха глаза.

Брезгливо морщась, Джек прошел мимо ненормального, стараясь ненароком не задеть его. Главное — не обращать на псевдопророка внимание, иначе вцепится клещом.

Руководствуясь навигатором и старательно избегая кажущихся особенно неприветливыми улиц и дворов, спустя четверть часа мистик отыскал свое казенное пристанище, ничем не выделявшееся на фоне близлежащих домов.

Управляющий Ашеру не понравился сразу. И чувства те были взаимны.

Небритый, мордатый, в заскорузлом, потерявшем цвет рабочем комбинезоне, Михал Гури, как он любезно представился, или мистер Гури, как потребовал себя называть, был выходцем из Восточной Европы и в последний раз душ, видимо, принимал там же.

Игнорируя высокий статус жильца, Гури в общении был груб, и Джеку стоило больших трудов сдержаться и динамичным плетением не отправить мужчину в увлекательнейшее путешествие на родину.

Лифт в здании мученически стенал, и Ашер решил, что пользуется он им в первый и последний раз. Здоровее будет. Отсутствие нормального освещения в коридорах для мистика сюрпризом также не стало, как и разлагавшийся у дверей мусор. А вот состояние квартиры приятно удивило. Воздух в помещении был спертый, окна давно не намывались, но сантехника работала без перебоев, лишней живности при беглом взгляде не обнаружилось, нехитрую мебель не хотелось сжечь, а минимум бытовой техники выкинуть.

Остановившись у окна, Джек глубоко вздохнул.

Огни города едва пробивались сквозь мутное, ровно глаза древнего старика, стекло. С улицы доносились чьи–то визгливые крики. Воняло подгоревшей пищей. В квартире наверху плакал ребенок, постоялец этажом ниже тяжело, надсадно кашлял. Где–то страстно занимались сексом.

— Ну, с новосельем меня.

В пустой квартире голос ковенанта прозвучал почти жалобно. Ашер поморщился.

— Больше энтузиазма, приятель. Впереди новая насыщенная жизнь.

Правда, начаться она должна весьма заурядно.

Наскоро перекусив добытым по пути бургером, Джек принялся за наведение порядка. Благоустройство жилища и медитативно–монотонная уборка плавно перетекли в распаковку вещей. Закончилось все дежурным звонком родителям. Маму еле удалось успокоить. Она паниковала каждый раз, когда ее единственное дите отдалялось от семейного гнезда на расстояние до ближайшего города. Отец сдержанно радовался, что сын, наконец, съехал.

К вечеру мистик, с удовлетворением оценив дело рук своих, понял, что проголодался.

Спасение обнаружилось через квартал. Уютное кафе с милым названием «Местечко». Оказалось заведение просторным и чистым. Барная стойка, обшитая пластиковыми панелями, делила помещение на две части. В кафе было людно и шумно, пахло кофе и грилем. Сквозь открытые двери в зал проникал прохладный вечерний воздух. Плазма под потолком щедро делилась с посетителями последними новостями.

Сглотнув набежавшую слюну, Джек поспешил занять место за одним из немногих свободных столиков. Устроившись на обшитом кожзаменителем диване, ковенант углубился в чтение меню.

— Советую наше фирменное, сэр.


Ашер поднял взгляд. Над ним стояла пухленькая женщина с блокнотом. Из скрученных в тугой пучок тускло–рыжих волос выглядывал острый карандаш.

— Я Кэтрин. Рада приветствовать вас в нашем заведении.

Вымученная улыбка не скрывала усталый, равнодушный взгляд официантки, взявшей уже не одну подряд двойную смену.

— Очень приятно. Джек. А что за блюдо?

— Отбивная в сыре и гарнир на выбор.

Желудок одобрительно заурчал.

— Тогда, пожалуйста, ваше фирменное, жареную картошку, черный чай, некрепкий, и хот–дог «Великан» с собой. Нет, даже два.

— Горячее будет в течение пятнадцати минут. — Сделала пометки в блокноте женщина. — Если вам что–то понадобится, нажмите на кнопку вызова. Комфорт клиентов — все для нас.

— Не сомневаюсь.

Мистик откинулся на спинку дивана. День заканчивался, и Джек был совершенно доволен. Не все прошло гладко, но могло быть и хуже. Завтра новый день, а все трудности и неудобства — временные.

— Центральной избирательной комиссией выбрана дата проведения президентских выборов. О своем желании конкурировать с действующим главой страны уже заявили лидеры партий Националитет и Новое время.

Джек повел носом. Кажется, кто–то из посетителей отведал несвежих продуктов и теперь беззвучно терроризировал ни в чем не повинных завсегдатаев.

— И к другим новостям. — Диктор на экране с совершенно невозмутимым лицом вещал даже о самых страшных и загадочных событиях и происшествиях. — В Россию официально допущены иностранные специалисты из крупнейших мировых университетов и академий. Напомним: две недели назад в результате неустановленного явления связь с городом Великие Луки и местными жителями была утеряна. Несмотря на то, что аномалий в указанном районе не зафиксировано, с десятого сентября из города не появилось ни одного человека, сателлита, животного или транспортного средства. Нечто необъяснимое произошло и с въехавшими до следующего дня, а также крупной военно–экспедиционной группой, отправленной властями Российской Федерации для установления причин произошедшего.

— Воняет–то как.

Подхваченный ветром, в окно с влажным шлепком врезался кусок картона. В воздух поднимались пылевые вихри.

— Ага, будто рыбу тухлую потрошат.

Двое работяг, что сидели впереди Ашера, солидарно поморщились.

— Слыхал, что случилось с Гарри?

Говоривший без смущения чавкал, как оголодавшая собака. На его аппетите вонь никак не сказалась.

— Нет, а что?

— Его уволили.

— А, это знаю. Клятая автоматизация, на его заводе теперь только машины и работают. Не новость.

— Никому и выходного пособия не выдали. А на следующий день Гарри пришел к директору и горло ему от уха до уха перерезал.

Народ роптал все громче. Люди кривились, высказывая работникам заведения претензии и с брезгливым подозрением оглядываясь по сторонам.

Диктор новостей внезапно замолчал. Изображение на экране зарябило. Стало душно, как в бане, одежда липла к телу, тяжелый воздух забивал ноздри.

— Что происходит?

— Мясо протухло?

— Девушка, я к вам обращаюсь!

Возмущенные голоса гостей «Местечка» потонули в оглушающем раскате грома. Завибрировали стекла.

— Прошу прощения. Пожалуйста, успокойтесь, мы все проверим и вернемся к штатному режиму работы.

Открытые двери не спасали, кондиционеры не работали.

— Этого не может быть.

Джек привстал. Его бросило в жар. Сердце зашлось в бешеном галопе.

Окружающие замолкали. Люди чувствовали неясную тревогу, нечто необъяснимое, на грани восприятия.

В мыслях Ашера пульсировал лишь один вопрос: где?

Сквозь окно ковенант видел, как глохнут и с металлическом лязгом врезаются друг в друга автомобили, люди морщатся. Самые восприимчивые блюют у обочин.

Главное — не впасть в истерику. Его к этому десять лет готовили.

Поздно.