Исчезающая лестница
Часть 6 из 46 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Стиви горделиво залилась румянцем, хотя это, вероятно, была не та реакция, которую ожидал Ларри.
— Спрашиваю еще раз: на этот раз все будет иначе, не так ли? — сказал он.
Она утвердительно кивнула головой.
— Мне хотелось бы, чтобы ты произнесла это вслух, — произнес он.
— Правила. — ответила Стиви. — Буду. Их. Соблюдать. Все до единого.
— Вот и славно. Потому что ты мне нравишься, и мне не хотелось бы, чтобы тебе дали пинка под зад и отправили паковать вещи. Хочешь расследовать преступления, да? Тогда не веди себя так, будто ты умнее всех остальных, и не занимайся ими в одиночку. Этим ты обижаешь других.
— Знаю, — сказала она, — извините.
— Извинения здесь ни при чем, — ответил Ларри.
Стиви съехала по сиденью вниз, согнулась пополам и ехала так до самого конца, в виде наказания позволив ремню безопасности врезаться ей в шею. Чтобы свернуть на коварную подъездную дорожку к школе, автомобиль выполнил спорный с геометрической точки зрения поворот. Первый раз она проделала этот путь далеким утром в слишком большом школьном автобусе. Вдоль дороги высились редкие фонарные столбы, дававшие достаточно света, чтобы увидеть нерушимый, утопающий во мраке лес, узкую дорогу, волнительную переправу вброд ручья внизу, а потом подъем, подъем, подъем…
Машина взобралась на холм, и в сфокусированных лучах фар появились два сфинкса. Темная стена деревьев, выросшая поначалу перед ними, расступилась. На лужайке отражался круг яркого света — света в каждом окне, света, направленного на фонтан Нептуна и возвышавшийся над ним Гранд-Хаус. Яркого. Наготове.
Стиви ожидало начало второго акта.
На круге Ларри высадил ее из машины и сказал:
— Утром приходи в Гранд-Хаус, доктор Скотт хочет с тобой поговорить, чтобы ты быстрее освоилась. В десять часов.
— Ладно, — ответила она, — в десять буду.
— Отлично. Тогда спокойной ночи. Я прослежу, чтобы принесли твои вещи.
Стиви направилась к коттеджу «Минерва». Воздух был резкий и холодный, шаги на выложенных камнем дорожках звучали громко и пронзительно. Деревья над головой образовывали сплошной полог, скрывавший собой луну. У девушки немного закружилась голова, она обхватила себя руками за плечи. Она так волновалась оттого, что волновалась за свое волнение. Неужели это случится сегодня ночью? Неужели кто-то схватит ее пальцами за шею и свернет набок мир — в тот самый момент, когда ей полагается быть счастливейшим человеком? Неужели вселенная сожмется до размеров шарика и заедет ей прямо между глаз?
Приятно потянуло дымком от горевших дров. Где-то жгли костер. Этот запах должен был ее согреть и доставить немного радости, но лишь напомнил, каким далеким и другим было это место и какой на ее плечах сегодня лежал груз. Девушка остановилась, сделала большой вдох через нос и задержала воздух в легких. Потом протяжно выдохнула через рот стойким султаном морозного конденсата. Раньше она скрупулезно делала дыхательные упражнения, каждый вечер по полчаса. Они помогали ей взять себя в руки, позволяя организму завершить цикл и восстановиться.
После минуты таких занятий дымок вновь стал ей приятен. По крайней мере, больше не пугал. Она шла домой, к друзьям, в дом, который любила. И бояться ей было нечего.
Стиви зашагала дальше по дорожке. Кроны деревьев расступились, впереди замаячило здание. В темноте башенка на его краю едва вырисовывалась, а дикий виноград, казалось, вился больше, чем при свете дня. Голубая дверь выглядела все так же гостеприимно. В гостиной и в комнате Джанелль горел свет. На втором этаже было темно, исключение составляло лишь окно в дальнем конце, в комнате Нейта. Стиви сунула в карман руку за электронным пропуском, чтобы войти внутрь, но тут же вспомнила, что у нее его больше нет. Она на несколько мгновений застыла, не зная, что делать дальше. Собиралась уже было подойти к окну Джанелль, но в этот момент дверь перед ней распахнулась.
— Стиви!
На Пикс — докторе Нелли Пиксвелл, коменданте «Минервы» — было теплое фланелевое платье в крупную клетку. Волосы на ее бритой голове немного отросли, и теперь ее покрывал легкий каштановый пушок — зимняя стрижка, чтобы было теплее. Она в веселом приветствии подняла руки.
— Мне позвонили только час назад! Ты даже не представляешь, как я рада. Нам тебя так не хватало. Давай заходи!
В общей гостиной «Минервы» стоял удушливый зной. В камине полыхал огонь, на концах каминной доски стояли по стойке «смирно» две улыбающиеся тыквы. Голову американского лося над камином украшала гирлянда черно-оранжевых огоньков. С момента ее отъезда прошло достаточно времени для того, чтобы обитатели коттеджа стали готовиться к Хеллоуину.
— Джанелль, наверное, сидит в наушниках или уже уснула, — сказала Пикс, — она в обморок упадет от потрясения. Иди поздоровайся с ней.
Стиви медленно направилась к коридору, где располагались комнаты первого этажа, и постучала в дверь Джанелль. А когда ответа не последовало, забарабанила громче. Мгновение спустя появилась Джанелль в голубой пижаме с узором из кошачьих головок и с поясом для инструментов — сшитом вручную куске голубого, обвивающего талию холста с глубокими карманами, набитого всевозможными кусачками, пассатижами и другими штуковинами, которые Стиви определить не могла. Волосы она заплела в две косицы наверху, на шее висели наушники, из которых по-прежнему лилась громкая музыка. На несколько секунд она неподвижно застыла в дверном проеме. А потом…
— Обожетычегоздесьпочемутымненичегонесказалакогдаприехалаобож…
Стиви оказалась в крепких объятиях, отдававших духами с запахом апельсиновых цветков, кокосового масла, тыквы и — самую малость — промышленного растворителя.
— Как, как…
Джанелль отошла на шаг назад и взяла Стиви за плечи, чтобы получше разглядеть.
— Как…
— Все произошло очень быстро, — сказала та, — типа сегодня. Они передумали.
— Что? ЧТО? О господи…
В следующий момент она схватила Стиви за запястье и потащила к круглой винтовой лестнице в конце холла. В голове девушки на миг вспыхнуло воспоминание, как она была здесь же в день своего приезда в Эллингэмскую академию: первым человеком, которого она встретила в «Минерве», был Хейз Мейджор. Он припахал ее таскать его вещи наверх по этим узким, перекошенным ступенькам. Она покрылась обильным потом, а он выглядел таким бодрым и классным. Без конца говорил, что звонил и отвечал на звонки из Лос-Анджелеса. А Стиви понятия не имела, зачем он об этом талдычил, потому как ни о чем его не спрашивала, да и вообще ей до этого не было дела. Но в этом был весь Хейз. Все уши прожужжал договором о съемках фильма и о своей популярности, попутно заставляя других делать его работу.
Эта лестница всегда навевала ей мысли о Хейзе.
Когда Джанелль и Стиви постучали в дверь Нейта наверху, поначалу все было тихо. Джанелль забарабанила громче, и та наконец со скрипом отворилась.
Мебель и все вещи Нейт отодвинул к стенам. Стул лежал на столе ножками вверх, кровать стояла торчком у стены, чтобы освободить место на полу, где красовался своеобразный узор — напоминавший паука орнамент из шариков и линий, сделанный из аккуратно нарезанных кусочков черной клейкой ленты. Нейт сидел посреди этой конструкции в выцветших голубых фланелевых брюках и растянутой зеленой футболке с надписью «Я ЗДЕСЬ, ЧТОБЫ МОИ ВНУКИ НЕ ИСПОРТИЛИСЬ». В его комнате стоял запах гвоздичного освежителя воздуха из супермаркета и легкий душок, общий для всех мальчишек, — теплый, странно привлекательный аромат.
— Смотри, — сказала Джанелль, показывая на Стиви, — смотри, тебе говорят! Нет, ты только посмотри!
Нейт несколько раз моргнул, глядя на девушку, потом медленно поднялся с пола, разложив во всю длину свой длинный скелет. После приезда в школу он ни разу не стригся, поэтому его волосы низко спадали на лоб и елозили по шее. Он почесал темную щетину на подбородке — ему еще несколько часов назад не мешало побриться. На лице Нейта застыло то самое выражение, которое Стиви так полюбила: смутная досада на все и на всех, за исключением разве что Джанелль и Стиви. Но на все остальное — точно.
— Это что, какая-то шутка? — спросил он, приподнимая бровь.
— Не шутка, не шутка, — сказала Джанелль, — она только что явилась.
— Опля — и я здесь, — добавила Стиви.
— И… ты вернулась?
— Ага, из космоса, — ответила она.
— И как там?
— Тебе все равно неинтересно, — сказала девушка.
— Нейт, что с тобой? Она вернулась! — воскликнула Джанелль, от возбуждения переминаясь с ноги на ногу. — Вернулась, ты понимаешь?
— Мысленно тебя обнимаю, — произнес Нейт.
— Мне, конечно, неловко, но я тоже тебя мысленно обнимаю, — ответила на это Стиви. — Что это ты делаешь?
Она показала на узор из ленты на полу.
— Пишу, — заявил он.
— Клейкой лентой? На полу?
— Это карта, — возразил парень, оглядывая свое творение.
— Яркой Луны?
— Нет.
Дальнейшие вопросы лучше было не задавать.
Стиви через темный холл посмотрела на комнату Дэвида. Свет из-под двери не пробивался, стояла полная тишина.
— Его нет дома, — сказал Нейт, — а может, и есть, я не знаю. Не интересовался.
— Пойдем, — произнесла Джанелль, — надо принести твои вещи.
Когда она направилась к лестнице, на лице Нейта скользнула редкая, легкая, предназначавшаяся Стиви улыбка.
— Как тебе это удалось? — спросил он.
Мысли девушки тут же метнулись к Эдварду Кингу и ее обещанию ничего не говорить. Это не поможет. Ни ей, ни кому-то другому.
— Чудеса случаются.
Скорбная куча вещей Стиви оказалась в гостиной. Пикс дала девушке ключ от комнаты. Когда она открыла дверь, ее поначалу поразил холодный, темный вид этого помещения, когда-то хорошо знакомого. Включив свет, Стиви услышала, что об абажур в замешательстве забился мотылек. Стены стояли голые, ящички так и остались наполовину открытыми после того, как она столь ужасно и бесцеремонно вывалила из них на той неделе содержимое. Дверь шкафа тоже была приоткрыта. Вид комнаты в точности соответствовал обстоятельствам — именно такой бывает картина, когда человек спешно уезжает со слезами на глазах.
Втроем они быстро втащили сумки и коробки. Стиви открыла мешок для мусора со шмотками и вывалила их на пол; завидев это, Джанелль вскочила и побежала за плечиками и отпаривателем для одежды. Нейт распаковал книги — вообще-то Стиви не позволяла никому это делать, но сегодня случай был особенный, а парень обращался с ними осторожно, практично разложив на несколько стопок, рассортировав по типу и жанру.
— Ну, — сказала Стиви, опять зондируя почву, — где Дэвид? С ваших слов я поняла, что его нет, так?
Джанелль замерла, ее рука застыла в куче мятых блузок подруги. Они с Нейтом обменялись взглядами.
— Да здесь он, — ответила она.
Ее слова на мгновение повисли в воздухе.
— Ну и? — сказала Стиви, глядя на них. — Что все это значит?
— Это значит, — сказал Нейт, оставляя в покое книги, — что Дэвид совсем сбрендил.
— Он всегда был с придурью, — тихо заметила Джанелль.
— Да, но теперь свихнулся окончательно. Наша маленькая гусеница превратилась в бабочку-идиота.
— Расскажи ей про визг, — сказала Джанелль, — я не смогу.
— Визг? — повторила Стиви.
— Как-то утром он стал практиковать штуковину под названием «визгливая медитация», — объяснил Нейт. — Угадай, в чем эта «визгливая медитация» заключается! Угадала? Правильно, в визге. Пятнадцать минут. Визгливая медитация сводится к визгу. Пятнадцать. Минут. На улице. В пять часов утра. Знаешь, что бывает, когда кто-нибудь в горной глуши в пять часов утра визжит пятнадцать минут, особенно после того как…
— Спрашиваю еще раз: на этот раз все будет иначе, не так ли? — сказал он.
Она утвердительно кивнула головой.
— Мне хотелось бы, чтобы ты произнесла это вслух, — произнес он.
— Правила. — ответила Стиви. — Буду. Их. Соблюдать. Все до единого.
— Вот и славно. Потому что ты мне нравишься, и мне не хотелось бы, чтобы тебе дали пинка под зад и отправили паковать вещи. Хочешь расследовать преступления, да? Тогда не веди себя так, будто ты умнее всех остальных, и не занимайся ими в одиночку. Этим ты обижаешь других.
— Знаю, — сказала она, — извините.
— Извинения здесь ни при чем, — ответил Ларри.
Стиви съехала по сиденью вниз, согнулась пополам и ехала так до самого конца, в виде наказания позволив ремню безопасности врезаться ей в шею. Чтобы свернуть на коварную подъездную дорожку к школе, автомобиль выполнил спорный с геометрической точки зрения поворот. Первый раз она проделала этот путь далеким утром в слишком большом школьном автобусе. Вдоль дороги высились редкие фонарные столбы, дававшие достаточно света, чтобы увидеть нерушимый, утопающий во мраке лес, узкую дорогу, волнительную переправу вброд ручья внизу, а потом подъем, подъем, подъем…
Машина взобралась на холм, и в сфокусированных лучах фар появились два сфинкса. Темная стена деревьев, выросшая поначалу перед ними, расступилась. На лужайке отражался круг яркого света — света в каждом окне, света, направленного на фонтан Нептуна и возвышавшийся над ним Гранд-Хаус. Яркого. Наготове.
Стиви ожидало начало второго акта.
На круге Ларри высадил ее из машины и сказал:
— Утром приходи в Гранд-Хаус, доктор Скотт хочет с тобой поговорить, чтобы ты быстрее освоилась. В десять часов.
— Ладно, — ответила она, — в десять буду.
— Отлично. Тогда спокойной ночи. Я прослежу, чтобы принесли твои вещи.
Стиви направилась к коттеджу «Минерва». Воздух был резкий и холодный, шаги на выложенных камнем дорожках звучали громко и пронзительно. Деревья над головой образовывали сплошной полог, скрывавший собой луну. У девушки немного закружилась голова, она обхватила себя руками за плечи. Она так волновалась оттого, что волновалась за свое волнение. Неужели это случится сегодня ночью? Неужели кто-то схватит ее пальцами за шею и свернет набок мир — в тот самый момент, когда ей полагается быть счастливейшим человеком? Неужели вселенная сожмется до размеров шарика и заедет ей прямо между глаз?
Приятно потянуло дымком от горевших дров. Где-то жгли костер. Этот запах должен был ее согреть и доставить немного радости, но лишь напомнил, каким далеким и другим было это место и какой на ее плечах сегодня лежал груз. Девушка остановилась, сделала большой вдох через нос и задержала воздух в легких. Потом протяжно выдохнула через рот стойким султаном морозного конденсата. Раньше она скрупулезно делала дыхательные упражнения, каждый вечер по полчаса. Они помогали ей взять себя в руки, позволяя организму завершить цикл и восстановиться.
После минуты таких занятий дымок вновь стал ей приятен. По крайней мере, больше не пугал. Она шла домой, к друзьям, в дом, который любила. И бояться ей было нечего.
Стиви зашагала дальше по дорожке. Кроны деревьев расступились, впереди замаячило здание. В темноте башенка на его краю едва вырисовывалась, а дикий виноград, казалось, вился больше, чем при свете дня. Голубая дверь выглядела все так же гостеприимно. В гостиной и в комнате Джанелль горел свет. На втором этаже было темно, исключение составляло лишь окно в дальнем конце, в комнате Нейта. Стиви сунула в карман руку за электронным пропуском, чтобы войти внутрь, но тут же вспомнила, что у нее его больше нет. Она на несколько мгновений застыла, не зная, что делать дальше. Собиралась уже было подойти к окну Джанелль, но в этот момент дверь перед ней распахнулась.
— Стиви!
На Пикс — докторе Нелли Пиксвелл, коменданте «Минервы» — было теплое фланелевое платье в крупную клетку. Волосы на ее бритой голове немного отросли, и теперь ее покрывал легкий каштановый пушок — зимняя стрижка, чтобы было теплее. Она в веселом приветствии подняла руки.
— Мне позвонили только час назад! Ты даже не представляешь, как я рада. Нам тебя так не хватало. Давай заходи!
В общей гостиной «Минервы» стоял удушливый зной. В камине полыхал огонь, на концах каминной доски стояли по стойке «смирно» две улыбающиеся тыквы. Голову американского лося над камином украшала гирлянда черно-оранжевых огоньков. С момента ее отъезда прошло достаточно времени для того, чтобы обитатели коттеджа стали готовиться к Хеллоуину.
— Джанелль, наверное, сидит в наушниках или уже уснула, — сказала Пикс, — она в обморок упадет от потрясения. Иди поздоровайся с ней.
Стиви медленно направилась к коридору, где располагались комнаты первого этажа, и постучала в дверь Джанелль. А когда ответа не последовало, забарабанила громче. Мгновение спустя появилась Джанелль в голубой пижаме с узором из кошачьих головок и с поясом для инструментов — сшитом вручную куске голубого, обвивающего талию холста с глубокими карманами, набитого всевозможными кусачками, пассатижами и другими штуковинами, которые Стиви определить не могла. Волосы она заплела в две косицы наверху, на шее висели наушники, из которых по-прежнему лилась громкая музыка. На несколько секунд она неподвижно застыла в дверном проеме. А потом…
— Обожетычегоздесьпочемутымненичегонесказалакогдаприехалаобож…
Стиви оказалась в крепких объятиях, отдававших духами с запахом апельсиновых цветков, кокосового масла, тыквы и — самую малость — промышленного растворителя.
— Как, как…
Джанелль отошла на шаг назад и взяла Стиви за плечи, чтобы получше разглядеть.
— Как…
— Все произошло очень быстро, — сказала та, — типа сегодня. Они передумали.
— Что? ЧТО? О господи…
В следующий момент она схватила Стиви за запястье и потащила к круглой винтовой лестнице в конце холла. В голове девушки на миг вспыхнуло воспоминание, как она была здесь же в день своего приезда в Эллингэмскую академию: первым человеком, которого она встретила в «Минерве», был Хейз Мейджор. Он припахал ее таскать его вещи наверх по этим узким, перекошенным ступенькам. Она покрылась обильным потом, а он выглядел таким бодрым и классным. Без конца говорил, что звонил и отвечал на звонки из Лос-Анджелеса. А Стиви понятия не имела, зачем он об этом талдычил, потому как ни о чем его не спрашивала, да и вообще ей до этого не было дела. Но в этом был весь Хейз. Все уши прожужжал договором о съемках фильма и о своей популярности, попутно заставляя других делать его работу.
Эта лестница всегда навевала ей мысли о Хейзе.
Когда Джанелль и Стиви постучали в дверь Нейта наверху, поначалу все было тихо. Джанелль забарабанила громче, и та наконец со скрипом отворилась.
Мебель и все вещи Нейт отодвинул к стенам. Стул лежал на столе ножками вверх, кровать стояла торчком у стены, чтобы освободить место на полу, где красовался своеобразный узор — напоминавший паука орнамент из шариков и линий, сделанный из аккуратно нарезанных кусочков черной клейкой ленты. Нейт сидел посреди этой конструкции в выцветших голубых фланелевых брюках и растянутой зеленой футболке с надписью «Я ЗДЕСЬ, ЧТОБЫ МОИ ВНУКИ НЕ ИСПОРТИЛИСЬ». В его комнате стоял запах гвоздичного освежителя воздуха из супермаркета и легкий душок, общий для всех мальчишек, — теплый, странно привлекательный аромат.
— Смотри, — сказала Джанелль, показывая на Стиви, — смотри, тебе говорят! Нет, ты только посмотри!
Нейт несколько раз моргнул, глядя на девушку, потом медленно поднялся с пола, разложив во всю длину свой длинный скелет. После приезда в школу он ни разу не стригся, поэтому его волосы низко спадали на лоб и елозили по шее. Он почесал темную щетину на подбородке — ему еще несколько часов назад не мешало побриться. На лице Нейта застыло то самое выражение, которое Стиви так полюбила: смутная досада на все и на всех, за исключением разве что Джанелль и Стиви. Но на все остальное — точно.
— Это что, какая-то шутка? — спросил он, приподнимая бровь.
— Не шутка, не шутка, — сказала Джанелль, — она только что явилась.
— Опля — и я здесь, — добавила Стиви.
— И… ты вернулась?
— Ага, из космоса, — ответила она.
— И как там?
— Тебе все равно неинтересно, — сказала девушка.
— Нейт, что с тобой? Она вернулась! — воскликнула Джанелль, от возбуждения переминаясь с ноги на ногу. — Вернулась, ты понимаешь?
— Мысленно тебя обнимаю, — произнес Нейт.
— Мне, конечно, неловко, но я тоже тебя мысленно обнимаю, — ответила на это Стиви. — Что это ты делаешь?
Она показала на узор из ленты на полу.
— Пишу, — заявил он.
— Клейкой лентой? На полу?
— Это карта, — возразил парень, оглядывая свое творение.
— Яркой Луны?
— Нет.
Дальнейшие вопросы лучше было не задавать.
Стиви через темный холл посмотрела на комнату Дэвида. Свет из-под двери не пробивался, стояла полная тишина.
— Его нет дома, — сказал Нейт, — а может, и есть, я не знаю. Не интересовался.
— Пойдем, — произнесла Джанелль, — надо принести твои вещи.
Когда она направилась к лестнице, на лице Нейта скользнула редкая, легкая, предназначавшаяся Стиви улыбка.
— Как тебе это удалось? — спросил он.
Мысли девушки тут же метнулись к Эдварду Кингу и ее обещанию ничего не говорить. Это не поможет. Ни ей, ни кому-то другому.
— Чудеса случаются.
Скорбная куча вещей Стиви оказалась в гостиной. Пикс дала девушке ключ от комнаты. Когда она открыла дверь, ее поначалу поразил холодный, темный вид этого помещения, когда-то хорошо знакомого. Включив свет, Стиви услышала, что об абажур в замешательстве забился мотылек. Стены стояли голые, ящички так и остались наполовину открытыми после того, как она столь ужасно и бесцеремонно вывалила из них на той неделе содержимое. Дверь шкафа тоже была приоткрыта. Вид комнаты в точности соответствовал обстоятельствам — именно такой бывает картина, когда человек спешно уезжает со слезами на глазах.
Втроем они быстро втащили сумки и коробки. Стиви открыла мешок для мусора со шмотками и вывалила их на пол; завидев это, Джанелль вскочила и побежала за плечиками и отпаривателем для одежды. Нейт распаковал книги — вообще-то Стиви не позволяла никому это делать, но сегодня случай был особенный, а парень обращался с ними осторожно, практично разложив на несколько стопок, рассортировав по типу и жанру.
— Ну, — сказала Стиви, опять зондируя почву, — где Дэвид? С ваших слов я поняла, что его нет, так?
Джанелль замерла, ее рука застыла в куче мятых блузок подруги. Они с Нейтом обменялись взглядами.
— Да здесь он, — ответила она.
Ее слова на мгновение повисли в воздухе.
— Ну и? — сказала Стиви, глядя на них. — Что все это значит?
— Это значит, — сказал Нейт, оставляя в покое книги, — что Дэвид совсем сбрендил.
— Он всегда был с придурью, — тихо заметила Джанелль.
— Да, но теперь свихнулся окончательно. Наша маленькая гусеница превратилась в бабочку-идиота.
— Расскажи ей про визг, — сказала Джанелль, — я не смогу.
— Визг? — повторила Стиви.
— Как-то утром он стал практиковать штуковину под названием «визгливая медитация», — объяснил Нейт. — Угадай, в чем эта «визгливая медитация» заключается! Угадала? Правильно, в визге. Пятнадцать минут. Визгливая медитация сводится к визгу. Пятнадцать. Минут. На улице. В пять часов утра. Знаешь, что бывает, когда кто-нибудь в горной глуши в пять часов утра визжит пятнадцать минут, особенно после того как…