Исцели меня надеждой

— Ладно, твоя взяла. Тогда я ложусь спать, а ты проследи, чтобы под покровом ночи кот вдруг не сменил место жительства на гостиную.

— Ужинать не будешь?

— Нет.

Мне действительно нужен был отдых. Я хотел выехать еще затемно. Может, даже не завтра, а сегодня в ночь, чтобы добраться до Ривербрука на рассвете. Когда солнце только встает над землей, никто не ожидает худого. Не будет его ждать и неведомый мне Джош Деннилз, не говоря уже о Розали. Вот и побеседуем по душам. Поэтому, несмотря на то, что до ночи оставалась еще уйма времени, я лег и закрыл глаза. Сон пришел сразу — большая редкость для меня. Правда, он был обрывистым и тревожным. А когда проснулся, Сани уже сопела под боком, хотя часы на стене показывали начало десятого. Наверное, этот день вымотал нас всех.

Я осторожно поднялся и переоделся, стараясь не шуметь. Из оружия захватил верный пистолет и шокер — тоже может пригодиться, чтобы парализовать врага и доставить ему несколько не особо приятных минут. Кроме того, усилил защиту, застегнул на запястьях пару браслетов, добавил к ним перстень — при умелом использовании он может отразить достаточно мощное заклинание. Жаль, что я — не боевой маг, иначе спектр развлечений мог стать гораздо шире. Подумал — и захватил тонкий длинный кинжал. На всякий случай, если разговор пойдет не в то русло. Оглянулся на Сани — она по-прежнему спала — и вышел в гостиную. Как и ожидал, кот лежал сверху Алекса. А мы ведь договаривались! Но ни того, ни другого трогать не стал. Только проверил заклинания на доме и сел в мобиль.

Дорога предстояла длинная, помнил я ее смутно. Ривербрук остался где-то позади, на задворках памяти. Вспоминалась только узкая речушка, которая змеилась в центре города, и ровненькие, вылизанные ряды домов, которые меня раздражали, но казались надежным пристанищем, где никто и никогда не найдет.

И Розали. Низенькая, чуть полноватая, с забавными веснушками на носу. Что должно было случиться, чтобы она связалась с таким, как этот Деннилз? Наверное, я.

Мобиль мягко урчал, впереди черной лентой сверкала дорога — недавно закончился дождь. Кристалл связи я предусмотрительно оставил дома. Все равно за мгновение вернуться не смогу, а названивать начнут. То с работы, то некоторые личности, которым хотелось расквасить нос. Или мышка — моя лавина гнева пришлась на Сани с Алексом, а вот удерживать Эберта придется ей. А я сейчас не хотел ни с кем разговаривать. Нужно было сосредоточиться, чтобы не перегнуть палку. Или наоборот — перегнуть, отвести душу и забыть. И второй вариант казался куда более привлекательным.

Остановился в какой-то деревушке, заглянул в кафе, работающее круглые сутки. С появлением мобилей, способных передвигаться на дальние расстояния, они стали актуальны. За стойкой скучала девица лет двадцати в смешном клетчатом платье и косынке, подбирающей волосы.

— Кофе, — попросил я.

— С молоком? С коньяком? — Утомленно спросила девица.

— Просто черный кофе.

Через минуту передо мной стояла дымящаяся чашка. Паршивый напиток, но хотя бы прогонял сонливость. Расплатился с девчонкой, не взяв сдачи, и продолжил путь. Небо только начинало сереть, а тучи уже обещали дождь, когда на горизонте показались коричневые крыши Ривербрука. Я сбавил скорость. Злость снова подняла голову. Вспомнились вчерашние слова Сани и насмерть перепуганные глаза сына. Ну что ж, день обещает быть забавным!





Глава 13




Я оставил мобиль на окраине города. Когда-то на этом месте стоял заброшенный дом, где прятал свое оружие и какое-то время жил. Сейчас от дома остались обуглившиеся стены, а двор зарос высокой травой. Трава успела высохнуть, но все равно могла хорошенько скрыть мобиль — до моего возвращения. Я свернул к центру города. Дорога вспоминалась так, будто ходил по ней буквально вчера. Возле булочной — поворот налево. У старого театра под открытым небом — направо. А вот бара, где когда-то познакомились с Розали, больше не было. На его месте открыли магазин одежды. Осталось два проулка — и я остановился перед небольшим одноэтажным домиком. Снаружи нельзя было сказать, что внутри нечто неблагополучно. Ярко разрисованные ставенки, чисто выбеленные стены, новая дверь. Что ж, придется внести в эту идиллию немного хаоса.

Розали всегда хранила ключ под порогом. Глупая привычка, от которой старался ее отучить, но сейчас понадеялся на стойкость бывшей супруги, просунул руку между двух камней и достал запасной ключ на веревочке. Он легко провернулся в замке. Я помнил, что у Розали — еще трое детей. С ними мне встречаться не хотелось бы, поэтому первым делом нашел детскую. Все трое были здесь, мирно спали, не подозревая, что по дому ходит посторонний человек. Я применил на них заклинание крепкого сна — теперь ближайшие пару часов их не разбудят никакие крики. А крики будут.

Где находится спальня, знал и так. Ступенька, ведущая в маленький коридорчик, скрипнула под ногой. Я поморщился. Она всегда скрипела, сколько помню. Достал пистолет — и толкнул дверь.

Неясный свет из окна все-таки позволял разглядеть обстановку. А вот здесь даже обои не сменились — глупые, в зеленый листочек. Розали они чем-то нравились. Повернул голову — и увидел кровать. Розали спала на груди мужа. Тот раскидал по кровати руки и ноги, звучно храпя. Лиц я почти не видел. Различал только фигуры, поэтому щелкнул выключателем старой лампы.

Розали сонно подняла голову. Если бы встретил ее где-то, вряд ли узнал бы. Она была меня младше, а казалась гораздо старше. Немытые волосы спутались, выбиваясь из жидкого хвостика. Под глазами залегли синяки, веки припухли. Она сильно располнела и напоминала базарную торговку, которой все равно, кому втиснуть в руки товар.

Поначалу Розали будто не поняла, что происходит. Потерла глаза ладонями — и ее глаза расширились от ужаса. Она никогда не была дурой, вот и сейчас поняла, что если на пороге спальни появляется бывший муж, ничего хорошего ждать не приходится.

— Здравствуй, Роза, — сказал я, а она толкнула локтем своего благоверного. Тот что-то хрюкнул во сне, продрал глаза — и тоже уставился на меня. Неприятный тип. Я часто видел такие сальные глазки, которые только и делают, что выглядывают свою выгоду. Одутловатое лицо, полные губы. Они с Розали выглядели очень гармонично.

— Это еще кто такой? — Джош рванулся с кровати, но Розали вцепилась в него, заставляя упасть обратно.

— Думаю, мне стоит представиться. — Я нашел взглядом стул, смел с него одежду на пол и придвинул ближе. — Ральф Колден, первый супруг этой почтенной госпожи и отец Алекса.

— А! Бандюк! — Понял Джош. Надо же, обо мне даже рассказывали. Надеюсь, не в качестве страшной сказки на ночь.

— Бандюк, бандюк. — Покивал Джошу.

— Зачем приехал? — хрипло спросила Розали.

— За сыном. Соскучился, знаешь ли. Все-таки тринадцать лет прошло.

Мозгов этих двоих не хватило на то, чтобы понять — раз я знаю имя Алекса, значит, виделся с ним самим либо наводил справки. Они растерянно переглянулись.

— А его здесь нет. — Розали развела руками. — Сбежал, как и ты когда-то. Два сапога пара.

— Тогда мне хотелось бы знать причину… — я любовно достал из кобуры пистолет, из кармана — носовой платок, и начал натирать оружие до блеска. — …причину, по которой мой тринадцатилетний сын убегает из дома, куда глаза глядят.

— Ральф, не делай глупостей! — Розали уставилась на оружие, а Джош начал подниматься с кровати, но не успел — я молнией метнулся к нему, схватил за патлы и швырнул на пол, припечатав голову сверху ботинком. — Ральф!

На Розали я не смотрел. Меня интересовал этот мерзавец, который тихо поскуливал и пытался выбраться.

— Дернешься — отстрелю ухо, — пообещал ему, и Джош затих, а Розали забилась в угол кровати, гулко всхлипывая. — Повторяю вопрос: почему Алекс сбежал из дома?

— Тебя хотел найти, — прогнусавила Розали.


— Хотел? Или пришлось? Потому что до меня дошли слухи, — чуть сильнее надавил ботинком, — что некий Джош Деннилз пытался пристрелить моего ребенка. Это не вы ли, любезный?

Нагнулся, приподнял голову Деннилза. Тот хрипло дышал — того и гляди, удар хватит.

— Ну?

— Это неправда, — просипел тот.

— Значит, Алекс врет?

— Алекс всегда врет! — выкрикнула Розали. — Весь в тебя!

— Да уж не в тебя, дорогая.

Схватил Деннилза за шкирку и снова поставил на ноги. Тот пошатнулся, словно пьяный.

— В глаза смотри и отвечай. Кто дал тебе право поднимать руку на ребенка?

Джош молчал, только втягивал носом воздух.

— Считаю до трех. Или я получу ответ, или ты получишь пулю в ногу. Кто. Дал. Тебе. Право, мразь. Поднимать руку на моего сына!

— Он сам виноват.

Я выстрелил. Попал в ступню, и Джош взвыл от боли, а Розали закричала.

— Следующий вопрос. Кто ты такой, чтобы вышвыривать ребенка из дома, в котором он родился?

— Прос…стите… — пробулькал Джош, и в комнате ощутимо завоняло дерьмом. Дерьмо и есть.

— Не у меня прощения просить должен. — Я перехватил его поудобнее и потащил на улицу. Розали с воплем помчалась за нами. Я обернулся к ней:

— Еще один звук, и оставлю вдовой, дорогая.

Она затихла, только цеплялась за мою одежду. А я вытащил Джоша на улицу. Час был ранний, осень. А значит, никаких свидетелей. Я искал взглядом один предмет, и, наконец, нашел — собачья будка. Кивнул сам себе и поволок упирающегося Джоша дальше, не давая ему шанса встать с земли. За ним оставался кровавый след, а мне было все равно. Я хотел большего. Удерживала только мысль, что эта мразь того не стоит. А если меня посадят, Алекс останется один. Будка оправдала мои ожидания — к колышку все еще была прибита цепь, только пса не наблюдалось. Видимо, нового не завели. Я подхватил кожаный ошейник и затянул на горле Деннилза.

— Ральф, пожалуйста. — Розали упала на колени. — Пожалуйста, не надо!

— Надо, — ответил я. — Думали, на вас не будет управы? Так вот, я всегда нахожу тех, кто вредит моей семье. А Алекс — моя семья.

И затянул ошейник посильнее. Джош захрипел. Я чуть ослабил хватку — еще задохнется, испортит всю забаву.

— Не шевелись, — посоветовал своей жертве. — Хуже будет.

Он затих, поскуливая, а я перехватил Розали за локоть и отвел чуть в сторону.

— К тебе у меня не меньше вопросов. Как ты могла допустить, чтобы это ничтожество поднимало руку на нашего сына?

— А где был ты, Ральф Колден? — Она вскинула голову. — Где ты был тринадцать лет? Мне тоже надо кормить детей, как-то выживать. Ты где-то развлекался, а я тащила их, одна!

— Я не развлекался, — ответил ей. — И если ушел, тому были причины.

— Знаю я твои причины! Приходили следом за тобой! Сам ты ничтожество! — По лицу Розали катились слезы. — Ненавижу тебя, ненавижу! Ты — сволочь, Ральф. Всегда таким был!

— А я и не отрицаю, — сказал уже спокойнее. — Зато ты жива и здорова. А если бы я остался, нас давно бы похоронили рядышком.

— И пусть! Так было бы лучше. Убирайся! Убирайся прочь из моей жизни. Ты ведь получил Алекса, уходи!

— Отдай мне документы, и я уйду. Только предупреждаю — если хоть ты, хоть твой муженек вспомните о нашем существовании, я вас закопаю собственноручно. Понял? — Обернулся к Джошу.

Тот лежал на земле, держась за ногу, и, казалось, даже меня не слышал.

— Мы ничего никому не скажем и Алекса искать не будем, — ответила Розали.

— Правильный ответ. Объяснение его ранению придумаешь сама. Документы!

Розали кинулась в дом, а я склонился над Джошем.

— Слушай меня, — сказал тихо, — считай, что тебе сегодня крупно повезло. Но предупреждаю сразу — будешь и дальше размахивать кулаками, я вернусь. Мне, конечно, плевать на вашу семейную жизнь, но таких мразей, как ты, надо учить, и я буду их учить. Надеюсь, ты меня услышал?

И применил свою целительскую магию. Конечно, она — не оружие, но в определенных случаях очень даже хороша. Представил, как расширяются внутренности этого ничтожества, как ускоряется ритм сердца, а в легкие не проникает воздуха. Так…

— Ральф!