И.о. Бабы-яги

Шестой как раз целеустремленно топал куда-то в сторону ручья, размахивая руками, как ветряная мельница. В какой-то момент он энергично шлепнул себя по лбу, едва не сбив капюшон полотняной рубахи-куртки. В таких куртках, дополненных лаптями и штанами из грубого льна, щеголяли все витязи с тех пор, как я запретила им сверкать и доспехами, и голыми торсами. Вот только капюшоны, неведомо зачем приделанные к этой одежде, никто из них не натягивал.

Незнакомец снова зло шлепнул себя по щеке, сбросив-таки ненужное дополнение, и я увидела выгоревшие на солнце кудри Ильи. «А он здесь откуда? — опешила я, машинально проверяя, на месте ли нос. Нос был на месте, а вот мой ступор, вызванный неожиданностью, быстро прошел, и я обозлилась. — Никто без моего разрешения не войдет?! Витязи верные, неподкупные?! Ну, держитесь, кумиры домохозяек. Сейчас бабушка будет делать из вас звезд Болливуда. В смысле, плясать будете как ужи на сковородке!»

Бормоча все это себе под нос, я уже со всей доступной в образе старухи скоростью неслась к ручью, куда ушел Илья. Парня долго искать не пришлось. Он стоял напротив яблоньки, потерянно уставившись на чахлое растение, и машинально отмахивался от тучи комаров, круживших над ним, как пикирующие бомбардировщики.

— Чей-то не припомню, когда это я тебя сюда приглашала. Котик мой тоже гостей не звал. Так как ты явился? — прошамкала я, заставив незваного гостя подскочить от неожиданности.

К тому же этот паршивец еще и по боку начал шарить в поисках отсутствующего меча. Вот тут-то я разозлилась по-настоящему. Вот тебе и былинный герой! Уголовник, вот он кто! Мало того что на грабеж средь бела дня решился, так еще и не вовремя вернувшуюся хозяйку прирезать мечтает.

— Через забор.

— Он же высокий.

— Нашел место пониже, — упрямо соврал Илья.

— И одежку там же, на заборе, нашел? — прошипела я прямо в припухшую рожу непрошеного татарина, потеряв остатки терпения. — Принес яблочко, касатик?

— Не нашел я яблочко. Твой…

— Так чего ж пришел? — перебила я, мигом догадавшись, что он собирается сказать. — Тебе что было велено? Без яблочка наливного волшебного не возвращаться. Так?

— Так, но…

— Так катись обратно через забор! — рявкнула я. — Еще раз явишься незваный, на косточку посажу, в печь суну и буду потом на лопатах кататься-валяться… Э…

Я сообразила, что что-то перепутала, но Илья все равно меня уже не слышал. Тучи сгустились мгновенно, в небе громыхнуло, и парня швырнуло на землю, словно в спину ему врезался здоровенный кулак. Он попытался подняться, но куда там. Даже удержаться на месте, и то было невозможно. Невидимая сила покатила его по траве прямиком к частоколу. Я еще договаривала какую-то чушь про лопаты, а Илья уже кувырком летел через забор, нелепо размахивая руками с зажатыми в кулаках пучками вырванной травы. Глухое «шмяк» послужило финальным свистком этой безобразной сцене. Тучи тут же рассеялись, будто их и не было, и все стихло, даже ветер.

— Сильна… — прозвучало у меня за спиной, и я резко развернулась, повторив ужимки Ильи до мельчайших подробностей.

Слава богу, хоть к холодному оружию я не привыкла, а потому шарить по бокам в поисках ножичка не стала. А вот об отсутствии пристрелянного АК на мгновение пожалела, это было. Да и кто бы не пожалел, обнаружив у себя за спиной зловредную Ядвигу?

— Сильна, — повторила она с затаенной насмешкой. — А вот над образом надо поработать. «Катись отсюда!» хорошо прозвучало. Но все прочее оставляет желать много лучшего.

— Вот и поработаем, — огрызнулась я. — Исключительно поэтому ты не летишь через забор так же, как и он.

— Тогда пошли работать, — хмыкнула Ядвига. — В избу-то хоть пустишь?

— Там под яблоней удобный стол, — отказала я. — Ты иди, а я через пару минут подойду. Есть у меня еще одно дельце незавершенное.





Глава 26

АНАЛОГ ПЕРВОГО СЕНТЯБРЯ




— Чуют кошки, чье мясо съели, — проворчала я, заметив, как по мере моего приближения линяют в разные стороны храбрые витязи.

Тому, кто колол дрова, срочно понадобилась новая охапка сучьев, хотя и то, что лежало у колоды, можно было еще долбить до самого вечера. Другой замахал косой с такой скоростью, что лезвие слилось в один смазанный полукруг, и диким зигзагом «укосился» за избушку, подальше от злобной старухи, то есть от меня. Огородника вообще нигде не было видно — залег, походу. Как и чистильщик овощей. Тот тоже будто испарился, то ли закопался в кучу очистков, то ли еще куда-то заныкался.

На расправу мне достался только один неудачник — парень, что орудовал у котла. Ему слинять было некуда. Он, правда, как-то странно поглядывал на здоровенный котел, но бульон уже кипел ключом, поэтому он с тяжелым вздохом поклонился:

— Здрава буде, хозяйка!

— И тебе не кашлять, — фыркнула я. — Вы зачем мне сюда диверсанта привели?

— Кого? — округлил глаза парень.

Я с трудом удержалась от того, чтобы не хлопнуть себя по лбу, и пояснила:

— Илюшку рыжего зачем с собой протащили?

— Дык мы это… — замялся витязь.

— Если помогать бабушке надоело, так и скажите, мигом отсюда покатитесь…

— Не надо!

— Тьфу ты! Отвечай, черт тебя дери, зачем Илюшку притащили?!


— Дык это… — Парень почесал в затылке.

— Дык что? — поторопила я, нетерпеливо постукивая босой ногой по земле.

— Надобность у него была! — выпалил витязь и тут же втянул голову в плечи, будто ждал, что ему на загривок сейчас обрушатся громы и молнии.

Чуть не обрушились, но я вовремя прикусила язык, напомнив себе, что, если к возвращению Яги богатырей станет на пару штук меньше, не обрадуются ни она, ни Черномор.

— Что за надобность? — тщательно взвешивая слова, проговорила я.

— Да беда у него приключилась, — пояснил парень, сообразив, что гроза если не отменяется, то, по крайней мере, откладывается. — Прокляла его нечисть лесная. Ни глаз сомкнуть, ни воды глотнуть — со всего Темного леса на него комары слетелись. Того и гляди насмерть закусают.

— Комары? — Я настолько опешила, что на мгновение даже вылетела из образа злобной Бабки Ежки.

— Агась! — приняв шок за проявление сочувствия, обрадовался витязь. — Совсем извелся мужик.

— Ах, извелся, — спохватившись, я снова сдвинула брови. — А ничего, что этот закусанный первым делом в мой сад поскакал яблочко воровать?!

— Дык ты ж, хозяйка, сама ему такую службу заказала, — округлил глаза парень.

— Заказала. Заказала… Заказала, чтобы он мне яблочко принес! А ну как бы он с этим яблочком да в калитку?!

— Не, — уверенно помотал головой витязь. — Он слово дал, что как в руки возьмет, так сразу тебе и отдаст.

— И ты поверил?!

— Дык мы пока лжу видеть не разучились.

Черноморов воспитанник заметно удивился, и я поняла, что в очередной раз промахнулась. «Учиться, учиться и еще раз учиться! — пообещала я себе. — А пока выкручиваться, выкручиваться и еще раз выкручиваться!»

— Так… Еще раз сначала. Воришку этого какая-то нечисть прокляла, и вы решили, что если пустите его в мой сад, то это ему поможет?

— Ну да, — расплылся в улыбке парень. — Ты, хозяйка, добрая. Прежняя-то ток кричала, ругалась да с Черномором по углам бегала.

— Прежняя? — сглотнула я.

— Дык не дубовые, чай, — подмигнул витязь. — Чуем, коли к нам по-человечьему. Тем и ответим.

— Хоть не каждому отвечайте, — внезапно ослабевшим голосом проговорила я. — Только слухов мне и не хватало.

— Разумение имеем, — с достоинством кивнул он. — Прости, что с Ильей прогневали. Токмо пропадает мужик ни за грош. Ты уж помоги ему, сделай милость.

— С этого и начинать надо было, — проворчала я.

— Я и начал, да, видать, не ко времени. Уж больно у тебя улыбка была голодная. Думаю, добрая-то добрая, а все ж Яга наша хозяйка. А ну как про лопату вспомнит?

— Надо будет, и вспомню, — буркнула я. Но обалдуй только улыбнулся еще шире. Плюнув, я развернулась к яблоне, бросив уже через плечо: — В другой раз лучше спроси.

— Вдругорядь умнее буду, — поклонился витязь.

— Распустила ты их, — приветствовала меня бабка, едва я подошла к большому столу под яблоней. — Того и гляди на шею сядут. И будешь ты, девка, порты тридцать три раза в день стирать.

— Угу, и шестьдесят шесть носков в сутки штопать, — офызнулась я. — Кошмар! Куда бежать, как спасаться? Впрочем, сейчас у нас по плану учеба, значит, побег откладываем на неопределенный срок.

— А учеба уже началась, милая, — осклабилась Ядвига, расслабленно откинувшись на ствол старой яблони и закинув ногу на ногу. — Вот что ты про витязей знаешь?

— Что их тридцать три штуки, силы на полсотни хватит, а дурь и на сотню поделить можно, да еще и лишняя останется, — хмыкнула я.

— Это верно. Да только не по дури да по силе их в терем на взморье принимают. Одаренные они. Кто больше, кто меньше, а все же все. Ложь чуют, чтобы вражина не обдурил ни в бою, ни в жизни. Мощи себе добавить могут. Не навсегда, конечно, но на битву хватит. Эти тридцать три обалдуя мамаши твоей армию раскидают да не особо запыхаются. Недаром она сюда не суется, а все с князем русским бодается.

— Вот оно что… — протянула я, тоже присаживаясь к столу. — Где ж это столько колдунов набрали?

— А мало ли их по свету бродит, — махнула рукой Ядвига. — Каждый богатырь не только силой человечьей одарен. Иначе никогда богатырем бы не стал, так простым воем бы и помер. Понятно?

— Понятно. Но было бы еще понятнее, если бы ты сама нормально заговорила. Нечего мне тут сказочную атмосферу нагнетать.

— Вот поколение неблагодарное. Учишь их, можно сказать, за спасибо, то есть даром, а они еще и претензии выставляют, к словам цепляются. Или это только ты у нас такая одаренная уродилась?

— А я вроде как, по твоим же словам, рожденная, — прищурилась я.

— Да не в том же смысле! — сплюнула Ядвига, но со сказительного мотива, слава богу, сбилась. — Рожденная ты, рожденная. Свой источник в груди носишь. Одаренные, те силу только взаймы брать могут. У мира, у людей, это уж как получится.

— Это я и так знаю, — кивнула я. — Кстати, когда долги отдавать планируешь? Или твое «взаймы» — это на веки вечные?

— Считай, что это расплата за то, что я тебя от Марьи увезла, — скривилась старуха. — А то отправилась бы на алтарь и охаметь так и вовсе не успела бы.