Интербригада

Я хотел снова сказать, что она ебанутая, но поленился.

– Чем он плох? – Настя почти рыдала.

– Что значит «не доводи себя до трупа»?

– Говорят же: «Посмотри, до чего ты себя довел».

– Кому говорят? Трупу?

– Все можно довести до абсурда.

– И до трупа.

– Ты достал со своими придирками, – задумчиво сказала Настя.

Да, кстати, совсем забыл. У Насти есть свойство подбирать для каждой фразы совершенно неуместную интонацию. Будто она озвучивает немое кино вслепую.

– Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда, – закричала Настя.

– Твои растут из говна.

Мы помолчали.

Я встал и продекламировал свой вариант:

Покупай тупо

Освежитель для гороступа.





– Почему тупо?

– Ну, типа, тупо взяли две бутылки. Тупо их распили. Ладно, не надо на меня так смотреть. Можно слегка изменить концепцию:

Не купить глупо

Освежитель для гороступа.





– Не купить освежитель для гороступа – очень даже умно.

Я ее захотел.

Впервые в жизни я занимался сексом и смеялся. Мужчины никогда не смеются во время секса. Женщины иногда улыбаются, а мужчины никогда. Видимо, давит груз ответственности. На меня сегодня ничего не давило. Я смог на два раза больше, чем обычно. То есть приблизительно три.

Потом я закурил.

– Тебя это не обижает?

Я спросил просто так. Я бы все рано закурил. Я всегда встаю и курю после секса.

Настя спросила, с чего она должна обижаться. Я сказал, что все остальные обижаются.

– Курить после секса – вполне естественно, – сказала Настя. – Надо придумать ролик. Чувак выходит из гороступа на вершине горы. Прыскает освежителем.

Я поинтересовался, зачем освежать воздух на вершине горы. Туда специально лазают, чтобы подышать чистым воздухом. Меня положительно пробило на логику.

– Какая разница? – возмутилась Настя. – Он прыскает – и чего-нибудь происходит. Например, к нему взбегает девушка.

– Взбегает? На вершину горы? Нахрена тогда гороступ, если на эту горку можно легко, как ты выражаешься, взбежать?

– Болван. Мы рекламируем не гороступы, а освежитель. Пусть она не взбегает. Пусть летит на крыльях любви.

– Конечно. Если нет гороступа, остаются только крылья любви.

– А чуваку похрен. Он же на вершине. И крупно – Сизиф.

– Почему Сизиф?


– Так называется этот долбаный освежитель.

Я вспомнил, что Нора угощал нас коньяком с этикеткой Camus. С меня хватит. Я набрал номер:

– Нора, вы уверены, что гороступ – тема?

– Неважно, мальчик. Жизнь лотерея, а не спорт. Лучше девять раз попасть в молоко и один раз в десятку, чем все время выбивать шестерки-семерки. Хватайте удачу за хвост.

Удача, как и деньги, не моя стихия. Нора пальнул в молоко. Он позвонил через четыре дня:

– Освежителям отказано в бюджетном финансировании.

– А гороступам?

– Гороступам тем более. Проект временно закрывается.

– Вы мудозвон, Нора. Старый гнойный пидор.

Трубка пищала короткими гудками.

– Я так и знала, – сказала Настя и совсем не к месту добавила: – Теперь твоя судьба в твоих руках.

И ушла. Я надеялся, навсегда.





III




Несколько дней я писал тексты для газет, журналов и сайтов. О понижении цен на гречку и повышении цен на энергоносители, об отставках в Минрегионе и назначениях в Минобороны, о фанатах «Зенита» и парагвайском диктаторе Хосе Гаспаре Родригесе де Франсия. Потом темы исчерпались.

Я открыл жестяную банку и обнаружил, что кофе осталось не больше чайной ложечки. До зарплаты – неделя. Я пошел к ноутбуку и проверил почту. Новых писем нет. Никто не пишет. Новых денег тоже не предвидится. И что я буду есть всю эту неделю? Дерьмо.

Неожиданно на карточку пришли какие-то гроши, а в Эрмитаже устроили выставку Эдгара Дега. Изнывая от скуки, я послал Насте эсэмэску: «Давайте с вами сходим на Дега. Билет недорого, а время до фига».

Настя ответила: «Время нет». В эпоху Дега женщины тоже были страшно занятыми. Они позировали ему впопыхах и в каких-то странных позах – скорчившись в тазу или вытирая жопу полотенцем. Мне кажется, Дега не любил женщин. А я не люблю женщин, которые не любят Дега. Пусть лучше вытирают жопу полотенцем.

Настя прислала новую эсэмэску. «Время есть». Мы встретились и до Дега, конечно, не дошли. Надеюсь, он не обиделся. Мы дошли до «Пальмиры». Сколько раз я приглашал девушек в Эрмитаж – и всегда попадал в «Пальмиру»:

– Настя, я написал стихотворение.

Платят за талантик

Сущие гроши.

Может, я романтик

В глубине души?





Смешно?

– Нет.

Я пил коньяк, она пила пиво, а потом тоже коньяк.

– Посмотри на себя, – сказала Настя, пьянея. – Как ты живешь?

– Как неприкаянный?

– Типа того.

– То, что я делаю, никому не нужно.

– Делай то, что кому-нибудь нужно.

– Тогда я займу место в двадцать пятом ряду.