Институт идеальных жен

– Осторожнее! – Этьен выпрыгнул за ним следом, но кучер его опередил. Он подхватил рисунок, небрежно отряхнул его и поднес к фонарю, закрепленному сбоку кареты.

– Ну надо же, – присвистнул Гарри и с интересом посмотрел на меня. – Никогда бы не подумал, что мисс такая затейница. Помнится, я с подружкой…

– Гарри! – Граф Ренье выхватил рисунок и небрежно швырнул обратно в карету. – Будь добр, вспомни о своих обязанностях!

Кучер бросил на меня еще один заинтересованный взгляд, но перечить своему господину не стал. Сам Этьен тоже вернулся в карету, подхватил злополучный рисунок и сунул его в карман.

– Вы поразили моего кучера до глубины души, – произнес он с добродушной усмешкой. – Мне кажется, он уже готов доставить вас не только до Западной заставы…

– Да я готов везти мисс куда она скажет! – откликнулся слуга по магической трубке. – Только бы она мне еще картинок таких нарисовала!

Я потрясенно взглянула на трясущегося от смеха хозяина кареты.

– Ваш кучер это серьезно? – прошептала я.

– Думаю, да.

– Понятно.

Я взглянула в темноту за стеклом, обдумывая, что, может, действительно стоит начать продавать подобные рисунки – это позволило бы мне продержаться на плаву некоторое время. Правда, изображения были весьма схематичными. Даже не знаю, что так впечатлило слугу.

Пока я размышляла, мой спутник, кажется, задремал. Я последовала его примеру, решив, что Этьен прав и опасности я не подвергаюсь.





Глава 4

Сундук с секретом




Мейбл

Постоялый двор оказался большим, основательным и вполне приличным. Во всяком случае, здесь явно было не место всяким проходимцам с полупустыми карманами, к каковым отныне относилась и я. Впрочем, пока здесь об этом не знали.

После дискуссии о возможности изнасилования в условиях закрытого экипажа обстановка в карете стала легкой и доброжелательной. Мы много разговаривали на самые разные темы (все они, к слову, были совершенно приличными) и, можно сказать, сдружились. Я поведала спутнику полуправду о том, что еду из пансиона к дальним родственникам, не признавшись, что совершила побег, а родственники не имеют ни малейшего представления о моих планах. Он кое-что сообщил о себе, сказал, что ведет светскую жизнь, но предпочитает избегать излишней суеты, которая присуща любой столице. Что именно привело его в «Оазис», осталось не вполне ясным. В начале разговора он упомянул о делах, но далее утверждал, что приехал за развлечениями.

Теперь Гарри отправился заниматься каретой и багажом, в то время как мы с Этьеном прошли в большое двухэтажное здание. Комнаты для постояльцев располагались на втором этаже, внизу же кипела жизнь. Длинные старомодные столы для больших компаний чередовались с современными круглыми столиками на четверых, далее следовали полукругом расставленные у камина кресла и – отдельно – места для карточных игр. О еде заботились слуги, сновавшие по залу. И, разумеется, повар с поварятами, но они трудились на кухне, отгороженной от помещения для гостей.

Съемом комнат занялся Этьен. Я не стала конспиративно притворяться, будто в первый раз его вижу, и держалась рядом, однако все переговоры предоставила ему.

– Любезный, нам понадобятся две отдельные комнаты. Для меня и для этой юной леди.

– Сожалею, граф Ренье, – рассыпался в извинениях хозяин заведения. – Ваша комната давно заказана и ждет вас, но что касается леди… Увы, свободных мест совсем не осталось. Вы же видите, мероприятие-с. – Он обвел взглядом зал, где действительно собиралось все больше людей, в основном – в той его части, что была отведена под карточные столики. – Может быть, леди все-таки устроит ваша комната? Она весьма просторна. Мы, как и было велено, приготовили для вас все самое лучшее.

– Черт, я этого не учел, – посетовал Этьен, по-видимому, имея в виду «мероприятие». – Неужели совсем никаких комнат нет? Может быть, совсем маленьких, в мансарде?

Хозяин с показным сожалением развел руками:

– Сняли все до самого последнего угла-с.

– Ну а хотя бы на сеновале ночевать можно? – с тоскливым вздохом осведомился мой спутник.

– Увы. Вы же понимаете: господа путешествуют со слугами. Ближайшие ночи, боюсь, и на сеновале не продохнуть будет.

Мимо, будто в качестве иллюстрации к этим словам, прошествовали Гарри с каким-то по-простому одетым парнем, видимо, местным, тащившие сундук, тот самый, что прежде был привязан к задку нашей кареты.

– Вот же тяжелый, зараза! – выругался Гарри, когда они начали подниматься вверх по лестнице.

Хозяин проследил за ними взглядом и вновь повернулся к нам.

– А знаете, господа, у меня появилась идея! – внезапно воскликнул он. – Я велю принести в ваши покои ширму. У нас есть прекрасная ширма, высокая и устойчивая. Совсем недавно приобрели-с, все по самой последней моде. Поставим посредине. Будет вроде бы как одна комната, а вроде бы и две. Даже некоторые супружеские пары так делают, – интимно понизив голос, поведал он и пару раз кивнул для убедительности. – А вторую кровать тоже доставим, на этот счет не извольте беспокоиться. Лишние кровати как раз имеются. Ну как, согласны?

– Согласен. – Этьен предварительно обменялся со мной взглядом, но дожидаться ответа не стал: вариантов-то все равно не было. И так оставалось лишь аплодировать хозяину за находчивость. – Сколько с меня?

Нам назвали сумму, приличную, но все же в пределах разумного. Не знаю, сколько Этьен должен был заплатить изначально, но, думаю, с него взяли больше, чем за одну комнату, но меньше, чем за две. Хозяин знал свою выгоду, но и зарываться не стал. Мой спутник без проволочек извлек кошель и заплатил серебром, даже не поморщившись, из чего я заключила, что проживание в «Оазисе» его, мягко говоря, не разоряло. Впрочем, и прежде было ясно, что нужды в деньгах он не знает.

Нас попросили обождать всего несколько минут, и действительно, в самом скором времени тот парнишка, что прежде помогал Гарри с багажом, провожал нас на второй этаж. Сундук уже стоял в комнате, равно как и ширма, делившая ее на две приблизительно равные части. С каждой стороны обнаружилось по кровати, одна пошире, видимо, расположенная здесь изначально, вторая – поуже. Обе были покрыты одеялами, от которых приятно пахло свежестью. Я едва удержалась от искушения рухнуть на одну из них: время было позднее, а день вышел утомительным. На дальней стене висело ружье.

Этьен вручил слуге монеты, и тот с поклоном вышел, оставляя нас одних. Гарри не было, должно быть, ужинал где-то внизу или и вовсе ушел спать. Несмотря на продолжительное путешествие в карете, пребывание со спутником наедине вызвало сейчас ощущение неловкости.


– Радостно, что ты хотел устроить меня на сеновале, – бодро заявила я, дабы хоть немного сгладить это чувство.

– На сеновале я собирался устроиться сам, – насмешливо, в тон мне, отозвался Этьен, – но на будущее стану иметь в виду, что у тебя столь низкие запросы.

– Запросы запросами, но сколько я тебе должна?

– Да брось. Мы же уже решили, что раз я не умею стирать плащи, то должен компенсировать тебе ущерб как-то иначе, – отмахнулся он. – Прости, но у меня дела внизу. Сейчас я переоденусь и спущусь.

И он удалился за ширму, а я осталась на своей стороне. Вскоре послышался плеск воды. Ванны в комнате не имелось, но большой кувшин, таз и полотенце были приготовлены возле каждой кровати.

Я понимала, что Этьен удачно ушел от разговора об оплате. Это принесло очередной всплеск чувства неловкости, но одновременно и облегчение. У меня имелись кое-какие драгоценности, и все их я, конечно, взяла с собой. Но вот денег было ничтожно мало, а продажа драгоценного кольца или браслета могла привлечь к моей персоне нездоровое внимание – и это если бы я вообще нашла здесь покупателя. К тому же, положа руку на сердце, я не представляла себе, какое будущее меня ждет, и потому в перспективе каждый грош мог оказаться жизненно необходимым. Разумеется, все это ни в коей мере не позволяло мне сидеть на шее у совершенно постороннего мужчины, и я корила себя, но принципами все же пожертвовала.

Устав предаваться тягостным размышлениям, я тоже приступила к умыванию, но чуть не расплескала воду, как только из-за ширмы показался Этьен. Если бы не лицо, его образ не имел бы ничего общего с тем человеком, в карету которого я села несколько часов назад. И, скажу честно, путешествовать наедине с этим щеголем я бы не рискнула.

В его костюме все будто кричало: я – богач и могу позволить себе любой каприз. У черного фрака были узкая завышенная талия и такие короткие полы, словно его подлинный обладатель был значительно ниже и тоньше Этьена, а последний попросту раздел бедолагу на большой дороге. Белый галстук был завязан невероятным бантом. Жилетов имелось по меньшей мере два: красный выглядывал из-под шелкового кремового. Сапоги с высокими голенищами сменились открытыми кожаными туфлями на каблуках. Стройные икры обтягивали шелковые чулки с вышивкой золотой нитью. Картину дополняли золотой лорнет и бриллиантовые запонки на манжетах.

– По делам? – едко осведомилась я, принюхавшись к слишком сильному и слишком сладкому аромату мужских духов.

– По делам, – серьезно, будто и не заметив сарказма, ответствовал мой невольный сосед по комнате. – Спокойной ночи!

Одним элегантным движением одернул рукава и исчез за дверью. Я задумчиво поглядела ему вслед.

Около часа я провела в полном одиночестве, если не считать служанку, которая принесла поднос с ужином, заранее заказанным. Привлекать к себе внимание, трапезничая в общем зале, я не хотела. В моем положении следовало соблюдать осторожность. Однако недавнее появление Этьена из-за ширмы столь сильно меня впечатлило, что я решила немного изменить свои планы. Тихо, словно мышка, выскользнула из комнаты, на цыпочках прокралась по коридору, аккуратно, стараясь никак не выделяться на фоне окружающих, спустилась до середины лестницы. И застыла, с любопытством глядя вниз.

Прямо подо мной располагались столики для карточных игр. Все стулья были заняты; более того, вокруг каждой группы игроков собралась толпа наблюдателей. Особенным успехом пользовалась партия, в которой, среди прочих, участвовал мой новый знакомый.

Двое из четверых, по всей видимости, уже вышли из игры; они сидели, откинувшись на спинки, один курил трубку, другой попивал вино, и оба с интересом следили за появлявшимися на столе картами.

– Валет треф!

– Дама, – лениво объявил Этьен. После чего выложил очередную карту. – Король червей! – победоносно произнес он.

– Простите, друг мой, но у меня червовый туз, – откликнулся невысокий мужчина, сидевший напротив.

– Черт! Мне опять не повезло, – расстроенно откликнулся Этьен. – Сколько я вам там должен? Двести?

Он вытащил из кармана жилета пачку купюр (и как только можно выставлять такие суммы на всеобщее обозрение?!), отсчитал несколько и небрежно швырнул на стол. Победитель с вежливой улыбкой собрал свой выигрыш.

– Эй, мальчик! Еще вина! – распорядился Этьен. – Мне нужно запить эту досадную случайность.

Молодой слуга поклонился и вскоре вернулся с бутылкой. Граф удовлетворенно кивнул и осушил бокал практически залпом.

– Еще партию? – осторожно спросил недавний победитель.

– Разумеется! Я намерен отыграться.

– То же самое вы говорили в прошлый раз. И в позапрошлый, – заметил мужчина с трубкой.

– Ерунда. Я чувствую, что теперь удача на моей стороне!

Глаза Этьена азартно сверкнули, а я взволнованно вцепилась пальцами в деревянные перила. Очень хотелось увести его оттуда, по меньшей мере подойти и посоветовать прекратить игру хотя бы на сегодня, но кто я такая, чтобы вмешиваться с подобными замечаниями? Не жена, не родственница, не давняя подруга.

Поэтому я молча стояла и смотрела, как он проигрывает один раз, другой, третий… Количество выпитого вина все увеличивалось, равно как и сумма, перекочевавшая из кармана моего спутника в руки невероятно удачливого игрока. Хоть я и не имела опыта в подобных вещах, меня не покидало чувство, что победитель ловко подводит Этьена к очередному проигрышу. Цокает языком, сочувствует, даже просит прощения, но всякий раз ненавязчиво предлагает отыграться и следит за тем, чтобы бокал противника регулярно наполнялся.

Досматривать это не слишком веселое представление я не стала, но, когда пару часов спустя Этьен возвратился в комнату, молча вручила ему серебряное кольцо с сапфиром.

Он смерил меня непонимающим взглядом, как ни странно, совершенно не замутненным алкоголем.

– Что это? Помолвка?

– Нет. Плата за постоялый двор.

– Мне кажется, мы договорились, что проживание оплачиваю я?

– Да, но… – Я поморщилась: не очень хотелось озвучивать то, что было очевидно и так. – Я подумала, что после сегодняшнего деньги могут оказаться для тебя не лишними. И, в сущности, для того, чтобы ты платил за меня, объективных причин нет. К сожалению, у меня сейчас не водится наличных, но ты наверняка знаешь, кому можно продать кольцо.

…Или поставишь его на кон в очередной игре. Но произносить это вслух было лишним.

– Ты все-таки спускалась в зал?

Этьен сложил руки на груди и постучал себя пальцами по плечу, с любопытством меня разглядывая.

– Разве это воспрещается?