Институт будущих магисс

Мей отпрянула. Похоже, ее самый страшный кошмар – быть отданной старику – скоро станет реальностью. Вот только к бунту нежная Мей не была готова. Если лорд Героним соберется надеть на нее ошейник, она лишь склонит голову.

– Дайте-ка мне взглянуть! – воскликнула Эйлин, встревая в разговор, словно невоспитанная уличная девчонка.

Не успел Героним и глазом моргнуть, как Элли выхватила из его рук украшенную золотым шитьем ленточку.

– О-о! Дорого-богато!

Эйлин, безукоризненно воспитанная, умная Эйлин вела себя будто попрошайка с базара. Зачем-то понюхала бархотку, провела ею по щеке.

– Мягонькая! Да и вы, господин, уж такой красавчик!

В чайной повисла тишина. Вертране хотелось спрятаться под стол. Краем глаза она заметила побагровевшую Богомолиху и вцепилась дрожащими пальцами в край столешницы. «Какая я трусиха, – покаянно думала она. – Но Элли-то, Элли… Вот кто настоящая подруга!»

Лорд Героним вдруг расплылся в улыбке, польщенный вниманием:

– Да и ты ничего, милая.

А потом, о чудо, спрятал бархотку в карман.

Щеки Мей порозовели, будто к ней стала возвращаться жизнь. А вот Эйлин теперь накажут.

Маленькие часы на стене показывали, что с начала встречи прошло пятьдесят минут. Первое знакомство обычно длилось не дольше часа, и Вертрана принялась считать минуты. Она не думала, что смотрины дадутся ей так тяжело.

Не беда, что приходилось следить за осанкой, наклоном головы и за тем, чтобы с лица не пропадала доброжелательная улыбка. Хуже всего было ощущать себя яркой вещицей, пусть даже такой редкой и прекрасной, как игрушки на полках в кабинете директрисы.

А еще Вертрану пугал лорд Конор. За все время он не сказал Верте ни слова, но девушку пробирал озноб от одного только его взгляда.

«Ничего, ничего, встреча почти закончилась, – уговаривала она себя. – Да и почему я так боюсь? Он всего два раза посмотрел на меня, так он и на других девушек смотрит. На то они и смотрины…»

– Мне кажется или я чем-то вас испугал? – раздался резкий ироничный голос. – Да-да, вас, Вертрана.

Краска бросилась ей в лицо. «Он запомнил мое имя? Зачем?»

– Вертрана, милочка, посмотри на нашего гостя, или он решит, что ты дурно воспитана.

«После выходки Эйлин он уже ничему не удивится», – хмуро подумала Верта и упрямо продолжила разглядывать свои колени.

– Дорогой лорд Конор, девушка застенчива. Не волнуйтесь, к следующей встрече она исправится. Да и вы перестанете быть незнакомцем, станете ей добрым другом. Да, Вертрана?

– Да, – произнесла Верта одними губами.

– И еще хочу напомнить, господин Ростран, наши воспитанницы принадлежат к простому сословию, к тому же они будущие помощницы. Обращайтесь к ним на ты, прошу вас. Не стоит их баловать.

– И в мыслях не было баловать. Просто маленькая гордячка так высоко задирала нос, что я решил, будто она вообразила себя леди.

Богомолиха принужденно рассмеялась, а следом за ней гости. Громче всех хохотал юный Ханк.

– Это было ужасно, ужасно!

Мей, обхватив колени, сидела на кровати в одной ночной рубашке.

– Ничего ужасного! – отрезала Эйлин. – Этот лорд Героним обычный хвастун и любит пускать пыль в глаза. Никто никого не выбирает при первой встрече. Он просто хотел произвести на тебя впечатление.

– И это удалось, – фыркнула Лора. – Мей до сих пор трясется.

– Но ты, Элли, зачем же тогда… – Мей удивленно посмотрела на подругу. – Зачем рисковала ради меня? Тебя теперь наверняка накажут.

– Накажут? Пф-ф-ф! Я ничем не оскорбила лорда, наоборот, стремилась понравиться. А конкуренция разрешена. Подумают, что я решила отбить богатенького лорда у глупенькой подруги!

«А ведь правда! – восхитилась Вертрана. – Какая Элли ловкая!»

– Кстати, я бы на твоем месте, Меюшечка, не стала вертеть носом, – продолжила Лора. – Лорд Героним из знатного рода, и тебе хотя бы не придется уезжать в захолустье. Да и неизвестно, какие еще претенденты в этом году. Может быть, из остальных песок сыплется, тогда эти покажутся нам красавчиками.

Девушки, которые вернулись с первых смотрин притихшими и сначала почти не разговаривали друг с другом, ближе к вечеру все-таки немного взбодрились и теперь готовы были обсудить гостей. «Розочки» устроились на кроватях Мей и Эйлин, стоящих друг напротив друга, и стали вспоминать все сказанные фразы и все брошенные взгляды.

– А лорд Ханк такой хорошенький! – прошептала Дженни. – Пусть он выберет меня.

– Нет, меня! Меня! – послышались голоса.

«Он выберет меня!» – решительно подумала Верта.

– А вот лорд Конор очень жуткий… – произнесла Алана вслух то, что вертелось на языках у всех. – И вроде бы ему понравилась Вертрана…


– Глупости! – крикнула Верта. – Какую ерунду ты говоришь! Он на меня и не смотрел!

– Смотрел… – пробормотала Нелл. – Он все время на тебя смотрел.

– Да ерунда!

Вертрана обернулась за поддержкой к Мей, но та отвела глаза, а следом за ней и остальные «розочки». Эйлин, как всегда, оказалась самой храброй.

– Смотрел. Так и что же? Ведь это только начало года. Ты еще десять раз ему разонравишься.

– Да чем он так плох? – удивилась Габи. – Вполне симпатичный даже…

– Он каждый год берет себе новую помощницу, – понизив голос, произнесла Дейзи.

За окном стемнело, магические светильники в спальне едва горели. В детстве «розочки» любили, вот так же сгрудившись, сидеть на кровати, укрывшись одним одеялом, и рассказывать страшные истории. И сейчас после слов Дейзи у всех по коже пробежал неприятный холодок.

– Ест он их, что ли? – Габи хотела пошутить, но голос ее дрогнул.

– Никому не известно, – Дейзи вовсе не шутила. – Ясно только, что двух помощниц нельзя иметь даже лордам. Значит, прежние… умерли…

Шары-светильники вдруг ярко вспыхнули, подчиняясь воле девяти испуганных девушек. Один, не выдержав силы намерения, треснул и зашипел, рассыпая искры.

– Девочки, девочки… Ну почему же мы не сбежим? – прошептала Нелл, самая тихая и робкая воспитанница, если не считать Мей. – Ну не могут ведь они… вот так… с нами…

– Могут, – отрезала Эйлин. – Могут и делают.

– А сбежать никому не удавалось пока, – подхватила Лора. – Не знаю, в чем секрет и почему беглянок всегда так быстро находят. Так что, девочки, выше носы. Они выбирают нас, а мы будем выбирать их.





9




После первых смотрин воспитанниц всегда оставляли в покое на несколько дней: давали прийти в себя и привыкнуть к мысли, что их беззаботная девичья жизнь закончилась.

– Трудиться и еще раз трудиться! – воодушевленно вещала за завтраком директриса, которая специально по этому случаю с утра пораньше вышла из своей спальни.

Она встала у стола «розочек», но говорила так громко, что слова слышали все воспитанницы, собравшиеся в столовой.

– Времени остается мало, каждая из вас должна показать все, на что способна, заработать высший балл. Лучшим ученицам я сама дам рекомендацию, даже, может быть, прислушаюсь к их пожеланиям. – И Сухарь неожиданно улыбнулась: – Признавайтесь, мои милые, кто-то из гостей уже успел покорить сердечко?

Улыбка директрисы выглядела насквозь фальшивой. Никогда она не заботилась о чувствах подопечных и сейчас бы не стала. Так зачем ей это?

– Мне очень понравился лорд Ханк, – пролепетала бесхитростная Нелл.

– Ах ты моя крошка, – госпожа Амафрея потрепала «розочку» по щеке. – Да, он достойный молодой человек. Так вот тебе будет отличный стимул хорошенько учиться и стараться обогнать подруг!

Взгляд директрисы остановился на Верте:

– А тебе, Вертрана, понравился кто-то?

«Да плевать ты хотела на мои симпатии, – разозлилась Верта. – Тут явно что-то нечисто!»

– Госпожа Гран порадовала меня, сказав, что ты поладила с молодым лордом Ространом.

– Это неправда! – вспыхнула Верта. – Мы и двумя словами не перекинулись…

– Ну-ну, остынь, – в голосе госпожи Амафреи зазвенел лед. – У тебя обязательно появится возможность познакомиться с ним поближе. А теперь заканчивайте завтрак и за уроки!

Пятый день недели целиком был отведен занятиям целительской магией, которые вел профессор Алеб. Когда Вертрана пришла в Институт, он уже был так стар, что и спустя шесть лет совершенно не изменился: все так же седые пряди выбивались из-под черной шапочки, а на узком подбородке росли два-три длинных волоска. Профессор горбился, когда читал лекцию, почти не вынимал рук из глубоких карманов черной мантии. Но когда проводил практикум, его пожелтевшие пальцы становились ловкими и проворными, а заклинания он прочитывал скороговоркой и ни разу не ошибся.

– От скорости в целительской магии зависит очень многое. Здесь она даже нужнее, чем в боевой, – каждый раз напоминал он. – Если станете медлить, ваш пациент истечет кровью или умрет от яда.

– Невелика потеря, – хмыкнула Алана.

Профессор услышал.

– Глупая девочка, – сказал он. – А ты знаешь, что случается с магиссами, чей хозяин погибает по их вине или недосмотру? Они лишаются доверия знатных родов. Их магию запечатывают…

– И выгоняют?