Институт будущих магисс

Вертрана повернулась на звук и заметила, что королевская ложа больше не пустует. Она впервые в жизни видела короля. Прежде воспитанница закрытого Института и не задумывалась о том, кто правит страной. И директриса, и Богомолиха упоминали о короле с придыханием и не называли его иначе как его Величество. Для Вертраны он был кем-то вроде Семи Богов, такой же недосягаемый и, возможно, нереальный.

Но вот она смотрела на него и видела обычного мужчину средних лет с залысинами на высоком лбу. Он был не один, со свитой. Верта глянула мельком, не желая надолго отвлекаться от Ларана, но успела заметить отца Конора, который возвышался за спиной короля. А еще… У Вертраны глаза от изумления полезли на лоб – рядом с лордом Ространом стоял старый знакомый, лорд Героним. Вот только… он был молод и красив. Но как такое возможно? Прошло всего девять лет! Даже Конор мало изменился за это время. А тогда лорду Герониму на вид невозможно было дать больше двадцати пяти. Выражение лица, правда, оставалось брезгливым и высокомерным.

Вертрана тряхнула головой: «Ладно, подумаю об этом позже!»

Ларан не спешил приступать, стоял, раскинув руки в стороны. Заинтригованные люди боялись пошевелиться и шикали на детей, когда те начинали ерзать от нетерпения.

«Позер!» – мысленно хмыкнула Верта.

Он дождался, пока над стадионом установится полная тишина, и лишь тогда с силой соединил ладони.

– И что… – начал чей-то разочарованный голос, но осекся, когда в небе, будто в ответ на хлопок, прогремел гром.

И тут посреди светлого теплого дня над стадионом собрались тучи, подул резкий ветер и на землю посыпались хлопья снега. Люди обрадовались им, как невероятному подарку. За несколько минут снег покрыл тонким слоем скамейки, засыпал ступени и арену. Дети баловались, лепили снежки и бросали друг в друга, женщины прикладывали снег к разгоряченным щекам.

Снежные хлопья украсили прическу Арлисы подобно короне – затвердели, заблестели льдинками, а в центре затейливой тиары засиял кристалл.

Клара попыталась было сползти в обморок от восторга, но передумала, решив, что может пропустить что-нибудь интересное.

Пока Конор и Ларан состязались на равных, артефакт никак себя не проявлял. Или проявлял, но Верта этого не заметила.

Турнир оказался долгим. После первого тура последовал перерыв, появились торговцы с корзинами еды и воды. Лиса взяла себе пирожок, Клара же основательно запаслась сладкими булочками.

Во втором туре участников поубавилось: из трех десятков осталось меньше двадцати. Теперь каждый выпускник должен был сразиться с иллюзией, которую создавал преподаватель Академии. Студенты, как и зрители, не знали, что их ждет. Им нужно было быстро сориентироваться и применить настоящие боевые заклинания, пусть даже опасность на самом деле им не угрожала.

Маг, который в прошлом туре удивил всех водным приключением, в этот раз сплоховал. Когда перед ним выросла громадина с кожистыми крыльями и зубастой мордой, он оступился от неожиданности, упал, а потом и вовсе сбежал, сопровождаемый улюлюканьем.

Конор без труда справился с парочкой разъяренных ягуаров. Ларан так же легко раскидал каких-то клыкастых летающих тварей. Они вышли в третий тур примерно с одинаковым количеством очков.

Лиса покусывала губы и становилась все бледнее.

– Сейчас начнется самое интересное! – возбужденно шептала Клара, подпрыгивая на месте. – Поединки! Оу, какие они все красавчики!

Поединки. У Вертраны тоскливо сжалось сердце. Что бы ни сделал Конор, он совершит это совсем скоро.

Прежде чем начать третий тур, распорядители вывезли и поставили в центре арены клетку с огнеплюем. Создание напоминало гигантскую ящерицу с шипастым гибким хвостом и высоким гребнем. Огнеплюй нервничал, вертелся на месте, бил хвостом так, что содрогались железные прутья, и действительно плевался огнем, который короткими сполохами вылетал из раззявленной пасти. К счастью, на клетке стояла магическая защита и огонь пока не мог никому причинить вреда.

Вертрана посочувствовала финалисту, которому придется драться с этим жутким существом.

– Первыми приглашаются участники, набравшие наибольшее количество очков за два тура! – прогрохотал над трибунами голос. – Конор Ростран и Ларан Ориш, прошу!





57




Зрители встретили выпускников радостными криками. Люди прониклись симпатией к обоим магам, но турнир предполагал соперничество, и постепенно голоса разделились.

– Ростран! – вопили одни. – Давай!

– Ориш, вперед! Сделай его! – подначивали другие.

Клара едва не подпрыгивала на месте от нетерпения.

– Вот невезенье, – посочувствовала она притихшей Арлисе. – Угораздило же их встать в пару! Не можешь ведь ты болеть сразу за двоих!

Лиса ничего не ответила, она и не слышала кудахтанья подруги. Она подалась вперед, грудь вздымалась от частого дыхания. Вертрана тоже переживала, но ей было проще: она уже знала, что ничем хорошим поединок не закончится.

– К барьеру! – приказал распорядитель.

Ларан и Конор встали у противоположных бортиков, у линий, проведенных на песке. Оба сложили пальцы в первую боевую позицию. «Руки перед собой, пальцы чуть расслаблены. Вы будто бы держите в руках яблоко…» – эхом отозвался в голове Вертраны знакомый голос. Ларан, кстати, сделал идеальную стойку. Мастер Широ похвалил бы его…

Сколько раз Верта сама застывала так, готовясь к поединку. Она прекрасно помнила свои чувства – волнение, страх и азарт. И это на тренировке. Что же ощущает Конор сейчас, когда решается его судьба?

– Бой до первого падения! – напомнил распорядитель. – Запрещено наносить соперникам увечья. Поединок начнется по сигналу!

Мир вокруг Вертраны замер. Застыла Лиса, поднеся ко рту ладонь. Остолбенел Ларан, готовясь нанести удар. Конор оцепенел, отведя руку назад.

Мгновение длилось и длилось. Верта посмотрела на часы, которые судорожно сжимала в руке, и поняла, что прижала минутную стрелку. Та, как живая, слабо дергалась под ее пальцами.


«Отпусти! – приказала она себе. – Уже ничего нельзя изменить!»

Она усилием воли выпустила стрелку на свободу. И в ту же секунду над стадионом разнесся удар гонга – сигнал к атаке.

Вертрана до последнего надеялась, что Ларан попытается смошенничать. Не может быть, чтобы он пришел на Ежегодный турнир, не припася козыря в рукаве. Неужели так уверен в себе? Или данное другу слово для него не пустой звук? Он ведь считал Конора другом. Соперником в любви, но другом…

Заклинание Ларана было мощным, четким, но чистым – он использовал лишь свою силу, ничего больше. Вертрана сразу это поняла.

– Конор, нет! – успела крикнуть Вертрана, прежде чем осознала, что ее все равно никто не услышит.

Конор все понял в последний момент, когда было слишком поздно что-либо изменить.

«Слезы Цахеса» передавали своему носителю самый сильный и необходимый дар, находящийся поблизости. Ближайшим существом оказался огнеплюй…

Магия десятикратно усилила способность создавать пламя. Из рук Конора ударила мощная, не поддающаяся контролю волна огня.

Ларан обернулся на зрителей, сидящих позади него на трибунах. Зрителей, которые не подозревали, что на них идет смерть. Раскинул руки, пытаясь сдержать летящую на него огненную стену, которая разбилась о него, как о скалу. Осела, плавя песок. Обращая в пепел одежду. Ларан еще какое-то время удерживал пламя на расстоянии от своей кожи, и Конор, опомнившись, крича от прилагаемых усилий, стал втягивать пламя. Кожа на его руках лопалась от жара. Но магический огонь успел добраться до Ларана – он разъедал, плавил кожу на его лице, точно воск.

Зрители вопили от ужаса. Некоторые, не выдержав зрелища, падали в обморок. Лиса сползла со скамейки и не могла издать ни звука, лишь открывала и закрывала рот.

Пламя наконец иссякло. Ларан пошатнулся, упал навзничь и остался лежать без движения. Конор рухнул на колени, опираясь о землю окровавленными руками, мокрая от пота челка свесилась на лоб.

Арлиса сначала на четвереньках, а потом кое-как поднявшись на ноги, ринулась к арене. Ее не удерживали: зрителей охватила растерянность.

– Конор! – звала Лиса. – Конор! Конор!

Взвившийся над ареной звонкий девичий голос вывел людей из ступора.

Она подбежала к Конору и бухнулась рядом с ним на колени. Обняла за шею и покрыла быстрыми поцелуями опущенное лицо. Однако уже очень скоро ее оторвали от мага, а его окружили гвардейцы короля, подняли за локти. Лиса рвалась из рук распорядителей, но тщетно.

Все взгляды были обращены на эту душераздирающую сцену, и никто не видел, что Ларан, приподнявшись, тянет руку к Арлисе, словно стремится дотронуться до нее хотя бы кончиками пальцев. Его обезображенные губы шептали ее имя.

У Вертраны вся душа вывернулась наизнанку. Ей было невозможно жаль всех троих.

А еще она, кажется, поняла, где все это время скрывался враг Конора…



Часы выскользнули из ее руки и… беззвучно упали на ковер в спальне.

Вертрана не сразу пришла в себя: в ушах еще долго стоял гул стадиона, крики людей и плач Арлисы.

Потом она увидела Конора и невольно занесла руку для пощечины, но не смогла ударить. Он и так достаточно наказан за глупую мальчишескую выходку. Едва ли он сам себя простил.

Верта поняла, почему Арлиса подбежала не к израненному Ларану, а к Конору. Она знала, что ему предстоит – позор, изгнание из Академии. Прежние друзья отвернутся от него. Лиса просто пыталась сказать: «Я на твоей стороне». Разве не так должны поступать любящие женщины?

Как бы небрежно ни говорил Конор об утраченной магии, Вертрана понимала, что это огромная потеря для него. Для самого себя он превратился в калеку, как если бы ему оторвало руку или ногу. А следом он лишился друга, жены и дочери…

– Ударь, – сказал Конор. – И покончим с этим. Я знаю, как низко пал в твоих глазах… Ты вольна уйти, я выполню все, что обещал. Ты свободна, Вертрана. Но…

Он хотел попросить о помощи и не мог себя пересилить. Каково ему сейчас? О себе он не стал бы беспокоиться, но речь шла об Эмбер, а лорд Ростран был совершенно бессилен самостоятельно отыскать ее.

Он встал, собираясь с мыслями, пытаясь подобрать нужные слова. Вертрана подошла, уткнулась в плечо и почувствовала, как сильные руки осторожно, будто Конор не верит в происходящее, обнимают ее.

– Мы найдем ее. Найдем Эмбер. Расскажи мне все, что случилось потом, а я расскажу, о чем догадалась.

Конор погладил ее волосы, наклонился, поцеловал в уголок рта и какое-то время просто стоял, сжимая Верту в объятиях.

– Я все расскажу. Но сначала прикажу принести горячего чая, на тебе лица нет.

И вот Вертрана уже расположилась в кресле у камина. Конор укутал ее в одеяло, поставил на подлокотник чашку – такую большую, что она скорей походила на супницу. Верта, согреваясь, обхватила ее ладонями.

– Итак, что же случилось потом… Меня исключили из Академии и запечатали магию.

Конор говорил короткими предложениями, излагая сухие факты. За каждой фразой пряталась боль. Каждая будто отдирала кусок души лорда Ространа, оставляя черную дыру.

– Для отца я стал главным разочарованием в жизни. Мы не общаемся уже много лет. И все же напоследок он спас беспутного сына от заключения – выслал меня в наше родовое имение, сделав хранителем коллекции артефактов рода Ростран. Некоторые артефакты важны для короны, правитель надеется заполучить их со временем, поэтому пошел на сделку.

Вертрана вспомнила, что Конор передавал госпоже Амафрее странные подношения в мешочках из алого бархата, вспомнила медальон, поменявший их с Мей местами, кинула взгляд на часы, которые до сих пор лежали на ковре. Наверняка все эти вещи из коллекции.

– Артефакты здесь? – спросила Вертрана. – В этом доме?

– Нет, это лишь один из домов, принадлежащих нашей семье.