Инопланетянка его мечты
Часть 8 из 13 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ты рычишь и шипишь, как дикий зверь. Даже когда говоришь на моем языке.
С нескрываемым наслаждением запустил пальцы в мои волосы.
– Синяя, хищная, независимая… Ласковая. Пойдешь утром со мной.
– Куда? – формулировку его последней фразы пропустила мимо ушей. Если человек рос в положении «хозяина», то иначе высказанных просьб ждать не стоит.
– В совет промышленников.
– Зачем?
– Я так хочу.
Я рассмеялась:
– Весомый аргумент.
– Переведи, – нахмурился он, услышав мое «рычишь и шипишь».
– Не переведу.
То, что я его по-детски дразню, понял. Схватил меня за талию и пересадил на пол – на этом этапе я вновь смеяться начала. Сохранять серьезную мину не получилось. Когда вскочил на ноги сам и меня резко на руки подхватил, я взвизгнула. И еще сильнее запищала, когда изобразил, что сейчас уронит. И уронил.
На кровать. Точнее, изобразил, что уронил. Потом щекотать начал. Я заливалась смехом, пищала и пыталась вывернуться.
– Так и будешь насмехаться надо мной? – с улыбкой приговаривал он. – Все равны у тебя? А на нас смотришь сверху вниз.
Я резко прекратила смеяться, замерла и растерянно уставилась на Вангьяла.
– Правда смотрю?
Он больше не щекотал. Сидел надо мной, опершись на руку, и просто ласково улыбался, глядя на мое лицо.
– Да. Надменно, свысока, иногда с ужасом, брезгливо.
Уточнила значение последнего слова и озадачилась.
– Но это лучше, чем когда ты нас не замечала.
– Я не замечала? – смысл слов знала, а вот значение фразы не поняла.
– Ты не помнишь. – Вангьял осторожно надавил мне на нижнюю челюсть, заставив закрыть рот. Оказалось, я от удивления его открытым держала. – Из леса я отвез тебя в дом судьи. Ты молчала, внимательно и очень равнодушно наблюдала за всем вокруг и никому не позволила к себе притронуться. Врача ты ударила…
– Я?
Он рассмеялся моему искреннему удивлению:
– Врач пытался тебя усмирить. К счастью, он оказался обидчивым и лечить тебя отказался. Когда привезли другого, я понял, что помощь тебе уже не нужна. Никогда не видел ничего подобного.
Я вздохнула и прикрыла на несколько минут глаза.
– Передвигалась, ела, пила тоже сама?
– Да.
– И на вас не обращала внимания?
– Да.
– Говорила?
– Нет.
– И почему ученым вашим не отдал?
– Не хотел.
Я взглянула в желтые насмешливые глаза.
– Отдашь теперь?
– Разве не твоя область знать это? – Насмешка в его взгляде сменилась озорством.
– Моя.
– Тогда ответь мне ты.
– Не отдашь, – спокойно проговорила я.
Не отдаст и отпустит. Но последнее, конечно, озвучивать не стала. Насколько он лоялен и привязан ко мне, он пока еще признать не готов. Зато я с ужасом призналась самой себе, что мысли об уходе причиняют мне боль.
Вангьял начал сосредоточенно раскладывать мои волосы вокруг головы ровными прядями.
– Может, я болен. И ты мне снишься.
Произнес он это задумчиво, после длительной паузы, как бы между прочим.
– Галлюцинации, – подсказала я на родном и дальше продолжила уже на его языке: – Сны больных.
Выговорить у него вышло не с первого раза.
– А Забава что значит?
– Радость, развлечение, – придумала я два ближайших синонима.
– Точно галлюцинации.
Я засмеялась, а он мне вторил. Лег рядом, вытянувшись в полный рост.
– Не нравится сон? – повернулась я к нему.
Он тоже повернулся и взглянул мне в глаза.
– Очень нравится.
– Тогда просто забудь и будь уверен, что я живая. Как ты умудрился метку мне сделать?
Он счастливо и самодовольно заулыбался:
– Если я тебя держал, ты не сопротивлялась.
– Что?!
Сказать, что я удивилась, ничего не сказать.
– Да. В поезде обнаружил, что могу делать все что угодно. Раздевать тебя. – В желтых глазах мгновенно зажглось желание. Он поднял руку и коснулся пальцами моей груди. – Могу прикасаться, как захочу и где захочу, ты наблюдала, но никогда не сопротивлялась.
Дыхание Вангьяла стало глубоким, глаза потемнели. Он сместил ладонь на мой живот.
– Не сопротивляешься и не отвечаешь. Прозрачная светлая нежная кожа, тонкие кости, длинные пальцы, серые глаза и синие волосы. Волосы мы красим, но такого чистого цвета нет.
– А если не считать волос? С другой внешностью люди есть?
Им руководило желание, мной руководило любопытство.
– Есть. Так откуда ты, если не знаешь?
Поймал. Впрочем, он давно смутно догадывался, откуда я, просто признать без моего подтверждения не мог. Такое поди признай. Я прикусила нижнюю губу, вглядываясь в его глаза:
– Это не моя земля. Вся, целиком – не моя.
– Не твоя планета, – он начертил перед моим лицом в воздухе круг.
Я кивнула и усмехнулась.
– Твои люди не знают о нас? – продолжил Вангьял.
– Нет.
– А если узнают?
Я удивленно на него посмотрела, сообразив, что о таком еще не размышляла. Немного подумала, нахмурилась и проговорила:
– Планету возьмет под внимание… – словарный запас у меня пока был небогат для подобных тем. – Совет… Люди, которые охраняют иные формы жизни на планетах или спутниках, и память о вещах из истории. Они будут наблюдать. Трогать не будут.
Конечно, на деле все зависело от того, кто первый узнает об этом мире. Я была твердо намерена довести информацию о новой планете сначала до нужных лиц и лишь затем до начальства. Это грозило мне судом и загубленной карьерой. Но что стоит одна моя жизнь против множества?
Вангьял сердито сощурился и прижал меня рукой к матрасу.
С нескрываемым наслаждением запустил пальцы в мои волосы.
– Синяя, хищная, независимая… Ласковая. Пойдешь утром со мной.
– Куда? – формулировку его последней фразы пропустила мимо ушей. Если человек рос в положении «хозяина», то иначе высказанных просьб ждать не стоит.
– В совет промышленников.
– Зачем?
– Я так хочу.
Я рассмеялась:
– Весомый аргумент.
– Переведи, – нахмурился он, услышав мое «рычишь и шипишь».
– Не переведу.
То, что я его по-детски дразню, понял. Схватил меня за талию и пересадил на пол – на этом этапе я вновь смеяться начала. Сохранять серьезную мину не получилось. Когда вскочил на ноги сам и меня резко на руки подхватил, я взвизгнула. И еще сильнее запищала, когда изобразил, что сейчас уронит. И уронил.
На кровать. Точнее, изобразил, что уронил. Потом щекотать начал. Я заливалась смехом, пищала и пыталась вывернуться.
– Так и будешь насмехаться надо мной? – с улыбкой приговаривал он. – Все равны у тебя? А на нас смотришь сверху вниз.
Я резко прекратила смеяться, замерла и растерянно уставилась на Вангьяла.
– Правда смотрю?
Он больше не щекотал. Сидел надо мной, опершись на руку, и просто ласково улыбался, глядя на мое лицо.
– Да. Надменно, свысока, иногда с ужасом, брезгливо.
Уточнила значение последнего слова и озадачилась.
– Но это лучше, чем когда ты нас не замечала.
– Я не замечала? – смысл слов знала, а вот значение фразы не поняла.
– Ты не помнишь. – Вангьял осторожно надавил мне на нижнюю челюсть, заставив закрыть рот. Оказалось, я от удивления его открытым держала. – Из леса я отвез тебя в дом судьи. Ты молчала, внимательно и очень равнодушно наблюдала за всем вокруг и никому не позволила к себе притронуться. Врача ты ударила…
– Я?
Он рассмеялся моему искреннему удивлению:
– Врач пытался тебя усмирить. К счастью, он оказался обидчивым и лечить тебя отказался. Когда привезли другого, я понял, что помощь тебе уже не нужна. Никогда не видел ничего подобного.
Я вздохнула и прикрыла на несколько минут глаза.
– Передвигалась, ела, пила тоже сама?
– Да.
– И на вас не обращала внимания?
– Да.
– Говорила?
– Нет.
– И почему ученым вашим не отдал?
– Не хотел.
Я взглянула в желтые насмешливые глаза.
– Отдашь теперь?
– Разве не твоя область знать это? – Насмешка в его взгляде сменилась озорством.
– Моя.
– Тогда ответь мне ты.
– Не отдашь, – спокойно проговорила я.
Не отдаст и отпустит. Но последнее, конечно, озвучивать не стала. Насколько он лоялен и привязан ко мне, он пока еще признать не готов. Зато я с ужасом призналась самой себе, что мысли об уходе причиняют мне боль.
Вангьял начал сосредоточенно раскладывать мои волосы вокруг головы ровными прядями.
– Может, я болен. И ты мне снишься.
Произнес он это задумчиво, после длительной паузы, как бы между прочим.
– Галлюцинации, – подсказала я на родном и дальше продолжила уже на его языке: – Сны больных.
Выговорить у него вышло не с первого раза.
– А Забава что значит?
– Радость, развлечение, – придумала я два ближайших синонима.
– Точно галлюцинации.
Я засмеялась, а он мне вторил. Лег рядом, вытянувшись в полный рост.
– Не нравится сон? – повернулась я к нему.
Он тоже повернулся и взглянул мне в глаза.
– Очень нравится.
– Тогда просто забудь и будь уверен, что я живая. Как ты умудрился метку мне сделать?
Он счастливо и самодовольно заулыбался:
– Если я тебя держал, ты не сопротивлялась.
– Что?!
Сказать, что я удивилась, ничего не сказать.
– Да. В поезде обнаружил, что могу делать все что угодно. Раздевать тебя. – В желтых глазах мгновенно зажглось желание. Он поднял руку и коснулся пальцами моей груди. – Могу прикасаться, как захочу и где захочу, ты наблюдала, но никогда не сопротивлялась.
Дыхание Вангьяла стало глубоким, глаза потемнели. Он сместил ладонь на мой живот.
– Не сопротивляешься и не отвечаешь. Прозрачная светлая нежная кожа, тонкие кости, длинные пальцы, серые глаза и синие волосы. Волосы мы красим, но такого чистого цвета нет.
– А если не считать волос? С другой внешностью люди есть?
Им руководило желание, мной руководило любопытство.
– Есть. Так откуда ты, если не знаешь?
Поймал. Впрочем, он давно смутно догадывался, откуда я, просто признать без моего подтверждения не мог. Такое поди признай. Я прикусила нижнюю губу, вглядываясь в его глаза:
– Это не моя земля. Вся, целиком – не моя.
– Не твоя планета, – он начертил перед моим лицом в воздухе круг.
Я кивнула и усмехнулась.
– Твои люди не знают о нас? – продолжил Вангьял.
– Нет.
– А если узнают?
Я удивленно на него посмотрела, сообразив, что о таком еще не размышляла. Немного подумала, нахмурилась и проговорила:
– Планету возьмет под внимание… – словарный запас у меня пока был небогат для подобных тем. – Совет… Люди, которые охраняют иные формы жизни на планетах или спутниках, и память о вещах из истории. Они будут наблюдать. Трогать не будут.
Конечно, на деле все зависело от того, кто первый узнает об этом мире. Я была твердо намерена довести информацию о новой планете сначала до нужных лиц и лишь затем до начальства. Это грозило мне судом и загубленной карьерой. Но что стоит одна моя жизнь против множества?
Вангьял сердито сощурился и прижал меня рукой к матрасу.