Инопланетянка его мечты
Часть 10 из 42 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Вангьял молча кивнул. Щекастый отступил в сторону и снова склонился, приглашая желанного гостя войти в распахнутые тяжелые двустворчатые деревянные двери. На меня внимания больше не обращал.
Новое увиденное мной помещение напоминало комнату для приема гостей в правом крыле дома Вангьяла, только размером комната была значительно больше и мебели минимум. Тут на диванах и подушках могло свободно расположиться человек тридцать. Вместе со мной и Вангьялом было семнадцать.
Все, как один, поднялись в уважительном приветствии. На меня внимание тоже обратили, причем все, один даже возмутился:
– Посланник, не желаете оставить рабыню у храма?
Мужчина выглядел старше остальных. Холодный, неприятный, расчетливый, изворотливый, жестокий. Не жесткий, именно жестокий. Это первое, что читалось по его внешности, движениям и мимике.
– Не желаю, – равнодушно ответил Вангьял. – Приступим?
– Приступим, – произнесли присутствующие нестройным хором и принялись рассаживаться. Я поспешно дернула «хозяина» за рукав. Оно ж мне не сообщило, стоять мне или садиться, когда оно садится. К счастью, меня поняли без слов, ухватили за кончики пальцев и потянули вниз. Его привычка держать руки скрещенными за спиной помогла проделать это незаметно.
Для чего же меня привели в этот элитный мужской клуб?
Для начала чтобы помолиться. Знаю как минимум двоих молодых ученых, которые были бы просто в восторге от развернувшегося действа. Мужики около часа распевали песни, жгли благовония, кланялись четырем сторонам света, касаясь лбами пола. Я в восторге не была, но честно и молча все повторяла. Вангьял то и дело украдкой с любопытством поглядывал на меня. Встречая мой ответный хмурый взгляд, с задорной улыбкой продолжал молебен, не подозревая, сколько рассказывал о себе такими простыми эмоциями. Точнее, сколько всего о себе подтверждал.
Его разуму, его личности давно тесно в рамках существующего социума. Догмы родного религиозного учения не занимали этот удивительный разум. Он не пытался вписать меня в эти догмы или навязать их мне, как поступили бы все присутствующие в этой зале. Его разум обладал уникальной даже для землян способностью – чистым взглядом на окружающую реальность. Осознавать себя неправым – тяжелое испытание для человека. Осознавать себя глупым – непосильное испытание для человека. Редко кто способен самостоятельно, без чужой помощи, заподозрить, что мир шире, чем тот, что попадает в поле зрения. И еще реже находится тот, кто не пугается своих подозрений, а идет к ним навстречу.
Закончив с ритуалами религиозными, господа перешли к ритуалам светским. Горячие травяные напитки и сушеные фрукты. Само собой, как созданию с подножия социальной лестницы, мне ни кусочка из трапезы не полагалось. Вангьял эту несправедливость решил просто – отдал мне всю свою порцию. Я попыталась отказаться, чем спровоцировала повышенное внимание к себе со стороны присутствующих. Я одарила окончательно развеселившегося Вангьяла свирепым взглядом и с неуклюжей претензией на почтительность забрала угощение.
Покончив с выяснением состояния здоровья правящей семьи, друг друга, здоровья домочадцев всех присутствующих, предпочтений в еде, господа перешли к обсуждению снов. На сны и их значения времени ушло больше, чем на молитвы. К концу представления у меня были готовы черновые портреты всех участников фарса – это раз. Я устала – это два. Меня так и подмывало спросить у Вангьяла, как они до технического прогресса доехали при таких административных ресурсах, – это три.
И вот когда я утратила надежду услышать хоть что-то осмысленное, они перешли к настоящему делу. Итак, главным поводом для чаепития оказалось желание некоего молодого господина по имени Сламет продать, по его словам, бесценное лекарство, изобретенное еще его предком. Многие произносимые парнем слова мне были незнакомы, но суть я понимала. Рецепт смеси был утерян и восстановлению не подлежал. Сламет мог бы продать его частным лицам, но решил предложить сначала государственной казне, в заботливые руки ученых мужей. Не безвозмездно, естественно.
Гордыня так и лезла из прыткого создания. Он был обворожителен, хитер, услужлив. Его лоснящаяся красивая шкурка сочилась сладким ядом. Утомленная нудными ритуалами, я не сумела сдержать эмоции и позволила себе маленькую слабость – в своих оценках использовать воображение. Хорек. Быстрый, очаровательный, хищный, шкодливый. Его комплименты сражали наповал старцев своей напористой неуклюжей детской наглостью. Молодых заставляли насмешливо улыбаться. Первые считали его ребенком, вторые – глупцом. Но Сламет не был ни тем ни другим. Я взглянула на лицо Вангьяла. Он не сводил с докладчика холодного внимательного взгляда. Что ж… Не одна я видела хорька.
После долгих, проникновенных и отвратительно сладких речей Сламет перешел к демонстрации чуда семейной медицины. Наверное, мне нужно было вздрогнуть, вскрикнуть или, на худой конец, замереть, когда молодой болван вынул из красивой резной шкатулки ветпаек и запихнул в восторженного и слегка напуганного дедулю-добровольца полдозы. Такие наборы входят в обязательную комплектацию спасательных шлюпок на судах. Я устало протяжно вздохнула и прикрыла глаза ладонью.
– Земля непуганых идиотов, – шепот у меня вырвался сам собой.
К счастью, кроме Вангьяла, никто не услышал.
– Что это? – тут же отозвался он, пока присутствующие напряженно галдели, занятые началом поразительного преображения собрата.
– Лекарства для служебных животных.
– Служебных? – узнал новое слово Вангьял.
– Рабочие животные. Для каких конкретно эти, не вижу. Там маркировка на капсулах, – добавила я на родном, чем вызвала новый недоуменный взгляд своего «хозяина».
– Они для нас опасны?
– В некоторой степени. – Сдержать смешок у меня не вышло. – Там есть таблетки от беременности для обоих полов.
Вангьял уставился на меня недоверчиво. От этого неподражаемого взгляда и ситуации в целом я залилась беззвучным смехом.
– Тебе смешно?
– Это нервное. – Я прижала ладонь ко рту и постаралась спрятаться за широкую спину Вангьяла целиком. – Надо забрать, пока они не поранились. А еще узнать, где взял, потому что это капсулы Кобольда.
Доброволец меж тем, получивший порцию растворимых роботов, внешне окончательно преобразился. Улучшилось общее самочувствие, состояние кожи, зрение обострилось, слух. Это все легко читалось по его поведению.
– К сожалению, – начал лить деготь Сламет, – действие лекарства коротко. Всего пять дней и ночей…
Вангьял поднялся и махнул рукой мне. Мы раскланялись и незаметно покинули зал. Кое-кто из присутствовавших удивился, отчего Вангьял уходит, но только на краткий миг, ведь на сцене шло невиданное действо. Хитрый фокусник творил чудеса.
– Ты знал, что он покажет?
– Смутно.
Теперь мы спускались вниз, к воротам.
– Догадался. – Вангьял выглядел знакомо невозмутимым.
– Надо выяснить, где он это взял.
– На твоем корабле?
– Не там. – Я отрицательно покачала головой.
Вангьял промолчал, но молчание его сказало мне больше любых слов. Я устало вздохнула.
– Зачем ты его ищешь? Для чего?
Он снова промолчал, лишь зубы стиснул и сощурился, рассеянно глядя вдаль.
Почувствовать его недовольство самим собой было нетрудно. Вчерашняя идея, как удержать меня подле себя, дала сбой в его голове. Он потерял уверенность и вновь вернулся к примитивной и физически самой эффективной стратегии: лишить меня моего транспорта.
– Нужно узнать, откуда лекарство, – напомнила я о более насущной проблеме.
– Это и делаем, – проговорил Вангьял. Секунды ему хватило, чтобы справиться с собой.
У подножия лестницы мы отправились не к воротам, а свернули налево. Через арку зашли в небольшой ухоженный сад, а оттуда по потаенному коридору, прорубленному в скале, попали в служебные помещения. В скале, где царили полумрак и прохлада, таились многочисленные склады. Я по запаху определила продукты и топливо. А на улице обнаружились огромная кухня и прачечная. И рабочий люд. Масса людей в одинаковых одеждах и каждый при деле, и каждый даже глаз на нас не поднял, когда мы появились в этом царстве честного труда.
– Они обязаны не задавать вопросы. Это главное правило, – пояснил Вангьял.
Я нахмурилась, беззастенчиво рассматривая вполне здоровых мужчин и женщин. Очевидно, быть слугой в дзонге означало иметь хорошую прибыльную работу. Причем из-за баланса между физическими нагрузками и питанием выглядели слуги лучше здешних хозяев.
– Они с семьями живут там. – Я указала на огороженный квартал симпатичных аккуратных домиков, прижавшихся к внутренней стороне стены дзонга.
– Да. – Вангьял был озадачен моим утверждением, но постарался это скрыть. Точнее, он был озадачен тем, как я пришла к этому утверждению.
– Они здоровее, чем все другие. Правильная еда, правильная работа, правильная природа, – пояснила я.
Мы прошли мимо кухни и остановились рядом с узкой, извилистой лестницей, ведущей наверх, в гору.
– Подождем.
– Подождем, – пожала я плечами.
Больше получаса прошло, прежде чем Сламет появился в поле нашего зрения. Довольный собой, он практически кубарем катился вниз. А когда донизу докатился, стало слышно, что он себе под нос что-то глухо напевает. Вот такого веселого и прыткого Вангьял его поймал.
– Здравствуй. – Одного слова представителя царствующего дома хватило, чтобы хорька согнуло пополам. – Идем.
Парень разволновался.
– Никак не могу, – прошептал он. – Совет отдал поручение.
– Это не просьба, – холодно отчеканил Вангьял и кивком головы указал хорьку на служебную дорожку. – Вперед. Молча.
Бледный, испуганный и злой, неудачливый хитрец последовал в указанном направлении. Мы миновали рабочее поселение и покинули территорию дзонга. Эти ворота были не такими помпезными, их не покрывали многочисленные сложные рисунки, они немного выцвели, но понравились мне гораздо сильнее парадных, как и сами рабочие, что приглянулись мне больше здешних хозяев.
Вдоль стены с внешней стороны петляла тропа. По ней мы и добрались до автомобиля. Все время пути Сламет шел с прямой как палка спиной, шевелил только ногами, голова и руки оставались неподвижны. Он не просто боялся Вангьяла, он был парализован.
Все в том же молчании мы погрузились втроем в автомобиль, причем в целях безопасности меня погрузили на переднее сиденье, и поехали. Маршрут домой я уже знала.
Во дворе Вангьял поставил Сламета на колени и произнес одно слово:
– Говори.
Пока он это проделывал, домашние будто растворились в воздухе. Никого, кроме меня, не осталось.
Сламет забормотал быстро и тихо, и я ни слова не смогла разобрать. Причина была не только в скорости, с которой он выдавал свои тайны, но и в диалекте. Слова вроде были знакомы, но уловить их смысл не получалось.
Вангьял взглянул на меня, хитро прищурился и усмехнулся. Мальчишка внутри него никак не унимался. Не все понимает и умеет инопланетянка. Как же его это радовало!
«Не все». Я прищурилась в ответ и мило улыбнулась, подтверждая его мысли. После чего, так же как и остальные, тихо удалилась.
Я его отвлекала. Сламет был столь послушен не столько из-за родства Вангьяла с цанпо, сколько из-за понимания, что перед ним стоит воин силы. Я же этого воина своим присутствием делаю человеком. А человеку свойственна слабость.
Глава 8
Вангьял зашел в хозяйскую часть дома глубокой ночью. Я не спала. Сидела на кровати и ковырялась в скафандре. Нужен павший смертью храбрых предмет моего гардероба уже не был, пора было утилизировать инородную для этой планеты вещь. Вытащить блок памяти и сжечь. Военным поступает только лучшая техника, передовые разработки, так сказать. Любопытно, хоть один разработчик предполагал, что в его детище будут ковыряться ножом для бумаг?
Вангьял молча вытянулся рядом на кровати. Желтые глаза неотрывно следили за моим лицом. Я переключила внимание со своего занятия на него.
– Индра готовит армию. Нет больше старой системы государственного управления. Он породил абсолютный хаос. Экономики у Хайдун тоже больше нет. Они протянут на обломках старой еще немного, пока Индра не выжмет все возможное на военные нужды, – после паузы со вздохом проговорил Вангьял. – Армия будет одноразовой.
– Сламет подтвердил это?